Любовная лирика Некрасова

Некрасов - Стихи о любви

Любовная лирика Некрасова была несколько необычной  для современников. Это лирика прозы  жизни, прозы любви с размолвками  и взаимными упреками. В центре любовной лирики – Панаевский цикл, посвященный Авдотье Яковлевне Панаевой, с которой 22-летний Николай познакомился в 1842 году. В столичную красавицу был влюблен молодой Ф.М. Достоевский. С мужем, повесой и кутилой, у Авдотьи Яковлевны не складывались отношения, и вскоре молодой Некрасов добился расположения девушки. Вскоре Николай Некрасов выкупил вместе с Иваном Панаевым журнал «Современник», и молодые люди поселились втроём в одной квартире. Авдотья Яковлевна, оставаясь официальной супругой Панаева, стала гражданской женой Некрасова. Их незаконные отношения продолжались 15 лет. Вероятно, в 1847 году, когда Панаева стала женой (гражданской) Некрасова и они написали совместный роман «Три страны света», появились строки:

Когда горит  в твоей крови

Огонь действительной любви,

Когда ты сознаешь глубоко

Свои законные права, —

Верь, не убьет  тебя молва

Своею клеветой жестокой!

Постыдных, ненавистных уз

Отринь насильственное бремя

И заключи  — пока есть время —

Свободный, по сердцу союз.

 Тяжело переживал  Некрасов и смерть их общего сына, прожившего всего лишь несколько часов. Душа моя уныла и слаба:

Ни гордости, ни веры благодатной —

Постыдное бессилие раба!

Ей все  равно — холодный сумрак гроба,

Позор ли, слава, ненависть, любовь, — ,

Погасла и  спасительная злоба,

Что долго  так разогревала кровь.

Я жду... но ночь не близится к рассвету,

И мертвый  мрак кругом... и та,

Которая воззвать могла бы к свету, —

Как будто  смерть сковала ей уста!

Лицо без  мысли, полное смятенья,

Сухие, напряженные  глаза —

И, кажется, зарею обновленья

В них никогда  не заблестит слеза.

Здесь такое состояние  прострации, такая мера отстраненности от всего (позор, слава, любовь, ненависть), такая вынутость из жизни и раздавленность, что можно представить и без комментария: здесь может быть только — он, она и смерть ребенка. В стихотворении ни объяснение, ни комментарий не нужны.

 Панаева, прототип  героини его любовной лирики, предстала независимой, сильной,  своенравной и неприступной. Характер  лирической героини, по словам  Скатова, проявляется «в разных, неожиданных даже, его проявлениях, самоотверженный и жестокий, любящий и ревнивый, страдающий и заставляющий страдать». Герой же, напротив, человек рефлектирующий, склонный к мнительности, подозрениям, унынию, озлоблению («Застенчивость»). Герой потерял надежду, веру в будущее, но вместе с тем пытается понять причины его «бессилия обидного». Он готов подарить своей возлюбленной целый мир, но при встрече с ней он потерян.

 Мотивы ссоры,  расставания и разлуки, особые  художественные формы: письма, разговорная  речь – будут продолжены другим  поэтом-новатором — В.Маяковским, у которого тема любви также  получает очень своеобразную трактовку. А пока Панаевский и Денисьевский цикл Тютчева имеют много общего. «Нервность» интонации, передающая почти «Достоевские”» страсти; фрагментарность, обозначаемая на письме многоточиями, которыми кончаются многие стихотворения. Мотивы страдания, “незаконности” любви, “мятежности” пронизывают оба цикла и тем самым объединяют — в интимной лирике

 Отношения между  любящими стали в лирике Некрасова более сложными: духовная близость сменяется размолвкой и ссорой, герои часто не понимают друг друга, и это непонимание омрачает их любовь.

 Связь с циклами  денисьевским. исследует тонкие  движения человеческой души, изображает  “жизнь сердца”, проникает в  сокровенные уголки внутреннего  мира людей. О “страницах любви”  у Н. Некрасова говорят робко,  пытаясь растворить их в гражданской  лирике. Трагическое восприятие  жизни, сострадание ближнему, беспощадная рефлексия и в то же время безудержная жажда счастья — вот отличительные черты поэзии Некрасова.

 Окружающая действительность  может быть сурова не только  по отношению к затаенной любви,  но и к той, которая уже  стала реальностью. В стихотворении “Тяжелый год — сломил меня недуг...” мир предстает в очень важных измерениях и обозначениях: беда — счастье — борьба — “жизнь без счастья” — враг — друг — любимая. Героиня была самым надежным оплотом, но все-таки “не пощадила”. Причина этого не столько в ней самой, сколько в объективных обстоятельствах, в общей несчастливости жизни. Поэт не обвиняет, а оправдывает свою избранницу:  

Истерзана, озлоблена борьбой...

Страдалица! Стоишь передо мной...

В любви, по Н. Некрасову, нет и не может быть застылости и однообразия. Вспомним стихотворение “Да, наша жизнь текла мятежно...” Оно увлекает и силой выраженного в нем чувства, и видением этапов любви, и найденной художником формой выражения этого чувства.

 Самые первые  строки — своеобразный конспект  повести или романа, открывающие  напряженность, динамизм отношений  любви, их зависимость от воздействия  мира: “Да, наша жизнь текла  мятежно, полна тревог, полна утрат”.

Любящие расстались на время. Их жизнь в разлуке изображается как терпеливое ожидание новой встречи:

Но с той  поры, как все кругом меня пустынно,

Отдаться  не могу с любовью ничему,

И жизнь скучна, и время длинно,

И холоден  я к делу своему.

 Постепенно в  воспоминаниях герой возвращается  к началу любви. Для него очевидно, что нарастание чувства сопровождается усилением сомнений. Главенствующая роль в союзе двух сердец принадлежит вере. Не случайно слово “вера” или производные от него повторяются в тексте так часто:

Как ты хотела верить мне,

И как и верила, и колебалась снова,

И как поверила вполне!

 Динамику чувства  Н. Некрасов соединяет с диалектикой  жизни. Так поэт помогает нам  открыть в изменчивых формах  бытия незыблемые ценности. Одна  из них — любовь, творящая, возводящая  свои вершины, делающая каждый  день счастливым.

Н. Некрасов показывает нам самые разные этапы любовного  чувства, объединяя их подчас в одном  произведении. Так происходит в стихотворении  “Давно отвергнутый тобой...”. В начале лирический герой предстает перед нами отчаявшимся, готовым к самоубийству, но затем возвращается счастье взаимности, а с ней и полнота жизни. Однако развязка оказалась неизбежной. Любовь ушла, и все вокруг утратило привлекательности. Человеческие чувства не защищены от вторжения враждебного мира. Непредсказуемость судьбы создает ощущение трагизма.

В изумительной лирической миниатюре “Прости”, по форме напоминающей заклинание (благодаря анафорическому повтору слова “не помни”), прослеживается зависимость любви от хода жизни:

Прости! Не помни  дней паденья,

Тоски, унынья, озлобленъя, —

Не помни  бурь, не помни слез,

Не помни  ревности угроз! 

 Герой наделен  благородной памятью, ему горька  мысль о расставании с былым.  Он хочет, чтобы общее прошлое  осталось светлым и в памяти  его возлюбленной. Развитие авторской  мысли интересно тем, что чувство  признательности к пережитому  истолковано как возможность  избежать болезненного разрыва.  Тот, кто любил, должен быть  внимательным и терпеливым. Он  не имеет права сходить с  пьедестала, на которой возвела его любовь. Благородством сердца измеряеются и апогей и закат чувства. Поэтому последние строки звучат как завещание:

Но дни, когда  любви светило

Над нами ласково  всходило

И бодро мы свершали путь, —

Благослови  и не забудь!

 “Любви светило”  наделяется свойствами живого  существа: оно “ласково всходило”,  согревало душу, сердце, вселяя в  них надежду на возможность  преодолеть все неурядицы жизни.  Эта метафора делает слова  поэта особенно проникновенными. 

 Таким образом,  прочитав даже немногие стихотворения,  нельзя не согласиться с утверждением, что Н. Некрасов внес в русскую  литературу новые поэтические  открытия сокровенных тайн сердца.

 Впрочем, слова  были новыми, потому что и дела  были не совсем привычными, а  в русской жизни девятнадцатого  века даже из ряда вон выходящими. И речь не просто о житейских  делах, которые и сейчас вроде  бы сразу бросаются в глаза.  А тогда во все глаза прямо  били. Классический треугольник  (муж, жена, «друг семейства») предстал  в комбинациях совсем не классических. Поначалу: фактический и юридический  муж (Иван Иванович Панаев), юридическая  и фактическая жена (Авдотья Яковлевна  Панаева) и — «друг семейства» (Некрасов). Затем новый триумвират: юридический, но не фактический  муж (Панаев), его юридическая,  но не фактическая жена (Панаева)  и ее фактический, но юридически  так и не состоявшийся муж  (Некрасов). При этом и после  всего Панаев остается фактическим  другом обоих, то есть этого  нового семейства, другом и  уже без всяких кавычек и  двусмысленностей. При этом все  почти всю жизнь проживают  в одном месте: буквально —  почти в одной квартире, точнее, на одном этаже. 
 
 
 
 
 
 

МОУ «Ликино-Дулевская  гимназия» 
 
 

Доклад

На тему: 

 

 

Выполнила:

Ученица 10 «а»  класса

                  Воронова Кристина

Преподаватель:

Носова. Т. Н. 
 
 
 
 
 
 
 
 

2011