Философия Аристотеля

«Первая философия», по Аристотелю,- наука «наиболее божественная» в двух смыслах: владеть ею пристало скорее богу, чем человеку, ее предметом являются «божественные предметы», поэтому Аристотель называет свою философию теологией, учением о боге (первым, по-видимому, вводя в обращение это слово). Сверхчувственные, вечные и неподвижные сущности и нематериальные причины Аристотель связывает с богом. Поэтому предметом философии Аристотеля оказывается бог.

Однако бог лишь «одно из начал». Поэтому философия Аристотеля все же шире теологии. Она изучает вообще «начала и причины [всего] сущего ...поскольку оно [берется] как сущее». Аристотель называет эти причины «высшими», а начала – «первыми».

Таким образом, предмет  философии, у Аристотеля расширяется. Поскольку же это высшие причины и первые начала всего сущего как сущего, то в центре внимания Аристотеля оказывается сущее как таковое. О сущем же говорится в нескольких значениях, поэтому получается, что предмет философии Аристотеля как некая поисковая область весьма обширен. Bcя философия Аристотеля - попытка разобраться в сущем, открыть его структуру, найти в нем главное, определить его по отношению к несущему, или к небытию.

Основной же вопрос философии, вопрос об отношении сущего, бытия  к мышлению, в ясной форме у  Аристотеля не ставится, а ставится неявно. У каждого крупного философа прошлого времени основной вопрос философии  принимал в силу его неосознанности неявную и свойственную только этому философу форму

2.1. Теория познания

У Аристотеля нет специальных  работ по теории познания. Но о познании он, естественно, говорит везде - и  в метафизических, и в физических, и в логических своих сочинениях, а также в трудах, посвященных этике и политике.

Вторая сторона основного  вопроса философии - вопрос о познаваемости  мира - не является для Аристотеля дискуссионным. «Метафизика» открывается словами философа: «Все люди от природы стремятся к знанию». Любовь к знанию - любознательность - прирожденное свойство людей, свойственное им и животным. И эта любовь не бесплодна. Уверенность философа в познаваемости мира зиждется на убеждении, что мир человека и мир космоса в основе своей едины, что формы бытия и мышления аналогичны. Вера Аристотеля в объективность познания и в силу и мощь разума хорошо просматривается в той полемике, которую вел Аристотель против тех, в ком можно увидеть тогдашних, более примитивных субъективных идеалистов и скептиков.

В «Метафизике» Аристотель выводит на сцену анонима, который «ничего не принимает за истинное». Аристотель высмеивает этого человека с позиции жизни, подчеркивая, что «на самом деле подобных взглядов не держится никто», в том числе и этот человек. В самом деле, спрашивает Аристотель, почему такой человек идет в Мегару, а не остается в покое, когда думает туда идти? И почему он прямо утром не направляется в колодезь или в пропасть, если случится, но очевидным образом проявляет осторожность, так что он на деле не в одинаковой степени считает для себя падение в пропасть или в колодезь благоприятным и неблагоприятным?

Значит, такой человек  понимает, что одно для него лучше, а другое хуже. Отсюда Аристотель делает вывод, что не все в одинаковой мере истинно. Есть более и менее  истинное. Ведь не в одинаковой мере заблуждается тот, кто принимает четыре за пять, и тот, кто принимает четыре за тысячу. Не все одинаково неистинно. А отсюда следует, что тезис, что ничего нет истинного в том смысле, что все одинаково ложно, опровергнут, а вместе с тем опровергнут и тот, кто «ничего не принимает за истинное».

Оборотной стороной этого  тезиса является противоположный тезис, что, все истинно. Этот тезис уже  не анонимен. Аристотель связывает  его с именем Протагора. С падением первого тезиса падает и второй.

Конечно, двум людям об одном и том же предмете может  показаться прямо противоположное. Но это противоречит тому, что мы выше назвали основным законом бытия. Это противоречит и жизни. Нельзя жить, не зная, что это: человек или  не-человек. Аристотель обращается, таким образом, к непосредственной практике людей, с одной стороны, а с другой, он использует свой закон бытия (и мышления), запрещающий приписывать предмету противоположные, а тем более противоречивые свойства, поскольку в объективной действительности актуально такого не может быть.

Трудность познания. Истинное познание трудно, ибо сущность как предмет познания скрыта. Аристотель различает более явное и известное для нас и более явное и известное с точки зрения природы вещей. Первое - это тот мир, который дается нам в чувственном восприятии, а второе - сути бытия и причины (формы) отдельных вещей и тем более первоначала и первопричины. Они-то наиболее трудны для познания - "наиболее трудны для человеческого... начала наиболее общие", потому что "они дальше от чувственного восприятия". Однако, будучи распознанными, они познаны максимально. Ведь то, что дальше от чувственного восприятия, то лучше воспринимается мыслью.

Сенсуализм и эмпиризм Аристотеля. Виды знания. Линия сенсуализма  выражена в философии Аристотеля довольно сильно. В самом начале «Метафизики» Аристотель описывает восхождение познающего субъекта от чувственного восприятия к познанию принципов. Всякое познание начинается с чувственного восприятия, со ступени, общей человеку с животными. Аристотель здесь высоко оценивает чувственные восприятия, ведь они «составляют самые главные наши знания об индивидуальных вещах». Вторая ступень - ступень опыта, общая человеку и некоторым, хотя уже не всем, животным. Опыт возможен благодаря повторяемости чувственных восприятий и накоплению их в памяти. Аристотель так определяет опыт: это «ряд воспоминаний об одном и том же предмете».

Как и первая ступень - чувственные восприятия, вторая ступень - опыт дает нам «знание индивидуальных вещей», Аристотель высоко оценивает ступень опыта. Он говорит, что тот, «кто владеет понятием, а опыта не имеет и общее познает, а заключенного в нем индивидуального не ведает, такой человек часто ошибается». Итак, ступень чувственного восприятия и ступень опыта дают знание индивидуального, с чем Аристотель связывает действенность знания.

Следующая ступень восхождения  к знанию - ступень "искусства" (технэ). Это не изобразительное и  не изящное искусство, а особая ступень  познания, имеющая основу в практике, ибо «искусство» возникает на основе опыта («опыт - создал искусство»). Если опыт - знание индивидуальных вещей, то «искусство» - знание общего и причин. Владеющие «искусством» люди являются более мудрыми, чем люди опыта, потому что «они владеют понятием и знают причины».

Наконец, следует ступень наук, высшая из которых философия, чей предмет в аристотелевском понимании нам уже известен. Науки отличаются от «искусств» не по гносеологическому, а по социальному признаку, о нем будет сказано ниже.

Принижение чувственного знания. Аристотель совершенно не понимает трудности чувственного восприятия мира, коль скоро это восприятие должно стать основой науки. Умение наблюдать природу, разработка специальных методов наблюдения, установление типичных ошибок, обработка результатов наблюдения - все это проходит мимо Аристотеля. А между тем трудности нет в случайном, обыденном, хаотическом чувственном восприятии, но систематическое и методическое восприятие мира, не говоря уже об опыте как эксперименте (а не просто о наслаивании чувственных восприятий друг на друга), - все это исключительно трудно, и с этого начинается подлинная эмпирическая наука. Античность такой науки не знала или почти не знала. Для Аристотеля единичное хаотично, наука познать его не может. Ведь «всякая наука имеет своим предметом то, что существует вечно или в большинстве случаев».

Рационализм. Но как возникает  знание общего? Конечно, если абсолютизировать сенсуалистическую тенденцию Аристотеля, можно сказать, что знание общего является обобщением знания единичного, возникая как результат абстрагирующей работы мышления. Но для Аристотеля характерно мнение, что знание общего не появляется из знания единичного, а лишь выявляется благодаря такому знанию. Само же по себе знание общего заложено в разумной душе потенциально.

Философ проводит деление  ума по аналогии с делением бытия  на материю и формы, различая пассивный, воспринимающий ум (он соответствует  материи) и активный, созидающий ум (он соответствует форме). Аристотель не останавливается перед тем, чтобы  придать активному уму вообще независимое ни от чего существование: «И этот ум существует отдельно и не подвержен ничему, он ни с чем не смешан, будучи по своей сущности деятельностью... этот ум не таков, что он иногда мыслит, иногда не мыслит. Только существуя отдельно, он есть то, что он есть, и только это бессмертно и вечно».

Однако такой автономный разум присущ, по-видимому, лишь богу. Человеку же доступен не столько этот активный, все производящий, созидающий разум, сколько ум пассивный, воспринимающий. Этот ум преходящ и без активного разума ничего не может мыслить. Он пассивен, потенциален, потому что может, все познавая, становиться всем. Этот ум претерпевает воздействие извне. А становится он всем потому, что в нем потенциально заложены все формы бытия.

Формами истинно научного знания являются понятия, постигающие сущность вещи. Детально и глубоко разработав теорию познания, Аристотель создал труд по логике, который сохраняет свое непреходящее состояние и поныне. Здесь он разработал теорию мышления и его формы, понятия, суждения, умозаключения и т.д. Аристотель является основоположником логики.

Особо следует подчеркнуть  разработку Аристотелем проблемы диалога, углубившую идеи Сократа.

2.2. Аристотель «О душе»

Определенные коррективы вносит Аристотель в платоновское учение о душе. Считая душу началом жизни, он дает типологию различных «уровней» души, выделяя

• Растительную
• Животную
• Разумную

Низшая душа – растительная – ведает функциями питания, роста  и размножения, общими для всех вообще одушевленных существ. У животной души к этим функциям прибавляется ощущение, а вместе с ним и способность желания, то есть стремление достичь приятного и избежать неприятного. Разумная же душа, которой обладает из всех животных один лишь человек, помимо перечисленных функций, общих у человека с растениями и животными, наделена высшей из способностей – рассуждением и мышлением. У Аристотеля нет характерного для Платона представления о низшем, телесном начале (и соответственно низших, растительной и животной, душах) как источнике зла. Аристотель рассматривает материю, тело как нейтральный субстрат, служащий основой для более высоких форм жизни. Сам разум, однако, согласно Аристотелю, не зависит от тела. Будучи вечным и неизменным, он один способен к постижению вечного бытия и составляет сущность высшей из аристотелевских форм, совершенно свободной от материи, а именно вечного двигателя, который есть чистое мышление и которым движется и живет все в мире. Этот высший разум Аристотель называет деятельным, созидательным и отличает его от пассивного разума, только воспринимающего. Последний главным образом и присущ человеку, тогда как деятельный разум – лишь в очень малой степени. Пытаясь разрешить трудность, возникшую у Платона в связи с учением о «трех душах» и вызванную стремлением объяснить возможность бессмертия индивидуальной души, Аристотель приходит к выводу, что в человеке бессмертен только его разум: после смерти тела он сливается с вселенским разумом.

Душа и тело. «Будучи формой, сутью бытия, энтелехпей живого тела, душа есть «составная сущность». Такая душа от тела неотделима. Хотя она сама не тело, но она принадлежит телу, которое не безразлично душе. Душе отнюдь не безразлично, в каком теле она пребывает. Поэтому Аристотель отвергает орфико-пифагорейско-платоновское учение о переселениях душ. Со своей стороны, все живые естественные тела - орудия души и существуют ради души как «причины и начало живого тела» в трех смыслах: «Душа есть причина как то, откуда движение, как цель и как сущность одушевленных тел». Но все это относится лишь к растительной и животной душам.

Человеческая, разумная душа. Растительная и животная компоненты человеческой души неотделимы от тела так же, как души растений и животных. Ведь «в большинстве случаев, очевидно, душа ничего не испытывает без тела и не действует без него, например, при гневе, отваге, желании, вообще при ощущениях. По-видимому, все состояния души связаны с телом: негодование, кротость, страх, сострадание, отвага, а также радость, любовь и отвращение; вместе с этими состояниями души испытывает нечто и тело».

Аристотель приводит примеры, доказывающие, что эмоции - функции не только души, но и тела. Если тело не придет в возбуждение, то большое несчастье не вызовет должной эмоции, поэтому люди часто «каменеют», дабы защититься от страдания. Итак, «состояния души имеют свою основу в материи». Так же и вообще «способность ощущения невозможна без тела», без которого совершенно невозможна деятельность и растительной души.

Однако разумная душа - не энтелехия тела. Ведь «ничто не мешает, чтобы некоторые части души были отделимы от тела, так как они не энтелехия какого-либо тела». Таков ум: если способность ощущения невозможна без тела, то «ум ... существует отдельно от него». Хотя Аристотель и замечает, что относительно ума и способности к умозрению еще не очевидно, существуют ли они отдельно и независимо от тела или же нет, но ему все же «кажется, что они - иной род души и что только эти способности могут существовать отдельно, как вечное - отдельно от преходящего» Аристотель не находит убедительного основания для утверждения того, что ум соединен с телом. Он утверждает, что ум не имеет своего органа. Здесь он не на высоте для своего времени: ведь пифагореец Алкмеон задолго до Аристотеля нашел орган мышления в мозге.

2.3. Этика и политика

В древности «этика» (учение о нравственности) означала жизненную мудрость, «практические» знания относительно того, что такое счастье и каковы средства для его достижения. Этика - это учение о нравственности, о привитии человеку деятельно-волевых, душевных качеств, необходимых ему в первую очередь в общественной жизни, а затем и личной. Она учит практическим правилам поведения и образу жизни отдельного человека. Но Аристотель не мыслит отдельного гражданина вне общества. Для него человек - существо общественно- политическое. Этика Аристотеля тесно связана с его политикой, с учением о сущности и задачах государства.