Автор работы: Пользователь скрыл имя, 23 Марта 2012 в 19:28, курсовая работа
Программа Когнитивные исследования направлена на подготовку специалистов в одной из самых передовых и бурно развивающихся областей современной науки. Цель программы – знакомство с механизмами познания в широком смысле — естественными мыслительными процессами у человека и животных, а также моделированием этих процессов в системах искусственного интеллекта.
М. Джонсон противопоставляет свою концепцию «объективистским» теориям значения, в соответствии с которыми: 1) значение — это абстрактное отношение между символами (или словами, или ментальными изображениями) и объективной (т. е. независимой от ума) действительностью; 2) концепты рассматриваются как абстракции, которые при этом четко определены подобно логическим формулам.
Джонсон предлагает совершенно иную точку зрения, утверждая, что:
– мы понимаем мир главным образом на основании нашего физического, телесного опыта;
– физический опыт, основанный на наших пяти чувствах, является тем, что мы понимаем буквально (это включает двигательный опыт — ощущение телесного положения и движения);
– многие абстрактные концепты являются расширением физических концептов.
К примеру, Джонсон разбирает схематическую структуру понятия вместилище. Суть вместилища — это граница, отделяющая внутренность от внешней среды. Обычно вместилище защищает свое содержимое от внешнего мира. Понятие вместилища определяет базовое различие между «в» и «из». Мы понимаем само человеческое тело как вместилище; среди наших важнейших функций — проглатывание и выделение, вдыхание и выдыхание. Мы сами постоянно входим во вместилища и выходим из них. Примеры таких вместилищ — одежда, здания, машины и т. п. Но мы также понимаем состояния как вместилища или места: можно упасть в обморок, быть в бессознательном состоянии и потом прийти в себя. Такое «движение» и «местонахождение» — метафорическое, а не буквальное; метафоры переносят наше телесно-основанное понимание вещей на широкий круг абстрактных понятий.
Джонсон употребляет термин образная схема (или образ-схема, image schema) для такой схематической структуры, с помощью которой организуется наш опыт. Его понятие образной схемы восходит к понятию схемы у Канта, но отличается от него. Джонсон определяет образную схему следующим образом: «Образная схема — это повторяющийся динамический образец (pattern) наших процессов восприятия и наших моторных программ, который придает связность и структуру нашему опыту» (Цит. по: А. Ченки. Семантика в когнитивной лингвистике // Современная американская лингвистика: Фундаментальные направления. М., 2002. С. 347). Поэтому термин «образная схема» относится не только к пространственным образам, которые можно наглядно представить, но, например, и к осязанию.
Существуют некоторые обычные способы, которыми образно-схематические значения переносятся с одной пространственной ситуации на другую и с пространственных ситуаций на непространственные. Они описываются как преобразования образных схем (image-schema transformations). Понятия образных схем и преобразований способствуют, например, семантическому анализу предлогов, т.к. предлоги во многих индоевропейских языках выражают пространственные отношения в разных смыслах, пространственных и непространственных. Исследования ясно показывают, что мы понимаем абстрактные концепты как расширения/преобразования физических понятий. В результате разных видов расширений и преобразований одного концепта получается
семантическая сеть данной лексемы или морфемы.
В качестве исходного пункта Дж. Лакофф перечисляет несколько традиционных утверждений о метафоре, которые он считает ложными, а именно:
1) Любой предмет можно понимать буквально, без метафоры.
2) Самое распространенное употребление метафоры — в поэзии.
3) Метафоры — только языковые выражения.
4) Метафорические выражения по своей сущности не правдивы.Только буквальный язык может быть правдивым.
Дж. Лакофф и М.Джонсон приводят примеры из повседневного языка, чтобы оспорить эти утверждения, и делают следующие выводы.
— Метафора — важный механизм, при помощи которого мы понимаем абстрактные понятия и рассуждаем о них.
— Метафора по природе — не языковое, а концептуальное явление (имеется в виду принципиальное для Лакоффа и Джонсона понятие концептов как принципов, организующих человеческое восприятие).
— Метафорическое понятие основано на неметафорическом понятии, т. е. на нашем сенсомоторном опыте.
— Система общепринятых концептуальных метафор главным образом неосознаваема, автоматична и употребляется без заметного усилия. То есть, когда мы говорим, что кто-либо в плохом настроении, мы не думаем сознательно о состоянии человека (настроении) как вместилище.
— Метафора основана скорее на соответствиях в нашем опыте, чем на логическом сходстве. «Область-источник» и «область-цель» не связаны по своему существу.
— Система метафор играет роль как в лексиконе, так и в грамматике языка.
—- Метафора в поэзии — это, большей частью, расширение нашей общепринятой системы метафорического мышления.
Метафора подразумевает понимание одной области через призму другой (например, концептуальная метафора «любовь – путешествие» дает возможность следующим метафорическим высказываниям: «Наши отношения не ведут никуда»; «Наши отношения зашли в тупик»; «Посмотри, как далеко мы зашли»; «Мы прошли длинный и трудный путь»; «Теперь мы не можем повернуть назад» и т.д.). Метафору можно понимать, как перенос из области-источника (source; в данном случае «путешествие») в область-мишень (target; в данном случае «любовь»). По сравнению с областью-мишенью область-источник обычно:
— интуитивно понятнее,
— конкретнее,
— известна скорее всего через непосредственный физический опыт (некоторые области более центральны в нашем опыте, например, восприятие пространства),
— легче передается одним человеком другому (легче указывать на окружающие физические предметы, чем на абстрактные сущности).
Можно сказать, что метафоры представляют собой мост от знакомого к незнакомому, от очевидного к менее очевидному.
Важно заметить, что, согласно данной теории, метафоры могут быть выражены разными способами — не только языком, но и жестами, и культурными обычаями. Изучение метафор поэтому может пролить свет на более широкую тему связи между языком и культурой.
Как видим, две обозначенные выше концепции рассматривают языковые явления (в частности, систему предлогов языка, употребление «непрямого значения») исходя из «неязыкового», прежде всего пространственно-телесного опыта. Это дает перспективу для сближения лингвистики, психологии и философии сознания в ее современном понимании.
Этапы формирования когнитивной лингвистики в общих чертах таковы. В 1975 термин «когнитивная грамматика» впервые был введен в статье Дж.Лакоффа и Г.Томпсона «Представляем когнитивную грамматику». В 1985 г. вышло из печати первое английское издание книги Ж.Фоконье «Ментальные пространства», «погрузившей» в когнитивную среду традиционную логико-прагматическую проблематику. В 1987 г. были опубликованы первый том «Оснований когнитивной грамматики» Р.Лангакера (второй – в 1991), а также этапные для данного направления книги «Женщины, огонь и опасные предметы» Дж.Лакоффа и «Тело в мышлении» (The Body in the Mind) М. Джонсона, а также положившая начало целой серии монографий Р.Джэкендоффа его книга «Сознание и вычислительное мышление». В 1988 г. в СССР появился посвященный когнитивным аспектам языка XXIII том в серии «Новое в зарубежной лингвистике», а в известном издательстве «Бенджаминс» увидел свет первый крупный и представительный сборник статей «Проблемы когнитивной лингвистики» под редакцией Б.Рудзки-Остын.
Важными этапами развития когнитивной грамматики были статьи Л.Талми 1980-х годов, Ч.Филлмора и У.Чейфа, интегрированные в книгу 1994 г. «Дискурс, сознание и время». С 1990 издается журнал «Когнитивная лингвистика», что можно считать началом институционализации направления как академической дисциплины. В 1995 на русском языке появился сборник переводов «Язык и интеллект». В середине 1990-х годов в Европе вышли первые учебники по когнитивной лингвистике: «Введение в когнитивную лингвистику» (1996, авторы – Ф.Унгерер и Х.-Й.Шмидт) и «Когнитивные основания грамматики» (Б.Хайне, 1997). Для формирования интереса к когнитивной проблематике у отечественных языковедов важную роль сыграли также публикации работ по моделированию понимания естественного языка: русских переводов книг Т.Винограда «Программа, понимающая естественный язык» (1976, оригинал 1972) и Р.Шенка с коллегами «Обработка концептуальной информации» (1980, оригинал 1975).
До начала 1990-х годов когнитивная лингвистика представляла собой совокупность индивидуальных исследовательских программ, слабо связанных или вовсе не связанных между собой. Их легко перечислить: это исследовательские программы Дж.Лакоффа и М. Джонсона, Р. Лангакера, Л.Талми, У.Чейфа, Р.Джэкендоффа, Ч.Филлмора (все США). С ними сближается еще ряд программ лингвистических исследований, авторы которых в той или иной степени разделяют установки когнитивной лингвистики, хотя и не входят в число заведомых когнитивистов: Т.ван Дейк (Нидерланды), Дж.Хэйман (Канада), Т.Гивон (США). В то же время в 1990-е годы постепенно очерчивается круг тех языковых явлений, которые в той или иной степени и в той или иной форме затрагиваются всеми или большинством исследовательских программ, а также совокупность полученных результатов, между которыми несомненно можно установить связь. Когнитивная лингвистика, первоначально объединяемая лишь познавательными установками и исходной гипотезой об объяснительной силе обращения к мыслительным категориям, постепенно обретает свой предмет, свою внутреннюю структуру и свой категориальный аппарат.
Можно с уверенностью утверждать, что внутри когнитивной лингвистики представлены следующие разделы.
1. Исследование процессов производства и понимания естественного языка.
2. Исследование принципов языковой категоризации.
3. Исследование типов понятийных структур и их языковых соответствий.
4. Исследование когнитивно-семантических суперкатегорий.
5. Исследование пространственных отношений и типов концептуализации движения в языке.
6. Исследования телесного базиса человеческого сознания и языка.
7. Исследование метафорических и метонимических отношений в языке.
К настоящему времени когнитивная лингвистика представлена в мире несколькими мощными направлениями, каждое из которых отличается своими установками, своей областью и особыми процедурами анализа. Однако ряд достаточно различающихся между собой школ, несомненно, объединяет стремление дать языковым фактам и языковым категориям психологическое объяснение и так или иначе соотнести языковые формы с их ментальными репрезентациями и с тем опытом, который они в качестве структур знания отражают. Действительно, теория прототипов и категориальная семантика Э.Рош, теория концептуальной метафоры и структурирования непредметного мира Дж.Лакоффа–М.Джонсона, теория этнокультурной семантики ключевых культурных концептов А.Вежбицкой, теория структурирования пространства и фонообразования Л.Талми, «ролевая» когнитивная грамматика Р.Лангакера и многое другое – по существу вскрывают одно и то же. Это связь знаний, заложенных в языке, с субъектом восприятия, познания, мышления, поведения и практической деятельности; преломление реального мира – его видения, понимания и структурирования – в сознании субъекта и фиксирование его в языке в виде субъектно (и этнически) ориентированных понятий, представлений, образов, концептов и моделей.
Включение в название направления термина «когнитивная», таким образом, весьма значимо и позволяет провести должное разграничение лингвистики когнитивной и лингвистики функциональной и их общую оппозицию лингвистике формальной. Можно сказать, что на смену исследованиям, построенным на формальных критериях, пришло стремление к учету «человеческого фактора» в языкознании, так как для того, чтобы понять и познать язык, нужно обратиться к его носителю – человеку, говорящей, мыслящей личности. Такая постановка вопроса стала возможной благодаря когнитивной лингвистике.
Когнитивные карты — это ментальные репрезентации (представления) человека о пространственной организации окружающей среды. Ошибки и искажения в когнитивных картах рассматриваются с точки зрения психофизического и функционального подхода.
С точки зрения психофизического подхода основным вопросом является соответствие между характеристиками реального пространства и его субъективной репрезентации.
Когнитивные карты относятся к ранним компонентам памяти, они являются как бы схемой, канвой, или эскизом для формирования других предметных отражений. У. Найссер считает, что они контролируют частные образы воображения. По сравнению с элементами реального пространства у когнитивных карт бывают систематические искажения.
Например, пересечения путей представляются близкими к прямому углу, хотя в действительности могут быть далеки от прямого угла, изогнутые пути представляются прямыми, знакомые пути — длиннее, незнакомые — короче.
В соответствии с когнитивно-социальной теорией научения, познавательные процессы являются как бы посредником между внешними стимулами и поведением человека (животного), таким образом, у научения — социальная природа.
В общем случае, когнитивная карта — это субъективная картина, которая создается в результате активных действий в окружающей среде и имеет пространственные координаты: верх-низ, право-лево, близко-далеко, она определяет местоположение отдельных воспринимаемых предметов.
Очевидно, можно представить себе когнитивную карту маленького ребенка, как внутреннюю часть самой маленькой матрешки, только матрешки эти разрисованы не снаружи, а внутри.
Как правило, на самой маленькой матрешке изображение самое примитивное, схематичное, и вот малыш видит это изображение изнутри. Оно еще маленькое тесное с узкой когнитивной картой. Шаг вперед, направо, налево, назад, падение на пол — и все.
Ребенок растет, растет его кругозор, и он перебирается в следующую матрешку, которая шире, ярче, на ней прорисовано больше деталей. Следующая еще лучше, а став взрослым, он переходит в большую матрешку, которая уже огромна, может уже как земной шар, его когнитивная карта становится большой, но нет предела совершенству — и впереди Вселенная.
Виды когнитивных карт:
карта-путь, как последовательное представление связей между объектами по определенному маршруту
карта-обозрение, как одновременное представление пространственного расположения объектов.
Когнитивные карты дают возможность человеку (животному) ориентироваться в пространстве, двигаться и осуществлять свою деятельность. Процесс образования когнитивных карт длительный, он проходит ряд психологических трансформаций, благодаря которым человек получает, хранит, вспоминает и использует информацию о пространственном окружении.
Когнитивные карты привлекают внимание психологов, географов, архитекторов к проблемам пространственной ориентации, особенно потому, что пространственные схемы контролируют наше воображение, в принципе и являясь нашим воображением. С пространственной организацией связано большое количество метафор, например: человек "занимает положение", имеет "обширные" или "узкие" знания, изучить вопрос "с другой стороны", "области" и "сферы" знания.