Проблема смысла жизни, смерти и бессмертии в философии

          Совсем иначе оценивается смерть в тех культурах, где осознается ценность, суверенность и уникальность личности. Здесь хрупкость земного бытия воспринимается трагически, пронизывает всю человеческую субъективность, т.е. мир его переживаний, внутренних состояний.

          Как правило, взгляды на смерть тесно связаны с религиозными воззрениями. Некоторые древние религии допускали, что между земным и посмертным существованием нет никакой разницы. Однако эта общая констатация имела все-таки оттенки.

• В древнекитайском сознании, например, факт смерти оценивался, как нечто, не имеющее глубоко бытийственного значения. Иначе говоря, если человек умер, никакой трагедии в этом нет. Он все равно останется среди живых, но уже как усопший. Мертвый уходит от живых условно, в каком-то ограниченном смысле. Мир плотно населен “живыми мертвецами”, которые не ушли в иной мир, а перешли в другое состояние.
• Не разделяли земной и потусторонний мир и египтяне. Смерть считалась прелюдией к загробному бытию. Египтяне возлагали надежды на нетленность тела того человека, власть которого была нерушимой при жизни. Телесность, по их представлениям, оставалась нерушимой. Культ мертвых составлял важнейшую характеристику египетской культуры.

          Итак, в древнекитайской и древнеегипетской культурах жизнь и смерть в известной мере уравнены. Здесь нет намека на то, что жизнь - это благо, а смерть - зло. Оба мира равноценны, хотя и разделены некой чертой.

• В индийском религиозном сознании, согласно буддизму все существа берут свое начало в Брахмане, безличном абсолютном духовном начале, из которого возникает мир. Брахман лежит в основе всего существующего. Все в конечном итоге должно вернуться к нему. Поэтому смерть лишь переход от низшей ступени к высшей, продолжающейся до тех пор, пока дух не достигнет наконец такой степени чистоты и совершенства, чтобы войти в мировую душу, к чему стремится все существующее на Земле. Однако достойны этого лишь те, кто откажется от всяких чувственных наслаждений, отрешится от материального мира, умертвит плоть. Тот же, кто противится божественному, после смерти подвергнется адским мукам. Душа его в зависимости от степени греховности соединится путем нового рождения с более или менее низменным существом и принуждена будет странствовать, не находя себе покоя.
• Отвергнув идею бессмертия души, индусы придерживались концепции бессмертия души. Тело для индусов всегда презрено и должно быть передано огню тотчас же после смерти. Бессмертная же душа перейдет в новое тело, и этот процесс будет повторяться, пока душа не исчезнет и не сольется с душой вселенской. Жизнь для индуса была бесконечным паломничеством, полным горьких разочарований, ужасных страданий. И даже смерть не гарантировала избавление от страданий. Впоследствии самоубийство сделалось даже религиозным долгом.

          Итак, в индийском мироощущении земной и загробный мир разделены, но предпочтение отдается не жизни, а смерти.

• Древние евреи принимали факт смерти реалистично и были способны примириться с мыслью о прекращении индивидуальной жизни. Иудеи полагали, что личность человека раздвоена, поскольку имеет некую тень, представляющую собой бледную и внетелесную копию индивида. После смерти эта тень спускается под землю, где в мрачных покоях обретает грустное и мрачное существование. В древнееврейской традиции человек трактуется не только как природное, но и как сверхприродное существо, которое находится в живом  и трепетном контакте с богом. Иудеи утешали себя ожиданием того  царства счастья и справедливости, к которому должно в конце концов прийти человечество.  В целом же эта концепция отличается пессимизмом, и жизнь, и посмертное существование в ней выглядит безрадостно.
• Христианство сделало смерть нереальной и пыталось освободить несчастного человека от угрозы уничтожения обещанием жизни после смерти. Но вместе с тем рождается острое переживание собственного личного бытия. Ощущение индивидуальной неповторимой судьбы было сопряжено с трагическим смятенным ощущением завершения уникальной жизни.
• В исламе получило развитие представление о том, что земная и посмертная жизнь разделены роковой чертой. При этом божественное выступало как весьма зыбкий идеал. Единственной реальностью, которой владеет человек, оказывалась именно подлунная жизнь, потустороннее существование. Смерть представляется гибелью души и тела.

          В целом можно сказать, что древние культуры, как и современные незападные традиции,  исходили из того, что процесс умирания неизбежен и является неотъемлемой частью человеческого существования. Сама тема смерти оказывала глубокое воздействие на религию, мифологию, искусство, философию.

          В Новое время в европейском сознании произошел радикальный переворот в осмыслении данной проблемы. Технический прогресс стал платой за глубочайшие отчуждение от фундаментальных биологических аспектов существования. Смерть как некий феномен и человеческая реальность преодолевались странным образом: о ней просто перестали говорить, сосредоточив мыслительные усилия на вопросах подлунного мира. Отныне внимание философов приковано к земному миру. К этому времени образованный западный человек в основном считал веру в сознательную жизнь после смерти, в загробные странствия души проявлением примитивного страха людей, которые не обладают научными знаниями. Истинная романтизация смерти, которая является вызовом жизни, начинается в новейшей западной философии  у Шопенгауэра. Немецкий философ пытался создать единое воззрение на судьбы тела и души. Жизнь в системе его рассуждений оценивается как нечто такое, чему лучше было бы вовсе не быть. Земное существование - это определенного рода промах и случайность. Философ доказывал, что существа низшей организации блаженнее человека. Ведь животное страшится смерти только бессознательно, инстинктивно. Оно не может выработать ясную картину физической гобели. Человек же не только отдает себе отчет в грядущем исчезновении. Он способен по этой причине страдать. Вот почему, по Шопенгауэру, счастье ни в коем случае не может рассматриваться, как цель человеческого существования. Шопенгауэр полагает,  именно на смерть надо смотреть, как на главную цель, ведь ее тень неизбежно лежит на человеческой жизни.  Также Шопенгауэр решительно отвергает идею личного бессмертия. Более того, считает, что настаивать на вечности самого себя все равно, что укреплять заблуждение.

          Проблемами смерти значительное внимание уделил и основатели и сторонники психоанализа:  Зигмунд Фрейд, Карл Юнг, Эрих Фромм.

          З. Фрейд пришел к выводу, что в человеке проявляется два основных стремления: тяга к жизни, более или менее идентичная сексуальному влечению, и инстинкт смерти, имеющий целью уничтожение жизни. При этом он полагал, что инстинкт смерти  заложен во всех живых организмах и, следовательно, является необходимой и неустранимой составляющей жизни вообще.

          Эрих Фромм пытался уточнить фрейдовскую концепцию смерти. По мнению Фромма, стремление к жизни и тяга к разрушению не являются взаимно независимыми факторами, а связаны обратной зависимостью. Чем больше проявляется стремление к жизни, тем полнее жизнь реализуется, тем слабее разрушительные тенденции. Чем больше стремление к жизни поддавливается, тем сильнее тяга к разрушению. Как полагал Фромм, среди людей есть биофилы и некрофилы. По мнению этого американского философа, врожденным стремлением всех живых существ вопреки тому, что думал Фрейд, является тяга к жизни, интенсивное побуждение сохранить свое существование. Биофильство трактовано американским исследователем как глубокая жизненная ориентация, которая пронизывает все существо человека. Но в современной культуре весьма отчетливо обнаруживает себя и другая тенденция – некрофильство, т.е. тяготение человека к смерти. Некрофил - антипод жизни. Его неудержимо влечет ко всему, что не растет, не меняется, ко всему механическому. Но движет его поведением  не только тяга к омертвелому, но и стремление разрушить зеленеющее, жизнеспособное. Он скорее расстанется с жизнью, нежели с вещами, собственностью, поскольку последнее обладает для него наивысшей ценностью.

          Современная культура, как отмечают многие исследователи, фатально заражена некрофильскими, разрушительными тенденциями. Уничтожение окружающей среды, усиление садистских поползновений, тяга к механической омертвелости - симптомы этого диагноза. Есть ли выход? Вывод ряда специалистов прост: проблема состоит в том, чтобы переосмыслить столь фундаментальную тему, как смерть…

          В середине 70-х гг. западные, прежде всего американские, исследователи сделали поразительное открытие. Врачи-реаниматоры обнаружили, что люди, возвращенные к жизни после клинической смерти, обладают непостижимым опытом. Они способны рассказать о том,  что происходило в земной обыденности после их кончины. Но вместе с тем они могут поведать о своем соприкосновении с тайной какого-то иного бытия. Другой мир, в который они вступали, имел своих обитателей и загадочным образом был связан с земным существованием. Важно отметить, что люди, которые пережили клиническую смерть и были возвращены к жизни усилиями врачей, претерпевают глубокое нравственное и духовное перерождение. Соприкосновение со смертью изменяет людей, жизнью их начинают управлять иные ценности. Люди перерождаются, у них появляется повышенное понимание красоты и ценности жизни, внимание к окружающему, свежесть восприятия. Самое очевидное и бесспорное изменение, которое в них  происходит, - это повышенная забота о других, милосердие, терпимость, любовь к окружающим, желание помочь другим. У таких людей появляется неодолимая потребность быть более духовными.

          Проведенные исследования радикально изменили современные представления о смерти. Ее признаки оказались изменчивы. Когда она наступает? При угасании клинически определенных проявлений жизни? После распада мозга? Или только отделение души от тела может свидетельствовать о роковом мгновении? Обсуждение этих вопросов позволяет выдвигать принципиально новые концепции жизни и смерти. Современные исследователи все чаще приходят к мысли, что жизнь вообще существует в разных формах. Вполне возможно, что душа, покинув тело, получает иное облачение. Но все эти вопросы носят пока дискуссионный характер. Математически доказать бессмертие души нельзя, как нельзя и опровергнуть.

          Осмысление смерти имеет огромные историко-философские, духовные истоки и традиции. Эта проблема по-разному оценивается в разных культурах, порождая различную символику и способы психологической защиты от угрозы физического уничтожения. Человечество  выработало множество традиций и способов, с помощью которых обеспечивается символическое бессмертие. Так, например, форма психологического выживания через надежду на сохранение определенных генетических свойств прослеживается в патриархальных восточных культурах.

          Другим способом символического увековечивания можно считать творческое бессмертие. Оно воплощается в передаче унаследованных традиций, в беспрерывном созидании. [2]

          “Земное существование дано нам не случайно и не бесцельно. Формируя свой дух на путях жизни, мы готовим его к вечности. И эта подготовка должна выражаться в нашей деятельности на земле…Каждый несет в посмертие то, что он уготовил сам себе здесь. Семя с червоточиной никогда не даст здорового растения. Зло и духовная убогость на земле эхом отзовутся в нашем запредельном  бытии.”[1]

Нравственно-философский  смысл жизни, смерти и бессмертия человека

          Рассмотрим такой вопрос: может ли ограниченность человеческой жизни во времени- то есть тот факт, что человек смертен,- лишить жизнь смысла?

          Как часто мы слышим доводы о том, что смерть в конечном итоге делает жизнь полностью бессмысленной. Что в конце концов, все творения человека не имеют смысла, коль скоро смерть разрушает все. Так действительно ли смерть лишает нашу жизнь смысла? Напротив! Если бы мы были бессмертны, мы бы спокойно могли откладывать каждый свой поступок на какое угодно время. И неважно было бы, совершим мы сейчас какой-либо поступок или не совершим;  каждое дело может быть с равным успехом сделано и завтра, и послезавтра, и через год, и через десять лет спустя. Перед лицом же смерти - как абсолютного и неизбежного конца, ожидающего нас в будущем, и как предела наших возможностей -  мы обязаны максимально использовать отведенное нам время жизни, мы не имеем права упускать ни единой из возможностей, сумма которых делает нашу жизнь действительно полной смысла.

          Конечность, временный характер бытия, таким образом, не просто являются характерными чертами бытия, но и помогают сделать его осмысленным. В основе смысла человеческого существования лежит принцип необратимости.

          На мой взгляд, сосем не обязательно резко разграничивать жизнь и смерть, скорее смерть является неотъемлемой составляющей жизни. Не существует способов “победить” смерть, хотя люди иногда стремятся обрести бессмертие путем продолжение собственного рода. Совершенно несправедливо утверждение, что смысл жизни человека состоит в том, чтобы узнавать себя в своих потомках. Прежде всего, жизнь не может продлеваться до бесконечности. Случается, семьи полностью вымирают, когда-нибудь  настанет день и может вымереть все человечество - если, предположим, людям суждено жить лишь до тех пор, пока в результате какой-нибудь космической катастрофы не исчезнет сама планета Земля.

          Если бы фактор конечности жизни лишал бы ее смысла, было бы неважно, когда настанет конец, в обозримом ли будущем или очень и очень нескоро. Мы должны были бы признать, что время, когда всему придет конец, не существенно. Либо жизнь имеет смысл и сохраняет его вне зависимости от того, длинна она или коротка, воспроизводит она себя или нет, либо жизнь бессмысленна, и в том случае она не станет более осмысленной, даже если будет длиться долго и воспроизводить себя. Жизнь выдающейся личности не может лишиться смысла из-за того, что у этой личности нет потомства. Более того, самим своим существованием подобная личность способна придать смысл жизни, многим поколениям своих предков, являясь как бы пиком, венчающим династию. Из всего вышесказанного видно, что жизнь никогда не кончается сама в себе и что воспроизводство жизни никогда не является ее смыслом; скорее жизнь в других, небиологических сферах: интеллектуальной, этической, эстетической и т.п. Таким образом, эти сферы отношения оказываются внешними по отношению к биологической стороне жизни. Жизнь превосходит себя не в “длину”- в смысле самовоспроизводства, а в “высоту”- путем реализации ценностей - или в “ширину”- воздействуя на общество.[4]

Заключение

          Осознавая конечность своего земного существования и задаваясь вопросом о смысле жизни, человек начинает вырабатывать собственное отношение к жизни и смерти. И вполне понятно, что тема эта, быть может наиважнейшая для каждого человека, занимает центральное место во всей культуре человечества. Современная культура, судя по всему, стоит на пороге грандиозных открытий, связанных с тайнами бытия смерти.

          Огромный этнографический, философский, естественнонаучный материал, который накоплен учеными, позволяет значительно расширить рамки обсуждаемой темы. Пора объединить усилия специалистов разных профилей для осмысления тех загадок, которые поставлены современной наукой.