Этика и наука

Существует и более тесная связь  науки и морали, когда наука  решает задачу теоретического обоснования  нравственных принципов. Б. Рассел утверждал, что этические нововведения, очевидно, имеют какое-либо иное мерило, чем мнение большинства, но мерило, каким бы оно ни было, не является объективным фактом, как в научном вопросе [19]. Это действительно так, тому немало примеров в истории развития науки. Галилей, как известно, отстаивал свое мнение, с которым соглашались немногие, но оно завоевало поддержку в конце концов в научном мире. Это было сделано посредством аргументов, выводов из опыта, который каждый мог проделать.

А. Пуанкаре замечал, что чувства, на которые может опереться мораль, у разных людей различна по природе и не встречаются все в одинаковой мере. Одни люди более сострадательны, другие все подчиняют социальной гармонии, всеобщему благополучию, желая величия своей стране. Третьи идеалом будут иметь красоту и первой своей обязанностью будут считать самосовершенствование, стремясь стать сильнее, достигнув совершенства в вещах, которые не безразличны для счастья, не унижая себя в собственных глазах [11]. В данном случае мы считаем, что задача науки, осмыслив каждый из моральных принципов доказать, что нельзя достичь одной из этих целей, не стремясь к другой, обосновать необходимость этих принципов для достижения гармонии. Кроме того, в человеческой морали немало предрассудков, связывающих ее с прошлым. Долг науки - разрушить эти предрассудки, теоретически обосновав их неприемлемость в данной исторической ситуации, возможную несостоятельность тех моральных принципов, которые выдвигаются в корыстных целях. До сих пор нет теоретического обоснования сущности так называемых общечеловеческих ценностей, лежащих в основе религиозной и нерелигиозной морали. Речь идет о таких принципах, обсуждаемых в истории культуры, как непротивлению злу силою: "люби врага своего" и др. Например, принцип "не убий", - отмечает Рорти, - вполне универсален, но можно ли считать его более рациональным или менее рациональным, чем принцип: "не убий, если только ты не солдат, защищающий свою страну, если не палач и если не специалист по эвтаназии" [20].

Следовательно, моральные принципы по-разному работают в различных  исторических ситуациях, и задача науки - показать относительную истинность того, что обыденное сознание может  считать абсолютным. На наш взгляд, именно философия, в основе которой  лежит научная рациональность, способна подвергать системному историческому  анализу формирующиеся в культуре нравственные принципы, направлять их по правильному пути.

Но у науки и морали есть нечто  общее. Нравственность, как и научное  мышление, есть определенный способ понимания  человеком своего исторического  бытия.  
Сомнение в том, что мораль дает определенное знание действительности, появляются именно потому, что требования нравственности часто выступают разительно отличными от того, что фактически имеет место. Ведь именно к этому сводится действительный смысл долженствования, как чего-то отличного от существующего: оно требует исполнения морального веления и устранения факта, который прочно укоренился в действительности в силу определенных причин и следствий. В самом деле, нравственное основание долженствования не представляет собой объяснение объективной необходимости. Оправдание или осуждение сущего еще не есть понимание логики исторического процесса. Но именно здесь, в этом противопоставлении идеала действительности, долженствования существующему и заключена способность морального сознания проникать сквозь завесу внешних явлений в сущностные определения человека как субъекта истории. Сколь бы ни был далек путь от формулирования нравственного требования до формирования условий его практического осуществления, от постановки человеческой проблемы до ее реального решения, само это противостояние долженствования и действительности указывает путь прогрессивного движения истории, такого ее движения, которое является самоутверждением человека. Иногда при этом предугадываются и некоторые черты будущего

И все же человечество остро нуждается  в том, чтобы восторжествовал  новый адекватный эпохе философский, нравственный и научный взгляд. Но это может произойти только в  том случае, если место старых мифов  о спасении займут новые идеалы и  цели, в которых будет достаточно грандиозности и силы, чтобы они  могли вдохновлять и укреплять  величие человека, не аппелируя к потустороннему. Для этого надо помочь человеку развить нравственные идеалы и добродетели, выдерживающие суровое испытание разумом [2].