Эвтаназия

ЭВТАНАЗИЯ

Понятие эвтаназии  производно от греческого словосочетания, переводящегося как «хорошая смерть». Оно вошло в научный обиход во второй половине XX в. и используется для обозначения действий врачей по обеспечению безболезненной и быстрой смерти человека, мучительно страдающего от неизлечимой болезни.

Проблема эвтаназии  с целым рядом сопутствующих  ей вопросов врачебно-деонтологического, юридического, религиозно-этического характера не имеет на сегодняшний день однозначного решения.

Для неизлечимо больного человека в итоге тяжелых и  длительных страданий отношение  к собственной смерти способно обрести  характер стоического примирения. На грани полного истощения физических и душевных сил, которые позволили  бы ему до конца испить свою чашу, инстинктивный страх смерти может  уступить место желанию поскорее избавиться от невыносимых мук. Но поскольку  сам человек в подобной ситуации далеко не всегда способен предпринять  необходимые для этого действия, то возникает вопрос о том, как  отнесутся к его волеизъявлению врачи, родственники и близкие. Кроме  того, бывают еще более сложные  случаи, когда неизлечимо больной  невменяем и не правоспособен  и не может изъявить свою волю, несмотря на катастрофическую ситуацию.

Решая проблему эвтаназии, сразу же следует отвести в  сторону, как неприемлемую, мысль  о том бремени для государства, о тех материально-экономических, финансовых затратах, которые необходимы для поддержания жизни безнадежно больных людей. Цинизм соображений  такого рода очевиден. Он сродни преступной гитлеровской политике массового уничтожения  тех, кто не способен к общественно  полезному труду. Насильственное отнятие  у человека естественного права  на жизнь путем «медицинского  убийства», оправдываемое утилитарными соображениями, в принципе аморально  и преступно.

Своеобразие проблемы эвтаназии в том, что здесь  тема отношения к смерти поворачивается своей особой гранью. В данном случае для умирающего человека скорая насильственная смерть (в отличие от более отдаленной во времени естественной, самопроизвольной), избавляющая его от мучений, становится предпочтительнее. И тогда эвтаназия могла бы осуществиться уже не ради внешних целей государства, к которым больной имеет весьма опосредованное отношение, а ради него самого.

Но для акта эвтаназии  врачам необходима, кроме медицинского заключения консилиума, соответствующая  санкция государства,  

безупречная по своей правовой взвешенности. Акт эвтаназии правомерен только в государстве, чье гражданское законодательство предусматривает правовые предпосылки и соответствующие юридические формы его осуществления. Без твердой правовой регламентации здесь могут открываться пути к преступным злоупотреблениям. Государство, решающее вопрос об эвтаназии на правовом уровне, может прийти к ее легализации только после предварительного обсуждения и решения общественностью всего спектра более широких проблем религиозно-этического и фило-софско-правового плана. Лишь сформулировав необходимые заключения гуманитарного характера, гражданское общество и государство вправе перейти к переводу возникших решений на юридический язык строгих и однозначных законоположений.

Для родственников, близких  или опекунов больного, берущих на себя ответственность за принятие тяжелого решения, необходима, кроме правового  обеспечения, еще и этическая  санкция. Они нуждаются в ясном  понимании нравственной допустимости и оправданности эвтаназии. Сложность  принятия решения состоит здесь  еще и в том, что с позиций  религии, и в частности христианства, эвтаназия не имеет этических  оправданий. Догмат, гласящий, что только Богу дано право распоряжаться жизнью человека, что никто, кроме него, не может отнять жизнь, носит абсолютный характер и не допускает никаких изменений.

Но с позиций  светской морали, предполагающей относительность  и вариативность этических требований и оценок, допустимо как негативное, так и толерантное отношение  к эвтаназии.

Традиционные представления  о ценности жизни и преступности убийства, а также чувства любви, привязанности заставляют оценивать  эвтаназию скорее негативно, чем  индифферентно. Принятие решения о  том, что близкий человек должен быть умерщвлен, хотя бы и для его  же блага, шаг чрезвычайно трудный  в этическом отношении. Чтобы  он осуществился, в сознании родственников  должна произойти внутренняя переоценка ситуации: акт эвтаназии должен предстать  не как убийство, но как акция  милосердия по отношению к тому, кто нуждается в помощи такого рода и кому ничто иное уже не поможет.

Позиция родственников, допускающих, санкционирующих применение эвтаназии, может найти субъективное оправдание, если те будут исходить из универсального требования «золотого  правила нравственности»: желать другому  человеку только того, чего себе пожелали бы в аналогичной ситуации.

И все же проблема эвтаназии относится к разряду  тех, которые в принципе невозможно разрешить нравственно безупречным   

образом. Это происходит из-за того, что предлагаемый выбор  приходится делать не между злом и  благом, а между двумя разновидностями  зла. Большая часть сложностей в  этической оценке эвтаназии проистекает  из того, что ее сторонники пытаются отнести ее к разряду благ. Это  ошибка, из-за которой возникает  немало последующих недоразумений. Однако, эвтаназия — не благо, а  зло. Она такое же зло, каковыми являются, к примеру, тюрьмы или применение оружия при задержании преступника. Все это примеры вынужденного зла, к которому прибегает государство, чтобы избежать еще больших зол.

Смерть от болезни  является злом как при ее самопроизвольном приходе, так и при активном вмешательстве медиков, применивших эвтаназию. Но в последнем случае она может выглядеть как зло меньшее, позволяющее устранить такую форму зла, как тяжелые физические страдания, которые продолжались бы при отказе от эвтаназии.

Родственники неизлечимо больного оказываются в положении, когда им следует определиться, какое  из двух зол больше, и сделать  выбор в пользу меньшего. Беря на себя ответственность за принятие решения  о применении эвтаназии, они не вправе относиться к ней как к благодеянию. Мучительные переживания, тяжелые  нравственные коллизии становятся для  них своеобразной расплатой за принятие решения о необходимости эвтаназии.