Смерть и бессмертие

     Второй  вид бессмертия мумификация тела с расчетом на вечное его сохранение. Опыт еще египетских фараонов, практика современного бальзамирования (В. И. Ленин, Мао-Цзэдун и др.) говорят о том, что в ряде цивилизаций это считается принятым. Достижения техники конца XX в. сделали возможною криогенезацию (глубокое замораживание) тел умерших с расчетом на то, что медики будущего их оживят и вылечат ныне неизлечимые болезни. Такая фетишизация человеческой телесности характерна в основном для тоталитарных обществ, где геронтократия (власть стариков) становится основой стабильности государства.

     Третий  вид бессмертия упование на “растворение” тела и духа умершего во Вселенной, вхождение их в космическое “тело”, в вечный кругооборот материи. Это характерно для ряда восточных Цивилизаций, особенно японской. К такому решению близка исламская модель отношения к жизни и смерти и разнообразные материалистические или точнее натуралистические концепции. Здесь речь идет об утрате личностных качеств и сохранения частиц бывшего тела, могущих войти, в состав других организмов. Такой крайне абстрактный вид бессмертия неприемлем для большинства людей и эмоционально отвергается.

     Четвертый путь в бессмертие связан с результатами жизненного творчества человека. Недаром членов различных академий награждают титулом “бессмертные”. Научное открытие, создание гениального произведения литературы и искусства, указание пути человечеству в новой вере, творение философского текста, выдающаяся военная победа и демонстрация государственной мудрости - все это оставляет имя человека в памяти благодарных потомков. Увековечиваются герои и пророки, страстотерпцы и святые, зодчие н изобретатели. Навечно сохраняются в памяти человечества и имена жесточайших тиранов и величайших преступников. Это ставит вопрос о неоднозначности оценки масштабов личности человека. Создается впечатление, что чем большее количество человеческих жизней и сломанных человеческих судеб лежит на совести того или иного исторического персонажа, тем больше у него шансов попасть в историю и обрести там бессмертие. Способность влиять на жизнь сотен миллионов людей, “харизма” власти вызывает у многих состояние мистического ужаса, смешанного с почтением. О таких людях слагают легенды и предания, которые передаются от поколения к поколению.

     Пятый путь в бессмертие связан с достижением  различных состоянии, которые наука  называет “измененные состояния сознания”. В основном они являются продуктом системы психотренинга и медитации, принятой в восточных религиях и цивилизациях. Тут возможны “прорыв” в иные измерения пространства и времени, путешествия в прошлое и будущее, экстаз и просветление, мистическое ощущение причастности к Вечности. Можно сказать, что смысл смерти и бессмертия, равно как и пути его достижения, являются обратной стороной проблемы смысла жизни. Очевидно, что эти вопросы решаются различно, в зависимости от ведущей духовной установки той или иной цивилизации. Рассмотрим данные проблемы применительно к трем мировым религиям - христианству, исламу и буддизму и цивилизациям, на них основанным.

     Христианское  понимание смысла жизни, смерти и бессмертия исходит из ветхозаветного положения: “День смерти лучше дня рождения” (Экклезиаст) и новозаветной заповеди Христа: “...я имею ключи от ада и смерти”. Богочеловеческая сущность христианства проявляется в том, что бессмертие личности как целостного существа мыслимо только через воскресение. Путь к нему открыт искупительной жертвой Христа через крест и воскресение. Это сфера тайны и чуда, ибо человек выводится из сферы действия природно-космических сил и стихий и ставится как личность лицом к лицу с Богом, который тоже есть личность.

     Таким образом, целью жизни человека является обожение, движение к жизни вечной. Без осознания этого, земная жизнь  превращается в сон, пустую и праздную мечту, мыльный пузырь. В сущности, она есть только приготовление к жизни вечной, которая не за горами для каждого. Поэтому и сказано в Евангелии: “Будьте готовы: ибо, в который час не думаете, придет Сын Человеческий”. Чтобы жизнь не превратилась, по словам М. Ю. Лермонтова, “в пустую и глупую шутку”, необходимо всегда помнить о смертном часе. Это не трагедия, а переход в мир иной, где уже обитают мириады душ, добрых и злых и где каждая новая входит на радость или муку. По образному выражению одного из православных иерархов: “Умирающий человек - заходящее светило, заря которого уже блещет над другим миром”. Смерть разрушает не тело, а тленность его и поэтому она - не конец, а начало жизни вечной.

     Иное  понимание бессмертия христианство связало с образом “Вечного жида”  Агасфера, Когда изнемогающий под  тяжестью креста Иисус шел на Голгофу и захотел отдохнуть, стоявший среди других Агасфер сказал: “Иди, иди”, за что и был покаран - ему навсегда было отказано в покое могилы. Из века в век обречен он скитаться по миру, дожидаясь второго пришествия Христа, который один может лишить его постылого бессмертия.

     Образ “горного” Иерусалима связан с  отсутствием там болезни, смерти, голода, холода, нищеты, вражды, ненависти, злобы и прочих зол. Там жизнь  без труда и радость без  печали, здоровье без немощи и честь  без опасности. Все в цветущей юности и возрасте Христа утешаются блаженством, вкушают плоды мира, любви, радости и веселья, при чем “друг друга любят как себя”. Евангелист Лука так определил суть христианского подхода к жизни и смерти: “Бог не есть Бог мертвых, но Бог живых. Ибо у него все живы”. Христианство категорически осуждает самоубийство, так как человек не принадлежит себе, его жизнь и смерть “в воле Божьей”.

     Другая  мировая религия - ислам исходит  из факта сотворенности человека волей всемогущего Аллаха, который прежде всего милосерден. На вопрос человека: “Разве, когда я умру, я буду изведен живым?”, Аллах дает ответ: “Разве не вспомнит человек, что мы сотворили его раньше, а был он ничем?” В отличие от христианства, земная жизнь в исламе расценивается высоко. Тем не менее, в Последний день все будет уничтожено, а умершие воскреснут и предстанут перед Аллахом для окончательного суда. Вера в загробную жизнь является необходимой, поскольку в этом случае человек будет оценивать свои действия и поступки не сточки зрения личного интереса, а в смысле вечной перспективы.

     Разрушение  всей Вселенной в день Справедливого  суда предполагает творение нового совершенного мира. О каждом человеке будет представлена “запись” деяний и мыслей, даже самых  тайных и вынесен соответствующий приговор. Таким образом, восторжествует принцип верховенства законов морали и разума над физическими закономерностями. Морально чистый человек  не может находится в униженном положении, как это имеет место в реальном мире. Ислам категорически запрещает самоубийство.

     Описания  рая и ада в Коране полны  ярких подробностей, дабы праведники могли полностью удовлетвориться, а грешники получить по заслугам. Рай - это прекрасные “сады вечности, внизу которых текут реки из воды, молока и вина”; там же “чистые супруги”, “полногрудые сверстницы”, а также “черноокие и большеглазые, украшенные браслетами из золота и жемчуга”. Сидящих на коврах и опирающихся на зеленые подушки обходят “мальчики вечно юные”, предлагающие на блюдах из золота “мясо птиц”. Ад для грешников - огонь и кипяток, гной и помои, плоды дерева “заккум”, похожие на голову дьявола, а их удел - “вопли и рев”. Спрашивать Аллаха о смертном часе нельзя, так как знание об этом только у него, а “что тебе дано знать, Может быть, час уже близок”. Отношение к смерти и бессмертию в буддизме значительно отличается от христианского и мусульманского. Сам Будда отказывался отвечать на вопросы: бессмертен ли по знавший истину или смертен он?, а также: может ли познавший быть смертным и бессмертным одновременно? В сущности признается только один вид “дивного бессмертия” - нирвана, как воплощение трансцендентного Сверхбытия, Абсолютного Начала, не имеющего атрибутов.

     Поскольку личность понимается как сумма дхарм, находящихся в постоянном потоке перевоплощения, то отсюда следует нелепость, бессмысленность Цепи природных рождений. “Дхаммапада” утверждает, что “рождение вновь и вновь горестно”. Выходом является путь обретения нирваны, прорыв цепи бесконечных перерождений и достижение просветления, блаженного “острова”, находящегося в глубине сердца человека, где “ничем не владеют” и “ничего не жаждут” Известный символ нирваны - угашение вечно трепещущего огня жизни хорошо выражает сущность буддийского понимания смерти и бессмертия. Как говорил Будда: “Один день жизни человека, видевшего бессмертную стезю, лучше столетнего существования человека, не видевшего высшей жизни”.

     Спокойное и умиротворенное отношение к  жизни, смерти и бессмертию, стремление к просветлению и освобождению от зла характерно и для других восточных религий и культов. В этой связи меняется отношение к самоубийству; оно считается не столь греховным, сколько бессмысленным, ибо не освобождает человека от круга рождений и смертей (сансара), а только приводит к рождению в более низком воплощении. Нужно преодолеть такую привязанность к своей личности, ибо, по словам Будды, “природа личности есть непрерывная смерть”. Один из самых мудрых поэтов XX в. У. Уитмен выразил так эту идею - нужно жить “спокойно улыбаясь Смерти”. Избавление при жизни от источников страдания, “омраченных действий и скверн” (эгоизма, злобы, гордости, ложных взглядов и т. д.) и власти своего “я” - лучший путь обретения бессмертия.

     В истории духовной жизни человечества было немало концепций жизни, смерти и бессмертия, основанных на безрелигиозном и атеистическом подходе к миру и человеку. Безрелигиозных людей и атеистов часто упрекают за то, что для них земная жизнь - это все, а смерть - непреодолимая трагедия, которая, в сущности делает жизнь бессмысленной. Л. Н. Толстой в своей знаменитой исповеди мучительно пытался найти в жизни тот смысл, который бы не уничтожался неизбежно предстоящей каждому человеку смертью.

     Для верующего тут все ясно, а для  неверующего возникает альтернатива трех возможных путей решения этой проблемы.

     Первый  путь - это принять мысль, которая подтверждается наукой и просто здравым рассудком, что в миро не возможно полное уничтожение даже элементарной частицы, а действуют законы сохранения. Сохраняется вещество, энергия и, как полагают, информация и организация сложных систем. Следовательно, частицы нашего “я” после  смерти войдут в вечный кругооборот бытия и в этом смысле будут бессмертными. Правда, они не будут обладать сознанием, душой, с которой связывается наше “я”. Более того, этот вид бессмертия обретается человеком в течение всей жизни. Можно даже сказать в форме парадокса: мы живы только потому, что ежесекундно умираем. Ежедневно отмирают  эритроциты в крови, клетки эпителия на наших слизистых, выпадают волосы и т. д. Поэтому зафиксировать жизнь и смерть как абсолютные противоположности в принципе невозможно ни в действительности, ни в мысли. Это две стороны одной медали.

     Перед лицом смерти люди в полном смысле слова равны друг другу, как и  любому живому, существу, что стирает  неравенство, на котором основана земная жизнь. Поэтому спокойное восприятие мысли об отсутствии вечной жизни моего “я” и понимание неизбежности слияния с “равнодушной” природой является одним из путей безрелигнозного подхода к проблеме бессмертия. Правда, в этом случае возникает проблема Абсолюта, на которого можно опереть свои нравственные решения. А. П. Чехов писал: “Нужно веровать в бога, а если веры нет, то не занимать ее места шумихой, а искать, искать, искать одиноко, один на один со своею совестью”.

     Второй  путь - обретение бессмертия в делах человеческих, в плодах материального и духовного производства, которые входят в копилку человечества. Для этого, прежде всего, нужна уверенность в том, что человечество бессмертно и идет космическое предназначение в духе идей К. Э. Циолковского и других космистов. Если же для человечества реально самоуничтожение в термоядерной экологической катастрофе, а также вследствие каких-то космических катаклизмов, то в этом случае вопрос остается открытым. Среди идеалов и движущих сил такого вида бессмертия чаще всего фигурировали борьба за освобождение человечества от классового и социального гнета, борьба за национальную независимость и обретение государственности, борьба за Мир и справедливость и т. п. Это придает жизни таких борцов высший смысл, который смыкается с бессмертием.

     Третий  путь к бессмертию, как правило, выбирают люди, масштаб деятельности которых не выходит за рамки их дома и ближайшего окружения. Здесь может идти речь о движении “вглубь”, о том, что выражено словами гетевского Мефистофеля: “Теория, мой друг, суха, но зеленеет жизни древо”. Не ожидая вечного блаженства или вечных мук, не вдаваясь в хитрости разума, соединяющего микрокосмос (т. е. человека) с макрокосмосом, миллионы людей просто плывут в потоке жизни, ощущая себя его частицей. Бессмертие для них не в вечной памяти облагодетельствованного человечества, а в повседневных делах и заботах. “Веровать в бога не трудно... Нет, вы в человека уверуйте!”

     - Чехов написал, это, вовсе не  предполагая, что именно он, сам,  станет примером такого типа отношения к жизни и смерти. Для его характеристики Л. А. Погон предложил термин “витал” как критерий, характеризующий все возможные признаки жизненной активности, необходимой для нормального функционирования человеческого существа.

     Можно упомянуть и о других концепциях обретения бессмертия, направленных на изменение законов природы (“общее дело” Н. Ф. Федорова, пантеизм в духе идей А. Эйнштейна), достижение “жизни после смерти” (Р. Моуди, А. Форд и др.), а также многочисленные мистические течения, основанные на реальном наличии потустороннего мира и возможности общения с ушедшими. Более того, появляются сведения о наличии у каждого человека своеобразного энергетического фантома, который покидает человека незадолго до физической смерти, но продолжает существовать в иных измерениях. Это вообще ведет к иному типу пониманию проблемы бессмертия, что связано с необходимостью самоопределения в вечном мире информационно-энергетических сущностей.