Творческая биография Людвига Фейербаха

Он стремится  обнаружить в религиозных догматах рациональную сущность, которая для  него состоит в любви человека к человеку. Он приходит к выводу о необходимости замены религиозных  воззрений такими, которые существуют действительной сущности человека – его чувству любви. Фейербах выдвинул вопрос о религии без бога. Такая религия, по мнению Фейербаха, должна освятить собой отношения человека, любовь между людьми.

     Современные богословы, по мнению Фейербаха, сами не знают, что такое христианство, ибо их упреки относятся скорее не к Фейербаху, а к самому христианству. Возражая Фейербаху, они вскрывают еще раз противоречивость религии и тем самым подтверждают истинность доводов Фейербаха. По мнению же Фейербаха, тайна любой религии коренится в существенном отличии человека от животного. Это показывает, что сущность христианства нужно искать в сущности человека, а сущностью человека является его разум.

     Являясь одновременно и субъектом, и объектом, человек объективирует свою собственную сущность, он превращает то, что на самом деле является лишь субъектом, в объект познания и считает, что это так и есть.

     Философы совершали именно эту  ошибку — объективировали свою собственную сущность и считали, что эта ситуация соответствует действительности. И этот объект они считали Богом. Поэтому собственная сущность человека оказывается, с точки зрения религиозных людей, абсолютной сущностью, т.е. Богом. В действительности религиозный объект находится внутри человека. Бог человека всегда таков, каковы его мысли и намерения, и сознание человека есть самосознание человека.

     Для Фейербаха ничего не оставалось  делать, как зачеркнуть религию,  поставить на ее место философию  и даже, более того, нужно свести все к человеку, к антропологии. Таким образом, божественная сущность - это человеческая сущность, очищенная от индивидуальных границ. Если люди и утверждают, что Бог непостижим, то это на самом деле плод современного неверия. Еще Гегель утверждал, и Фейербах с ним согласен, полную постижимость Бога, ибо Бог сводится к своим собственным предикатам. Предикаты таковы: Бог есть Троица, Бог есть любовь, есть разум, Логос и т.д. Поэтому все это показывает, что Бог постижим. Отрицание постижимости Бога есть отрицание свойств Бога, а это, соответственно, означает отрицание самой религии. Поэтому утверждение, что Бог непостижим, есть некоторая странная форма религии, это отрицание религии, сохраняющее вид религии.

     В любой религии, и христианство не исключение, по мнению Фейербаха, Бог и человек противостоят друг другу, являются крайностями. Религия развивается таким образом, что человек все больше и больше пытается устранить это противостояние, человек все больше отнимает предикат у Бога и все больше приписывает себе.

     Поскольку Бог и человек в  религии противостоят, являются  крайностями, то нужно доказать, считает Фейербах, что разлад  человека с Богом является  разладом человека со своей  сущностью. А разлад возможен  лишь там, где сущности раздвоились, но тем не менее составляют единство. Не может существовать в разладе то, что не представляет единства, и это единство есть единство человеческой сущности. А сущность человека есть разум или рассудок. Поэтому чистая божественная сущность - это самосознание рассудка.

Рассудок  есть некоторая безличная сила в  человеке; в человеке не может мыслить  некий другой разум, кроме своего, поэтому и Бог объективен один для всех людей.

     Человек не может познать сам  себя, нельзя объективировать то, что является в действительности субъектом, поэтому разум непознаваем и следствием этого есть утверждение того, что Бог по утверждению многих христиан также непознаваем.

     В доказательство того, что сущность Бога есть объективированный разум,

Фейербах  приводит различные соображения, среди которых  можно  отметить  то,

что (мы знаем еще по утверждению Фомы Аквинского)  Бог  не  может  сотворить

то, что  противоречит разуму - Бог не  может  отменить  Сам  Себя,  не  может

сделать бывшее небывшим, не может совершить грех,  не  может  сотворить  Сам

Себя  и т.д. Это показывает, что сущностью  Бога  также  является  разум,  что

Бог сам  подчиняется законам разума, следовательно, достаточно  сказать,  что

сущностью  Бога,  так  же,  как  и  сущностью  человека,   является   разум.

Следовательно, только лишь о разуме можно и говорить. «Мерило  твоего  Бога,

— пишет  Фейербах, — есть мерило  твоего  разума»[18].  То  есть  Бог  —  это

обращенная  в абсолютную сущность собственная  моральная  сущность  человека.

Эта сущность есть, собственно говоря, совесть,  ибо  она  говорит  человеку,

чем он должен быть, указывает ему, что он не таков.

      Это противоречие человек пытается  решить, выводя за свои пределы   одну

из его  сущностей, показывая себя как абсолютно  греховное  существо  и  Бога

как абсолютно  совершенное существо. Этого делать  нельзя,  ибо  этот  разлад

есть  разложение  одной  единой  греховно-совершенной  нравственной  сущности

человека. А человек пытается  ликвидировать  этот  разлад,  видя  абсолютное

нравственно совершенное существо только лишь в Боге, видя Бога  как  любящее

существо.

      Бог  в  христианстве  воплощается   для  того,  чтобы  искупить   грехи

человека. Воплощение Бога в некоторую телесную  оболочку  в  форме  человека

есть  не что иное, как проявление того, что сущностью  человека  является  не

только  разум, нравственность, но человек  есть  чувственное  существо,  есть

материальное,  телесное  существо.  Это   чувственное   представление   себя

(человека) проявляется в переносе этого   же  чувственного  представления  на

Бога. Поэтому  причиной воплощения Бога на самом  деле является  представление

человека  о  себе,  это  потребность   человека.   Потребность   не   только

гносеологическая,  т.е.  понимания  себя  как  существа   чувственного,   но

потребность человека в сострадании, потому  что  человек  есть  существо  не

только  нравственное, не только мыслящее,  не  только  разум  и  воля,  но  и

сердце.

     Итак, критика Фейербахом христианской религии перерастает в критику гегелевского идеализма, в котором он видит рафинированную религию, а точнее, теоретическое обоснование религии. В результате Фейербах отвергает всю философию Гегеля целиком и возвращается на позиции философского материализма. Нет никакого Бога и надприродного духа, заявляет он. “А есть бесконечная материальная природа, порождением которой является человек с его чувствами и мышлением. Причем Фейербах сознательно отказывается анализировать отвлеченную материю, которой уделяли большое внимание французские материалисты"³. Центральной проблемой философии, согласно Фейербаху, должен быть человек как телесное, природное существо. Вследствие такого смещения акцента с природы на человека материализм Фейербаха принято называть антропологическим материализмом.

     В отличие от религии, которая опирается на веру в догматы, философия, согласно Фейербаху, стремится раскрыть действительную природу вещей, и прежде всего разобраться в вопросе о сущности человека. А для этого, считает Фейербах, философия должна заняться жизнью людей как их материальным, чувственным общением с природой и друг с другом. Таким образом, центральная проблема всякой философии — соотношение идеального и материального — решается Фейербахом не на вселенском уровне, как у его предшественника Гегеля, а на уровне жизнедеятельности отдельного человека. В результате вопрос о тождестве мышления и бытия, который находится в центре внимания всей немецкой классики, у Фейербаха обретает вид психофизической проблемы, то есть вопроса о соотношении души и тела.

    Непосредственное тождество души и тела, а значит, идеального и материального, Фейербах усматривает в головном мозге человека. «...В мозговом акте, — пишет в связи с этим Фейербах, — как высочайшем акте, деятельность произвольная, субъективная, духовная и деятельность непроизвольная, объективная, материальная тождественны, неразличимы»⁴. Иначе говоря, Фейербах непосредственно отождествляет душу и тело, доказывая, что на уровне головного мозга это одно и то же. Тем самым Фейербах, отказавшись от идеализма, игнорирует и те открытия, которые были сделаны Фихте, Шеллингом и Гегелем. Ведь серьезным завоеванием немецкого идеализма явилась трактовка души как системы деятельных способностей человека. Мозг есть орудие мыслящего субъекта, доказывали они, и как раз при помощи мозга и других телесных и культурных органов субъект создает идеальные образы внешнего мира.

     Таким образом, только в своей деятельности мозг становится органом идеального. И не любая, а только культурно-историческая деятельность рождает в нашем мозгу мысли о прекрасном, возвышенном и многом другом.     Общаясь с миром культуры, мы высекаем из этого деятельного опосредствования искру мысли. А животные, общаясь с природой, довольствуются повадками, привычками, элементарными психическими образами. Что касается мозга самого по себе, то в нем, конечно, нет ни грана идеального. Сказать о нем, что он и есть «идеальное», это все равно, что сказать: камень есть идеальное. Разница в сложности этих тел здесь непринципиальна.

     Итак, без знания опосредствующих связей, которыми занимается диалектика, в соотношении идеального и материального нам не разобраться. Но Фейербах, как известно, отбросил гегелевский идеализм, а вместе с ним и гегелевскую диалектику. По выражению Энгельса, Фейербах вместе с грязной водой выплеснул ребенка. А в результате Фейербах, настаивая на том, что мысль и мозг непосредственно совпадают, предлагает природой мышления заняться медицине. Здесь перед нами один из главных парадоксов учения Фейербаха. Ведь медицина всегда занималась телом человека, именуемым по-гречески «сомой». Более точно «сома» — любой живой организм. И только особая область медицины, а именно психиатрия, занимается человеческой душой, по-гречески «психеей». “Однако психиатрия занимается душой человека в ее патологии, то есть при отклонении от нормы. А что такое душа человека в ее норме, психиатр сам никогда не ответит”⁵. Здесь он должен обратиться к психологии, которая в вопросе о природе души смыкается с классической философией.

     Но Фейербах настаивает на том, что человеком и его природой должна заниматься философия, основанная на медицине. Этой апелляцией к медицине он стремится придать научный вес своим изысканиям, в «противоположность идеалистической философии, не скрывавшей своих связей с христианской религией. Тем не менее, взгляды Фейербаха нельзя отождествлять с популярными в середине XIX века взглядами материалистов Фохта, Бюхнера и Молешотта. Вслед за французским медиком Кабанисом, они настаивали на том, что мысль выделяется мозгом, как желчь печенью, и что характер наших мыслей во многом зависит от состава потребляемой пищи. Тем самым идея тождества мысли и мозга, почерпнутая из работ Фейербаха, была выражена ими в самой вульгарной форме. Известно, что Л. Фейербах выступил с критикой воззрений философа и физиолога Я. Молешотта. Чтобы отмежеваться от вульгарно материалистических взглядов, Фейербах предпочитал именовать свое учение «реальным гуманизмом», а не материализмом.

   
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

6. Сложность позиции. 

     Сложность позиции Фейербаха выражается в том, что, отождествляя мысль и мозг, он, тем не менее, способен схватить и выразить своеобразие чувств человека и его мышления, в которых как раз и представлена их идеальность. Это хорошо видно там, где он характеризует процесс познания, уделяя особое внимание акту чувственного восприятия. Дело в том, что для традиционного сенсуализма неразрешимой проблемой был переход от чувственного восприятия к понятию, то есть к мышлению. Ведь в акте восприятия отражается внешнее и единичное, то есть явление. В понятии же мы схватываем и выражаем нечто внутреннее, всеобщее, то есть сущность вещей. Как же возможен переход от одного к другому? Фейербах здесь, надо сказать, поступает гениально просто. А в результате его сенсуализм обретает особые черты.

     Будучи сенсуалистом, Фейербах отмечает, что чувства человека — это главный способ получения сведений о мире. “Однако, в отличие от эмпириков Нового времени, он считает, что уже чувства человека способны фиксировать существенное в окружающем нас мире, и потому, вслед за Гегелем, называет чувства человека «чувствами-теоретиками»”⁶. Таким образом, признав изначальную разумность наших чувств, Фейербах устанавливает связь между чувственной и рациональной ступенями познания. Но это еще не все, поскольку заслуга Фейербаха состоит в том, что он видит универсальный характер чувств человека. «У человека нет обоняния охотничьей собаки, — пишет он в работе «Основные положения философии будущего», — нет обоняния ворона; но именно потому, что его обоняние распространяется на все запахи, оно свободнее, оно безразличнее к специальным запахам. Где чувство возвышается над пределами чего-либо специального и над своей связанностью с потребностью, там оно возвышается до самостоятельного теоретического смысла и достоинства. ...Даже низшие чувства — обоняние и вкус — возвышаются в человеке до духовных, до научных актов»⁷.