Публицистическая деятельность Лютера Мартина и её значение для реформации в Германии

Грешное человечество и смерть

Реформация берет свое начало в новозаветном вопросе: «Что мне делать, чтобы унаследовать жизнь вечную?» (Лк. 10:25). Сочинения Мартина Лютера знакомят нас с личностью, которая силится одолеть именно эту проблему и вовлечена в борьбу двух миров — борьбу между добром и злом, божественным и дьявольским, светом и тьмой. Средоточием страстной и меланхоличной личности Лютера была напряженная тревога и неуверенность в своем спасении. Он был воспитан на благочестии позднего средневековья, которое часто рисовало Бога внушающим ужас судией, чье всезнание и строгость вселяют в сердца грешников страх и смятение.

Во время разыгравшейся в 1505 году страшной бури, когда он думал, что в громе молний созерцает воплощенный гнев Божий, Лютер дал обет, что, оставшись в живых, пострижется в обитель августинцев-отшельников в Эрфурте. Не меньший ужас Лютер испытал, служа свою первую мессу в 1507 году. В последнем случае он был совершенно раздавлен мыслью о том, что по его слову хлеб превратился в само тело Христа, а вино — в Его кровь. Он говорил, что чувствовал себя грешным прахом и пеплом, дерзающим обращаться к вечному Богу.

О величии Божием Лютер напишет в позднейшем своем трактате «О рабстве воли», изобразив его всепожирающим огнем; Бог, по его убеждению, не доступен никаким усилиям, никакому управлению со стороны человеческой воли и разума. И все же человечество, на его взгляд, неизменно стремится заслужить свое спасение множеством благочествых,- нравственных и религиозных актов. В этих актах, часто называемых добрыми делами, многие современники Лютера видели залог достижения благосклонности Божьей. На взгляд реформатора, все эти деяния составляют самую сущность греха, ибо их корень — желание сделать центром вселенной не Бога, но себя.

Грехопадение Адама положило начало непрекращающемуся восстанию закосневшего в грехах человечества против Бога. В своем «Комментарии к Бытию» Лютер пишет, что род человеческий «поражен неизлечимой проказой и несмываемой скверной». Первородный грех — это неизменное состояние слабого и эгоистичного человечества. Как учит Павел в «Послании к Римлянам» (главы 5—7), результатом этой греховности становится смерть.

Законы Библии свидетельствуют, что Законодатель желает быть единственным Богом и не терпит других богов помимо себя (Исход 20, Второзаконие 5). Первая и величайшая из заповедей не только запрещает, но и осуждает. Она осуждает грешника, указуя ему на его эгоцентризм, на почитание им ложных богов. Таким образом, безбожие — это суть идолопоклонства, греховного себялюбия, которое отказывается любить одного Бога.

Оправдание верой

Готовясь к чтению лекций в Виттенбергском университете, Лютер изучает Писание, и его понимание Бога претерпевает постепенные изменения. Чем больше он размышлял о жизни и жертве Христа — особенно о Его распятии, — тем яснее ему открывался не Бог, приводящий в трепет, но Бог, отдавший своего Сына для спасения человечества. Неисповедимость Бога, являющая себя в нелепости креста, такова, что мера Его милосердия — это милосердие без меры. Его сострадание грешникам непостижимо разуму и никак не зависит от человеческих поступков. Эта любовь непосредственно связует человечество с Богом. Такое предстояние Богу (Coram Deo) и называется оправданием. Предстояние подразумевает, что Бог снисходит к грешнику, а значит, грешник получает место перед лицом Бога. По мнению Лютера, лучше всего это понял Павел в своем Послании к Римлянам:

Но Бог свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками. Посему тем более ныне, будучи оправданы Кровию Его, спасемся Им от гнева. Ибо, если, будучи врагами, мы примирились с Богом смертью Сына Его, то тем более, примирившись, спасемся жизнью Его (Послание к Римлянам 5:8—10). {2}

В конце своей жизни Лютер будет вспоминать, что, находясь в башне виттенбургского монастыря, он силился постичь смысл Библии и вдруг понял слова Павла «праведный верой жив будет» (К Римлянам 1:17). Это знаменитое «Башенное переживание» (Turmerlebnis) стало решающим моментом его жизни; ответ на благодать Божию верой — вот истинная верность Богу, полагающаяся на одного только Бога.

Вера представляется Лютеру не способностью и не свойством человека, но скорее даром Божьим. Он всерьез воспринял слова Иисуса из Евангелия от Иоанна: «...без Меня не можете делать ничего» (15:5). В противоположность Дезидерию Эразму (1466—1536) Лютер утверждал, что человеческая воля не прибавляет ничего к спасению. Вера как дар представляет собой отрицание всякого рода заслуг, ибо, будучи оправданным, человечество все равно пребывает в грехе. Вера как послушание слову Божию отвергает все формы разума. С помощью разума мы обретаем власть над тем, что нам ведомо. И снова реформатор глубоко усвоил слова Павла: «Что ты имеешь, чего бы не получил? А если получил, что хвалишься, как будто не получил?» (Первое Послание к Коринфянам 4:7).

Христианин в одно и то же время — грешник и праведник. Праведность происходит от Господа, тогда как испорченность человеческая остается. Согласно этой концепции «вмененной праведности», Бог взирает на верующего как на незаслуживающего более осуждения, ибо его грехи затмились заслугами Христа. Как пишет Лютер в своем «Комментарии на Послание к Галатам»: «Приятно называть эту праведность (Justitiam), или христианскую праведность, пассивной праведностью».

Все это — августинианская реакция Лютера на взгляды Пелагия (ум. 418), Уильяма Оккама (ум. ок. 1347) и Габриэля Биля (ум. 1495), которые различными способами утверждали благородство человеческой воли и ее способность к совершению добра. Два последних мыслителя часто связываются с философским направлением, оказавшим немалое влияние на формирование лютеровских взглядов, — номинализмом. Это направление отвергает попытки основывать веру на разуме, подчеркивая верховенство Божьей воли, предопределяющей судьбу каждого, кого Он избирает.

Католическое воззрение, отстаиваемое на Тридентском соборе (1543—1563), видит в благодати акт исцеления и возвышения человеческой природы. В католической традиции личность оправдывается не внешним вменением Христовых заслуг, но под действием Святого Духа в человеческой душе в согласии с произволением Бога и свободным сотрудничеством самого человека. Это божественное присутствие в душе наделяет индивидуума тремя сверхприродными добродетелями — верой, надеждой, любовью. Тем самым душа обретает сверхприродный дар, особый строй (habitus), который актуализируется посредством добрых дел, и тем самым свободные дары Божьи становятся человеческой заслугой.

Лютер, напротив, понимал божественную благодать как то, что изменяет ситуацию личности в отношении ее предстояния Богу, а не ее внутреннюю сущность. Он отвергает субстанционалистскую терминологию Аристотеля и упорядоченный космос неоплатоников. По Лютеру, единственное доброе дело — это вера, даруемая Богом. Только вера отвращает человека от эгоцентрического идолопоклонства и наделяет личность свободой любви. В этом смысле вера — это источник любви, или, если воспользоваться излюбленным образом Лютера, доброе дерево, приносящее добрые плоды. Именно такой смысл вкладывался реформатором в его знаменитые строки: «Христианин свободен и независим во всех отношениях, он не слуга и не крепостной никому. Христианин — послушный слуга во всех отношениях, ибо его долг — служить каждому» («О свободе христианина»).

Слово Божие

В течение тридцати пяти лет Мартин Лютер видел свое призвание в преподавании библеистики. Его величайшим литературным достижением стал перевод Библии на немецкий язык. Это произведение Лютера укрепило национальный язык, пользуясь в Германии тем же престижем и влиянием, как Библия короля Якова в Англии («утвержденный перевод 1611 года»). При жизни Лютера было продано более 100 000 экземпляров его перевода. Его цель — донести живое слово Божие до каждого человека — была движущей страстью всего его творчества: всех его трактатов, лекций, проповедей и гимнов. Если новое протестантское движение можно было бы выразить в одном-единственном образе, то это был бы образ Лютера в башне, силящегося постичь библейский текст и Находящего в нем утешение.

Во времена Лютера Римская Церковь отвергла тезис sola scriptura{3}, ибо сложность Писания требовала непогрешимого толкования. Лютер, однако, доказывал, что текст истолковывает себя сам и что смиренный христианин, общающийся со словом Божьим, ближе к Богу, чем любой папа без Библии. Папа и соборы могли заблуждаться и заблуждались, полагал Лютер, ибо единственной нормой религии могут выступать только канонические писания. Проблема интерпретации остается. Задача экзегета, вооруженного знанием библейских языков и всего Писания, — извлечь ядро, скрытое в скорлупе, отыскать дитя в соломе яслей. В случае если то или иное место трудно для понимания, его следует толковать, исходя из более ясного текста (scripture scriptura interpretatur). Кроме того, герменевтический подход Лютера исповедовался многими толкователями до него: этот подход был ристоцентричен и видел в Ветхом Завете предзнаменования Нового. В понимании Лютера псалмы говорили о благой вести.

Он также оставался в рамках распространенного в его время благочестия, уделяя внимание воображаемой встрече с текстом. События Библии переживались так, словно они происходят здесь и сейчас. В своих проповедях Лютер поощрял эмоциональный — радостный или скорбный — отклик, навеянный той или иной библейской сценой. Встреча Слова с целокупностью интеллекта, воли и эмоций уничтожает время и расстояние. Неудивительно, что Лютер пишет о том, что Христос повелел апостолам проповедовать.

Протестантское движение

Протестантское движение, бывшее поначалу протестом против продажи индульгенций, оказалось, по сути своей, систематическим пересмотром путей, на которых личность может достичь и сохранить связь с Богом. Основополагающие принципы Лютера — sofa fide, sola gratia{4} и sola scriptura — противоречили средневековому представлению о Церкви как об исключительной носительнице взаимоотношений между Богом и человеком. Его внимание к личному решению и проповедуемая им религия совести сыграли огромную роль в становлении мира Нового времени. Согласно Лютеру, каждая личность предстоит Богу один на один.

Проведя пятнадцать лет в звании священника и монаха, Лютер отвергал значение духовного сословия и особый статус, признаваемый за монашеской жизнью. В его глазах, оба эти установления притязают на контроль над Святым Духом Божьим. Хуже того, они препятствуют действию Духа. Так, полагать, будто истинная бедность — это призвание, свойственное исключительно монашеским орденам, значит пренебрегать истинной нищетой духом, требованием, предъявляемым к каждому. Лютер также отмечал, что монастырскому образованию очень недостает изучения библейского и классических языков, без которых невозможна надлежащая экзегеза Писания. В своем трактате «О вавилонском пленении Церкви» он доказывал, что нет ничего более тягостного, чем угнетение мирян духовенством, подменившим служение народу Божию юридической властью над ним.

Лютер утверждал, что все крещеные христиане являются священниками в силу крещения. Принцип «священства всех верующих» означает, что каждый христианин обязан не только с верой принимать слово Божие, но и служить ближнему своему. «Ключи от царства» (Мф 16:19) принадлежат не римскому первосвященнику, но всей общине верующих. Это верно, что некоторые, избранные всей общиной лица осуществляют служение, т.е. преподают слово Божие. В этом сущность церкви, ибо, по слову Иисуса, «не хлебом единым будет жив человек, но всяким словом, что исходит из уст Божиих» (Мф 4:4). Так глава семьи будет поддерживать церковь в своем доме с помощью Библии и крещения. В конце концов, замечал Лютер, Иисус обещал, что где двое или трое соберутся во имя Его, там будет и Он среди них (Мф 18:19-20).

Римско-католическая церковь построила свое правовое и юридическое здание на повелении Иисуса Петру связывать и разрешать на земле (Мф. 16:19). Так возникла всеобъемлющая система канонического права и человеческого предания. В шестнадцатом веке многие считали, что в результате возобладания церковных предписаний над заповедями Бога возникли угнетение и тирания, уничтожившие свободу верующего христианина. Лютер постоянно привлекал к этому внимание, проводя резкое различение между заповедью Бога и заповедью, придуманной людьми. Тем самым он подрывал католическое представление о человеческой традиции, стремившееся к исследованию и пониманию Писания через посредство столетних усилий соборов, богословов и святых. Однако божественный закон не подлежит отрицанию, ибо он поощряет раскаяние, смирение и послушание, в то же время предоставляя возможность усилить влечение человека к Евангелию. Человеческое предание также играет свою роль в поддержании душевного спокойствия и общественного порядка. Однако, на взгляд Лютера, поставленные выше Библии, благодати и веры, закон и предание утрачивают свою причастность к искуплению.

Таинства играли для средневекового католицизма существеннейшую роль, выступая в качестве того средства, благодаря которому Бог продолжает воздействовать на ход истории. Согласно этой точке зрения, поступки Христа, опосредованные иерархически-сакраментальным наделением благодатью, наделяют способностью совершать добрые дела, приобретать заслуги и достигать святости. Отказав развивающемуся преданию в праве служить законным выражением божественной воли, Лютер увидел в системе таинств человеческое изобретение, созданное римской церковью для усиления власти духовенства. Для него единственным таинством было слово Божие. Это повелевающее и подающее надежду слово сообщается с помощью трех свидетельств: крещения, покаяния и евхаристии, призывающих откликнуться на них верой. Таким образом, в публичном богопочитании Лютер выдвигает на передний план проповедь, молитвы и гимны. Впоследствии протестанты разойдутся во мнениях относительно ценности покаяния, необходимости крещения младенцев и природы хлеба евхаристии. По Лютеру, значение имело лишь то, что Иисус приходил проповедовать слово Божие. Тем самым община истинных христиан есть священство всех верующих, исповедующих Евангелие руками и устами, поступками и проповедью своей веры.

4.                   Роль публицистики  Лютера Мартина для реформации в Германии

Мартин Лютер (1483-1546гг.) оставил глубокий след в мировой культуре как вождь немецкой Реформации, как проводник гуманистических идей возрождения и как переводчик на немецкий язык Библии. Мартин Лютер родился в семье крестьянина, ставшего шахтовладельцем. Как ни бедствовала вначале семья, отец мечтал дать сыну хорошее образование. Родители воспитывали мальчика очень суровыми методами. Он рос набожным ребенком, постоянно думая о том, сколько добрых дел ему нужно совершить, чтобы умилостивить Господа.
После окончания университета Лютер, к величайшему удивлению многих знакомых, ушел в монастырь. Ему казалось, что толстые монастырские стены уберегут его от греха и помогут спасению души. Центральным объектом духовных поисков Лютера была Библия, которая часто рассматривалась как источник для поддержания доктрин церкви, чем как руководство в делах жизни и веры. Острие его атаки было направлено на изощренную систему индульгенций. Многие простые люди с готовностью откликнулись на проповедь еще неизвестного монаха. Имелось несколько причин для такой массовой поддержки:
- Многие люди были лучше образованы чем раньше;

- У них появились новые экономические, общественные, национальные и политические устремления;