Российско-французские отношения

      Анализ  событий во Франции, связанных с решением Саркози возвратиться в полном объёме в объединённое командование НАТО, прежде всего наталкивает на мысль о некотором противоречии в позиции официального Парижа по этому вопросу. C одной стороны, возвращение подаётся как чисто технический, рутинный момент. С другой – этому событию придаётся историческое значение. Не случайно оно было приурочено к юбилею НАТО – своеобразный подарок «североатлантическому братству свободных народов». Очевидно, что французские власти рассчитывали на максимальный пропагандистский эффект.

      Прошедшие в стране дискуссии выявили раскол французского общества и его элиты по вопросу о возвращении страны в НАТО.

      Рассмотрим  аргументы сторонников и противников  возвращения Франции в НАТО и  попытаемся понять, возможен ли в будущем консенсус французских элит по вопросам внешней политики страны и политики безопасности.

      Ещё в ходе предвыборной президентской  кампании Н. Саркози ясно обозначил  свои атлантические преференции, которые  затем получили конкретное обоснование. Позиция атлантистов, надо сказать, формулировалась весьма логично и аргументированно.

      Во-первых, возвращение в военную организацию  НАТО преподносится как формальная процедура, не меняющая де-факто сложившееся  полномасштабное участие страны в деятельности альянса. Действительно, Франция участвует в работе 38 из 40 комитетов военного командования североатлантического блока. Она - один из крупнейших и активнейших членов организации: финансовый взнос страны в бюджет НАТО в 2008 г. составил 170 млн евро (четвёртое место), 4650 солдат находятся под знамёнами альянса (7% численности войск, принимающих участие в военных операциях). За последние десятилетия Франция принимала участие во всех крупных операциях альянса – в Боснии, Косово, Афганистане. Сторонники Саркози представляют дело так, что де Голль не собирался выходить из НАТО, а решение о выходе из военной организации было обусловлено контекстом «холодной войны». Более того, утверждается, что Франция уже давно проторила обратную дорогу в НАТО. Так, в 1992 г. Ф. Миттеран принял решение об участии французских офицеров в работе военных штабов альянса в ходе операций в Боснии, а в период президентства Ж. Ширака Франция подготовила для использования альянсом военные штабы в Лилле, Лионе и Тулоне. Неучастие французских военных в работе объединённого командования на практике приводило к организационной неразберихе и излишней бюрократии.

      Во-вторых, атлантисты утверждают, что с окончанием «холодной войны» изменилась природа  североатлантического альянса: больше нет «блокового мышления», а бывшие члены Варшавского пакта вступили в альянс, поняв, что НАТО защищает их от новых угроз – таких как терроризм и распространение оружия массового поражения. У НАТО, считают они, одна ясная цель: защищать свободу и общие ценности, обеспечить безопасность всех своих членов. Кроме того, альянс «воплощает постоянную связь между безопасностью Америки и Европы, которую Франция хотела бы усилить». Дополнительную весомость тезис о новой природе альянса получил после прихода к власти президента Обамы, поставившего вопрос о реформировании НАТО.

      Третий  аргумент атлантистов, возможно самый весомый, состоит в том, что возвращение в НАТО даст Франции возможность вырабатывать и принимать решения, а не только подключаться к их выполнению, как это было до сих пор.

      В-четвёртых, решение о возвращении в НАТО связывается французскими властями с желанием и даже требованием  европеизировать альянс. Создание независимой  «европейской обороны» было давней мечтой Франции ещё со времён де Голля. Правда, реализовать эту идею французам так и не удалось – этому противились прежде всего США. Н. Саркози удалось найти компромиссную позицию, не вызывающую раздражения у Вашингтона. По мнению французского лидера, нужны обе организации – и НАТО, и Оборона Европы. С вопросом создания структур европейской обороны французский президент связывает дальнейший прогресс европейской интеграции. Не случайно в период председательства Франции в ЕС (вторая половина 2008 г.) одним из его приоритетов было европейское военное строительство.

      Наконец, пятый – и тоже весьма весомый  – аргумент в пользу возвращения  в НАТО заключается в том, что  реинтеграция в военные структуры  абсолютно не скажется на независимости  страны как в использовании своих  вооружённых сил, так и в принятии решений военно-политического характера. Ни один военный контингент Франции не будет находиться на постоянной основе под интегрированным командованием. Что касается ядерных сил, то они остаются в исключительном национальном ведении. Власти особо подчеркивают, что решения в НАТО принимаются путём консенсуса и никто не может заставить страну-участницу задействовать вооружённые силы против её воли.

      Если  резюмировать доводы атлантистов во главе с Саркози, получается, что  от возвращения в НАТО Франция  лишь выиграет, её позиции в мире укрепятся, а независимость страны в военно-политическом отношении не пострадает. Тем более что НАТО – единственная международная организация, в которой участие страны было неполным. Возвращение в НАТО должно придать динамику европейской политике обороны и безопасности.

      Словом, по выражению французского президента, «от возвращения в НАТО выиграет и Франция, и Европа».

      Однако  с такими выводами в корне не согласны критики атлантической линии  нынешнего руководства страны. К  их числу относятся не только системные оппоненты властей – социалисты и левые партии, но и центристы, и даже члены самой правящей коалиции. Не ставя в целом под сомнение стремление президента упрочить международные позиции Франции и её вес в атлантическом сообществе, критики Саркози обращают внимание на то, что это прежде всего политическое решение. Оно грозит разрушить консенсус французских политических элит в вопросах внешней политики, который прочно существовал на протяжении более четырёх десятилетий, независимо от того, кто был хозяином Елисейского дворца. Этот консенсус возник не случайно, он отражал особую позицию Франции на международной арене. Да, Франция была солидарна с альянсом, но поддерживала «умеренный уровень интеграции в НАТО». Особо «антинатовцы» отмечают, что эта позиция устраивала не только французскую политическую элиту, к ней с пониманием относились американские и европейские партнёры. Зачем же добровольно отказываться от столь выгодной внешнеполитической ниши, не получая взамен весомых дивидендов?

      Уверения  Саркози насчёт влияния Франции на принятие решений внутри альянса и активизации европейского оборонного строительства противников пронатовской линии не убеждают. Показательна чёткая и резкая оценка действий президента: «Франция должна быть союзником, но сохранять свою независимость. Решение Саркози – историческая ошибка!» [2]

      Сама Организация Североатлантического договора является, как минимум, морально устаревшей, а реинтеграция в военные структуры альянса не усилит, но, наоборот, ослабит международное влияние Франции [3].

      В разнообразии аргументов противники атлантического курса Саркози, может быть, и уступают своим оппонентам, однако они поднимают  существенную проблему, которую те стараются обходить стороной.

      Сложно предсказать, как политическое решение Саркози скажется на международном авторитете Франции. Всё будет зависеть от того, в каком направлении пойдёт реформирование самой НАТО.

      Организация нуждается в кардинальной перестройке, это не вызывает сомнений. Стратегия НАТО, принятая в 1999 г., устарела и требует как минимум актуализации. Войны без победы в Ираке и Афганистане несколько остудили военно-политические амбиции США и Запада в целом, а финансово-экономический кризис поставил под сомнение всемогущество американской экономики.

      Вместе  с тем не стоит преувеличивать самостоятельность Франции в отношениях с НАТО и США и её влияние на принятие решений.

      Но, несмотря на американский крен в нынешней политике Парижа, в целом французские власти сегодня не менее успешно, чем при де Голле, приумножают «мягкое могущество» страны, наращивая её гуманитарное влияние. Так, будучи председателем ЕС, французский президент фактически стал инициатором созыва саммитов «двадцатки» в Вашингтоне в ноябре 2008 г., а затем в Лондоне 2 апреля 2009 г. Жёсткая позиция Парижа накануне саммита в Лондоне (угроза Саркози покинуть встречу в случае непринятия конкретных решений по вопросам «финансовых оазисов», банковской тайны и пр.) напомнила о голлистской политике «пустых стульев», как бы подчёркивая преемственность традиций. Та же преемственность ощущается и в европейской политике Н. Саркози.

      Можно сделать вывод, что возвращение  Франции в объединённое командование НАТО – неизбежная коррекция внешней политики страны, вызванная окончанием биполярной эпохи в международных отношениях. Сохранение статус-кво стало невозможным. «Атлантический дрейф» Франции наметился ещё при Ф. Миттеране, а затем проявился более зримо во время президентства Ж. Ширака. После окончания «холодной войны», объединения Германии, расширения НАТО и ЕС на Восток «внеблоковая политика» Франции перестала вписываться в общий расклад политических сил, а влияние страны в объединённой Европе начало заметно ослабевать. Поэтому смещение внешнеполитической оси Парижа в сторону атлантизма можно рассматривать как стремление страны избежать военно-политической изоляции, как попытку убедить «новую Европу», горячую сторонницу США и евроатлантических идеалов, в том, что Франция разделяет её взгляды и не противопоставляет себя западному сообществу. Вывод косвенно подтверждает завершение переходного периода между окончанием «холодной войны» и образованием некоего нового геополитического состояния Европы начала ХХI века.

      Возвращение Франции в НАТО в полном формате  говорит скорее о слабости внешнеполитических позиций страны, нежели о силе. Если раньше Франция была особым членом НАТО, то теперь она становится рядовым участником альянса. Однако Франция утратила бы свою идентичность, если бы смирилась с участью быть такой как все. Истинная натура страны проявляется в стремлении служить примером для подражания, стремясь за счёт беспрецедентной политической активности упрочить влияние страны не только в рамках Европы, но и на глобальном уровне.

      Как скажется  политическое решение  президента Франции о возвращении  в НАТО на франко-российских отношениях? Реакция нашей страны на это событие очевидно связанна со стереотипами прошлого. Во-первых, негативным в целом отношением к НАТО как военно-политическому блоку, противостоящему России, в связи с чем любое усиление блока автоматически расценивается как недружественный по отношению к нам шаг. Во-вторых, широко закрепившимся в массовом сознании ещё с советских времён мифом о Франции как чуть ли не стратегическом союзнике России, считая голлизм прорусской политикой. Поэтому восстановление полноформатного членства Франции в североатлантическом альянсе воспринимается как измена нашим особым отношениям.

      Однако  анализ позволяет оценить рассматриваемое  событие не столь однозначно.

      В военно-стратегическом плане участие Франции в военных структурах НАТО мало что меняет. Франция, как и раньше, сохраняет полный контроль над использованием своих вооружённых сил, а войска стран НАТО не появятся на французской территории на постоянной основе.

      В определённой степени возвращение  французов в НАТО даже выгодно  России. Конечно, Франция вряд ли станет «адвокатом» нашей страны в альянсе. Тем не менее, она сможет усилить позиции в НАТО «старой Европы», настроенной на сотрудничество с Россией, а также способствовать глубокому реформированию альянса.

      Наконец, позиции Франции и России по многим международным вопросам совпадают или близки. Мы выступаем за многополярный мир и считаем, что время, когда одна сверхдержава определяла судьбы мира, безвозвратно ушло. Президент Саркози не раз заявлял, что не мыслит развитие Европы без России, которая тесно связана с ней исторически, культурно и экономически. В целом, Франция поддерживает идею президента Медведева о создании новой архитектуры европейской безопасности, пусть и с оговорками. Но по болезненным для нас вопросам о возможном принятии в НАТО Украины и Грузии, о расширении зоны ответственности альянса Париж выступает однозначно против.  
 
 
 

      Заключение 

      В ходе работы над курсовым проектом мною были рассмотрены и проанализированы следующие направления французско-российских отношений: торгово-экономическое партнерство, отношения в гуманитарной сфере, политическое взаимодействие наших стран. Также проанализированы возможные последствия для России, связанные с возвращением Франции в НАТО.