А.С Макаренко педагогические идеи

Справедливости ради следует отметить, что впервые идею программы воспитания выдвинул в отечественной педагогике еще К. Д. Ушинский. В предисловии  к главному труду своей жизни  «Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии»  он писал: «Что сказали бы вы об архитекторе, который, закладывая новое здание, не сумел бы ответить вам на вопрос, что он хочет строить - храм ли, посвященный богу истины, любви и правды, просто ли дом, в котором жилось бы уютно, красивые ли, но бесполезные торжественные ворота, на которые заглядывались бы проезжающие, раззолоченную гостиницу для обирания нерасчетливых путешественников, кухню ли для переварки съестных припасов, музеем ли для хранения редкостей или, наконец, сарай для складки туда всякого, никому уже в жизни не нужного хлама? То же самое должны вы сказать и о воспитателе, который не сумеет ясно и точно определить вам цели своей воспитательной деятельности».

Развивая эту идею, Макаренко  разрабатывает стройную концепцию  «проектировки» личности. Педагогика, утверждал Антон Семенович, наука  целесообразная. Педагог должен ясно себе представлять, каким он видит  своего воспитанника на выходе. Он должен проектировать личность. При этом должны быть две воспитательные программы. Одна общая, рассчитанная на всех детей. Все они, к примеру, должны быть трудолюбивыми, честными, образованными людьми. Но кроме этого нужна еще и программа, рассчитанная на конкретного ребенка, предусматривающая полное раскрытие его личных способностей и интересов. Последователи Макаренко о второй программе попросту забыли. Не повезло и первой. Антон Семенович предупреждал, что она должна быть предельно конкретна и точна. Он сформулировал ее в начале 30-х годов предельно просто и ясно: мы желаем воспитать культурного рабочего, дать ему образование, желательно среднее, дать квалификацию... И заканчивал эту характеристику словами: «Он должен быть веселым, бодрым, подтянутым... способным жить и любить жизнь, он должен быть счастлив. И таким он должен быть не только в будущем, но и в каждый свой нынешний день». Обратим внимание: «счастлив»! Может ли быть поставлена более гуманная задача, нежели воспитать счастливого человека?

Кроме того, Макаренко принадлежит  удивительно лаконичная, но очень  важная формула: «Человек не воспитывается  по частям».

Вот так просто сформулировал Антон  Семенович основной закон развития личности, исходя из которого, он подошел  к построению общей программы. Она  представляет собой предельно лаконичную и в то же время конкретную характеристику личности воспитанника, причем личности в ее цельности. Однако последователи  педагога-новатора этого не учли. Педагоги старшего поколения помнят, как родилась толстая книга «Примерное содержание воспитания школьников», в которой по полочкам раскладывались идейно-политическое, нравственное, физическое, правовое, экологическое и другие «воспитания». Давались абстрактные характеристики и рядом с ними конкретные формы работы, «мероприятия». И чем больше от издания к изданию «толстела» книга, тем меньше она работала в школе. Пропал проект личности, вместо него разворачивалась абстрактная модель «всесторонне развитой личности», против чего прямо предостерегал А. С. Макаренко.

Сейчас, когда наше общество и, соответственно, школа находятся на перепутье, особенно остро ощущается дефицит воспитательной программы. Ясно, что те конкретные рекомендации, которые конструировал  Макаренко в 30-е годы, просто не соответствуют  социально-экономическим условиям страны. Нельзя забывать сформулированного  Антоном Семеновичем требования: «Проектировка личности как продукта воспитания должна производиться на основании заказа общества».

Настала пора вернуться к первоисточнику, перечитать, что понимал Антон  Семенович под программой личности, и серьезно задуматься над тем, кого мы хотим, и будем воспитывать сегодня. Педагог не может, не имеет права работать вслепую.

Следующая концепция замечательного педагога - воспитательный коллектив. Казалось бы, здесь повезло. Сколько  книг написано, сколько методик организации  коллективов сочинено! А между  тем и тут мы имели дело со значительным искажением идей Антона Семеновича. В  этом стоит разобраться.

Еще на заре зарождения макаренковедения была изобретена и пущена в ход звонкая формула - воспитание в коллективе, для коллектива и через коллектив. Можно согласиться лишь с первой частью - воспитание в коллективе, да и то с большой натяжкой.

Макаренко утверждал, что сплоченный коллектив детей и педагогов (воспитательный коллектив) по мере своего развития становится активным и могущественным воспитателем личности. Конечно, человек воспитывается  и для людей, для своего народа и человечества. Но, прежде всего, он воспитывается для себя, для своего счастья. Не надо забывать эту деталь воспитательной программы, может быть, самую важную в ней.

И все же самое опасное в этой формуле - «воспитание через коллектив». Во многих наших теориях и методиках  она приобрела впоследствии такой  вид: педагог создает коллектив, который становится в его руках  средством, орудием воспитания личности. Педагог, таким образом, является творцом педагогического процесса, личность - целью, коллектив - средством. Здесь уже все поставлено с ног на голову.

Во-первых, у Макаренко педагог  не стоит над коллективом и  личностью. Он равноправный член коллектива, связанный узами товарищества со всеми его членами. В этом деловом  содружестве воспитатель, если и  выделяется, то только своей педагогической квалификацией, мастерством.

Во-вторых, творцом воспитательного  процесса вместе с педагогами являются и дети, сам коллектив учебно-воспитательного  учреждения.

Наконец, коллектив - также цель воспитания. Об этом прямо говорит Антон Семенович.

Личность и коллектив - одна из важнейших  проблем философии. Споры идут до сих пор. Совсем недавно, с началом  социально-экономических преобразований в нашей стране, мы неоднократно слышали заявления о том, что  личность - высшая ценность и в этом, дескать, и состоит гуманизм. А  ведь никто из истинных гуманистов ничего подобного не говорил.

Формула гуманизма: «Человек - высшая ценность». Но ведь человек - это не только личность. Человек - это и личность, и семья, и народ, и человечество, и, конечно, коллектив. «Человека вообще», вне сообщества людей, нет и не может быть. И все это те человеческие ценности, которые нельзя противопоставлять друг другу. Это было бы все равно, что противопоставлять часть целому и наоборот. И когда некоторые авторы начинают утверждать, что Макаренко был апологетом «коллективистского» воспитания, хочется сказать им: «Полноте, откройте книги великого педагога.

Для Макаренко нет дилеммы - личность или коллектив. Его идеал - гармония личности и коллектива. Коллектив  не безликая серая масса, а живое  развивающееся содружество товарищей, объединенных общим делом, живой  организм, живущий по своим законам».

Наш современник, философ, социолог и  психолог Эрик Фромм задается вопросом: человек - волк или овца? Но вопрос так не стоит: либо стая, либо стадо… Человек - личность, но становится он ею только в семье, в коллективе, в своем народе. К пониманию этого Макаренко шел педагогическим путем, но он вернее и правильнее, чем кто-либо до него, разрешил для себя и для нас эту философскую, а правильнее сказать, общечеловеческую проблему.

Выхватывают у Макаренко его  высказывание о том, что в случае конфликта интересы коллектива выше, чем интерес отдельной личности. Обратите внимание: в случае конфликта. А как же иначе? Ведь коллектив - это  много личностей. Вообще же противопоставление коллектива и личности бессмысленно. И этому нам предстоит еще  учиться у Антона Семеновича.

3. Педагогическое мастерство  в понимании А.С. Макаренко

Создание сплоченного и работоспособного воспитательного коллектива как  содружества педагогов и воспитанников, руководство его развитием составляет в логике технологии основной педагогический процесс, в котором реализуются  цели воспитания, та самая программа  личности, о которой речь шла выше. Начать этот процесс, направлять его  развитие - вот главная задача любого педагога, воспитателя, директора школы, руководителя кружка и любого трудового  и творческого объединения детей. А для этого нужно педагогическое мастерство.

А. С. Макаренко первым поставил в  полном объеме вопрос о мастерстве в педагогике. Если бы он сделал одно только это, он навсегда остался бы в науке о воспитании значительной фигурой. Это особенно ясно в наши дни, когда в ряде педагогических вузов появились кафедры педагогического  мастерства, а одноименные спецкурсы  читаются во многих педагогических учебных  заведениях.

И как символично, что первая кафедра  педагогического мастерства была создана  в Полтавском пединституте. В том  самом, который прежде был учительским  и который в июле 1817 г. окончил  Антон Семенович, а через 21 год  его выпускником стал другой выдающийся педагог-гуманист - Василий Александрович  Сухомлинский.

И все же опять следует признать, что макаренковская концепция педагогического мастерства до сих пор не принята на вооружение в ее полном объеме, трактуется узко, сводится к так называемой «педагогической технике» или в лучшем случае к мастерству педагогического воздействия.

Выступая однажды перед учителями, Антон Семенович сказал, что стал настоящим воспитателем, когда научился простенькую фразу «иди сюда»  произносить с 15-20 оттенками в  голосе. Однако владение такой, с позволения сказать, актерской техникой не исчерпывает  мастерства педагога, хотя и является одним из его элементов. Как мастерское владение напильником еще не делает слесаря, гак и выразительная  демонстрация своих чувств еще не делает педагога мастером.

Мастерство педагога в понимании  Макаренко - это сложнейший комплекс знаний и умений. На первом месте  в нем стоит мастерство организатора. Макаренко не раз подчеркивал, что  воспитательная работа есть, прежде всего, работа организатора. И этот его  вывод вытекает из верного понимания  воспитания и развития личности, из концепции воспитательного коллектива. Воспитатель, если он действительно хочет воспитывать, призван организовывать педагогически целесообразную жизнь детей, организовывать коллектив, руководить им. Для этого он должен быть хорошим организатором. Такова первая составная часть педагогического мастерства. Но этого мало.

Воспитатель - всегда учитель и  наставник. Работая с детьми, он тоже вооружает их мастерством в том  или ином конкретном деле, передает им свое мастерство, а это очень  непросто. Причем одно дело -- хорошо, мастерски выполнять какую-либо работу, и другое - уметь передать свое мастерство и сноровку другому человеку. Для этого нужно особое мастерство - мастерство наставника. Антон Семенович хорошо это понимал. Однажды, готовясь к педсовету, на котором обсуждался вопрос об организации клубной работы в коммуне имени Ф. Э. Дзержинского, он на машинке напечатал свои советы товарищам по работе, озаглавив их «Вроде методического плана клубной работы».

Но и этого мало. Любопытно, что  свои советы, о которых только что  шла речь, Антон Семенович заканчивает  очень актуальным пожеланием: «Языком  болтать надо умеренно и не больше примерно одной пятой всего времени  занятий кружка». Какой хороший  совет для не в меру говорливых педагогов! Макаренко всегда резко выступал против сведения воспитательной работы к воздействию на сознание учеников путем разного рода разъяснений и поучений, «моральных проповедей». Но это совсем не значит, что он не понимал великого значения слова учителя. Его соратники вспоминают, как страстно и убедительно умел говорить Антон Семенович, понимая, что воспитатель всегда пропагандист. И это еще одна составная часть мастерства педагога.

И, наконец, «педагогическая техника», или, как сейчас мы говорим, «мастерство  педагогического стимулирования». Воспитатель должен уметь влиять на детей непосредственно. А для  этого многое надо знать и уметь: надо верно оценивать ситуацию, принимать  верное решение, владеть методами стимулирования, уметь потребовать, поощрить, а когда  надо, и наказать, уметь увлечь перспективой и многое-многое другое, вплоть до подлинного артистизма в демонстрации своих  чувств.

Таковы основные слагаемые педагогического  мастерства.

А. С. Макаренко утверждал: мастерство - это то, чему можно научиться, и  каждый педагог может стать большим  мастером. Этот оптимистический завет  педагогической молодежи несет большую  гуманистическую нагрузку. Сколько  изломанных педагогических судеб и  несостоявшихся жизненных планов из-за того, что молодые педагоги на начальном  этапе своей работы не овладели мастерством! Можно смело сказать, что 99% всех наших неудач и просчетов на педагогическим поприще упираются в дефицит педагогического мастерства.

Совершенно ясно - из одних книг мастерства не почерпнешь. Для этого  нужен упорный труд, самостоятельный  поиск и сотрудничество с опытными педагогами. Но чтобы эти поиски и сотрудничество были успешными, надо знать, в каком направлении их следует развивать. В отборе верных направлений движения к мастерству книги Макаренко всегда будут  добрым и незаменимым помощником молодого педагога. И никогда на этом пути не следует забывать мудрого  замечания Антона Семеновича о том, что подлинный гуманизм в отношении  людей, в отношении к детям  состоит в том, что надо мастерски, «блистая удачей», делать свое дело.

Педагогическое творчество А. С. Макаренко - педагогика реального гуманизма. Имя  его всегда будет стоять в ряду величайших педагогов-гуманистов прошлого, как И. Г. Песталоцци и К. Д. Ушинский, Л. Н. Толстой, С. Т. Шацкий. И нелишне еще раз заметить: педагогический опыт каждого из них был стремлением помочь обездоленным детям. Сказано: по делам их узнаете их… На самый трудный участок педагогического фронта - на спасение беспризорных детей подвигла судьба Антона Семеновича Макаренко в годы гражданской войны и всеобщей разрухи в нашей стране. И он добился поразительных результатов.

В 1994 г. увидела свет удивительная книга «Макаренковцы (Что сталось с теми, кого воспитывал Макаренко)». Написал ее талантливый журналист Лев Алексеевич Чубаров, который много лет изучал судьбы воспитанников Антона Семеновича. Вот что он пишет: «Свыше трех тысяч детей, в том числе с изломанным детством, прошли через педагогические руки и человеческое сердце Антона Семеновича Макаренко, и ведь ни один из них не попал в тюрьму, не оказался полицаем в годы войны, не покинул Родину в трудное для нее время; нет среди них ни подлеца, ни труса, просто плохого человека. Имею моральное право судить о том, ибо знавал лично 700-800 из трех тысяч, общался с ними около сорока лет».