Историческое значение римской литературы

Вариант 22

Задание 1. Историческое значение римской литературы.

К чарованью, что звалось - Эллада,

                                                                    И к величью, что звалося - Рим.

Эдгар А. По 1831 г.

 

          В середине III в. до н. э., когда у греков их классическая литература была позади, а эллинистическая уже успела достигнуть наивысшего расцвета, в западной части Средиземноморья, в Италии, начинает развиваться вторая литература античного общества — римская.

 Римская литература заключает в себе произведения авторов, писавших на латинском языке в период от середины III в. до н. э. и до второй половины V в. н. э. Начальной датой этого периода считается появление в Риме первых писателей, начиная с Аппия Клавдия Цека и Ливия Андроника, деятельность которых относится ко времени превращения Рима в могущественное государство, а конечной — падение Западной Римской империи, когда античный Рим теряет свое первенство и наступает период средневековой латинской литературы, развивающейся в странах Западной Европы наряду с литературой на отдельных национальных языках.

Словесное искусство Рима органически связано  с судьбой страны, ее культурой, искусством, идеологическими и философскими течениями. Рим дал миру немало выдающихся художников, таких, как Плавт и Теренций, Цицерон и Лукреций, Катулл и Вергилий, Гораций и Овидий, Сенека и Петроний, Ювенал и Тацит, Марциал и Апулей.

Римская литература, как и греческая, по-своему отразила в своих специфических художественных формах, существенные черты античности как типа культуры на ее позднем, заключительном этапе. Менталитет римлян, их традиции, уклад, верования, религиозные представления, их образ жизни наложили отпечаток на жанровое своеобразие, тематику и стилистику римской литературы. Определив таким образом ее национальную специфику и самобытность. На разных этапах ее развития на первый план выходили обусловленные временем нравственно-этические и общественные проблемы. Доминировали определенные жанры, художественные формы и стили.

От  архаического этапа до нас дошли лишь немногочисленные образцы фольклора. В дальнейшем такие его специфические римские формы, как фесценнины, триумфальные песни, ателланы были «интегрированы» художественной литературой.

Римское государство проходило через те же этапы развития, что и греческое. Возникновение классового общества, эксплуатации рабского труда, формирование полисной системы, разорение мелких свободных собственников, распад полиса и переход к военной диктатуре, — весь этот путь античного общества столь же характерен как для Рима, так и для Греции. Но при всей схожести общего типа экономического и социального развития, рост и упадок римского рабовладельческого общества протекал в более позднее время и иным темпом, в другой исторической и географической среде, в отличной международной обстановке и других культурных традициях. Вначале растущий Рим поглощает гибнущую Грецию и эллинистические страны. Политические противоречия достигают в римской империи наибольшей остроты, что и приводит к крушению империи  и античного общества в целом. С падением Римской империи, наступает период полного забвения истории и культуры античного мира, но с началом XVII в. наступает момент просветления общества и античные ценности вновь приобретают свою историческую значимость.

Таким образом, Римом повторяется путь, пройденный греческим обществом, но повторяется в измененной и усложненной форме. Этот «вторичный» характер развития оставил неизгладимый отпечаток на всей культуре Рима и поэтому развиваясь позже Греции, Рим очень часто находил у греков готовые ответы на свои идеологические и культурные запросы.

Римская литература в  самом начале придерживалась греческих образцов, поскольку территория Апенинского полуострова до VI в. до н. э. была Греческой колонией,  но вскоре нашла свои собственные пути развития. В ранний период римской литературы это можно заметить по фрагментам эпоса Невия, но особенно ясно это видно по комедиям Плавта, а в дальнейшем по произведениям всех крупнейших римских писателей. Но при внимательном прочтении некоторых произведений римской литературы становится ясным, что представление о ней как о литературе подражания  является ложным и несправедливым.  

 Стоит  отметить, что сами же римляне  в значительной мере и заложили основу ложного представления о римской литературе и культуре в целом. После покорения Греции Римом во II в. до н. э., когда сближение между Италией и Грецией стало быстро развиваться и когда литература, изобразительные искусства и архитектура стали привлекать к себе все больше внимания, римляне, преклонявшиеся перед искусством греков, были склонны объяснять свои успехи в области художественной культуры и слова исключительно имитацией греческих  памятников и образов.

     Наиболее заметными и яркими  приверженцами данной концепции  были – Гораций и Вергилий. В первом «Послании» книги II (ст. 156 сл.) Гораций говорит (и слова его выражают, конечно, не только его личное мнение):

Греция, взятая в плен, победителей диких пленила,

     В Лаций  суровый внеся искусства...

Ту  же мысль видно и в пророчестве  Анхиза в VI книге «Энеиды» Вергилия (ст. 847 сл.):

Будут другие ковать оживленную медь, совершенней,

— Верю,— и будут ваять из мрамора лики живые,

Лучше защиту вести на суде, и движения неба

Вычертят тростью, и звезд восходы  точнее укажут.

Твой же, Римлянин, долг — полновластно народами править:

В этом искусства твои; предписывать мира законы,

Всех покоренных щадить и силой  смирять непокорных.

(Перевод Ф. А. Петровского)

    Подобные признания самих римлян, принятые без всякой проверки, естественно, породили миф о полной несамостоятельности литературного слова древнего Рима. Ссылаться на подобные высказывания самих римлян не стоит, поскольку сам, Вергилий не упоминает поэзию и недооценивает римское судебное красноречие, достигшее в лице Цицерона высшей ступени своего развития в античном мире. Это пренебрежительное отношение к ораторскому искусству Рима, вызывавшее недоумение и досаду гуманистов эпохи Возождения, имеет чисто полемический характер выпада в угоду Октавиану Августу.

Само творчество, а не свидетельства о нем должны быть основой суждения о культуре. Это видно при оценке богатейшего литературного наследия Рима.

Грекам муза дала полнозвучное слово и гений,

Им, ни к чему не завистливым, кроме величия славы!

Дети же римлян учатся долго, с трудом; но чему же?

На сто частей научаются  асс разделять без ошибки!

                                             ---------

Если как ржавчина в  ум заберется корысть, то возможно ли,

С нею стихов ожидать, в кипарисе храниться достойных?

(Перевод  М. Дмитриева)

Такова сравнительная характеристика греческой и римской культуры, данная Горацием в его «Послании к Пизонам» (ст. 323 сл.), но, по счастью, у нас сохранилось такое опровержение ее, что она нас не смутит. Это опровержение — вся римская литература, начиная с Плавта и кончая Апулеем, литература, в состав которой входит и самое это послание Горация. Характеристика римлян в его стихах никак не может относиться ко всему Риму, а против кого она направлена, может нам пояснить другой, позднейший, литературный памятник — «Сатуры» Петрония: «Я не учился,— восклицает один из соотпущенников Трималхиона,— ни геометрии, ни критике, вообще никакой чепухе, но умею читать надписи и вычислять проценты в деньгах и в весе». Такого рода людей можно найти в любой стране, однако, сколько бы их ни было в Риме, нельзя же по ним заключать об отсутствии у римлян художественного творчества и стремления к саморазвитию.

 Нет  смысла в самом отрицании факта  того воздействия, какое имела  греческая литература на римскую,  но даже приближенное  сравнение  литературных памятников Рима  с греческими убеждает нас в том, что, при всем подражании грекам, римляне никогда не оставались лишь подражателями, а умели создавать  такие произведения искусства, которые вполне самобытны и имеют свое римское начало и сохраняя —крайне редко— лишь внешний греческий облик.

    Таким образом, «заимствуя» у греков их культуру, римляне уже с самого начала отбирали заимствуемое в связи со своими идеологическими запросами и с местной культурной традицией, приспособляли к своим потребностям и развивали соответственно специфическим особенностям своей истории. Стилевые формы римской литературы представляют собой только частичное повторение греческих стилевых форм, отражая в своих литературных памятниках иные исторические условия и иной менталитет.

        Значение Римской античной литературы для последующих литератур Европы определяется исторической ролью Рима в культурном развитии европейского Запада. Римская литература служила соединительным звеном между литературами греческой и западноевропейской. Формирующая роль античности для западноевропейской литературы основывалась вплоть до XVIII в. на воздействии римского, а не греческого художественного творчества. В эпоху Возрождения, в XVII —XVIII вв. греческая литература воспринималась в Европе сквозь призму Рима. Античная струя в трагедии европейского классицизма исходила в гораздо большей мере от римского драматурга Сенеки, чем от Эсхила, Софокла и Эврипида; европейский эпос этого времени был ориентирован на «Энеиду» Вергилия, а не на гомеровские «Илиаду» и «Одиссею». Но с приходом неогуманизма из Германии в XVIII в., в Европе проснулся интерес к литературным работам древних греков. Смена приоритетов привела к тому, что в XIX в. римскую литературу стали недооценивать, рассматривать как чисто подражательную. Значение ее стали сводить лишь к «посреднической» роли, обусловленной будто бы только тем обстоятельством, что латинский язык был более распространен в Западной Европе, чем греческий. Данная точка зрения весьма неверна. Действительно, в первую половину средних веков и во времена раннего итальянского Возрождения греческий язык был в Западной Европе почти неизвестен, между тем как латинский знали повсеместно. Но период наибольшего воздействия античной литературы на европейскую наступает с XV —XVI вв., когда греческий язык в Европе уже знали. И если Европа обращается к античной литературе в ее римском варианте, то происходит это не в силу незнакомства с греческим языком, а потому, что римский вариант более соответствовал художественному вкусу этого времени и его литературным потребностям.

    Теоретики европейского классицизма XVI —XVII вв., занимаясь сравнительной оценкой обоих античных литератур, приходят к выводу о превосходстве римлян. Очень убедительна работа в этом направлении Юлия Цезаря Скалигера (1484—1558) «Поэтика», один из самых влиятельных в то время трактатов по теории литературы. Скалигер, после детального сопоставления гомеровского эпоса с «Энеидой» Вергилия, отдает предпочтение «Энеиде». Такие суждения свидетельствуют о том, что «посредническая» роль выпала на долю римской литературы не случайно и не в результате большей распространенности латинского языка, а в силу ее собственных специфических качеств, отличающих римскую литературу от греческой и делающих ее более приемлемой к эстетическим требованиям Возрождения и классицизма в XVI —XVII вв.

Несмотря  на однотипность обеих литератур, как  литератур, отвечающих одному и тому же этапу в развитии европейского общества и несмотря на далеко идущую зависимость более молодой римской литературы от ранее развившейся греческой, римская литература не является простой копией с греческого оригинала, а имеет свои специфические особенности.

Классическая  греческая литература относится  к периоду становления античного  общества (Гомер) и к той ступени  его развития, которая может быть охарактеризована как «полисный» период. В Риме все было иначе. Расцвет римской литературы попадает на время разложения римского полиса и возникновения империи, на более позднюю ступень в развитии античного мира. Новому общественному этапу соответствует иная фаза в отношениях общества, индивида и государства. «Золотой век» римской литературы не знает тех широких и сложных вопросов, которые стояли перед греческой общественной мыслью аттического периода, но он дает гораздо большее углубление субъективной жизни и большую интенсивность внутреннего переживания, хотя в более узкой и ограниченной сфере. В этом и заключается то новое, что римская литература, рассматриваемая в целом, привносит в общую картину античной литературы. Для Возрождения, культура поздней античности была во всех отношениях ближе, чем культура полиса и это тяготение обнаруживается также в области литературы и искусства. Характерно, например, что наряду с общим предпочтением, которое отдавалось римской литературе, большой популярностью пользовались поздние греческие авторы — Плутарх, Лукиан, греческие романисты.

С другой стороны, римская литература, рассматриваемая  в целом, уступает классической греческой  литературе и в степени раскрытия действительности, и в силе художественной конкретности. Ставя перед собой более сложные художественные задачи, она разрешает их гораздо более отвлеченно. В литературе уже клонящегося к упадку римского общества времен империи очень заметны тенденции к противоречивой идеализации действительности или к обнаженно-натуралистическому ее изображению. Обстановка в империи нередко стесняет и самую свободу художественного творчества и этими особенностями римской литературы объясняется то изменение отношения к ней, которое наступило с конца XVIII в.

     Перенимая стилевые формы греческой литературы и греческие литературные жанры, Рим устраняет очень многие пережиточные моменты, сохранявшиеся у греков. Так, в греческой драме, в трагедии и комедии, было обязательным участие хора. Связанный с празднествами Диониса, на которых происходили театральные представления, хор продолжает функционировать и тогда, когда драма в сущности уже перестала в нем нуждаться. В римской драме эта обязательность отпала.

       С другой стороны, римская литература в ее лучших проявлениях нередко представляет собой синтез всего того, что давала греческая литература разных периодов. Эпос Вергилия и лирика Горация ориентированы, например, на греческую литературу классического периода, но используют вместе с тем и достижения эллинистической литературы, все накопленное мастерство веков. Старые греческие жанры получают у римлян обновленную форму. В Риме происходит, таким образом, расширенное воспроизводство литературных форм Греции, освобожденных от местных особенностей.

    С падением  Римской империи  в 476 г. н.э.  ушла в прошлое и вся античная цивилизация. Погибли многие памятники культуры и архитектуры, творения рук человеческих. Утеряно и немало бесценных литературных произведений. Но те, что сохранились, животворили и продолжают животворить последующее развитие литературы, особенно начиная с эпохи Возрождения до настоящего времени.

    Наряду с греческими, римские писатели были «интегрированы» в литературную жизнь Запада и России. Свидетельство тому — творчество Ломоносова, Бодлера, Державина, Пушкина, По, Бродского, Арбенина и многих других поэтов и писателей. Особая и неисчерпаемая тема — работа над римскими авторами европейских и российских мастеров художественного перевода, равно как и восприятие в Европе и России римских писателей.

     Историческое значение римской литературы заключается в том, что это такой вариант античной литературы, расцвет которого происходил на более расширенной базе римской державы и на более поздней ступени античного общества, вариант, который по своим специфическим качествам легче мог содействовать формированию новой западноевропейской литературы.

 

 

Литература

 

1. Тронский И.М. История античной литературы: Учеб. для ун-тов и пед. ин-тов.-5 изд., испр. -М.: Высш. шк., 1988 – 464 с.
2. Гиленсон Б.А. История античной литературы: Учебник для студентов филологических факультетов педагогических вузов: В 2 кн. Кн. 2. Древний Рим. — М.: Флинта: Наука, 2001. 384 с.
3. Соболевский С.И. История римской литературы / С.И. Соболевский. – Москва, академия наук СССР, 1962. – 490 с.