История шведского социализма

История шведского социализма 
Шведская модель сформировалась не так уж давно. Еще в начале ХХ века Швеция была экономически одной из самых отсталых стран Европы. Материальное положение шведов было настолько тяжелым, что четверть тогдашнего населения (1,2 миллиона человек) эмигрировала, в основном в США, в поисках лучшей доли. В начале века в стране происходит промышленный бум, в связи с открытием месторождений железной руды и цинка развивается индустрия, но даже к 1913 году половина работоспособного населения была занята в аграрном секторе. Промышленное развитие бурно идет после Первой мировой войны, но ему мешают кризисы 20-х и особенно 30-х годов, которые к тому же накаляют отношения между трудом и капиталом. В 1932 году к власти в Швеции приходят социал-демократы, которые взяли курс на государство всеобщего благосостояния – «Народный дом». Отказавшись от программы национализации экономики и перехода к плану, что встретило мощный отпор у капиталистов, социал-демократы пошли по пути перераспределения доходов крупного бизнеса в социальную сферу при помощи прогрессивного налога. Постепенно была создана беспрецедентно высокая ставка налогообложения (на сегодняшний день крупные бизнесмены платят около 80% от дохода), и тем самым была заложена база шведского «социального государства».  
Начало «шведского чуда» связывают с 1950-ми годами, когда заработали первые законы, открывшие эпоху «государства всеобщего благосостояния». С этого времени Швеция с гордостью несет имя страны, где отлажены самые эффективные механизмы социальных гарантий. Некоторые представления о благосостоянии и социальной защищенности шведов могут дать следующие цифры (даются по состоянию на 2005 год). Средняя зарплата в Швеции составляет 16–20 тысяч крон (от 62 до 78 тысяч российских рублей). Средняя пенсия – около 17 тысяч крон в месяц. Пособие по безработице составляет не менее 240 крон в день и выплачивается от 300 до 450 дней после потери работы. В реальности к базовому пособию добавляется и страховое – до 548 крон в день. Пособие на ребенка составляет не меньше 950 крон в день на одного ребенка, предусмотрены льготы за коммунальные услуги семьям, имеющим детей. Кроме пособия на ребенка родители получают от государства своеобразную оплату по уходу за ребенком – до 80% от постоянного дохода в течение первого года, затем – минимальную оплату и единовременную выплату за рождение ребенка. Государство оплачивает от 30% расходов на медицинские услуги всем гражданам. Образование в Швеции бесплатное, в том числе и высшее.  
В итоге около 30% ВВП шведское государство тратит на социальные расходы. Основной источник – налоги с доходов бизнеса. В Швеции обеспечена практически полная занятость населения. Ни в одной стране мира нет и не было ничего подобного. (Александр Тырышкин. «Страна полуночного солнца, где с радостью платят налоги». – Постскриптум. Еженедельник. №1, 2005).

Основными целями модели, как  уже отмечалось, в течение длительного  времени были полная занятость и  выравнивание доходов. Их доминирование  может быть объяснено уникальной силой шведского рабочего движения.

«Благодаря мощному  профсоюзному движению в стране удалось  создать передовую систему социального  страхования. Она универсальна в  том смысле, что распространяется абсолютно на всех жителей Швеции, включая и лиц без гражданства. Доля государственных расходов на социальное обеспечение шведов превышает 40 процентов  от величины национального ВВП.

Швеция стала  первой в мире страной, где начали проявлять надлежащую заботу об инвалидах: инвалиды-колясочники живут здесь  в домах с пандусами и подъемниками, их часто можно увидеть в ресторанах, музеях, на массовых культурных мероприятиях и даже на танцевальных площадках.

В стране осуществлен  общий подход при начислении зарплаты: для работников, выполняющих одинаковые виды производственных заданий, предусмотрена  одинаковая оплата труда независимо от уровня рентабельности предприятия. Это основополагающий принцип национальной политики в сфере трудовых отношений.

Основная форма  собственности в Швеции — акционерные  общества, при этом две трети этой собственности находятся у 3 процентов  владельцев. 90 процентов всех компаний — частные, остальные — кооперативные  и государственные, функционирующие  в условиях открытого рынка. В  руках государства находятся  железные дороги, почта и телевидение, электроэнергетика. Государство же покрывает большую часть услуг  в здравоохранении, образовании, пенсионном и ином социальном обеспечении. Последовательно  сокращая налоги на капитал и имущество, государство стимулирует развитие малого и среднего бизнеса. А вот  в сфере шоу-бизнеса налог самый  высокий — более 70 процентов. Поэтому  некоторые шведские коллективы приезжают  на родину лишь с гастролями и в  отпуска, а живут за рубежом и  деньги держат в заграничных банках.

Приоритет социальной политики в Швеции в общем виде можно сформулировать так: всеобщее благосостояние за счет высоких налогов. Механизм расчета этих налогов непрост. В целом же принята система, при  которой доход классифицируется по трем частям — от занятости, от капитала и от бизнеса. При этом ставка подоходного  налога в различных муниципалитетах  варьируется от 26 до 35 процентов. Но лица с месячным заработком свыше 30 тысяч крон (в районе 3 тысяч долларов) перечисляют государству уже 50 процентов своего дохода. А вот налог на доход от капитала имеет сегодня единую 30-процентную ставку.

Высокая доходность бюджетов позволяет не скупиться  на социальные расходы. О своих гражданах  здесь заботятся с самого рождения до смерти. Ухаживая за младенцем, мать или отец получают в Швеции 70 процентов  зарплаты в течение 15 месяцев, и этот отпуск может быть поделен между  родителями по их желанию. Но два отпускных  месяца обязательно закреплены за каждым из них.»

«Чистый воздух, безопасные улицы, хороший транспорт, заботливые работодатели и субсидии по уходу  за детьми — Швеция должна быть раем для работающих. На протяжении десятилетий там не было крупных забастовок, отсутствовала массовая безработица. Однако все больше шведов предпочитают сидеть дома и получать от государства пособие по безработице или оплату больничных. Виной тому — воплощенный в жизнь государством и профсоюзами лозунг: “Люди должны иметь не только равные стартовые возможности, но и равноправные условия в течение всей жизни, т. е. реальное равноправие!”. Вот и получается равноправие: работаешь ли ты или сидишь дома у телевизора — разница в доходах невелика.

Сегодня количество безработных  шведов составляет около 5,6% от всей рабочей  силы. И хотя этому показателю могут  позавидовать многие европейские страны, он является кошмаром для Швеции: из-за сильной социальной политики этой страны безработные получают высокие пособия  за счет высоких налогов с прибыли (до 80% прибыли), и поэтому чем меньше людей занято на рынке труда, тем  меньше доходов получают предприятия.

Именно поэтому шведское правительство проводит уникальную реформу сферы занятости. Она  заключается в том, что шведы  в обмен на их согласие временно предоставить свои рабочие места  людям, которые длительное время  были без работы, уходят на целый  год в отпуск, получая при этом 70–85% от зарплаты. Волонтерам, участвующим  в программе, предоставляется возможность  в течение года заниматься чем  угодно — работать, учиться, заниматься семьей, строить дом или даже начинать свое собственное дело.

Сделать бизнес в Швеции тяжело. То есть для функционирования компаний созданы нормальные условия, не хуже, чем в других европейских  странах, компания может развиваться  удачно. Но как только ты захочешь забрать  оттуда деньги, получить дивиденды  или выплатить большую зарплату — это сразу же становится проблемой. Когда хочется чего-то для себя, шведы уезжают из страны. Это удобно: если ты переселился за границу, можешь не платить налоги, оставаясь при  этом шведским гражданином. Американец, например, должен платить везде: и  у себя на родине, и там, где живет  постоянно. А у шведов не так: если ты можешь показать документально, что  не живешь более 180 дней в стране, не владеешь имуществом и не ведешь в  Швеции бизнес, тебя вычеркивают из всех налоговых документов, и ты становишься свободным человеком.»

Можно и  воспользоваться опытом

Думаю, к этому  моменту читатель уже не восторгается «шведским социализмом».

Но неужели там  нечего полезного нет вообще?

Есть, разумеется. У  многих есть чему поучиться — главное, надо учиться полезному и не копировать вредное.

По поводу социальной помощи. С.Г. Кара-Мурза, «Потерянный  разум»:

«Обещание “помощь  предоставлять прежде всего тем, чьи доходы существенно ниже прожиточного минимума” также не является рациональным, даже если принять его за лишенный реального содержания штамп. Что значит "существенно ниже"? Насколько ниже прожиточного минимума должны быть доходы, чтобы человеку оказали помощь при отказе от государственного патернализма? Сколько копеек составит эта помощь?

На деле концепция  “адресной” помощи является социальной демагогией, добиться ее даже в богатых  странах удается не более трети  тех, кто должен был бы ее получать (например, жилищные субсидии в США  получают лишь 25% от тех, кто по закону имеет на них право). Проверка “прав  на субсидию” и оформление очень  дороги и требуют большой бюрократической  волокиты — даже при наличии у  чиновников доброй воли и страстного желания помочь беднякам. На деле именно наиболее обедневшая часть общества не имеет ни грамотности, ни навыков, ни душевных сил для того, чтобы  преодолеть бюрократические препоны  и добиться законной субсидии.

Поэтому, как говорил  премьер-министр Швеции Улоф Пальме, если доля нуждающихся велика, для  государства дешевле применять  не адресную, а автоматическую систему  помощи — оказывать ее всем на уравнительной  основе (например, через цены или  через дотации отрасли вроде  теплоснабжения).

Но другая мысль  Пальме гораздо более важна, и  уж она-то, казалось бы, должна быть близка нашей культуре. Она заключается  в том, что сама процедура оформления субсидии превращается в символический  акт — на человека ставится клеймо бедного. Это — узаконенное признание  слабости (и отверженности) человека, которое само по себе становится фактором консервации бедности и углубляет  раскол общества. Тот факт, что элита  нашей либеральной интеллигенции, даже та ее часть, которая пропагандировала “шведскую модель”, не заинтересовалась и даже словом не обмолвилась о  важной и многозначительной книге  Улофа Пальме “Шведская модель”. Разве это не признак иррациональности?

Наконец, совершенно иллюзорным, аутистическим, является и довод, посредством которого В.В.Путин отвергает политику государственного патернализма: “Отказ от нее диктуется... стремлением включить стимулы развития, раскрепостить потенциал человека, сделать его ответственным за себя, за благополучие своих близких”.

Это социал-дарвинистская  утопия, согласно которой погрузить  человека в нищету и обстановку жестокой борьбы за существование означает “раскрепостить его потенциал, сделать его ответственным  за себя, за благополучие своих близких”. Это представление противоречит и данным антропологии, и историческому  опыту. На деле все наоборот! Советский  опыт показал, что спокойствие и  уверенность в завтрашнем дне  позволяют человеку плодотворно  отдаться творческой работе и воспитанию детей — вот тогда и раскрывается потенциал человека.»

РФ сейчас все  время ставит эксперименты на людях  — то монетаризация льгот, то какая целевая программа по разворовыванию госбюджета…

А ведь Швеция опыты  проводила, есть поучительный зарубежный опыт. Зачем на своих-то опыты ставить?

Социал-демократическое  правительство Швеции в свое время  тоже пошло по пути адресных субсидий. Быстро выяснилось, что эта система  неприменима, если субсидии требуются  значительной части (более чем 10%) граждан  — расходы на бюрократический  аппарат превышают величину субсидий. В этих случаях для государства  дешевле взять на себя содержание отрасли или выдавать субсидии на уравнительной основе.

Правда, при нынешней ситуации в РФ чиновники отнюдь не желают уменьшать расходы на чиновничий же аппарат. Это в Швеции Улоф Пальме был убит на выходе из кинотеатра, когда  направлялся в метро. Без охраны.

У нас же чиновничество  специально старается разделить  общество на антагонистические группы.

«”Адресные субсидии”  одной части общества ведут к  его распаду, дезинтеграции, разделению на “мы” и “они”. Так, при введении адресных субсидий зажиточная часть  населения сразу уводит в тень свои доходы и сокращает выплату  налогов — это эмпирический факт. С другой стороны, возникает т.н. “ловушка бедности” — люди стараются  не повышать своих доходов выше того порога, за которым они теряют льготы и субсидии. Психологический эффект этих факторов очень велик. Устранить  их можно только субсидированием  отрасли как целого и уравнительным  доступом к социальным благам. Это  очень доходчиво растолковал  премьер-министр Улоф Пальме в книге  “Шведская модель”, прежде чем его  убили. Что, не знают этого наши политики и чиновники? Прекрасно знают, просто обманывают людей, чтобы не переживали и надеялись на субсидии.» — С.Г. Кара-Мурза

И последнее…

Это средний класс  определяется при любом строе  экономически, а вот общественный строй — понятие всегда идеологическое официально и «на уровне ощущений»  для народа.

Процитирую ЖЖ-юзера kommari.

«Можно сказать  абсолютно уверенно, что социализмом  в Скандинавии — то есть Швеция, Дания, Норвегия и Финляндия (последняя  самая бедная из этой четверки) —  не пахнет.

Потому что социализм  — это прежде всего и в первую очередь на уровне простого человека — ощущение принадлежности к обществу справедливости. Вот этого ощущения нет у финна, шведа или норвежца. А у какого-нибудь гораздо более бедного кубинца есть.

В данном случае я  не голословен. Пару лет назад я  работал в одной фирме и  имел дело с одним живущим в  Финляндии финскоязычным шведом, с которым мы говорили больше, чем о работе. И однажды я ему так и сказал: вот, де, в России многие считают, что в Швеции или Норвегии построен тот самый социализм о котором так долго говорили большевики. Надо было видеть его реакцию — швед был потрясен. До такой степени, что даже стал звонить своим норвежским знакомым — он туда часто ездил на рыбалку.