Русская идея. Бердяев

Умом  России не понять,

     Аршином общим  не измерить:

     У ней особенная  стать — 

     В Россию можно  только верить.

     Тютчев Ф.И. 

Николай Александрович  Бердяев — один из самых известных  русских философов XX

века. Его философия  впитала в себя множество самых разнообразных источников.

В различные периоды, его вдохновляли Кант, Маркс, Беме, Шопенгауэр, Ницше. Из

русских мыслителей на него заметное влияние оказали  Михайловский, Хомяков,

Достоевский, Соловьев, Несмелое, Розанов и другие.

Н. А. Бердяева и поныне считают одним из властителей дум XX века. Чему же

конкретно обязан своей известностью этот философ? Он не аналитик, не

исследователь. Он, конечно, автор оригинальных концепций: о богоподобных

возможностях человека-творца, о «ничто» как подоснове мира, не входящей в

божественную компетенцию, и т. п. Но, думается, не в этом дело. А в том, что

Бердяев — мыслитель, не устававший возвещать о драгоценной  человеческой

личности и пророчествовать  о ее судьбе.

Ответственный, озабоченный  состоянием мира, взгляд Бердяева формулировался в

ответ на вызов  времени. Большинство его пророчеств, рождавшихся как будто от

соударений с  духовными реальностями и, как молнии, озарявших будущее, до сих

пор остаются в  силе.

Одной из основных проблем, волновавших Бердяева, была ”русская идея”.

Суждения Бердяева о России, русском народе, русской  душе неповторимы,

свободны и широки. В его ”русской идее” нет строгой  последовательности и

терминологической точности, зато присутствуют яркая  образность и

аллегоричность, обилие афоризмов и исторических параллелей, контрасты и

парадоксы. Русская  душа, пишет он, представляет собой  сочетание разнородных

сущностных начал: «неисчислимого количества тезисов  и антитезисов» - свободы

и порабощенности, революционности и консерватизма, новаторства и инертности,

предприимчивости  и лени. 

Смысл русской  идеи.

Рассматривая историю  российской государственности, Бердяев  критикует точку

зрения славянофилов, согласно которой государственность  развивалась

органически. Напротив, считает Бердяев, для российской истории характерна

прежде всего  прерывность. Выделяется пять периодов: Россия Киевская, Россия

времен татарского ига, Россия московская, Россия Петровская и Россия

советская.

Кроме того, мыслитель  надеется еще на то, что “возможна  еще новая Россия”.

Теперь мы видим, что надежды мыслителя сбылись  и эта новая Россия появилась,

однако насколько  она соответствует идеалу Бердяева и продолжает ли в ней

осуществляться  “русская идея”, большой вопрос.

Развитие России было катастрофичным. В противоположность славянофилам,

Бердяев считает, что худшим, “наиболее азиатско-татарским” периодом был

период Московского  Царства.  Лучше были Киевский период и период татарского

ига, в них не было замкнутости, было больше свободы.

Соглашаясь с  выражением Ключевского, о том, что на Руси “Государство крепло,

народ хирел”, Бердяев  отмечает, что долгое время силы русского народа были

направлены главным  образом на поддержание огромного  российского государства.

“Русский народ  был подавлен тратой сил, которой  требовали размеры государства”

[6]. “Бесконечно трудная задача стояла перед русским человеком – задача

оформления и  организации своей необъятной земли”

[7]

Русская идея вырабатывалась на протяжении нескольких столетий и  определяющее

значение на ее формирование оказывал именно противоречивый характер русской

души. Мы не будем  специально останавливаться на этапах формирования русской

идеи, отметим лишь, что в ее формирование внесли вклад такие люди, как инок

Филофей, со своей  идеей о Москве, как третьем  Риме, Чаадаев, славянофилы

Киреевский, Аксаков, Хомяков (особенно ценна его идея о соборности), великие

русские писатели Пушкин, Гоголь, Толстой, Достоевский, философы Леонтьев,

Розанов, Соловьев, и другие. Большую роль, хотя по оценке Бердяева скорее в

отрицании неправды чем в созидании, сыграли так  же Бакунин, Чернышевский,

Писарев и другие. Самое же главное, по мнению Бердяева заключается в том, что

эта идея истинно  народная и была сформулирована лучшими  представителями

народа и соответствует  глубинным народным желаниям и чаяниям.

Бердяев приходит к выводу, что “русская мысль, русские  искания XIX и начала ХX

века (при этом так же подчеркивается значение предшествующих мыслителей)

свидетельствуют о существовании русской идеи, которая соответствует характеру  и

призванию русского народа”[8].

Формирование русской  идеи связывается прежде всего с тем, что “русские люди из

народного, трудового  слоя, даже когда они ушли от православия, продолжали

искать правды, искать Бога и Божьей правды, смысла жизни”

[9]. И пусть поиски порой приводили к самым противоположным результатам, от

утверждения принципов  анархизма до русского коммунизма, в глубине своей

подавляющее большинство  мыслителей и простых русских  людей все же несли в себе

те или иные элементы этой идеи. Русская идея, согласно Бердяеву, есть идея

“коммюнотарности  и братства людей и народов”. Русский народ по своему душевному

типу наиболее расположен к построению “персоналистического социализма”. “У

русских нет таких  делений, классификаций, группировок  по разным сферам, как у

западных людей, есть большая цельность”[10]

.

В связи со всеми  вышеприведенными доводами Бердяев  считает, что русская идея –

идея мессианская, русские призваны играть достойную роль в истории мира в

утверждении принципов  коммюнотарности. Однако мыслитель  четко разграничивает

национальную и  националистическую идею и борется  против всех проявлений

национализма. Он даже считает, что находить точки  соприкосновения нужно и с

народами, идея которых  противоположна русской: “германская  идея и русская идеи

противоположны. Германская идея есть идея господства, русская  идея – идея

братства”[11]. Однако следует желать

братских отношений  с германским народом при условии  отказа им от воли к

могуществу. То же самое можно отнести и к  любому другому народу. Причем такая

оценка Бердяевым  отношений с германским народом  не изменилась и после войны. Он

считал, что русская идея победила идею германскую во второй мировой войне,

однако так как  она есть идея братства, необходимо выстраивать отношения с

Германией на ее (идеи) принципах.

В противоположность  многим философам русской эмиграции, Бердяев считает что

русская идея не исчезла с приходом к власти большевиков. Русский коммунизм

(под которым  мыслитель понимает строй, сложившийся  в советской России) – есть

извращение русской  идеи. Однако Бердяев видит не только ложь, но и правду

революции и русского коммунизма. Произошедшее с нашей страной есть явление

закономерное, революция  в России могла быть только социалистической, причем в

крайней форме (в  силу склонности русских к тоталитарным и крайним учениям,

неприятия буржуазных институтов и других причин, определяющихся русским

национальным характером и историей России). Коммунизм, считает  Бердяев, есть

“великое поучение для христиан”, напоминание им о  невыполненном долге. Идея

“третьего Рима”, преобразовалась в идею “Третьего  Интернационала”, однако это

та же самая  идея братства, только неверно понятая и как бы перевернутая.

“Дух коммунизма, религия коммунизма, философия коммунизма – и антихристианские и

антигуманистические, однако в социальной системе коммунизма есть большая

правда, которая  вполне может быть согласована с христианством, во всяком

случае, более, чем  капиталистическая система, которая  есть самая

антихристианская”[12].

Каковы же пути избавления от неправды коммунизма? Бердяев  считает что

коммунизм не должен быть уничтожен, он должен быть преодолен  в душах людей.

Философ уверен, что  это произойдет и выражает осторожный оптимизм в вопросе о

дальнейшем пути России после преодоления коммунизма. Однако Бердяев считает,

что  “улучшения и изменения в России могут происходить лишь от внутренних

процессов в русском  народе. Так я думал и 25 лет  тому назад и очень расходился

с большей частью эмиграции”[13]. Никакая

экспансия извне, по мнению Бердяева, не может разрушить русского коммунизма, он

должен преодолеваться в душах людей и русский  народ, новое русское государство,

когда такое преодоление  произойдет, вберет в себя все лучшее из коммунизма (в

духе синтеза  Гегеля), и на основе христианских ценностей будет осуществлять

идеи персонализма, коммюнотарности и братства и  еще сыграет свою положительную

роль в мире. Во всяком случае, Бердяев на это  надеялся.

“Я обращен  к векам грядущим, когда элементарные и неотвратимые социальные

процессы закончатся”[14] писал Бердяев в

одной из своих  последних работ в 1947 году. Он очень  сожалел по поводу того,

что “духовное  движение, которое существовало и  в России и в Европе в конце XIX

и в начале XX века оттеснено”[15]. Мир

погрузился в  духовный кризис. Однако Бердяев до конца своих дней продолжал

надеяться на возрождение  мира, в котором большую роль сыграет Россия.