Классический психоанализ Зигмунда Фрейда

Другой большой  переход в онтогенезе психики  – это переход от действия к  мысли. По мнению А.Валлона, он возможен благодаря подражанию. А.Валлон подошел  к анализу этого феномена диалектически. Для того, чтобы понять, как возможен переход от действия к мысли, от плана сенсомоторных приспособлений к плану сознания, нужно, по А.Валлону, найти такое условие, при котором первичная сенсомоторная слитность поведения и первичная слитность субъекта и объекта разрывается. Источник, который формирует план субъективности, план представления, лежит не во взаимоотношениях с физическим миром, а во взаимодействии с окружающими людьми: "Благодаря тому, что люди необходимо вступают в сотрудничество и общение друг с другом, у них развиваются действия особого рода – действия по подражанию, по образцу действия других людей. Эти действия отличаются от примитивных инстинктивно-подражательных реакций тем, что они строятся именно как действия по образцу, по социальной модели, которая усваивается, ассимилируется субъектом. Такого рода действия и замечательны тем, что, относясь к внешнему предметному миру, они, однако, формируются не в прямых взаимодействиях с ним, а в процессе общения и поэтому уже не выражают первичной слитности с ним, характерной для сенсомоторных приспособительных актов" [21, с. 8].

Таким образом, на примере имитации видна связь  социума и психики ребенка. А.Валлон подчеркивает, что социум абсолютно  необходим для маленького ребенка, неспособного ничего сделать самостоятельно. Реакции ребенка постоянно должны быть дополнены, поняты, проинтерпретированы  взрослым человеком. Поэтому, считает  А.Валлон, человеческий ребенок есть существо социальное генетически, биологически. Социальная природа человека не насаждается  путем внешних влияний, социальное уже включено в биологию как абсолютная необходимость. Такой подход отличает концепцию А.Валлона от крайне биологизаторской концепции З.Фрейда (социального в природе человека нет) и от крайне социологической концепции Э.Дюркгейма (все в человеке социально, биология полностью отрицается).

Сравнивая концепции  А.Валлона и З.Фрейда, известный  французский психолог, ученик и последователь  А.Валлона, Р.Заззо подчеркивает сходство и различие научных концепций З.Фрейда и А.Валлона [256]. И для З.Фрейда, и для А.Валлона психика на всех своих уровнях порождается биологическими процессами. Оба и А.Валлон, и З.Фрейд – эволюционисты, которые описывают генезис психики; оба видят амбивалентность, конфликты, преодоление которых обеспечивает переход от органических структур к личности. Наконец, оба признают роль общества. Однако здесь же коренится и глубокое различие. Роль общества для З.Фрейда состоит в том, чтобы подавлять, обуздывать инстинктивные влечения. Для А.Валлона общество – это консубстанция организма, противопоставление индивида обществу невозможно. Нельзя понять психическую жизнь иначе, чем в форме реципрокных отношений биологического и социального. Иначе, чем З.Фрейд, А.Валлон понимает основу психической жизни: понятие сексуальности он заменяет понятием инфантильной эмоциональности.

А.Валлон никогда  не отрицал роль созревания в развитии. По его мнению, созревание нервной  системы создает последовательность типов и уровней активности. Но для созревания необходимо упражнение, и оно уже заключено в природе  эмоций, моторики и имитации, в природе  самого человеческого организма. Таковы, например, круговые реакции, впервые  описанные Дж.М.Болдуином и подробно изученные Ж.Пиаже.

Согласно А.Валлону  онтогенез не воспроизводит филогенез, как еще продолжал думать З.Фрейд. Для З.Фрейда путь развития предетерминирован самой жизнью: существует судьба, и судьба – это тело. Для А.Валлона нет судьбы. Биология и общество – необходимые условия, но только лишь условия развития. Потребности новорожденного становятся потребностями другого, взрослого человека, и это открывает путь свободного и прогрессивного развития ребенка. Детство человека, безусловно, есть продукт эволюции, но оно объясняется также средой, в которой развивается ребенок. Благодаря новой технике, которая навязывает индивиду способность думать и чувствовать, ребенок находится на одном уровне с цивилизацией. Биогенетический закон не действует.

Концепция психического развития ребенка, созданная А.Валлоном, интересна для нас тем, что  в ней намечены стадии развития личности. Как уже было сказано, первые формы  контакта ребенка со средой носят  аффективный характер, последствием которого, по словам А.Валлона, служит "не сочувствие, а соучастие". В  этот период ребенок полностью погружен в свои эмоции, и благодаря этому  он сливается с соответствующими ситуациями, которые вызывают эти  реакции. Ребенок не способен воспринимать себя как существо, отличное от других людей, от каждого отдельного человека. Как же ребенок начинает различать  то, что не принадлежит ему, что  исходит извне?

Поведение ребенка  в этот период показывает, что он постоянно чем-то занят: общается с  другими детьми и взрослыми, играет, постоянно меняясь ролями с партнером. Но при этом он еще не может отличать действий партнера по игре от своих собственных. Все эти действия для ребенка остаются пока лишь двумя пригнанными друг к другу частями одного целого. А.Валлон иллюстрирует это многочисленными примерами. Такими, например, как "катание шара", "ку-ку", "прятки".

К трехлетнему  возрасту это слияние ребенка  и взрослого, по словам А.Валлона, неожиданно исчезает, и личность вступает в  тот период, когда потребность  утверждать и завоевывать свою самостоятельность  приводит ребенка ко многим конфликтам. Ребенок противопоставляет себя окружающим, невольно оскорбляет их, так  как хочет испытать собственную  независимость, собственное существование. Этот кризис, по мнению А.Валлона, необходим  в развитии ребенка. "Если его  стараются сгладить, он может проявляться  у ребенка в мягкой снисходительности  или известном чувстве ответственности. При сильном противодействии  он может привести к обескураживающему  безразличию или мщению исподтишка. Одерживая же победы слишком легко, ребенок становится склонным к самовосхвалению, как бы забывая о существовании  других и замечая лишь самого себя" [22, с. 181-182]. А.Валлон приводит исключительно  интересные наблюдения, свидетельствующие  о том, что с этого момента  ребенок начинает осознавать свою внутреннюю жизнь. Важное условие для осознания  себя – "присутствие ребенка перед  зеркалом". "Удвоение тела – действие, благодаря которому осуществляется развитие психологического "Я" ребенка", – писал А.Валлон.

За фазой противопоставления окружающему следует, по А.Валлону, фаза более позитивного персонализма, проявляющаяся в двух разных периодах, которые характеризуются интересом  ребенка к самому себе ("возраст  грации") и глубокой, необратимой  привязанностью к людям. Поэтому  воспитание ребенка в этом возрасте "должно быть насыщено симпатией". Если в этом возрасте лишить ребенка  привязанности к людям, то "он может стать жертвой страхов  и тревожных переживаний, или  у него наступит психическая атрофия, след от которой сохраняется в  течение всей жизни и отражается на его вкусах и воле" [22, с. 185].

Период от семи до двенадцати-четырнадцати лет ведет  личность к еще большей самостоятельности. С этого времени дети, наряду со взрослыми, стремятся к созданию своеобразного равноправного общества. "Теперь ребенок не оценивается по какому-либо одному признаку, который дает ему постоянное место в определенной группе людей. Напротив, ребенок постоянно перемещается из одной категории в другую. И это не просто фактическое положение, как было раньше, но положение, фиксируемое в понятии и осознаваемое. Ребенок узнает себя как средоточие различных возможностей" [22, с. 186]. Осознание ребенком своей личности, по словам А.Валлона, находится в "категориальной фазе".

В подростковом возрасте "личность как бы выходит  за пределы самой себя. Личность пытается найти свое значение и оправдание в различных общественных отношениях, которые она должна принять и  в которых она кажется незначительной. Она сравнивает значимость этих отношений  и измеряет себя ими. Вместе с этим новым шагом в развитии, – говорит  А.Валлон, – заканчивается та подготовка к жизни, которую составляет детство" [22, с. 187].

Психическое развитие ребенка, переходя от этапа к этапу, представляет собой единство как  внутри каждого этапа, так и между  ними, поэтому, пишет А.Валлон, "фрагментарное  изучение ребенка противоестественно". Такой подход к развитию требует  соответствующего метода изучения ребенка. А.Валлон выявлял закономерности детского развития с помощью сравнительного патопсихологического метода, основанного  на тонких наблюдениях нормы, различных  отклонений и задержек развития. А.Валлон прямо признавал, что нормальный ребенок раскрывается в патологическом ребенке.

Анализ стадий развития личности в онтогенезе неизбежно  приводит к новым вопросам, которые  обсуждаются на протяжении полувека: Почему организм, хорошо адаптированный на одной стадии развития, переходит  к следующей? Каким образом развивающийся организм изменяется качественно и при этом сохраняет свою идентичность? Развитие – это скачкообразный или непрерывный процесс? Теоретические основания для ответа на эти вопросы содержатся в ортогенетической концепции X.Вернера [230; 231; 259; 260]. Согласно словарному определению, ортогенез – теория развития живой природы, утверждающая, что эволюция живых организмов происходит в строго определенном направлении, признает идею изначальной целесообразности в природе. Ортогенетическая концепция в психологии пытается охватить в целом психическую жизнь и ее развитие. С этой целью X.Вернер осуществил сравнительный анализ разных направлений эволюции – филогенеза, онтогенеза, микрогенеза, этногенеза, патогенеза. Всюду, где есть жизнь, подчеркивал он, происходит рост и развитие, поэтому психология отдельной личности и человеческой расы, психология животного и ребенка, психопатология и психология особых состояний сознания имеют генетическую основу. Сравнение фактов, полученных в разных областях исследования, позволит, по мнению X.Вернера, вывести общие законы развития, применимые для умственной жизни в целом.

Сравнительный анализ онтогенеза, патогенеза, микрогенеза восприятия (на материале теста Роршаха) позволил X.Вернеру сделать вывод, согласно которому развитие психики подчиняется общим и формальным законам. Однако кроме общих черт, существуют специфические различия в субстрате сравниваемых феноменов. По его мнению, ошибка Ст.Холла состоит в том, что он искал идентичные стадии в онто- и социогенезе, хотя на самом деле существует лишь параллелизм. X.Вернер считал, что и критики теории рекапитуляции не правы, так как они полностью отрицают возможность сравнительной генетической психологии как науки. Как подчеркивал X.Вернер, параллели указывают лишь на сходство сравниваемых психических структур в общем и чисто формальном смысле, а в специфических механизмах развития должны существовать глубокие различия. К их числу относится, например, то, что ребенок растет и его психическая жизнь находится в процессе изменения, а взрослые люди, даже в примитивных обществах, уже полностью развиты, и их умственная жизнь зафиксирована, закреплена традициями. Кроме этого, ребенок, как правило, развивается вне детского мира в чуждом ему мире взрослых, и то, чем он становится, является результатом "взаимодействия двух миров". Однако эти фундаментальные различия, подчеркивал X.Вернер, не исключают возможности сходства и генетических параллелей.

Сравнительный анализ подтверждает, что все организмы  рождаются с установленными на минимальном  уровне видовыми функциональными структурами, которые позволяют им взаимодействовать  со средой, чтобы ассимилировать опыт и стимуляцию. В противном случае они не могли бы развиваться. Организм активно все принимает и исследует  свойства среды, благодаря этому  возникает физиологическое и/или  психическое развитие. Очевидно, что  физиологические структуры могут  только ассимилировать те свойства среды, для которых они имеют физиологические  органы. Подобным же образом психологические  структуры могут только ассимилировать ту информацию и тот опыт, для  которых они имеют соответствующую психическую систему.

Таким образом, строение организма селективно определяет характер его взаимодействия и результат  его опыта. Этот опыт в свою очередь  закрепляется в функциональных структурах, которые были первоначальным источником взаимодействия. Именно такая обратная связь, по существу, ведет к качественному  переходу от одной стадии к другой, более прогрессивной. В этом, по X.Вернеру, заключается объективная причина развития: организация предшествующих стадий логически подразумевает, но не содержит в себе организацию последующих стадий. Так как организация на каждой стадии развития отличается от другой, то взаимодействие организма со средой меняется на протяжении жизни. Когда эти взаимодействия благоприятны для организма, его организация остается стабильной. Когда же обратная связь от этих взаимодействий нарушает организм, тогда возникают условия для выведения его из равновесия, и возрастает возможность его функциональной и структурной реорганизации.

Ключом к процессу развития, к пониманию стабильности и изменения в концепции X.Вернера служит идея взаимодействия, для описания которой он использует образ "актер – сцена", заимствованный у Я.Икскюля [235]. Среда – это сцена, или объект для действия и развития организма, а организм – это актер, или субъект на этой сцене. Следовательно, организм – не просто реагирует на среду, он – оператор на своей сцене. Поэтому анализ развития требует исследований закономерных изменений в соотношении "актер – сцена" или же во взаимоотношении "субъект – объект", которые возникают в процессе прогрессивной или регрессивной эволюции.

Как утверждают X.Вернер и его американский последователь Б.Каплан, в ходе развития возникает сдвиг во взаимодействии "сцена – актер" от сцены к актеру [280]. На примитивной стадии развития "сцена", или психологическая среда – это первый инициатор взаимодействия. Хотя функциональные структуры организма определяют форму его поведения, это все же сравнительно пассивная реакция на внешнюю стимуляцию. На более развитых стадиях развития организм становится первичным инициатором взаимодействий, он все более предопределяет свое собственное поведение во взаимодействии. В этом смысле поведение "актера" становится спонтанным активным воздействием на среду. Организм все более самостоятелен в выборе и определении характера своих действий; и он все более и более создает само содержание сцены для удовлетворения своих нужд и целей.

Один из симптомов  генетического сдвига в сфере  отношений "актера" и "сцены", отраженных в онтогенезе, – сдвиг  от наивного восприятия к критической  оценке событий. Сдвиг в доминанте  развития от биофизического давления "сцены" к конструктивной активности субъекта проявляется, например, в прогрессивной  дифференциации примитивных эгоцентрических  связей. Как известно, эгоцентрические  взаимосвязи глобальны, организм не различает между собой и средой. Примером может служить восприятие ребенком сновидений как внешних  явлений. Отсутствие различия между видимым во сне и наяву обнаруживается также в психозе, в примитивном обществе, в состоянии деперсонализации. Все это – явления так называемой "генетической первобытности".

Дифференциация  примитивных взаимодействий в развитии сопровождается усилением интеграции актера со сценой. Усиление дифференциации между субъектом и объектом, естественно, означает, что организм все менее  и менее зависим от непосредственной конкретной ситуации, личность меньше связана со стимулом и меньше приводится в действие своим эмоциональным  состоянием. Следствием такой свободы  становится более ясное понимание  целей, возможность выработки замещающих средств и альтернативных целей. Появляется большая возможность  для отсроченных и запланированных  действий, что позволяет субъекту лучше сделать выбор и по-своему переделать ситуацию. Словом, он может  манипулировать средой, а не только пассивно на нее откликаться. Следовательно, согласно X.Вернеру, на более высоких ступенях развития наблюдается меньше тенденций объяснять мир исключительно с позиции собственных потребностей. Увеличивается оценка нужд других и понимание групповых целей.