Нобелевский лауреат Морис Алле

Эссе на тему Мориса Алле.
ФЕНОМЕН МОРИСА АЛЛЕ

Вступление

Морис Алле, (Allais, Maurice) (р. 1911), один из крупнейших современных ученых, лауреат Нобелевской премии по экономике 1988 года, почти не известен русскому читателю. Морис Алле внёс глубокий, разносторонний и оригинальный вклад в развитие современной экономической мысли. Достаточно сказать, что Алле первым дал наиболее общее и строгое доказательство эквивалентности состояний максимальной эффективности и равновесия в рыночной экономике. Исходя из теоретических положений, выдвинул систему правил, соблюдение которых способно привести экономику к состоянию максимальной эффективности; сформулировал так называемое "золотое правило накопления", обеспечивающее максимальную продуктивность капитала и максимальный реальный доход на душу населения; разработал оригинальную - "наследственную и релятивистскую", по его терминологии, - теорию денежного обращения, прекрасно подтверждаемую эмпирическими проверками; выдвинул "общую теорию излишков" (наиболее общую на сегодняшний день экономическую теорию), введя вместо понятия "рыночная экономика" понятие "экономика рынков", предполагающее множественность рынков и множественность систем цен как более адекватное отражение реальной экономической динамики. Уже в 1946 году на примере Франции Алле доказал неэффективность системы централизованного управления экономикой и предложил целостный пакет реформ для перехода от централизованной к рыночной экономике [1].

Данный перечень далеко не полон, но и он показывает масштабность научного творчества Мориса Алле, внесшего крупный вклад в создание у себя в стране современной системы экономического образования и развитие прикладных экономических исследований. И здесь ожидает нас первая загадка, первый парадокс: при всем значении, глубине и новаторском характере научных достижений творчество Мориса Алле долгое время оставалось относительно малоизвестным широкой общественности как в его родной Франции, так и за ее пределами. Более того, созданный им научный задел глубоких и оригинальных теорий, новых идей и подходов остается в своей значительной части невостребованным.

"Парадокс Алле"

В мировой экономической литературе имя Мориса Алле часто упоминается в связи с "парадоксом Алле". История его такова. В 1952 году на международном коллоквиуме по эконометрике в Париже Алле выступил с опровержением общепризнанной тогда теории принятия решений в условиях риска фон Неймана, Моргенштерна и их последователей. Опираясь на результаты проведенного им опроса большого числа специалистов (редкий пример экспериментирования в области социальных наук!), он показал, что в ряде случаев практика не подтверждает теорию, причем даже ее разработчики в жизни действуют "не по науке", - следовательно, необходимо пересмотреть и исходные постулаты, и саму теорию [2].

Опровержение Алле, опиравшееся на веские аргументы, было, тем не менее встречено с сомнением и получило название парадокса. Потребовалось несколько десятилетий, чтобы идеи Алле стали приниматься широким кругом ученых. Интересно мнение профессора философии В. Лейнфеллнера. Отмечая, что Морису Алле принадлежит огромная заслуга в развитии теории вероятностей, он пишет: "В данном случае речь идет о совершенно новом факте в истории наук, который связывает понятие вероятности: 1) с человеческим предвидением будущего; 2) со способностью человека принимать решения перед лицом риска и недостоверности; 3) с реконструкцией функции вероятностного предвидения человека... Морис Алле создал математический гуманизм в отличие от гуманизма традиционного. Иными словами, все приложения статистического анализа к реальному миру основываются на суждениях о большем или меньшем правдоподобии. Они позволяют... разрабатывать оптимальные решения для политических, социальных и экономических конфликтов в будущем" [3].

Рассказанный эпизод примечателен тем, что он ярко характеризует научную и этическую позицию Алле: ученый призван строжайшим, честнейшим образом подвергать выдвигаемые им теории проверке, сопоставляя их с реальными фактами, ибо только опыт - единственный критерий истины. Он говорит и о такой крайне редкой способности, как умение связать кратчайшим путем общие теоретические положения с практикой, что подтверждают и работы Алле по прикладной экономике.

Кроме того, данный факт свидетельствует о восприятии идей Алле в частности и новых идей вообще. Собственно, никакого парадокса здесь нет, а есть глубокое проникновение в суть явления, в данном случае - в психологию людей, действующих в условиях риска, попытка более строго и точно представить теорию. Парадокс, таким образом, возникает преимущественно из-за неспособности или нежелания понять и принять выдвигаемые теоретические положения.

Почему же творчество Алле оказалось окутанным вуалью парадоксальности? Сам Алле, и это понятно, ограничивается ссылкой на то, что все новое всегда наталкивается на сопротивление, особенно в области общественных наук. Другие ученые видят причину этого в особой манере изложения самого Алле и труднодоступности его теоретических работ4. Третьи - в чисто языковом барьере, так как его фундаментальные работы написаны по-французски. Характерно в этой связи мнение нобелевского лауреата 1970 года П. Самуэльсона: "Морис Алле - богатый источник оригинальных и самостоятельных открытий... Если бы ранние работы Алле были написаны по-английски, то развитие экономической теории пошло бы в ином направлении".

Биографические данные

Конечно, в каждом из приведенных суждений есть доля истины. Но, чтобы полнее понять научную судьбу Мориса Алле, необходимо, прежде всего сказать о начале его творческого пути.

Морис Алле родился в Париже 31 мая 1911 года в простой семье и принадлежит к тому поколению, на долю которого выпало две мировые войны. Несмотря на потерю отца, умершего в немецком плену в 1915 году, он смог получить первоклассное образование. С блеском закончив Политехническую школу, а затем Горный институт в Париже, Алле стал в 1936 году горным инженером. Уже в годы учебы он страстно увлекся физикой. Физике, видимо, и посвятил бы Алле свое дарование, если бы не новая война, в которой ему самому пришлось участвовать.

В июле 1940 года, т.е. сразу после поражения Франции и демобилизации из армии, Алле круто меняет свои жизненные планы. Уже тогда, думая о послевоенном восстановлении страны, он ставит перед собой грандиозную научную и гражданскую задачу: определить пути достижения наивысшей эффективности экономики и одновременно большей справедливости в распределении доходов, большей социальной справедливости. И - самое поразительное - он эту задачу (как ученый) успешно решает. Доказательство - присуждение в 1988 году Нобелевской премии по экономике за работу 1943 года "В поисках экономической дисциплины".

Далеко не случайно курс по экономике в Горном институте, где Алле начинает преподавать в 1944 году, называется "Чистая экономика и социальная эффективность". Позже он напишет: "Я старался переосмыслить роль экономической свободы и экономики рынков с точки зрения поиска эффективности и достижения этических целей нашего времени...". Более того, тогда же Алле намечает обширную программу исследований, которой посвящает всю свою жизнь. Несомненно, неистовое желание молодого ученого постичь тайны экономики и внести тем самым собственный вклад в возрождение страны во многом объясняет творческий взрыв, своего рода озарение, пережитое им в этот период, (Отметим и это озарение, осветившее творческую жизнь ученого, как своеобразную загадку.)

Творческий взрыв оказался столь мощным, что не только превратил Алле из "экономиста-самоучки" (как любит называть себя он сам) в ученого первой величины, но и сделал его катализатором развития экономической мысли, центром притяжения молодых ученых. Свидетельств тому немало.

Р. Деэм, профессор экономики Университета им. Лаваля в Квебеке, посещавший лекции и семинары Мориса Алле в 1945-1946 годах, вспоминает, что Алле сумел привлечь к себе "цвет парижской технократической элиты". Деэм подчеркивает его научную честность, удержавшую ученого от любых уступок политического или иного характера, твердость и постоянство убеждений, чем и пытается объяснить недостаточную популярность Алле.

Особенности идей Алле окружающими.

Впрочем, и здесь следует обратить внимание на парадоксальность ситуации. С одной стороны, ученый становится центром притяжения для молодых пытливых умов и, как отмечает бельгийский экономист Ж. Дрез, "духовным отцом и лидером" французской маржиналистской школы, которая внесла серьезный вклад в развитие мировой экономической науки, в решение практических задач французской экономики, в том числе в повышение эффективности ее государственного сектора [4]. С другой стороны, имя Алле долгое время остается как бы в тени.

Следовательно, есть причины, объясняющие данный феномен. В чем же они? Попытаемся выделить несколько групп таких причин.

Первая группа связана с тем, что можно назвать историческим контекстом - с острой потребностью французского общества практически решать задачи послевоенного восстановления хозяйства, создания эффективной экономики и на этой основе обеспечения социально приемлемых условий жизни. Именно Алле явственно ощутил такую общественную потребность уже в июле 1940 года, т.е. в самый мрачный период французской истории, внес огромный личный вклад в разработку фундаментальных и прикладных проблем экономики и обосновал возможные направления научного поиска. Все это и определило его роль в развитии экономической науки во Франции.

Вторая группа причин кроется в четкой, даже жесткой научно-этической позиции: поиск научной истины - высшая ценность для ученого, смысл его деятельности. Следовательно, для него недопустимы никакие уступки, никакие компромиссы политического, корпоративного, карьерного или иного характера. Научный поиск должен быть независим от любых влияний, идеологических предпочтений (даже собственных) или соображений об успехе, популярности и т. п.

Важно обратить внимание на следующий факт: Алле рассматривает экономическую и другие общественные науки как становящиеся - но еще в полной мере не ставшие - подлинной наукой. Поэтому требование от ученого честности, этически чистой и четкой позиции становится актуальным вдвойне. Ибо развитие этих научных дисциплин затрагивает сложившиеся в обществе интересы и нередко наталкивается на ожесточенное сопротивление власть имущих, или "истеблишмента", говоря словами Алле. Сам же Морис Алле всегда - и вчера, и сегодня - шел к истине собственным путем, шел зачастую против господствующих в обществе идей и доктрин.

Отсюда же вытекает и необходимость четкого определения границ между наукой и остальными сферами деятельности, так как жизнь общества - это постоянное преодоление противоречий путем поиска компромиссов. Наука же - лишь особая часть социального целого; она позволяет объективно изучить и оценить противоречия, присущие общественным процессам, и подсказать возможные пути их разрешения в соответствии с избираемыми обществом целями. При этом, подчеркивает Алле, сам выбор целей находится вне сферы науки. Вот почему он строго разграничивает науку и идеологию. Далеко не случайно, как замечает в приведенном выше высказывании В. Лейнфеллнер, именно Алле создал новый "математический гуманизм", закладывающий предпосылки разрешения социальных конфликтов.

И здесь мы наталкиваемся на кажущийся парадокс: Морис Алле занимает этически непримиримую позицию жесткой честности и отказа от любых корыстных компромиссов, но именно такая позиция позволяет ему как ученому найти объективные основы для принятия жизненно важных и социально приемлемых компромиссов.

Третья группа причин, вытекающая из предыдущей, - позиция жесткой честности по отношению к обществу, т.е. позиция гражданской честности. Алле считает, что ученый вправе высказывать свое мнение. "Может быть, кое-кто упрекнет это исследование, - пишет Алле в книге "Изобилие или нищета", - в излишней резкости со стороны человека науки, но в тяжелые времена необходимы жесткие слова. Нужно иметь смелость выступить, когда сознаешь, что можешь предложить настоящие решения, когда чувствуешь, что в твоей груди бьется сердце свободного человека, и ты не хочешь занимать место в покорной толпе. Можно ли действительно оставаться безучастным, когда видишь, как ошибки, если не сказать больше, безвозвратно обрекают на нищету целый народ; когда каждый день видишь, как тысячи и тысячи простых людей страдают от чудовищного разбазаривания по вине абсурдной системы...". Нужно ли комментировать эти слова, сказанные им в 1946 году о положении во Франции?

Пожалуй, именно третья группа причин сыграла основную роль в относительной непопулярности Алле, ибо его суждения, будучи суждениями честного ученого и гражданина, всегда носили острокритический характер. Достаточно привести, к примеру, следующие слова: "Тот факт, что столь нелепая политика, политика, противоречащая всем элементарным урокам экономической науки, могла проводиться настойчиво и беспрерывно... доказывает, что наш руководящий персонал в своем огромном большинстве состоит из экономически безграмотных людей". Важно отметить, что по своей целостности, внутренней структуре и свойственной Алле логической строгости это - суждения ученого. Но высказаны они во весь голос.

Четвертая группа причин, несколько затрудняющая усвоение идей Мориса Алле, связана со своеобразием его научных методов, некоторой непривычностью творческой манеры ученого. На наш взгляд, в данном случае правомерно и обратное утверждение: в силу оригинальности и новаторского характера работ Алле читатели оказались не готовыми к их более или менее целостному и адекватному восприятию. Иными словами, степень новизны, а тем самым и степень трудоемкости при усвоении его научных разработок были значительно выше среднего уровня. Пожалуй, именно эти причины предопределили относительно ограниченное (но со временем все более широкое) распространение идей Мориса Алле. Показательно, что уже в первые послевоенные годы они повлияли на развитие экономической мысли прежде всего в странах со значительным франкоязычным населением, например, Бельгии и Канаде.