Ф.Кенэ и министр Тюрго. Немецкая историческая школа

     Интересны соображения Листа относительно значения национального единства и  прочного политического устройства для экономического преуспеяния  России. История России начиная с XVII в. до 40-х гг. XVIII в. представляет поразительное доказательство того, какое могущественное влияние оказывают национальное единство и политическое устройство стран на экономическое преуспеяние народа. И далее автор "Национальной системы политической экономии" заключает: следует поучиться на примере России, которая достигла высокой степени благосостояния, гигантски продвигается по пути национального богатства и могущества.

     Говоря  о заслугах Листа, отмечая, в частности, оригинальность его работ, французские  историки, на наш взгляд, справедливо  ставят на первое место его исторический метод: "Лист первым систематически пользовался историей и историческими  сравнениями как орудием доказательства в политической экономии". И в  этом смысле, заключают французские  комментаторы, он по меньшей мере может быть поставлен в один ряд с экономистами исторической школы.

     Значение  Листа состоит также в том, что он обосновал и конкретизировал  ряд новых, принципиально важных положений. Общие принципы классической школы Лист перевел на язык национальной политической экономии. Он показал  влияние политического единства и государственного управления на экономическое  развитие, на прогресс национального  производства и умножение национального  богатства. Внешнеторговая политика должна отвечать общей экономической политике. Государственная власть согласует  и направляет усилия отдельных звеньев  национального хозяйства во имя  долгосрочных, коренных интересов нации.

     Вероятно, многие из этих положений звучат сегодня  достаточно элементарно. В свое время они отвечали устремлениям людей, оказывали немалое влияние на политику. Пожалуй, самое главное состоит в том, что под влиянием работ Листа стало очевидным, что перевести теорию политической экономии на рельсы хозяйственной практики можно лишь при условии "воссоздания в качестве опосредствующих звеньев целого ряда соображений о месте, времени и среде", от которых чистая теория не может уклониться, разве только при формировании исходных категорий как инструментов анализа.

Заключение 
 

      В Экономической таблице» Кенэ предпринял попытку впервые в истории  политической экономии показать основные пропорции и основные пути реализации общественного продукта, объединив  многочисленные акты обмена в массовое движение денег и товаров. Именно ему принадлежит открытие того, что  процесс воспроизводства и реализации может проходить бесперебойно только в том случае, когда соблюдаются  определенные пропорции развития народного  хозяйства.

      Учение  о воспроизводстве Кенэ страдало целым рядом существенных недостатков. «Экономическая таблица» была построена  на ошибочном делении общества на классы. Оставив промышленников без  орудий производства (они полностью  продали свою продукцию), Кенэ лишил  их возможности начать новый процесс  производства. В центре процесса реализации ошибочно оказался класс земельных  собственников.

      «Таблица» Кенэ не полностью раскрывает размещение общественного продукта, в ней  не была показана реализация сельскохозяйственной продукции внутри класса фермеров. Сказывалось влияние традиций натурального хозяйства, в условиях которого продаются  только излишки. Все это не позволило  Кенэ полностью раскрыть механизм капиталистического воспроизводства. Но научная ограниченность «Экономической таблицы» не перечеркивает  ее достоинств.

      Таблица Кенэ — это первая в истории  политической экономии макроэкономическая сетка натуральных (товарных) и денежных потоков материальных ценностей. Заложенные в ней идеи — это зародыш  будущих экономических моделей.

      Последователь Ф.Кенэ Тюрго не смог подойти к пониманию трудовой теории стоимости. Начиная исследование ценности, как Тюрго называл стоимость, он заявлял, что доход, получаемый от денежного капитала, делает возможным обогащение без применения труда и земли. Тюрго выделял субъективную ценность и объективную. Под субъективной ценностью он понимал оценку вещи ее владельцем. Объективная же ценность устанавливается на рынке в зависимости от спроса и предложения, ряда других причин. Он писал, что относительная ценность товара зависит от тысячи причин. Однако ценность каждой из обмениваемых вещей не имеет другого измерителя, кроме потребностей, желаний и средств договаривающихся. Таким образом, основой стоимости товара, по мнению Тюрго, являлась потребительная стоимость, или полезность вещи, субъективно оцениваемая продавцами и покупателями. Эти субъективные оценки под влиянием конкуренции «превращались» в цены на рынке, которые принимали и покупатели и продавцы. В этой концепции закладываются основы субъективистской ненаучной теории полезности, которая в последующем получила большое распространение в буржуазной политической экономии. Несостоятельность этой теории полезности показал еще А.Смит в работе «Исследование о природе и причинах богатства народов», который был первым критиком субъективистской концепции. Смит подчеркивал, что субъективные оценки полезности вещи, которая удовлетворяет различные потребности, не могут быть критерием ценности. Он убедительно доказал, что вещи приобретают ценность только тогда, когда на их производство затрачен труд, что только труд может быть мерилом стоимости. Эта важная идея потом была развита Д. Риккардо и особенно К. Марксом в его гениальном творении «Капитал».  
Не понял Тюрго и сущности денег. Выводя обмен товаров из «взаимности потребности», он рассматривал деньги как обычные товары и даже утверждал, что всякий товар обладает качеством монеты, поскольку им измеряется ценность других товаров. Считалось, что золото и серебро сделались деньгами просто по своей природе. Маркс, выявляя сущность денег, обращал внимание, что трудность состоит не в том, чтобы понять, что деньги — товар, а выяснить, как и почему товар становится деньгами. Вот этого-то и не сумел понять и показать Тюрго, поскольку не видел, что необходимость денег вытекала из внутренних противоречий товара, рассматривал деньги лишь как техническое средство, облегчающее обмен. Подобная трактовка стоимости и денег исключала возможность использования важнейшей идеи физиократов об эквивалентности обмена. На основе субъективной теории полезности невозможно было дать анализ общественного производства, который предпринял Кенэ.

      Тем не менее, экономические воззрения  физиократов (доктрина производительного  труда, отрицание роли внешней торговли, как источника увеличения богатства  нации, характерная для физиократов  идея «естественной» закономерности общественной жизни) позволили А.Смиту сказать, что физиократическая система есть «наилучшее побуждение к истине из опубликованного до сих пор на предмет политической экономии».