Проблема личности преступника
является одной из наиболее широко
обсуждаемых и исследуемых в
научной литературе. Однако вопрос
о личности преступника, совершившего
деяние экстремистской направленности,
еще не достаточно изучен. В данном
случае ситуация осложняется тем, что,
как правило, в подобные преступления
вовлечены представители всех частей
общества, однако данные представители
выполняют различные роли.
Исследуя статистические
данные за прошедшие несколько
лет, криминологи пришли к выводу,
что экстремистские преступления
особенно часто совершаются в
составе групп, а данные группы
являются по своему составу
преимущественно молодежными (свыше
85% лиц, моложе 30 лет, 92-95% - моложе 35 лет).
При этом количество лиц молодого
возраста, состоящих в радикальных
молодежных объединениях, составляет
крайне незначительную долю (до 3%)
соответствующих возрастных групп,
а с друзьями - до 9% , т.е. не более
1,6 - 1,9 млн. человек в возрасте
от 15 до 30 лет. При анализе таких
молодежных групп можно выделить
следующие группы-составлющие.
В первую группу
лиц, совершающих экстремистские
преступления, входят относятся
учащихся ПТУ, рабочую молодежь,
школьников, проживающих в малых,
кризисных городах, находящихся
в зоне притяжения больших
городских центров, так как
они резко выделяются по интенсивности
выражения ксенофобии и по
агрессивности реакций. "Именно
на стыке больших и малых
городов (или в соответствующей
им среде мегаполисов - пролетаризированных
слободах и поселковых окраинах)
возникают демонстративно агрессивные
шовинистические группировки: нацисты,
скинхеды, баркашовцы и др." Выявленные
социально-психологические особенности
проявляются как в формировании
преступной мотивации так и
в особенностях механизма преступного
поведения. В частности это
проявляется, во-первых, в преобладании
насильственных преступлений над
имущественными посягательствами (80%
и 50 % соответственно); во-вторых, в спонтанном
спонтанный характере проявления насилия
при нападениях на потерпевших, планирование
в основном на стадии определения общего
намерения совершить преступление и последующего
сокрытия или демонстрации следов, видеоотчетов
(20-25%). Само же преступление совершается
с учетом складывающейся обстановки: "шли,
увидели, набежали, повалили..." (до 90
%); в-третьих, в том, что относительно высокая
доля преступлений совершается в одиночку
под влиянием общения с друзьями, чтения
специальной литературы, наркотиков и
т.п., а также при участии лиц, не являющихся
субъектами уголовной ответственности
(15-20%); также в том что при совершении таких
преступлений высока доля подростков,
лиц, не достигших 18 лет при совершении
убийства в составе группы (50%), хулиганства
(свыше 80%), вандализма (100%), при относительно
невысоком уровне рецидива (7-10%); и наконец
это проявляется в том, что преступления
экстремистской направленности совершаются
вместе с общеуголовными преступлениями,
среди которых преобладают кражи, грабежи,
разбои, преступления в сфере незаконного
оборота наркотиков, что в целом характерно
для преступности несовершеннолетних,
а также преступлений футбольных болельщиков
("фанатов").
К составу данной
относится подгруппа так называемых
"идейных исполнителей". Она
представлена лицами разного
возраста и достатка, как правило,
имеющими среднее или среднее
специальное образование, допустившими
возбуждение вражды и ненависти
или унижение человеческого достоинства,
а также совершающими различные
преступления на почве вражды
и ненависти, например, нарушение
равенства прав и свобод человека
и гражданина, организацию объединения,
посягающего на личность и
права граждан. Как правило,
указанные лица не совершают
насильственные преступления, и
их преступные деяния не получают
отражения в уголовной статистике
как проявление бытового национализма
(шовинизма, антисемитизма). Однако
именно приверженцы националистических
идей и некоторых других радикальных
учений, основную идею которых можно сформулировать
как "отнять и поделить", составляют
массовый резерв объединений экстремистской
ориентации.
Также в первую
группу входят посредственные
исполнители организованных экстремистских
акций, руководствующихся самыми
разными мотивами. В этом и
заключается проблема установления
мотива вражды и ненависти
как основания для выделения
преступлений экстремистской направленности.
Их действия объективно создают
благоприятный общественный фон
для действий банд агрессивной
молодежи.
Ко второй относятся
представители элитарного элемента,
о присутствии которого позволяет
утверждать наличие лиц осуществляющих
планирование, общее руководство,
координацию деятельности и материально-технического
обеспечения, хотя бы на уровне
отдельных групп или их объединений.
Наличие элитарного элемента
также прослеживается при анализе
социального состава лиц, осужденных
за совершение преступлений экстремистской
направленности. Среди отчисленных
студентов, не учащихся и не
работающих подростков из неполных
или социально неблагополучных
семей встречаются такие лица
как Е. Хасис, племянница исполнительного
директора компании X5 Retail Group, А. Комаров,
заместитель директора страховой
компании, Д, Боровиков, сын полковника
МВД России. Еще чаще представители
элитарных слоев общества встречаются
среди деятелей ваххабитского
движения. В данной группе прослеживается
следующая закономерность: достигнув
некоторого уровня, субъективно
определяемого как "социальный
потолок", индивид начинает искать
иные пути проникновения в
субъэлитарные группировки в
качестве "вождя", лидера нелегального
объединения, оппозиционера, борца
с системой. Криминологами также
сформулирована и другая закономерность
подобного поведения. Она заключается
в корреляции между формированием
нарциссического "Я" ребенка
вследствие чрезмерного захваливания
родителями, потакания капризам, либо,
наоборот, чрезмерного контроля и частого
осуждения. Такие варианты поведения встречаются
чаще всего в условиях, когда родители
сами сильно зависимы от оценок окружающих
и воспринимают растущего ребенка как
подтверждение их социальной состоятельности.
Данное поведение особенно характерно
для представителей замкнутых и относительно
малочисленных социальных групп, таких
как социальная элита, либо, наоборот,
национальные меньшинства, а также для
малочисленных народностей или общества
с патриархальной культурой, где велика
угроза общественного осуждения, признания
изгоем, в случае отступления от традиций.
Приобретенные знания,
способности и материальные возможности
также определяют особенности
преступной мотивации и механизм
преступного поведения данных
лиц. Это выражается, во-первых, в
преобладании интеллектуальных
форм соучастия, руководство (100%),
решение вопросов, требующих специальных
познаний при соисполнительстве
(подбор оружия, транспорта, сбор
информации, видео-съемка, написание
комментариев, размещение роликов
(80%)), непосредственной личное участие
в насильственных акциях (15-18%); во-вторых,
в четком планировании, распределении
ролей между всеми членами
группы, сборе информации о предполагаемой
жертве, о действиях правоохранительных
органов и организованных преступных
формирований (80-90% выявленных случаев);
в-третьих, в активном общении
с единомышленниками, участии
в совместных мероприятиях, обмене
опытом, создании легального прикрытия
в виде некоммерческих, религиозных,
спортивных и т.п. организаций
(100% выявленных случаев), сокрытии
собственных связей с исполнителями
конкретных преступлений; а также
в высокой доле молодежи старших
возрастных групп (25-30 лет - 60%),
лиц среднего и старшего возраста
(до 30%), более высоком уровень
рецидива (до 20%), кроме того, отмечен
специальный рецидив (5-7%); и наконец,
в совершении преступлений экстремистской
направленности сопряженных с
экономическими (5-10%), преступлениями против
порядка управления (до25%) и общественной
безопасности, включая преступления террористического
характера (20-25%).
Все вышеизложенное
не только указывает на повышенную
общественную опасность включения
в экстремистскую деятельность
отдельных представителей современной
российской элиты, но и о
возможности формирования специфической
подгруппы криминальной элиты,
лидеров экстремистских и террористических
сообществ.
Однако над данной
"элитарной" группой находится
еще одна группа элиты. Она
представляет наибольшую общественную
опасность, так как в нее
входят организаторы и спонсоры
экстремистских сообществ, а также
политические деятели, готовые
устанавливать контакты с экстремистами
и обеспечивать им политическое
прикрытие в обмен на создание
желательного климата в обществе.
Эта группа лиц представлена
лицами более старшего возраста
с высоким уровнем образования
и материального достатка и
не менее высоким уровнем притязаний.
Они сами редко принимают участие
в массовых мероприятиях своих
сторонников. Если кто-то из
них привлекается к уголовной
ответственности, то за совершение
совершенно иных преступлений: должностных,
финансовых, в сфере незаконного
оборота оружия и боеприпасов,
наркотических средств и т.п.
У данных лиц мотивы вражды
и ненависти к определенным
социальным группам, идеи изменения
миропорядка, как правило, отходят
на второй план. На первом стоят
цели установления контроля над
ресурсами и достижения конкурентных
преимуществ в борьбе за передел
сфер влияния, власти.
Контакты со своими
последователями данные лица
всячески скрывают, как правило,
осуществляя их через особо
доверенных лиц, различные клубы
или анонимные Интернет-сайты.
В частности, у "скинхедов"
существует своя так называемая
скин-пресса: журналы "Под ноль",
"Белое сопротивление", "Отвертка",
"Стоп", "Я -- белый", "Streetfighter".
Существуют, также ультраправые сайты
в Интернете, включая "русское зеркало"
американского скинхедского сайта "Stormfront".
Отечественные и
зарубежные объединения лидеров
и представителей субкультурных
объединений ультрарадикального
толка постепенно эволюционируют
в политические клубы, приобретают
организационные структуры, необходимые
для идентификации и дееспособности.
Таким образом,
лица, совершающие экстремизм, иные
преступления экстремистской направленности
и иные преступления, совершаемые
на почве вражды и ненависти,
могут быть условно разделены
на четыре группы: 1) хулиганствующие
"попутчики"; 2) посредственные
или второстепенные исполнители;
3) непосредственные или "идейные"
исполнители и координаторы, составляющие
"ядро" или "актив" экстремистской
организации; 4) лидеры, организаторы
и спонсоры, использующие экстремистов
в собственных целях и обеспечивающие
им прикрытие от эффективного
преследования. Первые и вторые
являются "слабыми звеньями" в
системе экстремистских сообществ
по причине отсутствия идейной
и структурной связи с ядром
организации, представленными третьими.