Диалектика Гегеля

 

 

 

 Это, пожалуй, самое  категорическое утверждение. Но  Лактанций слишком далеко по времени отстоит от Демокрита (III—IV вв. н. э.). Возьмем свидетельство Платона, младшего современника Демокрита.

 

 

 

 «Некоторые учат, —  пишет он, — что все вещи, происходящие, происшедшие и имеющие произойти,  обязаны своим происхождением  частью природе, частью случайности,  частью искусству... Огонь, вода, земля  и воздух, — все это, как  утверждают, существует от природы  и случая... Первоосновы носились  каждая по присущей ей случайной  силе... как-то друг к другу прилаживались...

 

 

 

 Словом, поскольку все  неизбежно смешалось вместе путем  случайного смешения противоположных  первооснов, будто бы так-то вот  и произошло все небо и все,  что на небе, так же, как все  животные и все растения; отсюда  будто бы и произошла и смена  времен года, а вовсе не чрез  разум — так учат эти люди (атомисты) и не чрез какое-либо  божество или искусство, по  будто бы, повторяем, происхождение  всего этого обусловлено исключительно  природой и случаем» . По Платону, следовательно, выходит, что у Демокрита и его школы везде случайность: на небе, и на земле, и в животном, и в растительном царстве.

 

 

 

 Приведенные утверждения  философов о том, что развитие  природы носит у Демокрита случайный характер, не колеблют, а подтверждают детерминистический характер его учения, так как под случайностью эти философы имеют в виду отрицание целесообразности, разумной силы, направляющей развитие природы, отрицание провидения.

 

 

 

 Согласно атомистам,  никакой целесообразности, никакого  заранее предначертанного «разумного»  плана в природе нет.

 

 

 

 Мир возник и существует  не по велению какой-то потусторонней  высшей воли, не в результате  разумного, целесообразного творчества, а в силу законов движения, заложенных в самой материи.  Вполне понятно, что это учение  вызвало негодование противников  материализма, объявивших учение  Демокрита основанным на понятии случайности.

 

 

 

 «Некоторые, — сообщает  Аристотель, — выставляют в качестве  причины возникновения нашего  неба и всех миров случай. А  именно, они говорят, что вихревое  движение, которое произвело разделение  масс материи и привело все  в этот порядок, возникло само  собой». Таким образом, под случайностью  здесь разумеется не отказ  от причинного, детерминистического  объяснения, а, напротив, строгое  проведение Демокритом такого объяснения и решительный отказ от телеологии.

 

 

 

Отрицание Демокритом случайности вытекает из всего существа атомистической теории. Механическое движение—единственная известная ей форма движения. Поэтому и причинность носит здесь механистический характер. Случайность, как особая форма проявления причинности, еще не была известна Демокриту. Демокрит, отрицая случайность, стирает грань между необходимостью и случайностью и этим неизбежно низводит самое необходимость к случайности. Это, однако, не умаляет исторического значения учения Демокрита о причинности. Учение это было величайшим научным завоеванием. О том, какое значение придавал ему сам Демокрит, можно судить но приписываемому ему утверждению, что он «предпочел бы найти одно причинное объяснение, нежели приобрести себе персидский престол».

 

 

 

 В теории познания  Демокрит защищал, очевидно, общие со своим учителем, Левкиппом, взгляды, делая при этом существенный шаг вперед. В то время как элейды полностью отвергали ощущения как источник познания, Демокрит занял в этом вопросе иную позицию, более правильную и более отвечающую интересам научного познания.

 

 

 

 О том, как Демокрит решал проблему теории познания, имеются многочисленные свидетельства, но свидетельства эти иногда весьма противоречивы, иногда даны в неясном изложении, в отдельных случаях мысли Демокрита явно искажаются. Необходимо строго критическое отношение ко всем этим свидетельствам.

 

 

 

«В «Канонах», — пишет  Секст-Эмпирик, — Демокрит говорит, что есть два вида познания, из коих познание посредством логического рассуждения он называет законным и приписывает ему достоверность в суждении об истине; познание же посредством ощущений он называет темным и отрицает пригодность его для распознания истины. Говорит же он буквально следующее: «Есть два рода познания: один — истинный, другой — темный. К темному относятся все следующие (виды познания): зрение, слух, запах, вкус, осязание. Что же касается истинного (познания),  то оно не имеет ничего общего с ним.  Затем, отдавая предпочтение истинному (познанию) перед темным, он прибавляет: «Когда темный (род познания) уже более не в состоянии видеть слишком малое, ни слышать, ни обонять, ни воспринимать вкусом, ни осязать, но исследование должно проникнуть до более тонкого (недоступного уже чувственному восприятию), тогда на сцену выступает истинный (род познания), так как он в мышлении обладает более тонким познавательным органом» .

 

 

 

 У Секста выходит, что Демокрит располагал свои роды познания по ступеням: сначала действует темный род познания, который справляется со своим материалом только до известного момента, когда наступает его полная немощность и на его место приходит истинный род познания, уже не нуждающийся в показаниях внешних чувств. По Сексту, истинный род познания не имеет у Демокрита ничего общего с темным. Секст дает родам познания Демокрита такую интерпретацию, как будто разум действует совершенно независимо от внешних чувств, полностью отрываясь от объективного мира.

 

 

 

 Возьмем другой отрывок  из того же автора:

 

 

 

«Демокрит  иногда отвергает чувственно воспринимаемые явления и говорит, что ничто из них не является по истине, по лишь по мнению, по истине же существуют (только) атомы и пустота. Оп говорит следующее: «(лишь) в общем мнении существует сладкое, в мнении — горькое, в мнении — теплое, в мнении — холодное, в мнении — цвет, в действительности же (существуют только) атомы и пустота». Это значит, поясняет Секст: «Чувственно воспринимаемые (явления) общим мнением признаются существующими, но на самом деле они не существуют, а существуют атомы и пустота» .

 

 

 

Учение Демокрита комментируется здесь так, что материалисту Демокриту приписывается субъективно-идеалистическое положение: явления внешнего мира, воспринимаемые нашими чувствами, относятся к внутренним состояниям субъекта и не признаются объективно существующими. Демокриту приписывается мысль, будто внешние чувства не дают отражения свойств объективного мира и не являются источником объективного познания. Правда, Секст прибавляет:  иногда, но при этом не поясняется, в каких случаях отвергаются и в каких не отвергаются чувственно воспринимаемые явления.

 

 

 

 Столь же искаженно  трактует учение Демокрита Плутарх, который жил почти на пол столетие раньше Секста-Эмпирика.

 

 

 

 «Ведь чему учит  Демокрит?» — задает вопрос Плутарх и отвечает так: «Бесконечно многие по числу сущности, неделимые и неразличимые, не имеющие притом внутренних качеств и не подвергающиеся внешнему воздействию, носятся рассеянные в пустом пространстве. Когда же они приблизятся друг к другу, или столкнутся, или сплетутся, то из (образовавшихся таким образом) скоплений их одно кажется водою, другое — огнем, третье — растением, четвертое — человеком. (В действительности же) все (это) есть «атомы» или «идеи», как он их называет, и (кроме них) ничего иного нет. Ведь из небытия не бывает возникновения и из сущего ничего не может возникнуть по той причине, что атомы вследствие своей твердости не способны ни испытывать воздействия, ни изменяться. Поэтому-то ни цвета из бесцветного, ни природы или души из неимеющего (внутренних) качеств и не подвергаемого (внешнему) воздействию вывести невозможно» .

 

 

 

 Для того чтобы получить  правильное освещение проблемы, напомним одно важное место  из высказываний Аристотеля о  Левкиппе, свидетельство, подлинность которого ни у кого не возбуждает сомнения:

 

 

 

 «Левкипп же полагал, что он обладает учением, которое, будучи согласно с чувственным восприятием, не отрицает ни возникновения, ни уничтожения, ни движения, ни множественности сущего. Согласившись в этом с (показаниями чувственных) восприятий» и. т. д.

 

 

 

 Аристотель свидетельствует,  что учение свое Левкипп считал согласным с чувственным восприятием, т. е. признавал внешние чувства источником познания, отражающим объективный мир.

 

 

 

 Как же понимать  утверждение Демокрита, что лишь в общем мнении существует сладкое, в мнении — горькое и т. п.?

 

Обратимся к врачу Галену, который жил почти в одно время  с Секстом-Эмпириком (129—199  гг. н. э.)  и, несомненно, читал произведения Демокрита.

 

 

 

Гален тоже свидетельствует, что, по Демокриту, «лишь в общем мнении (существует) цвет, в общем мнении—сладкое, в общем мнении— горькое, в  действительности (существуют только) атомы и пустота» г. Но к этому Гален добавляет: «Так говорит Демокрит, полагая, что все ощущаемые качества возникают из соединения атомов».

 

 

 

 Свидетельство Галена  — не единственное. Симплиций сообщает: «Как повествует Теофраст в «Физиках», из тех, которые в частности объясняли явления тепла и холода и рассуждали о причинах их, Демокрит (один) восходит к атомам» . У Аристотеля мы читаем:

 

 

 

 «Демокрит говорит, что цвет не существует (самостоятельно). Дело в том, что цвет (тела) зависит от поворота (атомов, их составляющих)» .

 

 

 

 По словам Аэция:

 

 

 

 «(Другие же) принимают  атомы, которые все вообще не  имеют цвета; из бескачественных же умопостигаемых (атомов) возникают, по их учению, чувственные качества».

 

 

 

 Таким образом, цвет  и прочие чувственные качества  вещей имеют свой источник  в материальном внешнем мире, в атомах.

 

 

 

«...Весь его (Демокрита. — Ред.) интерес, — писал Маркс.— направлен на то, чтобы представить качества в отношении к конкретной природе, которая должна быть из них образована».

 

 

 

 Правильно, материалистически,  поставив проблему, атомисты не могли, однако, правильно разрешить ее.

 

 

 

 В отличие от философов,  полагавших, что цвет и другие  чувственные качества как таковые  присущи самому внешнему миру, атомисты выдвинули теорию, по  которой качества возникают в  процессе воздействия объекта  на субъект.

 

 Как понимал Демокрит воздействие объекта па субъект, образование ощущений?

 

 

 

По словам Теофраста, Демокрит говорит, что один и тот же вкус далеко не у всех является одинаковым. Ничто не препятствует, чтобы сладкий для нас вкус был горек для некоторых других существ. А это свидетельствует о том, что чувственно воспринимаемые качества не существуют по природе. «При том же, — продолжает Теофраст излагать учение Демокрита, — они изменяются от смешения, в зависимости от состояний (субъекта) и от его возраста. Таким образом очевидно, что расположение в данном теле атомов есть причина представления»

 

 

 

 «Из вкусов же, —  сообщает Теофраст, — каждому  он приписывает форму, уподобляя  свойству (формы) свойство вкусового  ощущения. Последнее должно быть  результатом не только этих  форм, по и органов чувств, особенно  если бывают разные состояния  их» .

 

 

 

 Демокрит приписывал форму каждому вкусу: сладкий вкус он считал по форме образующих его атомов круглым и имеющим большую величину, кислый вкус — результатом атомов больших, многоугольных и т. д.

 

 

 

 Связь объективно существующих  вещей с органами чувств устанавливается,  согласно Демокриту, посредством особых «образов» .

 

 

 

 «EiScokr, — поясняет Маркс учение Демокрита, — представляют' формы природных тел, которые отпадают от них, как внешняя оболочка, и переносят их в явления. Эти формы вещей постоянно из них истекают и проникают в чувства и тем самым обусловливают явление объекта. В слухе поэтому природа слышит самое себя, в обонянии она обоняет самое себя, в зрении она видит самое себя. Человеческие чувства, таким образом, представляют ту среду, в которой, как в фокусе, отражаются процессы природы и воспламеняются в свете явлений» .

 

 

 

 Эти «идолы», или  «образы», играют в теории познания  Демокрита весьма важную роль. Вез них немыслимо зрение и другие чувства.

 

 

 

Зрение, по Демокриту, есть  отражение, которое первоначально возникает не в зрачке, а в воздухе. Воздух, находящийся между глазом и видимым предметом, получает  отпечаток, так как он сдавливается видящим и видимым. При этом Демокрит предполагает, что от вещей, равно как и от субъекта, исходит некоторое истечение.  Воздух в свою очередь запечатлевает полученный им образ во влажной части глаза. Если бы промежуточной средой была пустота, учит Демокрит, то можно было бы отчетливо видеть даже муравья на небе.

 

 

 

Учение об «образах», или  «идолах», основано у Демокрита на двух принципах: во-первых, на принципе истечения и, во-вторых, на принципе:  подобное познается подобным, вследствие чего «каждая вещь наилучше познает те вещи, которые наиболее однородны с ней».

 

 

 

 На основе чувственного  образа возникают представления  и мысли. «Ощущение и мышление  возникают вследствие того, что  приходят  из вне образы. Ибо никому не приходит ни одно ощущение или мысль без попадающего в него образа» . Таким образом, атомисты «в своем изучении вселенной следовали наилучшему методу: исходить лишь из того, что имеется налицо в самой природе, такой, как она есть в действительности» .

 

 

 

Эмпиризм атомистов не помешал им понять важную роль разума.  При этом разум они не считают  некой независимой способностью, в себе самой черпающей истину. По Демокриту, чувственное восприятие составляет необходимую предпосылку для мышления, оно доставляет материал, с помощью которого разум познает истину. Никаких врожденных пли каким-либо иным образом привнесенных непосредственно в разум идей атомисты не признавали.