Некрасов

Николай Алексеевич Некрасов родился на Украине, неподалеку от Винницы, в местечке Немиров. Мальчику не было и трех лет, когда его отец, ярославский помещик и отставной офицер, перевез семью в родовое имение Грешнево.

При усадьбе был старый, запущенный сад, обнесенный глухим забором. Мальчик проделал в заборе лазейку и в те часы, когда отца не было дома, зазывал к себе крестьянских детей. Дети врывались в сад и набрасывались на яблоки, груши, смородину, вишню. Но стоили няньке крикнуть: "Барин, барин идет!" — как они мгновенно исчезали.

Конечно, барскому сыну не разрешали дружить с детьми крепостных крестьян. Но, улучшив удобную минуту, мальчик убегал через ту же лазейку к своим деревенским друзьям, уходил с ними в лес, купался в речке Самарке. Этот момент его жизни — непосредственное общение с крестьянскими детьми, оказал влияние на его творчество.

Здесь прошло детство — среди яблонь обширного сада, вблизи Волги, которую Некрасов назвал колыбелью, и рядом со знаменитой Сибиркой, или Владимиркой, о которой вспоминал:

"Все, что по ней шло и ехало и было ведомо, начиная с почтовых троек и кончая арестантами, закованными в цепи, в сопровождении конвойных, было постоянной пищей нашего детского любопытства".

А еще были ловля птиц и грибы, крепкая дружба с крестьянской ребятней. Младенческие вирши семилетнего стихотворца, посвященные "любезной маменьке".

Отец был человеком властолюбивым, своими манерами притеснял и крепостных и всю семью. Тяжелые впечатления от "безумных забав" отца, от его деспотизма. Некоторые черты характера передались и Николаю Алексеевичу. Величезна сім'я (у Некрасова було 13 братів і сестер), занедбані справи і ряд процесів по маєтку примусили його узяти місце справника. Під час роз'їздів він часто брав з собою сина.

Мати, Олександра Андріївна Закревська — варшав'янка, донька багатія. Батьки не погоджувалися видати дочку за небагатого, мало освіченого армійського офіцера; брак відбувся без їхньої згоди.У низці віршів, особливо в «Останніх піснях», у поемі «Мати» і в «Лицарі на годину», Некрасов змалював світлий образ матері, яка скрасила непривабливу обстановку його дитинства. Чарівливість спогадів про матір позначилася на творчості Некрасова незвичайною чуйністю його до жіночої половини людства.

Одно горе постоянно было рядом с ним. Это горе в родной семье.

Его мать, Елена Андреевна, кроткая женщина, очень страдала в замужестве. Она была человеком высокой культуры, а ее муж, отец Николая, был человеком грубым, жестоким, невежественным. Целыми днями сидела она дома одна, а ее муж постоянно разъезжал по соседним помещикам: его излюбленными развлечениями были карты, попойки, псовая охота на зайцев. Бывали такие дни когда она целыми днями сидела за роялем, пела и плакала о своей горькой участи. Некрасов писал:

"Она была певица с удивительным голосом".

В некоторых его стихах он воспроизводил тот печальный мотив, навеянный ему песнями матери:

Играла ты и пела гимн печальный

Ту песню, вопль души многострадальной,

Твой первенец наследовал потом.

Она нередко принимала участие в вопросах, связанных с крестьянами, заступалась за них перед мужем. Но он нередко накидывался на нее с кулаками и избивал. Как ненавидел его Некрасов в такие минуты!

Елена Андреевна была знатоком мировой поэзии и часто рассказывала сыну отрывки из произведений великих писателей, которые он мог понять.

Некрасов говорил, что именно страдания матери пробудили в нем протест против угнетения женщины. В его стихотворениях видна не только жалость к женщине, то и ненависть к ее угнетателям.

У1832 р. Некрасов вступив до ярославської гімназії, де дійшов до 5-го класу.

Единственное воспоминание, которое осталось у него после этого времени отражено в двух строчках:

…придешь, бывало, в класс

И знаешь: сечь начнут сейчас!

Учився він погано, з гімназійним начальством не ладнав (частково через сатиричні вірші), й оскільки батько завжди мріяв про військову кар'єру для сина, то в 1838 р. 16-річний Некрасов вирушив до Петербурга для призначення у дворянський полк.

"За славой я в столицу торопился",-

шутя вспоминал он в позднейших стихах, так как с детства хотел стать поэтом.

Справа була майже залагоджена, але зустріч з гімназійним товаришем, студентом Глушицьким, і знайомство з іншими студентами викликали у Некрасова таку спрагу вчитися, що він знехтував погрозою батька залишити його без всякої матеріальної допомоги і став готуватися до вступного іспиту. Він його не витримав і вступив вільним слухачем на філологічний факультет університету.

В октябре 1837 года он напечатал свои первые стихи в столичном журнале "Сын отечества" с примечанием "Первый опыт 16-летнего юного поэта".

Отец узнал, что его сын не поступил в Училище и направил ему грубое письмо, в котором писал, что не будет давать сыну денег. Отец привел свою угрозу в исполнение, и Некрасов остался без денег. Это был самый трудный период жизни Некрасова. Он жил в убогой комнатушке в подвале, питался черным хлебом, а когда хозяйка пригрозилась его выгнать, переселился к художнику Дананбергу, такому — же бедняку, как и он сам.

С 1839 по 1841 годы пробыл Некрасов в университетах, но почти всё время уходило у него на поиски заработка. Некрасов терпел страшную нужду, не каждый день имел возможность обедать за 15 коп.

«Ровно три года, — рассказывал он впоследствии, — я чувствовал себя постоянно, каждый день голодным. Не раз доходило до того, что я отправлялся в один ресторан на Морской, где дозволяли читать газеты, хотя бы ничего не спросил себе. Возьмешь, бывало, для вида газету, а сам пододвинешь себе тарелку с хлебом и ешь».

Ужасная нужда закалила Некрасова, но она же неблагоприятно повлияла на развитие его характера: он стал «практиком» не в лучшем значении этого слова.

В 1840 году Некрасов напечатал свой первый сборник юношеских стихов "Мечты и звуки". Но сомнения терзали его, и он отправился за советом к В.А. Жуковскому. Прочитав, он сказал:

"Если хотите печататься, то издавайтесь без имени, впоследствии вы напишите лучше".

Некрасов послушался, и скрыл свое имя под псевдонимом "Н.Н".

Но вскоре стали появляться отрицательные отзывы на первый сборник. Некрасов вспоминал:

"Белинский тоже обругал мою книгу. Я роздал на комиссию экземпляры, — ни одного не продалось. Это был лучший урок".

Бєлінський у «Вітчизняних записках» відгукнувся про книжку зневажливо, і це так подіяло на Некрасова, що, подібно до Гоголя, що колись скуповував і знищував «Ганса Кюхельгартена», він сам скуповував і знищував «Мрії і звуки», які тому і стали великою бібліографічною рідкістю (до І зібрання творів Некрасова вони не увійшли).

Неуспех книги не остановил поэта. В 40-е годы было написано огромное количество стихов, пьес, фельетонов, водевилей, сказок, критических статей, рецензий, комедий, и все под псевдонимами. Но так мало платили поэту за его титаническую работу. Он продолжал испытывать нужду еще пять лет.

Именно в этот момент жизни он научился смотреть на жизни иначе, найти свое предназначение в литературе. Он видел, каково живется бедноте в условиях рабства, навсегда возненавидел притеснителей трудового народа.

Немного позднее — в одной своей прозаической повести он написал:

"Я узнал, что есть несчастливцы, которым нет места даже на чердаках и в подвалах, потому что есть счастливцы, которым тесны целые дома".

На початку 40-х років Некрасов стає співробітником бібліографічного відділу «Вітчизняних записок». Бєлінський близько з ним познайомився, полюбив і оцінив його розум. Він зрозумів, проте, що в прозі з Некрасова, нічого, окрім рядового журнального співробітника, не вийде, але схвалив його вірш: «В дорозі».

Некоторые черты характера отца передались и Николаю Алексеевичу. Известно, что Некрасов был несдержанным, увлекался спиртным, не стеснялся сквернословить даже в стихах. А еще он любил роскошь и игру в карты. Странно, что он всю жизнь боролся за отмену крепостного права, но при этом сам владел сотнями душ.

Когда на поэта обратил внимание Белинский, который и пригласил юное дарование в гости к литератору Панаеву. В присутствии важных людей, Николай Алексеевич не знал как себя вести, выглядел неловко, а своими стихами шокировал всех присутствующих дам. После обеда и выслушивания стихов гости решили развлечься за игрой в преферанс. Вот здесь необычный гость и проявил себя как настоящий мастер карточных игр – обыграл всех. Белинский был сильно удивлен.

Всем этим “писателям” стихи Некрасова показались неслыханной наглостью. Они набросились на него с бесстыдной бранью. И царская цензура была полностью на их стороне: она либо запрещала, либо вырезала до неузнаваемости его стихи. Булгарин то и дело писал клеветные доносы в Третье отделение на Некрасова, утверждая, что Некрасов

“коммунист”, который “горой стоит за революцию”.

Но Некрасова не смущали ни доносы, ни ругань, ни цензура. Он затеял одно предприятие, которое требовало от него безудержной смелости. В противовес журналам, поддерживающим крепостнический строй, он задумал революционно – демократический журнал, который, несмотря на цензуру, пропогандировал бы идеи освобождения крестьян.

В конце 1846 года он раздобыл взаймы денег и вместе с писателем Иваном Панаевым взял в аренду журнал “Современник”, основанный еще Пушкиным. В “Современник” перешел он со своими преверженцами – молодыми передовыми писателями. Таким образом, в журнале Некрасова собрались лучшие литературные силы, объединенные ненавистью к крепостному праву.

Некрасов срочно засел вместе с А.Я. Панаевой за новый роман “Три стороны света”, который писал по ночам, так как днем был занят своим журналом. Роман был написан исключительно для того, чтобы заполнить страницы романа, но и здесь удались выразить протест против ненавистного строя.

“Бывало, запрусь, засвечу огни и пишу, пишу, – вспоминал Некрасов об этой работе, — мне случалось писать без отдыху более суток. Времени не замечаешь. Никуда ни ногой. Огни горят, не знаешь, день ли, ночь ли; приляжешь на час, другой – и опять то же”.

Начиная с 1855 года у Некрасова наступил расцвет творчества. Появляется поэма “Саша”. Некрасов писал Тургеневу:

“Помнишь, на охоте как-то прошептал я тебе начало рассказа в стихах – оно тебе понравилось; весной нынче в Ярославле я этот рассказ написал, и так как это сделано единственно по твоему желанию, то и посвятить его желаю тебе…”.

В 1865 году “Современник” был запрещен.

Но долго без журнала Некрасов обходиться не мог. Через два года он основывает журнал “Отечественные записки”, его соавтором становится Салтыков — Щедрин.

На початку 1875 р. Некрасов тяжко захворів, і скоро життя його перетворилося на повільну агонію. Марно був виписаний з Відня знаменитий хірург Більрот; операція ні до чого не привела.

Последние годы жизни Некрасов провел с 19 летней Феклой Анисимовной, которую он любил называть Зинаидой. Некрасов стал много пить, после чего он умер от рака прямой кишки. Но он успел обвенчаться с Зинаидой, и до последних минут его жизни она была рядом.

Со всех концов России посыпались письма, телеграммы, приветствия, адресы. Они доставляли высокую отраду больному в его страшных мучениях, и творчество его забило новым ключом.             

Ты ещё на жизнь имеешь право, Быстро я иду к закату дней, Я умру - моя померкнет слава, Не дивись - и не тужи о ней!

Некрасов помер 27 грудня 1877 р. Незважаючи на лютий мороз, натовп в декілька тисяч чоловік, переважно молоді, проводжав тіло поета до місця захоронення. Похорон Некрасова, що сам собою влаштувався без всякої організації, був першим випадком всенародного віддання останніх почестей письменникові. На самому похороні Некрасова зав'язалася або, точніше, продовжилася безплідна суперечка про співвідношення між ним і двома найбільшими представниками російської поезії — Пушкіним і Лермонтовим.

Достоєвський, що сказав декілька слів біля відкритої могили Некрасова, поставив (з певними обмовками) ці імена поряд, але декілька молодих голосів перервали його криками:

«Некрасов вище за Пушкіна і Лермонтова».