В работе «Технократизм о
мире и человеке» А.А. Захаров
отмечает реальные симптомы кардинальных
изменений научной парадигмы, как
защитной реакции культуры на технократизм
- любимое детище европейского научного
сознания Нового времени, представляющее
комплекс взглядов на мир и человека.
При этом меняется традиционное представление
о времени, поскольку техническое
усилие требует сиюминутного результата.
С точки зрения религии, проблема
технократизма глубоко проанализирована
Н.А. Бердяевым. Он выделяет четыре черты
нового типа духовности, ознаменовавшего
победу цивилизации над культурой:
1. Устранение искусства
и философии, замену их инженерным
искусством;
2. Переход к новому типу
этики - от миссии хранения
и продолжения творения к господству
над ним в своих целях;
3. Господство «философии
обладания» над «философией бытия»
(об этом же писал Э. Фромм);
4. Утрата выхода в вечность,
возможность созерцания Бога, истины,
красоты» [1, с.76-78].
Каким образом можно освободиться
от технократического разума и мышления?
Технократизм в философии противопоставляется
культуре, которая целостна, имеет
целостное ядро, сердцем которого
является религия и осознает метафизические
корни своего Бытия, где технократизм
предстает деструктивным инородным
элементом. Но он - составляющая часть
социального бытия и элемент
ее, постоянно возбуждающий и провоцирующий
мышление к конструкциям иного типа.
Культура должна «снимать» ограниченность
технократизма.
Технократизм рождается
в лоне и выходит из лона культуры,
но, отпав от нее, он начинает самостоятельно
диктовать условия существования
культуры и человека-творца культуры.
Диктуя новый способ существования,
технократизм ведет цивилизацию
в тупик, в вырождение, к катастрофе.
Технократизм становится глобальной характеристикой
мышления и деятельности человека.
Он имеет глубокую традицию в общественном
сознании, которая связана с наукой, мышлением
Нового времени, с изменением характера
человеческой деятельности и возникновением
реальной угрозы деформации природы человека.
Суть технократизма - в нарушении целостности
человека, закреплении односторонности,
частичности, одномерности, «линейности»
его мышления и деятельности, их запрограммированности,
связанности и обусловленности…
Технократизм более всего
связан с частью Бытия социума, связанной
с управлением и планированием,
калькулированием, распределением, замещением
и уничтожением.
Технократизм в культуре
неотделим от отчуждения и превращения
культуры, которая должна быть основана
на Эросе, в антикультуру, которая
основана на Танатосе, из чего рождается
культурная некрофилия. Она возникает
как результат мышления, ограничения,
усечения, искоренения органически
присущего, смыслообразующего момента
Бытия. Это - результат утраты собственности
в смысле жизнедеятельности человека,
его сущностной стороны, ибо собственность
продуцирует целостность, которая
в ходе развития оказывается отчужденной
от него и часто ему же противопоставленной.
Технократизм разрывает связующее
звено всех человеческих взаимоотношений,
социальных институтов, продуктов труда
и творчества, он убивает самое
главное - дух творчества, любви, радости,
смысла жизни, заменяя его безличным
повиновением, мертвыми социальными
структурами, обезличенной властью
и законами. В таком обществе нет
место человеку, у которого еще
осталась душа с вечными ценностями.
Так же он разрушает представления
человека о моральном и эстетическом.
Человек технотизированный
полностью забывает о прекрасном,
он не испытывает вдохновения ни от
работы, ни для создания чего-то нового,
он не видит пользы морального, ибо
быть моральным - становится бессмысленно
для человека организации, так как
он - часть большего технизированного,
и вместе с тем аморального
«общества-машины», технополиса, или
Мегамашины. Законы в этом технополисе
таковы, что чем быстрее освобождаешься
от морали, тем легче выжить в
этой огромной смертоносной машине, где
все регулируемо, стандартизируемо,
управляемо по шаблону (тоже аморальному),
куда не вписываются вечные истинные
законы морали и красоты, основанные
на благе всеобшего. За эти принципы
в свое время боролся Платон. («Справедливость
- высший закон государства»), и за
это ратовал И. Кант: «Поступай
так, чтобы максима твоей воли
соотносилась со всеобщим благом»!
Эти ценности рухнули с
приходом техногенной цивилизации
и приходом технократического разума.
Технократический разум так же породил
вечно скучающего человека-потребителя,
для которого ценности заключены
только в материальном достатке и
оснащении.
Это, возможно, самая
фундаментальная утрата, так как
она незаметно меняет всю парадигму
мыслей и чувств человека, его
ценностные ориентации и образ
жизни. Окружающий мир становится,
поэтому, враждебен красоте и гармонии.
Признаками этого являются как внешние,
так и внутренние элементы. Наступило
время глобальной деструкции и деконструкции
человеческого сознания, в котором нет
места культурным традициям, понятиям
целостности человека и гармонии, определяющей
смысл его Бытия. Утрата гармонии с миром
рождает болезненные, искаженные представления
о мире и о себе, больные мысли порождают
нездоровое мировоззрение, оно в свою
очередь, порождает безнадежно больные
и деструктивные социальные «структуры»:
мертвенные некрофилические институты
и учреждения образования (пример - тоталитарные
секты, интернет-клубы, шоу-бизнес, платные
эротические услуги, иногда по телефону
и интернету). Человечество встало перед
фактом образования антиэстетической
действительности и в материальном и в
духовном пространстве Бытия.
Анализ отчужденного человека
от гармонии и красоты сделали
в свое время Гете и Шиллер с
его идеей «Эстетического социума»;
Маркс и Бальзак, Т. Манн и Г. Маркузе
с его «Эросом и цивилизацией».
Они особенно остро пережили и
подвергли анализу реальный факт
отчуждения искусства и красоты
от человеческой реальности, пытались
выяснить его социальные предпосылки.
Возникли различные модели спасения
индивида из отчужденной реальности,
которые способны восстановить целостность
человека в условиях новой технократической
цивилизации.
Критика проблемы отчуждения
в культуре также осуществлена Шопенгауэром
и Ницше, но в более культурологическом
плане. Гете, Шиллер, Гегель, Маркс, Бальзак,
Т.Манн прямо указывали на источник
отчуждения - товарно-денежный характер
буржуазных общественных отношений. Они
сделали вывод: это общество по самой
сути враждебно искусству и красоте.
Гете и Шиллер противопоставили
односторонне-насильственному методу
постижения мира преобразующее воздействие
материального развития и эстетическое
воспитания. Современного «узурпированного
человека», - считал Шиллер, - надо медленно
и спокойно преобразовывать в
идеального гражданина; из человека, живущего
в царстве нужды, создать гражданина
«эстетического государства». Это будет,
по его словам, человек достойный
свободы. Шиллер считает, что только
через красоту ведет путь к
свободе. Такую точку зрения принято
считать утопическим и эстетическим
идеализмом. Эту же идею продолжил
Г. Маркузе в работах «Эссе
об освобождении» и «Эрос и
цивилизация».
Сама по себе ценность предполагает
целостность, которая невозможна без
трансцендентного понимания мировой
истории, без метафизического укоренения
в онтосе.
Возникает проблема восстановления,
воссоединения осколков бытия, исцеления
кровоточащих ран бытия, срастания
самого раздавленного и деформированного
бытийного скелета и ядра бытия.
На помощь умирающему бытию может
прийти религия (religare - связывать), которая
как раз является главным связующим
и смыслообразующим ферментом мировой
истории.
Проблема синтеза, восстановления
его целостности из руин раздробленности
и частичности включает целый
ряд моментов изменения мышления.
Необходимо преодоление технократического
мышления в культуре, но чтобы «победить»
технократов, необходимо найти средство
борьбы с ними, или тактику поведения,
направленную на их нивелировку. Для
этого необходимо:
1). Вернуться к целостности
человека; 2). Восстановить его содержательную
целостность с точки зрения
идеала всесторонности; 3). Достичь
целостности системы «человек - условия
его существования»; 4). Добиться
целостности и единства самой
науки о человеке.
Для современного общества характерны
те же элементы деэстетизации, отчуждения
красоты через отчуждение собственности
и власти, через тоталитаризм государства,
через унификацию, а в конечном
счете - технократизацию человека. Но
этот парадокс перестает быть таковым,
если мы признаем качественное несоответствие
наших представлений о собственном
обществе с самим обществом, теоретической
модели с реальностью, а также, если
мы признаем возможность общества изнутри
трансформироваться в новое качество.
Зарождающийся социум сможет развиться
в социум культуры лишь при условии
«возвращения в мир красоты». Тогда
мы сможем надеяться, что преодоление
отчуждения красоты от человека, а
следовательно, преодоление технократизма
возможно в рамках будущего «высшего
синтеза» - становящегося общества,
к которому Запад и Восток должны
пройти каждый свою часть пути.
Антитехнократические тенденции
должны возникнуть и в современном
научном познании. Феномен гносеологического
технократизма определяется как
противоположность целостности
мышления, который охватил все
уровни общественного Бытия и
стал препятствием развития человека.
Необходимо исследовать его существование
в науке, там, где присутствует рефлексия
мышления и осуществляется становление
методов и программ познания. Можно
констатировать, что наука стремится
к целостности, синтезу познания.
Характерная особенность современного
этапа развития научного знания состоит
в тенденции к созданию обобществляющих
концепций, теорий и даже отдельных
направлений, в которых объект исследования
рассматривается под углом зрения
взаимосвязи и взаимодействия различных
его сторон, частей и функций в
рамках целого. Примером может служить
физика. Известный физик А.Б. Мигдал
говорит, что «сейчас стремление
к единству стало главной тенденцией
фундаментальной физики» причем
«первый решительный шаг на пути
к объединению всех сил природы
был сделан сравнительно недавно, когда
была создана теория электрослабого
взаимодействия, описывающая все
электродинамические явления и
все явления радиоактивных превращений»
[10, с.24]. Объединение всех взаимодействий
в суперобъединение в принципе «означало
бы возможность объединить все физические
явления с единой точки зрения.
В этом смысле будущую теорию называют
«Теорией всего» [10, с.25]. Очевидно, что
интегрирующая тенденция в науке
на современном этапе более сильна.
Отсюда, необходимо повернуть от повышения
интереса к целостности к самому
способу ее реализации. Технократическое
мышление, чтобы создать целостность,
всегда механически соединяет элементы
однородные и одноуровневые. Но на данном
кризисно-катастрофическом этапе развития,
необходим противоположный подход, который
предполагает полифоничность для синтеза.
Он отказывается от понимания единства
лишь как соединения на единой научной
платформе всего богатства теорий и концепций.
Акцент делается на взаимодополняющем
характере теорий. Осознается невозможность
механического соединения гуманитарного
и естественно-научного знания, как и соответствующих
им образов мира. «…Фрагменты действительности,
которые изучаются естественными науками,
не сливаются в единый образ с теми фрагментами
мира, которые изучают науки общественные…
единый «срез» со всего пласта знания
выступает лишь идеалом и может рассматриваться
как ориентир исследования по методологии
науки» [10, с.278]. Они не сливаются, а взаимопроникают,
взаимодополняют друг друга, если не рассматривать
их в одной плоскости. Примером может служить
софиология П.Флоренского, его учение
о единосущии тварного Бытия, понимание
соборности в русской философии А. Хомякова
и В. Соловьева, а так же симфоничности
Л. Карсавина.
В современной науке примером
может служить концепция Налимова
В.В., где автор пытается объединить
семантическую и физическую реальность.
Антитехнократическим является синергетический
подход. Целостность перестает отождествляться
с равновесностью и порядком. Они
выступают лишь частным случаем,
не определяющей общей картины. Эту
картину, наоборот, определяют неравномерность
и хаос, случайность. Неравновесный
и спонтанный характер системы научного
знания ярко выражен в концепции
Библера В.С. Целостное знание вырастает
из непрерывного диалога (полилога), переклички,
взаимодействия смыслов как в
историческом, так и в современной
среде. Этот подход подводит к необходимости
возвращения науки в лоно культуры.
Это не искусственное вживление
в тело науки социокультурных
образований, с чем не согласны ни
защитники классического идеала
научности, ни большинство сторонников
современной экстерналистской тенденции,
таком способе мышления, когда
научные теории, гипотезы, факты
всех времен и народов как бы разговаривают
между собой на равных и имеют
равное «право» на свое право в
решении любой современной проблемы,
хотя с другой стороны, не отбрасывается
и «снятое» знание и в качестве
«снятого» такие принимают участие
в этом бесконечном научном полилоге.
Каждый временной срез науки становится
ареной двойственности, дополнительности
и предстает как мозаичное
полотно с элементами различного
колорита, яркости, оттеняющими друг
друга и только в сочетании
дающими неповторимый облик целостности
полотну. Парадоксы ведущие в
тупик, на самом деле помогают выйти
к качественно новой картине
мира, которая уже на пороге познания
и «стучится в дверь».
Таким образом, можно выделить
следующие выводы. В современной
ситуации мировоззренческого эклектизма,
утрат устойчивого фундамента мировосприятия,
распада целостной картины мира,
чтобы прорваться из очередного тупика
мировой истории необходимо совершить
прорыв через 1). Стремление к отходу
от механического понимания единства
и целостности к осознанию
их структуры как совокупности дополняющих
друг друга неоднородных элементов.
2). Отказ от понимания целостности
знания как его равновесности, абсолютной
упорядоченности; переход к исследованию
развития, динамики целого, к идее полилога,
полифоничности знания. 3). Усиливающиеся
антитехнократические тенденции в
пространстве более общей тенденции поиска
оптимальных форм интеграции, синтеза,
целостности научного знания. 4). Парадоксализацию,
разорванность научной картины мира.
На путях поиска интеграции
и целостности возникает синергетическая
концепция И.Пригожина, который дал
новый способ мышления, создав междисциплинарный
подход. Он преодолевает традиционное
отождествление целостности с равновесностью.
Сама равновесность становится моментом,
стороной развития системы. С точки
зрения кибернетики неравновесное
состояние - это то, что разрушает
устойчивость и целостность, с точки
же зрения синергетики, оно не источник
гибели, а основание становления
упорядоченности, структурного оформления.
Синергетика основывается на представлениях
о принципиальной нелинейности реальных
процессов, включающих вместе с тем
узкий спектр явлений линейной природы.
Отсюда универсальность синергетики.
Возможность «отбора» системой в
неравновесном, возбужденном состоянии
внешних стуктурообразующих факторов
снимает противостояние не только между
живой и неживой природой, но и
между жизнью и «обычными» законами
физики. От изучения состояний целого
мы переходим к изучению ее динамики.
Идеи конструктивной неравновесности,
неустойчивости для процесса развития
системы, роли случайности в этом
процессе позволяет по-иному взглянуть
и на систему научного знания, представить
и развитие как вероятностный
процесс самоорганизации и саморазвития
творческой деятельности. К этой концепции
близка теория диалога или полилога
В.С. Библера, развивающая, в свою очередь,
идеи М.М. Бахтина. С этой точки зрения,
система знания, как целостность,
по преимуществу неравновесна, ибо
она есть постоянная перекличка субъектов
науки, постоянное изменение смыслов
научных феноменов в свете
все новых их взаимодействий, появление
все новых участников развития и
«высвечивания» ими новых черт и
сторон участников прежних. Все это
В.С. Библер соотносит с наукой, как
феноменом культуры и видит в
таком подходе больше перспективы,
чем в традиционном понимании
развития науки по схеме ее диалектического
«восхождения», когда ценность предшествующих
феноменов «снимается» ценностью
настоящих.