Влияние церковного пения на духовную жизнь христианина

Состояние играющего сознания, проявляющееся в музыке, и состояние молящегося сознания, проявляющееся в богослужебном пении, в свою очередь есть лишь следствия противоположных структур, которыми может обладать человеческое сознание. Игра есть свойство множественной и сложной структуры сознания; свойством же единой и простой структуры сознания является молитва. Согласно древнерусской системе взглядов, единая и простая структура сознания была изначально присуща человеку, сложная же и множественная структура является лишь следствием грехопадения и извращения человеческой природы, подпавшей под власть греха. Находясь в раю, человек мог общаться с Богом, ибо его сознание было едино и просто, подобно тому, как прост и един сам Бог. Изгнание из рая может быть истолковано как утрата сознанием его изначальной простоты и единства, что привело к множественности и сложности, пригодной для восприятия мира, но не приспособленной для восприятия Бога. Множественная и сложная структура сознания, идеально ориентирующая человека во множественном и сложном мире, делает его слепым по отношению к простому и единому Богу. Однако согласно отцам восточной церкви, способность видеть Бога может быть возвращена еще в этой жизни, и достигнуть этого можно в процессе выполнения определенных аскетических методик, преодолевающих сложность и множественность сознания и восстанавливающих его изначальную простую и единую структуру. Таким образом, с точки зрения древнерусской традиции для человека, несущего на себе печать грехопадения, множественная и сложная структура сознания, проявляющаяся в игре, есть нечто естественное и само собою разумеющееся, в то время как единая и простая структура, проявляющаяся в молитве, может быть вновь воссоздана и обретена только в результате специальных усилий и целенаправленных действий, составляющих содержание аскетики.

Поскольку после грехопадения игра сделалась естественным состоянием сознания, то музыка, будучи одним из видов игры, не нуждается ни в каких преобразованиях сознания. Сознание играет уже само по себе, и процесс музицирования сводится лишь к выражению этой игры через посредство звуков. Напротив того, молитва, как свойство утраченной при грехопадении структуры сознания, не является более естественным присущим сознанию состоянием, но требует для своего осуществления целенаправленного усилия, направленного на преобразование структуры сознания. Прежде всего, необходимо преодолеть сложность и множественность сознания, находящегося в состоянии игры, и только после того, как будет достигнуто молитвенное состояние простоты и единства, возникают условия для выражения этого вновь обретенного сознанием состояния через посредство звуков. Если целью музыки является звуковое выражение естественно данного состояния сознания, то  целью богослужебного пения является аскетическое преобразование сознания, вновь воссозданная структура которого и становится объектом звукового выражения. Таким образом, если в музыке имеется один уровень усилий, направленных на организацию звукового материала, то в богослужебном пении имеется два уровня усилий, ибо здесь уровню усилий, направленных на организацию звукового материала, должны предшествовать усилия, направленные на преобразование сознания. И, наконец, если усилия, направленные на организацию звукового материала, мы можем квалифицировать как эстетические действия и отнести их тем самым к области искусства, то усилия, направленные на преобразование структуры сознания, могут быть определены только как действия, относящиеся к области аскетики. Здесь мы подошли к самому корню различия между богослужебным пением и музыкой, между пением и игрой. Это различие можно определить как различие между аскетической дисциплиной и искусством, и именно так различие это трактовалось древнерусской традицией.

Теперь можно ответить на поставленный ранее вопрос: в чем именно коренится сакральность богослужебного пения и профанность музыки? Богослужебное пение есть результат деятельности сознания, очищенного и освященного аскетическими преобразованиями, в то время как музыка есть результат деятельности не очищенного сознания - сознания находящегося в естественном, природном состоянии.

Аскетическая очищенность сознания обеспечивает сакральность богослужебного пения; естественное, не очищенное аскетикой сознание является причиной профанности музыки. Для древнерусского человека понятие богослужебного пения представляло собою нерасторжимое единство аскетического молитвенного подвига и искусства звукоизвлечения. Овладение процессом пения включало в себя не только навыки владения голосом, но и навыки аскетического владения сознанием.

Общий упадок аскетических традиций, наблюдаемый в XVII веке, привел к тому, что аскетическое преобразование сознания перестало считаться необходимым для полноценного функционирования певческой системы. Искусство владения голосом и искусство организации звукового материала начало освобождаться от "аскетической опеки", и ко времени появления кореневского трактата богослужебное пение почти что полностью перестало представлять собою аскетическую дисциплину, превратившись в область музыкального искусства. Это и позволило Кореневу утверждать идентичность понятий богослужебного пения и музыки в уже приводимых ранее словах: «Я же всякое пение называю музыкой».

2.3. Понимание церковного пения в среде русского, новопросвещённого  народа

      Восприняв восточое христианство, молодой русский народ в лице своих подвижников, глубоко воспринял и понимание церковного пения, которое по  святоотеческому учению, включает не толь­ко слышимое физически пение, не только кон­кретный мелодический материал, но и опреде­ленно организованную жизнь и определенную духовную направленность. Слышимое церков­ное пение есть лишь некая функция правиль­но организованной церковно-уставной жизни, оно немыслимо само по себе и неосуществимо вне этой жизни. Сама же церковно-уставная жизнь ориентируется на жизнь монашескую, являющуюся «передним краем» церковной жиз­ни. Вот почему само существование церков­ного пения неразрывно связано с существова­нием монашеского подвига, в нем зарождается и через него осуществляется. Ведь если «глас­ное пение есть указание на вопль умный внут­ри», то невозможно возникновение церковного пения там, где не произошло стяжания умного вопля в сердце. Стяжание умного делания в сердце, являющееся содержанием духовного подвига и преображающего душевный и физи­ческий состав человека, преображает также и его интонационно-мелодический язык. Таким об­разом, богослужебное пение не сочиняется, не придумывается, но обретается в живом опыте христианского жизнетворчества.

      Духовная деятельность подвижников, проси­явших в киевских пещерах во главе с первоустроителями монашеской жизни на Руси пре­подобными Антонием и Феодосией, явилась ос­нованием для рождения русского богослужеб­ного пения как некоего искусства, учащего согласованию движения голоса с движением души, целиком устремленной к Богу. Целью этого искусства являлось создание такой ин­тонационно-мелодической ткани, которая каж­дым своим элементом могла вызывать в душе слушающего молитвенный отклик, обращающий «внутренние очи» к небу. Богослужебное пение рассматривалось как неотъемлемая часть ду­ховного делания, как продолжение и поддер­жание молитвы. В полном соответствии со сло­вами святителя Василия Великого, оно явля­лось «богословствованием и чистым созерцани­ем». Распев, понимаемый как «мелодический чин», совершенно естественно вырастал из чина жизненного.

2.4. Возможные сходства духовного выражения между церковным пением и светской музыкой

Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод что эти сходства найти очень трудно. Светская музыка имеет цель отвлечь сознание, но в ней много можно почерпсти полезного для души, она как бы разделяется на музыку, которая противостоит Богу - как в случае с Иувалом, потомком Каина, который был «отцом всех играющих на гуслях и свирели» (Быт. 4; 21); и музыку, которая ищет чего-то светлого, высшего - этим искомым может быть Бог. И, на мой взгляд - это единственное сходство. Люди всегда слушали и увлекались музыкой и надо это увлечение направлять в нужное русло, направлять людей к Богу всеми возможными средствами, одновременно объясняя правильное понимание музыки. Из истории видно что светская музыка очень сильно повлияла на церковное пение, такое понятие как «концерт» по запречастном стихе явное тому свидетельство. Русское богослужебное пение претерпевало огромные изменения на протяжении столетий, можно отметить здесь и положительные, и отрицательные стороны. На мой взгляд наше современное пение в церкви не имеет той простоты которая была присуща Церкви древней и Церкви возникшей на Руси в начале 11 века. Но с другой стороны мы не в праве перечёркивать одним махом более поздний период церковного творчества, который показал таланты, присущие русским.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

         Делая вывод из проведённого исследования, можно сказать что пение в Церкви существовало всегда, в Новозаветной  Церкви оно установлено Самим Спасителем, пение свойственно разумным существам – ангелам и людям. Люди очень склонны к услаждению  слуха и  диавол, не упуская ни одного средства для обольщения человека, использует в том числе и это. И святые отцы  единодушно высказываются о необходимости пения для воспитания души христианина,  и о связи музыкального элемента с текстом святитель Василий Великий высказывается следующим образом: «Поелику Дух Святый знал, что трудно вести род человеческий к добродетели, что по склонности к удовольствию мы не радеем о правом пути, то, что делает? К учению примешивает приятность сладкопения, чтобы вместе с усладительным и благозвучным для слуха мы принимали неприметным образом и то, что есть полезного в слове. На сей-то конец изобретены  для нас стройные песнопения псалмов, чтобы и дети возрастом или вообще не возмужавшие нравами, по видимому только пели их, а в действительности обучали свои души».[1] Святитель Иоанн  Златоуст говорил что от мирских песен может произойти вред, но их можно облагородить, внести в них христианский смысл, христианское понимание жизни; в этом отношении просто великолепны народные песни, например русские. Они были созданы христианским народом как нечто переходное от музыки и радости мирской к радости духовной, которое приносит  общение с Богом. Именно в этом смысле необходимо понимать мирские песни и музыку в целом, так как окончательного удовлетворения душе они никогда не принесут. Некоторые христиане используют мирские песни для борьбы с унынием и считают это вполне достаточным средством, как боролся со злым духом Саул, когда   Давид   играл

ему на гуслях. (1 Цар. 16. 14 – 23) Но нам нельзя забывать о молитве, это средство гораздо более трудное, но более практичное, более полезное, и самое

верное. И, если человек на данном этапе своего духовного развития этого недопонимает, то до него надо донести  тем человеком, который является авторитетом, например, священником. Область пения довольно сложная, научиться пению совсем нелегко, рассуждать на эту тему можно по разному, и каждый будет по-своему прав.  В свое время Платон выдвинул концепцию, утверждавшую, что музыка есть гимнастика души, что еще больше приложимо к богослужебному пению, ибо оно способно сообщать правильное движение и ритмическую организацию христианской жизни. Можно сказать, что богослужебное пение есть система мелодических знаков, указывающих направление движения души на ее пути к богообщению. Этому более соответствует пение простое – как в древней Церкви, или знаменное – как в древней Руси. И, чем более церковное пение соответствует Духу Христовой Церкви, Тому Духу, Который сошел на апостолов в день Пятидесятницы, тем более благоприятно влияние пения на душу христианина. И чем более оно отходит от святоотеческого понимания, тем менее благоприятно пение для возрастающей христианской души. Но понять это современному человеку очень трудно и для нас важно, чтобы все наши чувства, движения сердца  были направлены к одному – ревностному поиску Бога, к служению Ему всей жизнью, душой, духом и телом. И если наши намерения будут простосердечны, искрении, то Дух Божий – просвещающий и умудряющий – наставит на путь правый всех, кто истинно жаждет и ищет Его, подскажет необходимую форму  выражения благодарного чувства. И не столь важно, будет ли труженик молитвы и пения, во внешних формах руководствоваться многоголосным или одноголосным пением, важно, чтобы дух его пребывал в любви и единстве с Богом. К этому нас постоянно призывает Святая Православная Церковь.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1.      Ангельская сотница. Золотоноша: Изд. Красногорского монастыря, 2002.-320с.

2.      Гарднер И.А. Богослужебное пение Русской Православной Церкви. –М. МДА т.1, 1998. –592с.

3.      Лада О.В. О церковном пении. –М. : Лодья, 2001, -159с.

4.      Мартынов В.И. Игра, пение и молитва в истории русской богослужебно-певческой системе. –М.: Филология, 1997. –205с.

5.      Мартынов В.И. Об истоках русского церковного пения.//ЖМП №10, 1986. –79с.

6.      Металов В.М., прот. Богослужебное пение русской церкви. - М.: типография Штаба Московского военного Округа, 1908. –336 с.

7.      Полное жизнеописание святителя Игнатия Кавказского. - М.: Изд. Имени свт. Игнатия Ставропольского, 2002. -511с. 

8.      Русол Е.В. Поместный Собор Русской Православной Церкви 1917-1918г. о Церковном пении. - М: Православный Свято-Тихоновский Богословский Институт, 2002. 332с.

[1] Лада О. В. О церковном пении. – М. :  Лодья, 2001г. С. 4,5.

[1] Там же.

[2] Лада О. В. О церковном пении. – М. :  Лодья, 2001г. С.13.

[2] Там же. С. 15.

[1] Мартынов В. И. Об истоках русского церковного пения. //  ЖМП №10  1996г. С. 70.

[2]Там же. С. 70.

[1]  Мартынов В. И. Об истоках русского церковного пения. //  ЖМП №10  1996г. С. 71.

[1] Полное жизнеописание святителя Игнатия Кавказского. – М. : Изд.  им. свт. Игнатия Ставропольского, 2002. С. 187, 188.

[1] Мартынов В. И. Об истоках русского церковного пения. // ЖМП №10 1986г. С. 70.

[1] Металлов В. М. Богослужебное пение русской  церкви. – М. 1908г. С. 5-6.

[2] Мартынов В. И. Игра, пение, и молитва в истории русской богослужебнопевческой системы. – М. : изд. Филология, 1997. С. 5.

[1]  Мартынов В. И. Игра, пение, и молитва в истории русской богослужебнопевческой системы. – М. : изд. Филология, 1997. С.6.

[1]  Мартынов В. И. Игра, пение, и молитва в истории русской богослужебнопевческой системы. – М. : изд. Филология, 1997. С.7.

[2] Там же. С.8.

[3] Там же. С. 9.

[1] Гарднер И. А.  Богослужебное пение  Р.П.Ц.  -  М.Д.А.  Сергиев Посад Т. 1. 1998г. С. 63.