Индустриализация, коллективизация и культурное строительство в Советском государстве

Индустриализация, коллективизация  и культурное строительство  в Советском государстве. 

Внутренняя  борьба среди коммунистов. 

1. Формирование политической  системы СССР в  20-30-е гг. Становления режима личной власти Сталина.

  К концу восстановления периода Советского государство существенно окрепло. Сама партия коммунистов закалилась в идейном отношении и увеличила свой численный состав. Повысилась ее руководящая роль. Она руководила более чем полуторамиллионным комсомолом, семимиллионными профсоюзами, десятимиллионной армией членов различных добровольных обществ. Деятельность этих организаций свидетельствовала о росте активности масс, развитии пролетарской демократии, воспитательной работы партии.

  Достижения  в хозяйственной  и политической жизни  страны наглядно показали, что поставленный В. И. Лениным в начале нэпа вопрос «кто кого» решался в пользу социализма. Новая экономическая политика оправдала себя: страна неуклонно двигалась по пути к социализму. Успехи, достигнутые в хозяйственной и политической жизни, ставили перед Советским государством новые серьезные задачи дальнейшего развития социалистического строительства. Их решение требовало абсолютного единства воли и сплоченности партийных рядов коммунистов, которых не было уже с начала 20-х гг. при переходе к новой экономической политике. Дело в том, что в большевистской партии находились люди, которые, вместо того чтобы по-деловому и глубоко разобраться в причинах экономических трудностей в условиях перехода от войны к мирному строительству, понять и объяснить источники политического кризиса в стране и приложить все силы к их устранению, начали внутрипартийную борьбу.

  Сложившееся положение объяснялось рядом  причин. Став массовой партией, РКП (б) начала все более испытывать на себе влияние мелкобуржуазной стихии, которая неизбежно породила колебания в сторону анархизма, находившего выражение, в частности, в создании различных группировок, отвергающих единую партийную дисциплину. К тому же не все даже видные деятели партии смогли быстро и трезво оценить обстановку и в соответствии с этим перейти к новым формам и методам партийной работы. Сказалась и слабость теоретической подготовки многих коммунистов, которые сравнительно недавно вступили в партию и не прошли суровой школы революционной борьбы.

  Уже к ноябрю 1920 г. В РКП (б) обнаружились признаки фракционности: появились группы со своими платформами, стремившееся создать «особую» дисциплину. Пополняла свои ряды и группа демократического централизма («децисты»), основное ядро которой составляли «левые коммунисты».

  Сторонники  «рабочей оппозиции» и их лидеры А. М. Коллонтай, С. П. Медведев, Ю. Х. Лутовинов, И. Н. Перепечко и др. проявили особую активность при обсуждении вопросов о партийном строительстве на конференциях в Москве, Харькове и других промышленных центрах. Они выступали с демагогическими речами о «бюрократизме» в партии, требовали невмешательства ЦК РКП (б) в работу советских и профсоюзных органов и полного отказа от назначений работников на важнейшие участки народного хозяйства. Разновидностью «рабочей оппозиции» явилась московская группа Е. Н. Игнатова, Г. И. Корзина и др. Критикуя «все и вся», она дошла до призыва изгнать из рядов РКП (б) интеллигенцию.

  В тон «рабочей оппозиции» по вопросам партийного строительства выступали и «децисты». Их наиболее активные представители – Т. В. Сапронов, Н. Осинский (В. В. Оболенский), Рафаил (Р. Б. Фарбман), извращая принцип демократического централизма, на основе которого начала проводиться перестройка всей деятельности РКП (б), требовали узаконения свободы фракций и групп в партии. «Децисты» отрицали руководящую роль партии в Советах, выступали против единства политического и организационного руководства Центрального Комитета.

  На  плечи РКП (б) ложились сложнейшие задачи построенного общества, в первую очередь  задачи перестройки экономики страны, регулирования взаимоотношений классов, создания и укрепления государственных органов еще невиданного типа, выработка перспектив дальнейшего социалистического строительства. Эти задачи никто из Российской коммунистической партии не решал. Естественно, что в этом новом и весьма сложном деле имелись серьезные недостатки и ошибки.

  В сложившихся условиях партия, решительно отвергая фракционные платформы  в области партийного строительства, вскрывая их вред и несостоятельность, делая все возможное, чтобы разубедить заблуждающихся. Однако лидеры оппозиционных течений и групп не прекратили борьбы. Более того, борьба приняла особые острые формы, когда Троцкий навязал партии новую, получившую широкий размах дискуссию о профсоюзах.

  Выступление Троцкого было не первым и, как показала жизнь, не последним его выступление против ленинизма. При каждом крутом повороте исторических событий он был застрельщиком борьбы против партии большевиков. Разжигая в конце 1920 – начале 1921 г. новую дискуссию, он начал спор с вопроса о профсоюзах. Но профсоюзы были лишь поводом, ибо все выступления Троцкого в это время, его нападки на РКП (б) свидетельствовали о том, что он снова выступил против партии по коренным вопросам пролетарской революции и социалистического строительства, посягнул на партийное единство, на нерушимую связь партии с массами.

  В. И. Ленин, страстно боровшийся за единство РКП (б), делал все, чтобы разрушить  фракционные планы Троцкого, предотвратить  дискуссию, которая мешала нормальной работе, лихорадила партию. И когда все же она была развязана, он начал беспощадную борьбу с троцкизмом и другими оппортунистическими течениями.

  Начало  профсоюзной дискуссии положило выступление Троцкого на V Всероссийской конференции профсоюзов, проходившей в ноябре 1920 г. На совещании коммунистической фракции конференции он бросил «крылатое словечко» о «перетряхивании» профсоюзов. Суть его предложения заключалась в том, чтобы в состав руководящих органов этой массовой организации рабочего класса  подбирались такие люди, которые могли применять военные методы работы, «завинчивать гайки военного коммунизма». Так, вместо метода убеждения масс, к чему стремилась партия, троцкисты пытались насадить методы командования и администрирования.

  Бухарин и его сторонники (Преображенский, Серебряков, Сокольников, Ларин, Яковлева) выступили в ходе дискуссии с «самостоятельной» платформой. Сыгравшей роль «пособника худшей и вреднейшей фракционности». Бухаринская, или, как ее называли, «буферная платформа», представляла собой мешанину из заимствованных, часто противоречивых положений, выдвигавшихся в ходе спора.

  «Рабочая  оппозиция» тоже образовала свою платформу, в которой содержались требования передать управление народным хозяйством органу, избранному на «всероссийском съезде производителей»; предоставить профсоюзам исключительное право назначить работников на административно – хозяйственные посты; ликвидировать Высший Совет Народного Хозяйства (ВСНХ) и передать его аппарат отраслевым профсоюзам. В этот же момент активизировали свои действия «децисты»: блокируясь с «рабочей оппозицией», они заявили о «бюрократическом омертвение профсоюзов», предлагали назначить членов ВСНХ на Пленуме ВЦСПС. С лидерами «рабочей оппозицией» и «децистов» солидаризировались сторонники группы Игнатова.

  Дискуссия о профсоюзах показала, что фракционные  группировки, несмотря на существования между ними различия, имели много общего, в частности, их объединяло отрицание руководящей роли партии в системе диктатуры пролетариата, неверие в творческие возможности народных масс.

  18 января 1921 г. в «Правде» была  опубликована «платформа десяти»,  подписанная В. И. Лениным, Артемом  (Ф. А. Сергеевым), Г. Е. Зиновьевым, М. И. Калининым, Л. Б. Каменевым,  Г. И. Петровским, Я. Э. Рудзутаком, И. В. Сталиным, М. И. Томским  и С. А. Лозовским. Платформа, носившая название «Проект постановления Х съезда РКП (б) о роли и задачах профсоюзов», состояла из двух частей. В ее первой части, озаглавленной «Профсоюзы в эпоху диктатуры пролетариата», раскрылись роль и задачи этой массовой организации рабочего класса в период перехода к мирному социалистическому строительству.

  Во  второй части платформы излагались конкретные мероприятия, помогающие профсоюзам ближе подойти к решению хозяйственных задач и участие в организации и управлении промышленности. Предусматривалось создать экономические отделы профсоюзов для систематического обобщения и использования опыта масс; ставилась задача вовлекать все более широкие массы в управление хозяйством Советской республики путем участия профсоюзов в формировании хозяйственных органов, в выработке единого хозяйственного плана и производственных программ.

  Завершающий этап дискуссии показал, что огромное большинство членов партии полностью  разделяют ленинские взгляды  на роль и задачи профессиональных союзов. 26 января 1921 г. «Правда» сообщала, что на происходящих собраниях Московской организации РКП (б) не менее 80 % коммунистов высказалось за «платформу десяти». Полное поражение потерпели оппозиционеры также в Петрограде, Саратове, Иваново-Вознесенске, Нижнем Новгороде и других крупнейших промышленных центрах страны.

  Итоги дискуссии подвел состоявшийся в  марте 1921 г. Х съезд РКП (б), решения которого свидетельствовали о том, что Советское государство было готово решать сложные задачи хозяйственного строительства.

  После съезда и до октября 1923 г. в РКП (б) не было в какой-то мере организованных выступлений антипартийных группировок. На сентябрьском пленуме 1923 г. Троцкий голосовал за решения ЦК по экономическим вопросам. Однако две недели спустя он обратился с письмом к членам ЦК и ЦКК, в котором порочил проводимые мероприятия.

  Таким образом, стало ясно, что в момент, когда партия вела напряженную работу, преодолевая хозяйственные и  политические трудности, когда В. И. Ленин был тяжело болен, организационно оформилась оппозиция, который фактически возглавил Троцкий. Он снова продемонстрировал свою беспринципность, в том числе в выборе союзников для борьбы против ЦК.

  Оппозиция чернила ЦК РКП (б), его деятельность направленную на преодоление хозяйственных трудностей; фальсифицировала и передергивала факты, чтобы вызвать недоверие масс к руководящим органам партии. Как один из основных аргументов против хозяйственной политики РКП (б) Троцкий выдвигал «отсутствие всеобщего плана». Извращая экономическую политику РКП (б) он пророчил стране экономический кризис.

  Троцкий по-прежнему отрицал необходимость  прочной смычки государственной промышленности с крестьянским хозяйством и упорно настаивал на проведение абсурдной «жесткой конференции» промышленности, не смотря на указания ХII съезда, состоявшегося в апреле 1923 г. Не менее абсурдным было и требование Преображенского сохранить высокие цены на промышленные товары, мотивируемое надуманным «законом первоначального социалистического накопления».

  Оппозиционеры не понимали социалистической природы государственной промышленности и считали, что как при капитализме, так и в условиях советского строя крупное производство подчиняет себе, «поглощает» мелкотоварное производство. Троцкисты не замечали принципиальной разницы между частнокапиталистическим и мелкотоварным крестьянским хозяйством. Они не верили в способность рабочего класса приобщить основные массы крестьянства к строительству социализма. Делая упор на частнособственнические тенденции мелких товаропроизводителей, троцкисты не видели того, что они являются одновременно и тружениками. Отсюда – боязнь и растерянность троцкистов в обстановке нэпа, преувеличение сил частнокапиталистического сектора и недооценка роли и значения таких объективных факторов социалистического развития, как власть в руках рабочего класса, общественная собственность на основание средств производства, смычка между промышленностью и сельским хозяйством, кооперирование крестьянства. Отсюда – авантюристические предложения троцкистов в отношении крестьянства.

  Противопоставляя  свои взгляды линии Центрального Комитета, оппозиция пыталась ревизовать ленинские программные положения о построении социализма в одной стране. Если мировая революция не произойдет в ближайшее время, утверждал Троцкий, то в России неизбежен возврат капитализму. Именно по этим коренным вопросам развернулась ожесточенная борьба.

  Партия  сознавала, какие трудности стоят  на пути социалистического развития СССР, и принимала меры, чтобы их устранить. Однако троцкисты умышленно преувеличивали эти трудности, сгущая краски и впадая в панику. Как и прежде, Троцкий, и его сторонники не вносили не каких конкретных предложений по совершенствованию работы промышленности и сельского хозяйства, развитию товарооборота и улучшению материального положения трудящихся. Наоборот, они только мешали партии решать эти вопросы. Троцкий не внес ни одного предложения: ни в СНК, ни в Госплан, ни в СТО, членом которого состоял. Претендуя на особое положение в партии, он не желал участвовать в коллективном обсуждении и вопросов, болезненно реагировал на критику, неоднократно обращался к местным парторганизациям без ведома и в обход ЦК РКП (б).

  Вопреки фактам троцкисты утверждали, что  в партии будто бы нарастает кризис, отсутствует внутрипартийная демократия, что в условиях «режима фракционной диктатуры» партия стала «замирать». Троцкистская оппозиция требовала свободы дискуссий и группировок, добивалась отмены решения Х съезда «О единстве партии» и запрете существования фракций. В вопросах международной политики Троцкий навязывал партии политику «волевых импульсов», которая могла привести к военным авантюрам. Оппозиционеры самовольно распространяли письмо Троцкого и другие заявления, добиваясь их обсуждения.