Русский язык и культура речи

звуков, то такие  слова нами не различаются, и, чтобы  их  смысловые  отличия нами были восприняты, нужно эти слова поставить в связь с  другими  словами, т. е. подставить в высказывание. Таковы слова коса  'орудие  труда'  и  коса (девичья), ключ  'родник'  и ключ  (замочный),  завести (часы)  и завести (щенка). Эти и подобные слова называют омонимами.

    Звуки  речи применяются для различения  значений слов, но  сами  по  себе они незначимы: ни звук а, ни звук  у,  ни  звук  же,  ни  какой-либо  другой отдельный звук не связаны в языке  ни  с  каким  определенным  значением.  В составе слова звуки совместно выражают его значение, но не  прямо,  а  через посредство других единиц языка, называемых морфемами. Морфемы  —  мельчайшие смысловые части языка, используемые для образования слов и для их  изменения (это приставки, суффиксы, окончания, корни). Наше высказывание  членится  на морфемы так:

    Для  берег-ов отч-изн-ы даль-н-ой Ты по-кид-а-л-а край чуж-ой.

    Звук, речи не связан, как мы видели, ни с каким определенным значением. Морфема же  значима:  с  каждым  корнем,  суффиксом,  окончанием,  с  каждой приставкой связано в языке то или иное значение. Поэтому морфему мы  должны назвать мельчайшей структурно-смысловой единицей языка. Как оправдать  такой сложный термин? Это  сделать  можно:  морфема,  действительно,  самая  малая смысловая единица языка, она участвует в построении слов, является  частицей структуры языка.

    Признав   морфему  смысловой  единицей  языка,  мы  не  должны,  однако, упустить  из  виду  то  обстоятельство,  что  эта   единица   языка   лишена

самостоятельности: вне слова она не имеет никакого конкретного значения,  из морфем нельзя построить высказывание.  Лишь  сопоставив  ряд  слов,  имеющих

сходство  в значении и звучании, мы  обнаруживаем,  что  морфема  оказывается носителем определенного значения. Например, суффикс -ник в словах  охот-ник, сезон-ник, плот-ник,  балалаечник,  еысот-ник,  защит-ник,  работ-ник  имеет одно и то же значение — информирует о деятеле, действующем  лице;  приставка по- в  словах  по-бегал,  no-играл,  посидел,  no-читал,  по-охал,  no-думал информирует о непродолжительности и ограниченности действия.

    Итак, звуки речи лишь различают   значение,  морфемы  же  выражают  его: каждый отдельный звук речи  не  связан  в  языке  ни  с  каким  определенным значением,  каждая  отдельная  морфема  —  связана,   хотя   эта   связь   и обнаруживается  лишь  в составе целого  слова (или ряда  слов),  что   и заставляет нас признать морфему несамостоятельной  смысловой  и  структурной единицей языка.

    Вернемся  к высказыванию Для берегов  отчизны дольной  ты  покидала  край чужой. Мы уже выделили в нем два рода языковых единиц:  кратчайшие  звуковые единицы, или звуки речи,  и  кратчайшие  структурно-смысловые  единицы,  или морфемы. Есть ли в нем  единицы  более  крупные,  чем  морфемы?  Разумеется, есть. Это всем хорошо  известные  (по  крайней  мере,  по  названию  своему) слова. Если морфема, как правило, построена из сочетания звуков,  то  слово, как правило, образуется из сочетания морфем.  Значит  ли  это,  что  отличие

слова от морфемы  чисто количественное? Отнюдь нет. Есть ведь и такие  слова, которые содержат в себе одну-единственную  морфему:  ты,  кино,  лишь,  что, как,  где.  Затем  —  и  это  главное!  —   слово   имеет   определенное   и самостоятельное значение, морфема же, как уже  говорилось,  несамостоятельна по своему значению. Основное различие между словом и морфемой  создается не количеством   «звучащей   материи»,   а    качеством,    способностью    или неспособностью  языковой  единицы   самостоятельно   выразить   определенное содержание.  Слово  вследствие   своей   самостоятельности   непосредственно участвует в построении предложений, которые и делятся на слова. Слово —  это кратчайшая самостоятельная структурно-смысловая единица языка.

    Роль  слов  в  речи  очень  велика:  наши  мысли,  переживания,  чувства выражаются словами, объединенными высказывания. Смысловая  самостоятельность слов объясняется тем, что каждое  из  них  обозначает  некоторый  «предмет», явление жизни  и  выражает  определенное  понятие.  Дерево,  город,  облако, голубой, живой, честный, петь, думать, верить — за каждым из  этих  звучаний стоят предметы, их  свойства,  действия  и  явления,  каждое  из  этих  слов выражает понятие, «кусочек»  мысли.  Однако  значение  слова  не  сводимо  к понятию. В значении  отражены  не  только  сами  предметы,  вещи, качества, свойства, действия и состояния, но и наше отношение к  ним.  Кроме  того,  в

значении  слова отражаются обычно различные  смысловые  связи  этого  слова  с другими словами. Услышав слово родной, мы воспримем не  только  понятие,  но также и окрашивающее его чувство; в нашем сознании возникнут, хотя  и  очень ослабленные, представления  о  других  значениях,  исторически  связанных  в русском языке с этим словом.  Эти  представления  окажутся  неодинаковыми  у разных людей, и самое слово родной будет вызывать некоторые различия  в  его осмыслении и оценке. Один, услышав это слово, подумает о родных, другой —  о любимом, третий — о друзьях, четвертый — о Родине...

    Значит, и единицы звуковые (звуки речи), и  единицы  смысловые,  но  не самостоятельные (морфемы) нужны, в конце концов, для того,  чтобы  возникали слова — эти кратчайшие самостоятельные носители определенного значения,  эти мельчайшие части высказываний.

    Все  слова того или иного языка  называют  его  лексикой  (от  греческого лексис 'слово') или словарным составом. Развитие языка объединяет  слова и разъединяет  их.  На  основе  их  исторического   объединения   складываются различные словарные группы. Эти группы нельзя «выстроить» в один ряд по  той причине, что выделяются они в  языке  на  основе  не  одного,  а  нескольких различных признаков. Так, в языке есть словарные группы, сформировавшиеся  в результате   взаимодействия   языков.   Например,   в   словарном составе современного русского   литературного   языка   немало    иноязычных    по происхождению слов — французских,  немецких,  итальянских,  древнегреческих, латинских, древнеболгарских и иных.

    Кстати  есть очень хорошее пособие  для  освоения  иноязычной  лексики  - «Словарь иностранных слов».

    Есть  в языке и словарные группы  совершенно иного  характера,  например, активные  и  пассивные  слова,  синонимы  и  антонимы,   слова   местные   и общелитературные, термины и не термины.

    Любопытно,  что к числу наиболее активных  слов нашего языка  принадлежат союзы и, а; предлоги в, на; местоимения он,  я,  ты;  имена  существительные год, день, глаз, рука, время; имена прилагательные большой,  другой,  новый, хороший, молодой; глаголы быть, мочь, говорить, знать, идти; наречия  очень, сейчас, теперь, можно, хорошо и т. д. Такие слова наиболее употребительны  в речи, т. е. в них наиболее  часто  возникает  необходимость  у  говорящих  и пишущих.

    Теперь  нас будет интересовать новый,  важный в учении о  строении  языка вопрос: оказывается, сами по себе отдельно взятые слова, как бы ни были  они активны в  нашей  речи,  не  могут  выражать  связные  мысли  —  суждения  и умозаключения. А ведь люди  нуждаются  в  таком  средстве  общения,  которое могло  бы  выражать  связные  мысли.  Значит, язык  должен  иметь какое-то

«устройство»,  с  помощью  которого  слова  можно  было  бы  объединять  для построения высказываний, способных передать мысль человека.

    Вернемся  к предложению Для берегов  отчизны  дольной  ты  покидала  край чужой. Присмотримся внимательнее к  тому,  что  же  происходит  со  словами, когда они включены в состав высказывания.  Мы  сравнительно  легко  заметим, что одно и то же слово может менять не только свой внешний вид,  но  и  свою грамматическую  форму,   а   значит,   и   свои   грамматические   признаки, характеристики. Так, слово берег поставлено  в  нашем  предложении  в  форме родительного  падежа  множественного  числа;  слово  отчизна   —   в   форме

родительного  падежа единственного  числа;  слово  дальняя  —  тоже  в  форме родительного  падежа  единственного  числа;  слово  ты  оказалось  в   своей

«начальной» форме; слово покидать «приспособилось» к слову ты и  выражаемому значению  и  получило  признаки  прошедшего  времени,  единственного  числа, женского рода; слово край имеет признаки винительного  падежа  единственного числа; слово чужой наделено теми же признаками падежа  и  числа  и  получило форму мужского рода, так как слово край «требует» от прилагательного  именно этой родовой формы.

    Таким  образом, наблюдая за «поведением» слов в различных высказываниях, мы  можем  установить  некоторые  схемы  (или  правила),  по  которым  слова

закономерно меняют свою форму и связываются  друг  с  другом  для  построения высказываний. Эти схемы закономерного чередования грамматических форм  слова

при построении высказываний и изучаются в школе: склонение  существительных, прилагательных, спряжение глаголов и т. д. Но мы  знаем,  что  и  склонение,  и  спряжение,  и  различные  правила связывания слов  в  предложения  и  построения  предложений  —  это  уже  не лексика, а что-то иное, то, что называют грамматическим  строем  языка,  или его грамматикой. Не нужно  думать,  что  грамматика  —  это  некоторый  свод сведений о языке,  составленный  учеными.  Нет,  грамматика  —  это,  прежде всего, свойственные самому языку схемы,  правила  (закономерности),  которым

подчинены изменение  грамматической формы слов и построение предложений.

    Однако  понятие «грамматика» не может  быть отчетливо разъяснено, если  не будет, хотя бы схематично, неполно рассмотрен вопрос о двойственности  самой природы слова: например, слово весна — элемент словарного  состава  языка  и оно же — элемент грамматики языка. Что это значит? Это значит, что каждое слово, помимо  индивидуальных,  присущих  только ему признаков, имеет и общие признаки, одинаковые для  больших  групп  слов.

Слова окно, небо и дерево, например,— это  разные  слова,  и  каждое  из  них имеет свое, особое звучание и значение. Однако все они располагают и  общими для них признаками: все они обозначают предмет  в  самом  широком  понимании этого термина, все они относятся к так называемому среднему  роду,  все  они могут изменяться по падежам и числам и будут получать  при  этом  одинаковые окончания. И вот своими индивидуальными признаками каждое слово  включено  в лексику,  а  своими  общими  признаками  то  же   самое   слово   входит   в грамматический строй языка.

    Все  слова языка, совпадающие своими  общими признаками, составляют  одну большую группу,  называемую  частью  речи.  Каждая  часть  речи  имеет  свои грамматические свойства. Например, глагол отличается от имени  числительного и по значению (глагол обозначает действие, числительное — количество), и  по формальным приметам (глагол  изменяется  по  наклонениям,  временам,  лицам, числам, родам  —  в  прошедшем  времени  и  сослагательном  наклонении;  все глагольные формы имеют залоговую и видовую  характеристики;  а  числительное изменяется по падежам, родам — формы рода есть только у  трех  числительных: два, полтора, оба). Части речи относятся  к  морфологии  языка,  которая,  в свою  очередь,  является  составной  частью  его  грамматического  строя.  В морфологию слово входит, как уже говорилось,  своими  общими  признаками,  а именно: 1) своими общими значениями, которые называются грамматическими;  2)

своими общими  формальными  приметами  —  окончаниями,  реже  —  суффиксами, приставками  и  т.п.;  3)  общими  закономерностями   (правилами)   своего изменения.

    Присмотримся  к  этим  признакам  слов.   Есть   ли   у   слов   общие, грамматические  значения?  Конечно:  ходить,   думать,   говорить,   писать, встречать, любить — это слова с  общим  значением  действия;  ходил,  думал, говорил, писал, встречал, любил — здесь те же  слова  обнаруживают  еще  два общих значения: они указывают на то, что действия совершались в  прошлом,  и на то, что они совершались одним  лицом  «мужского  рода»;  внизу,  вдалеке, впереди, наверху — эти слова имеют общее  значение  признака  тех  или  иных действий. Достаточно взглянуть на  только  что  приведенные  глаголы,  чтобы убедиться  в  том,  что  словам  присущи  и  общие  формальные  приметы:   в

неопределенной  форме глаголы русского языка  заканчиваются  обычно  суффиксом -ть, в прошедшем времени имеют суффикс -л, при изменении в настоящем времени по лицам получают одинаковые окончания и т. д. У наречий  тоже  есть своеобразная общая формальная примета: они не изменяются.

    Что  словам присущи общие закономерности  (правила)  их  изменения,  это также легко увидеть. Формы читаю — читал — буду   читать   не    отличаются, если иметь в виду общие правила изменения слов, от  форм  играю  –  играл  – буду играть, встречаю – встречал –  буду  встречать,  знаю  —  знал  —  буду знать. При этом важно то, что грамматические изменения слова затрагивают  не только его «оболочку», внешнюю  форму,  но  и  его  общее  значение:  читаю, играю, встречаю, знаю обозначают действие, осуществляемое одним  лицом  в  1 момент  речи;  читал,  играл,  встречал,   знал   указывают   на   действие, осуществлявшееся одним лицом в прошлом; а буду  читать,  буду  играть,  буду встречать,  буду  знать  выражают  понятия  о   действиях,   которые   будут осуществлены одним лицом после момента речи, т. е. в будущем. Если слово  не