ФИЛОСОФСКАЯ ШКОЛА СТОИКОВ

В конце IV в до н.э. в Афинах возникла философская  школа, основателем которой был  Зенон, родившийся на острове Крит около 333–332 г. до н.э. и переехавший в  Афины в 311 г. до н.э. Зенон, не будучи афинянином, не имел право арендовать здание для своей школы и занятия  он проводил в каком-то портике —  колоннаде. По-гречески портик — "стоя", поэтому последователей Зенона стали называть стоиками. Название школы взято от расписного портика - Стоа Пойкиле, который был расположен недалеко от рыночной площади Афин. Преемником Зенона был Клеанф (ок. 330 — 232 гг. до н. э.) — бывший кулачный боец. Его преемник — Хризипп (ок. 281/277 — 208/205 гг. до н. э.) — бывший атлет, бегун

В развитии философии стоицизма принято  выделять три периода: Старшая Стоя (кон. IV–III вв. до н.э.); Средняя Стоя (II–I вв. до н.э.); Младшая Стоя (I–III вв. н.э.). Среди стоиков наиболее известны философы Старшей Стои Зенон и Хрисипп, а также представители Младшей Стои римские мыслители Сенека, Эпиктет и Марк Аврелий.

Взгляды философов Старшей Стои выделить довольно сложно, потому что труды их утрачены, однако сохранилось немало упоминаний в других источниках.

 Зенон и Хризипп делили философию на физику, этику и логику. Клеанф выделял в философии диалектику, риторику, этику, политику, физику, теологию. Зенон и Хризипп ставили на передний план в философии логику.

Логика  стоиками понималась как исследование внутренней и внешней речи. При  этом она делилась на две части: учение о рассуждении в виде непрерывной  речи и учение о движении речи в  форме вопросов и ответов. Первое учение у стоиков — это риторика, а второе — диалектика. Помимо этого, в логике рассматривалось учение об обозначаемом, т. е. о понятиях, суждениях и умозаключениях и учение об обозначающем, т. е. о словах и знаках. Первое составляет логику в ее современном понимании, а второе обозначалось стоиками как грамматика.

Стоики  развивали аристотелевское учение о силлогистике и суждении.

В теории познания представители раннего  стоицизма исходили из признания  познаваемости мира. Источник познания они видели в ощущениях и восприятиях. На этой основе, по их мнению, формируются  представления. Стоики полагали, что  врожденных идей не существует. В решении проблемы общего и единичного познания они придерживались того мнения, что реально существуют лишь единичные вещи, общие они считали субъективным понятием. Стоики различали естественные и искусственные понятия. Первые, по их представлениям, формируются стихийно, а вторые образуются на основе диалектики. 
 

Стоики уделили внимание учению о категориях, которые считали субъективными. Они выделили всего четыре категории: субстанция, качество, состояние и отношение. Субстанция или сущность у стоиков — первоматерия, т. е. из чего все возникает. Из первоматерии образуются вещи, обладающие качествами. Качество, согласно стоикам, обозначает постоянные свойства. Переходные свойства обозначаются категорией “состояние”. Вещи находятся в отношениях друг к другу, отсюда — категория “отношение”.

В физике стоики принимали основу за основу всего сущего, имеющего четыре начала: огонь, воздух, воду и землю. Особое значение они придавали пневме, т. е. смеси огня и воздуха. Огонь они вслед за Гераклитом рассматривали как первоначало всего, что есть в мире.

По мнению стоиков, мир — единое целое. Эта  целостность базируется на всеобщей согласованности и необходимо обусловленной  взаимосвязи. Мир, по представлениям Хризиппа, сферичен и расположен в бесконечной пустоте, которая бестелесна.

Стоики  ввели в ряд философских категорий  понятие "апатия" — бесстрашие, бесстрастность. Апатия — это путь к достижению счастья, когда человек  бесстрашно и бесстрастно воспринимает жизнь во всех ее проявлениях, и в  этом находит полное выражение своей  сущности. 

Стоики считали, что все в природе находится в движении. Причем, по их мнению, существует 3 вида движения: изменение, пространственное перемещение и напряжение. Напряжение рассматривается как состояние пневмы. В зависимости от состояния пневмы в телах выделяются четыре царства природы: неорганическое, флора, фауна и мир людей. Пневма понимается не только как физическое, но и как духовное начало. Наивысшее напряжение пневмы как духовного начала характерно для мудрецов. Но пневма — это нечто божественное у стоиков, она у них выступает в роли разума, логоса космоса. Разум же бога, по их мнению, — чистый огонь. Бог у стоиков — высшая разумная сила, которая всем управляет и всему придает целесообразность. В мире, по мнению стоиков, царит жесткая необходимость. Ее проявление подчинено воле бога.

В центре этических рассуждений стоиков  не понятие счастья, а понятие  долга. Стоики, разрабатывая свою оригинальную этику, видели долг в стремлении к нравственному совершенству, которое достигается, когда человек живет в соответствии с природой и подчиняется судьбе. Человек, полагали стоики, не может сделать этот мир совершенным, но он может устроить совершенный мир в самом себе, приобрести гордое достоинство, и следовать высоким требованиям морали. Стремление к совершенству лежит на путях познания мира и упражнения в добродетельном поведении. Внутренняя свобода достигается путем познания необходимости следовать требованиям непререкаемого долга. 

Стоики считали, что путь к блаженству в беспристрастии. Они уделили пристальное внимание анализу страстей, требуя их подчинения разуму. Страсти делились при этом на четыре вида: печаль, страх, вожделение и удовольствие.

Печаль, согласно стоикам, многообразна. Она может вызываться состраданием, завистью, ревностью, недоброжелательством, беспокойством, горем и т. д. Страх стоики рассматривали как предчувствие зла. Вожделение они понимали как неразумное стремление души. Удовольствие воспринималось стоиками как неразумное пользование желаниями. Стоики сторонились удовольствий. Для них идеалом являлся бесстрастный человек, аскет.

Страсти, по мнению стоиков, — источник зла, которые могут выступать в  виде неразумия, трусости, неумеренности  и несправедливости.

Стоик стремится возвыситься над страстями. Это достигается пониманием сути добра и зла, между которыми, как они считали, лежит обширное поле нравственно безразличного. 

Стоики учили умеренности, терпению, мужественному перенесению ударов судьбы.

Философия стоиков — это философия мужества. Если эпикурейцы считали, что людям  необходимо избегать страданий, то стоики, наоборот, признавали страдания неотъемлемой частью жизни. Однако человек должен воспитывать в себе нечувствительность к страданиям, уметь мужественно  их переносить. Один из философов-стоиков, испытывая сильные боли во время  приступов артрита, продолжал заниматься привычными делами, утверждая: "Как ни мучительно это страдание, но не признаю никогда, что оно — зло".

Они провозглашали: будь человеком и в бедности, и  в богатстве, сохраняй свое достоинство  и честь, чего бы это тебе не стоило, если судьба предназначила тебе бедность, нездоровье, бесприютность, переноси их без стенаний, если ты богат, красив, умен, будь умерен в пользовании  этими благами, помни, что завтра ты можешь оказаться нищим, больным, гонимым.

Наиболее  крупными представителями среднего стоицизма являются Панеций (около 185 — 110/109 гг. до н. э.) и Посидоний (135 — 51 гг. до н. э.). Они смягчили ригоризм первоначального стоицизма.

Известно, что Панетий отверг идею о жесткой определенности событий и явлений в мире, которого придерживались ранние стоики. Он настаивал на разделении тела и души человека, в то время как его философские предшественники рассматривали их достаточно слитными.

В области  этики Панетий снизил идеал самодостаточности добродетели и включил в число предпочтительного хорошее здоровье и материальное благополучие.

Панетий и Посидоний стремились приспособить идеи стоицизма к запросам деятельных и воинствующих римлян. В трудах этих мыслителей, дошедших до нашего времени лишь в виде фрагментов, включенных в произведения авторов более позднего времени, нашла место пропаганда философских идей не только их предшественников ранних стоиков, но и идей свойственных другим направлениям философской мысли.

Высшим  типом человеческой личности стоики считали мудрецов. Мудрец — это  человек, который, кто не просто мужественно  переносит жизненные невзгоды, а  стоит выше всяческих страстей, он не допускает даже рождения страстей в своей душе. Мудрец настолько  нравственно совершенен, что ему  даже нет нужды совершать над  собой какого-то усилия в преодолении  страданий. В своей бесстрастности мудрец полностью теряет такие чувства  как сострадание, жалость, милосердие, которые тоже являются страстями. "Милосердие участвует в дефектах и пороках  души, — говорили стоики, — лишь недалекий и легкомысленный человек  может быть жалостливым". "Мудрец не шелохнется в ответ на болтовню; никого не осудит за совершенную ошибку. Недостойно сильного человека — поддаться  мольбам и отказаться от справедливой суровости".

Идеи  стоиков живут и сегодня. Возвышающий  себя человек и презирающий других есть стоик, причем занимаемое ими положение  в обществе не играет роли. Бедняк-гордец и император могут возвышать  себя в своем сердце одинаково.  
Распространились стоики в религиозных кругах. Именно они являются основателями монашеских орденов, именно они являли пример религиозного фанатизма и отправлялись в крестовые походы, истребляя при этом инакомыслящих. Стоический мудрец не сопротивляется злу. Он его принимает и стойко пребывает в его смысловой текучести. 
 
 
 

Тема: Философия стоиков

Человек — часть великой Вселенной, он связан со всем существующим в ней и живетпоеезаконам.  
 
Поэтому проблемы и неудачи человека возникают из-за того, что он отрывается от Природы, от Божественного мира. Ему надо вновь встретиться с Природой, с Богом, с самим собой. А встретиться с Богом — значит научиться видеть во всем проявление Божественного Промысла. Следует помнить, что многие вещи в мире не зависят от человека, однако он может изменить свое отношение к ним.  
 
До наших времен сохранились имена великих философов-стоиков, собственным примером подтвердивших жизненность своей философии – Марка Аврелия, Сенеки,Эпиктета.  
 
МаркАврелий  
 
Император Марк Аврелий правил Римом с 161 по 180 год н.э. Непростое время для Империи уже очевидно склоняющейся к закату, и непростая судьба ее парадоксального правителя, склонного к размышлениям, но проведшего большую часть своего императорства в военных походах. Его повелениями возмущались очень многие соотечественники. Как же! Он посылает гладиаторов на войну, чтобы они не умирали бессмысленно под крики толпы… Он приказывает стелить маты под снаряды для выступлений гимнастов... Он лишает римлян зрелищ! Он слишком милосердно относится к рабам и детям бедноты… Но при этом он слишком много требует от сильных мира сего! Он не вероломен даже к врагам и даже ради военных побед. Он сумасшедший… А он просто был философом, философом – стоиком, считавшим, что человек по сути своей свободен, и никакие проблемы не заставят его поступить против совести. И именно поэтому его правление называют последним золотым веком. И именно поэтому не было ни до него, ни после императора, чья смерть вызвала бы столь неподдельную скорбь римлян. И такого уважения, что его не решались оплакивать, будучи твердо убеждены, что после смерти он возвратился в обитель Богов. 
Он не оставил потомкам ни трактатов о мироздании, ни о глубинах подземных, ни о душах людских… Он оставил нечто большее. Он оставил самого себя, свою прекрасную душу, запечатленную на немногих страницах своего дневника, позднее получившего название «Размышления к самому себе». Он обращался лишь к себе, но ныне этот диалог звучит через века с нами, его читателями. И мы беседуем с ним, иногда чувствуя уколы совести, но всегда вдохновляясь его простыми и глубокими мыслями…  
 
Не забывай же впредь при всяком событии, повергающем тебя в печаль, пользоваться основоположением: «Не событие это является несчастьем, а способность достойно перенести его — счастьем».  
 
Смотри внутрь себя. Внутри источник добра, который никогда не истощится, если ты не перестанешь рыть.  
 
Не все же разглагольствовать о том, каким должен быть хороший человек, пора и стать им.  
 
Искусство жизни более напоминает искусство борьбы, нежели танцев. Оно требует готовности и стойкости в отношении к внезапному и непредвиденному.  
 
Если кто-нибудь может с очевидностью доказать мне, что я неправильно сужу или действую, то я с радостью изменюсь. Ибо я ищу истины, от которой еще никто никогда не потерпел вреда. Терпит же вред тот, кто упорствует в своем заблуждении и невежестве.  
 
Искусство жизни более напоминает искусство борьбы, нежели танцев. Оно требует готовности и стойкости в отношении к внезапному и непредвиденному.  
 
Смотри внутрь себя. Внутри источник добра, который никогда не истощится, если ты не перестанешь рыть.  
 
Лучший способ оборониться от обиды – это не уподобляться обидчику.  
 
На жертвеннике много кусочков ладана. Один из них попал сюда раньше, другие позже – разницы здесь нет никакой.  
 
Ни с кем не случается ничего такого, чего он не в силах был бы вынести.  
 
Не довольствуйся поверхностным взглядом. От тебя не должны ускользнуть ни своеобразие каждой вещи, ни ее достоинство.  
 
В одном ищи радости и успокоения: в том, чтобы от одного общеполезного дела переходить к другому, памятуя о Боге.  
 
Не приносящее пользы улью – не принесет пользы и пчеле.  
 
Совершенство характера выражается в том, чтобы каждый день проводить, как последний в жизни, быть чуждым суетности, бездеятельности, лицемерия.  
 
Сенека  
Все мы ищем счастья. В этом, наверное, основной вопрос любой современности. Поэтому не будет странным обратиться за ответом к римскому сенатору и поэту Луцию Аннею Сенеке, жившему две тысячи лет тому назад. На его глазах, на рубеже великих эпох рушился старый мир, погребая под обломками многие надежды и мечты. Он из тех поколений, что самой беспощадностью жизни были поставлены перед необходимостью философии. Так же, как и мы с вами. Именно необходимостью. Либо потеряться в бессмысленном хаосе, покорно следуя за толпой. Либо понять глубокий смысл происходящего, и найти в нем путь и силы остаться собой. Но это невозможно без философии. Для Сенеки это был стоицизм. И по сей день трудно найти более глубокое, и в то же время более практичное учение. Философия здесь становится огнем, в котором все беды, невзгоды, удары и дары судьбы переплавляются в мудрость и опыт. Страдания преобразуются в счастье. Хотя это очень не легко. 
Сегодня философия рождается из текущей жизни, отражая все ее условности, мелочи, обыденность. У стоиков наоборот – жизнь рождается из философии, становясь возвышенной и очищаясь. Почти всю жизнь свою Сенека провел в Риме при Калигуле, Клавдии, Нероне, пытаясь хоть как-то смягчить их нравы. Был несколько раз приговорен к смерти. Но оставался при дворе, пытаясь выполнить свой долг гражданина и философа.  
 
«Раз природа вещей позволяет вступать в общение с любым веком, то почему бы нам не обратиться всей душой от этого ничтожного, мимолетного, переходного обрывка времени, который зовется настоящим, к неизмеримой вечности, где мы к тому же вместе с лучшими из людей?».

«Жив  тот, кто многим приносит пользу; жив тот, кто  сам себе полезен. А кто прячется и коснеет в  неподвижности, для  того дом – словно гроб. Можешь хоть начертать  у порога его имя  на мраморе: ведь они  умерли раньше смерти». 
«Для чего приобретаю я друга? Чтобы было за кого умереть, за кем пойти в изгнанье, за чью жизнь бороться и отдать жизнь… Как же искать дружбу? – Как ищут самое прекрасное, не прельщаясь прибылью, не боясь переменчивости фортуны. Кто заводит друзей на всякий случай, то лишает дружбу ее величия». 
«Главное для нас – не уподобляться овцам, которые всегда бегут вслед за стадом, направляясь не туда, куда нужно, а туда, куда все идут. Нет на свете вещи, навлекающей на нас больше зол и бед, чем привычка сообразовываться с общественным мнением, почитая за лучшее то, что принимается большинством, и чему мы больше видим примеров; мы живем не разумением, а подражанием. Отсюда эта вечная давка, где все друг друга толкают, стараясь оттеснить».