Проблема легитимности власти

в силу способа прихода к власти и методов управления. Подобную ситуацию можно наблюдать в Южной Корее, где, несмотря на «экономическое чудо», военный режим пал, поскольку не обеспечивал прав человека, свободы и демократии.

Дилемма эффективности и легитимности имеет психологическое основание. Представляется, что эффективность может быть в определенной степени сопоставлена с инструментальными ценностями, а подлинная легитимность – с терминальными. Можно предположить, что при удовлетворении базовых потребностей за счет успешного экономического роста актуализируются более высокие устремления личности (в т. ч. стремление к осознанию себя как субъекта общественного развития). Эффективность не следует сводить только к экономике. Выше мы отмечали, что основа власти – взаимодействие мотивов. Помимо материальных, не менее (а часто и более) важным является удовлетворение таких потребностей граждан, как безопасность, эмоциональная поддержка, уважение и т.п.

Среди современных подходов к легитимности наиболее известна концепция Д. Истона. Он предложил выделять три типа правомочности: идеологический, структурный, личностный (персональный). Идеологическая легитимность вытекает из того, что гражданин разделяет ценности, которые выражает власть. Подчинение власти по существу оказывается реализацией собственных убеждений. Это может быть преданность «самой свободной стране», как США, самому передовому государству, как СССР, самому исламскому государству – Ирану.

Структурная легитимность сходна с легальной и отчасти традиционной в варианте Вебера и связана с одобрением принципов, норм, механизмов функционирования власти безотносительно к проводимой ею политике.

Персональная легитимность основывается на доверии к политическим лидерам, олицетворяющим власть, высокой оценке их личностных и политических качеств (т. е. фактически на авторитете). Еще Конфуций заметил, что «если в народе будет недостаток веры в правителя и его близких, то государство не может быть устойчивым». Данный тип легитимности близок харизматическому, но шире него, поскольку подразумевает позитивное отношение не только к «сверхспособностям», но и к «нормальным».

Примером персональной легитимности может служить отношение к В.В. Путину в начале его президентской деятельности (как принципиально отличающегося, даже внешне, от всех представителей правящей элиты России). К данному типу относится и достаточно высокая поддержка политического руководства в США, во многом опиравшаяся на восприятие президента этой страны. Психологической особенностью личностной легитимности в ряде государств, среди которых не является исключением и Российская Федерация, может стать проецирование на такого политика положительных аспектов деятельности власти, а отрицательных – на его окружение: «царь хороший – бояре плохие».

Можно заметить, что типология Д. Истона не отрицает веберовскую и является ее модификацией. Поддержка гражданами власти выражается в определенном типе политического поведения. Поэтому представляется возможным соотнести упомянутые выше типы легитимности и выделенные М. Вебером типы социального действия (как основы политической активности):

Политическая власть включает в себя различные структуры и уровни, по отношению к которым граждане могут иметь несовпадающие установки. Следовательно, правомерно предположить, что легитимность включает в себя несколько подтипов. Так, можно говорить соответственно о легитимности политического деятеля, органа власти, ветви власти, формы государственного устройства, принципов и норм и легитимности как целостном показателе отношения

общества и государства. С учетом сложности феномена легитимности, вполне понятно, что власть вряд ли может быть легитимной на 100%. Вместе с тем, различие объектов легитимации имеет позитивное значение: гражданин может быть недоволен конкретным политиком или действиями орган власти, но не подвергает сомнению правомочность политической системы в целом.

Кроме того, следует учитывать, что рассмотренные виды легитимности – это своеобразные «идеальные типы» и в политической реальности конкретного общества все они в той или иной мере присутствуют. 
 

Психологические факторы делегитимизации  власти 

Легитимность есть не столько состояние, сколько процесс и его мобильный результат. Он включает наряду с укрепляющими власть факторами также и те которые ослабляют легитимность. Ведущим фактором делегитимизации будет несоответствие тому принципу, на котором она базируется. Для традиционной власти смертельно опасны любые перемены, а сила и непоколебимость традиции превращается в мину замедленного действия. Любые действия власти, не соответствующие заданным рамкам, подрывают ее основы. Вспомним, что народ не удивлялся жестокости Ивана Грозного, но объявлял антихристом Петра I. Более близким примером может стать М.С. Горбачев. После трагедии с атомной подводной лодкой «Курск» легитимность президента В. Путина не только была снижена, но многими и поставлена под сомнение.

Проблема харизматической власти заключена в необходимости постоянно подтверждать харизму через демонстрацию чего-то «сверхъестественного» или, как минимум, эффективность. В противном случае в массовом сознании возникают сомнения по поводу подлинности качеств представителей власти («тому ли подчиняемся») и системы в целом. Вспомним крик: «царь-то не настоящий!», с которой начались злоключения героев фильма «Иван Васильевич меняет профессию». Другой болевой точкой харизматической легитимности становится проблема преемственности власти. Если лидер – сверхчеловек (причем имплицитно подразумевается, что единственный), то могут ли его соратники претендовать на власть? Такая проблема достаточно остро стояла после смерти Сталина. Путем решения проблемы может стать «рутинизация» харизмы: переход к традиционной легитимизации через ссылку на преемственность власти; придание оттенка харизматичности посту (например, генерального секретаря), политической организации.

По мнению М. Вебера, рациональная легитимность является более слабой, поскольку любое правовое установление можно в принципе оспорить перед «судом разума». «Порядок, устойчивость которого основана только на целерациональных мотивах, в целом значительнее лабильнее, чем тот порядок, организация которого основана только на обычае, привычке к определенному поведению...», – писал в связи с этим немецкий социолог.

Аналогичную мысль высказал русский правовед И.А. Покровский, увидевший еще в 1919 г. слабые места демократической политической системы. Он отметил, что благодаря значительной степени иррациональности, а также освященности традицией монархической власти «повинуются легче и проще». В то же время, основой демократии является прежде всего «гражданское сознание необходимости порядка и власти вообще». Но рациональные мотивы «далеко не всегда оказываются равным и по силе прежним», вследствие чего условиях демократии возможно ослабление «психологического влияния власти и психологической силы закона».

Таким образом, в определенной психологической недостаточности «только легальной власти» коренится необходимость ее «делегитимизации» со стороны других типов. Так, для прочности демократии необходимо не только ввести в действие самое совершенное законодательство, но и то, чтобы они подкреплялись многовековой традицией и стали своеобразными ценностями большинства. Существенную роль играет и отождествление принципов демократии с авторитетными личностями, близкими по масштабу к харизма-тикам.

Среди других факторов, снижающих легитимность власти, можно отметить:

1) ценностный диссонанс (для традиционной и идеологической легитимности):

■ различие декларируемых и реально воплощаемых властью ценностей;

■ различие ценностных ориентации (в том числе менталитета) основной массы граждан и власти;

2) снижение легитимности правящей элиты (для персональной легитимности):

■ нарушение моральных норм представителями власти (по мнению Т. Гоббса, «репутация власти есть сама власть»;

■ кризис правящей группы (как заметил Аристотель, «распри среди знатных приходится расхлебывать всему государству»);

■ перенос недовольства лицом на представляемый им властный институт (примером может служить влияние скандалов вокруг личной жизни представителей британской королевской семьи на восприятие монархии гражданами Великобритании) .

3) отчуждение граждан от власти, отсутствие возможности выразить свои интересы;

4) неэффективность власти, невыполнение ею своих обязанностей;

5) активизация противостояния и противодействия открытой и латентной оппозиции.

Степень легитимности определяется отношением граждан к власти. Но это не означает, что последней остается только пассивно созерцать, как растет или падает ее авторитет. Безусловно, в политическом процессе властные структуры стремятся сделать все, чтобы их господство было признанным большинством населения. Такую «технологическую» точку зрения выразил СМ. Липсет. По его мнению, легитимность – «способность системы создать и поддержать у людей убеждение в том, что существующие политические институты являются наилучшими из возможных для общества». Из данного тезиса вытекает одна из основных технологий самолегитимизации – создание с помощью пропаганды представления о соответствии реальности и ожиданий людей. Данный способ весьма широко использовался в современной России в отношении укрепления влияния СМИ в общественном сознании и практике как четвертой власти. В условиях монополизации информационных потоков гражданам приходилось воспринимать их содержание, а нередко признавать предлагаемые ценности, цели, оценки. Кроме пропагандистского воздействия важное значение имеет политическое воспитание в обществе, социально-психологическое воздействие.

Если обратиться к истории, то можно заметить, что еще одним средством повышения легитимности становится привлечение граждан к участию в политическом процессе, например, через голосование или «наказы» депутатам. Вполне понятно, что если существует мнение о том, что решение власти является в определенной степени и «моим», то создается образ власти как учитывающей интересы людей, а выполнение такого решения будет опираться на иную мотивацию, чем в случае прямого навязывания воли властвующего. При этом речь может идти не столько о реальном объеме предоставляемой власти, сколько о создании у различных социальных групп субъективного представления о своей политической значимости.

В.П. Макаренко отмечает, что в качестве специфического способа взаимодействия гражданина и власти может выступать жалоба, ставшая элементом нашей политической культуры. По мнению ученого, жалоба «создает... чувство некоторой свободы по отношению к чиновникам низших уровней... и связана с убеждением: верхи всегда готовы реагировать на социальную несправедливость и бедствия народа», а количество жалоб – это показатель внедренности в массовую политическую психологию бюрократических стереотипов.

Фактором, в значительной степени влияющим на политические отношения, являются особенности восприятия власти массовым сознанием. При этом надо учитывать различные «измерения» такого отношения:

■ восприятие конкретных лиц и органов власти, их действий;

■ глубинное восприятие власти как социального института.

Оценка власти может осуществляться по различным ее параметрам. Однако, как показало исследование, проведенное под руководством Е.Б. Шестопал, основными измерениями являются:

1) сила – слабость;

2) симпатия – антипатия.

Соответственно, в современных условиях власть воспринимается россиянами как:

1)слабая, неспособная государства обеспечить повседневную безопасность;

2) размытая, неопределенная (непоследовательная, нерешительная);

3) отчужденная (безразличная к положению людей, не проявляющая элементарного уважения и заботы, рассматривающая людей как «винтиков»);

4) корыстолюбивая, эгоистичная.

Представляется, что хотя исследование проводилось в середине 90-х годов, такие особенности восприятия власти гражданами сохраняются и сегодня, продолжая влиять на их политическое поведение.

Анализ ряда исследований позволяет сделать вывод о том, что для российского менталитета характерно противоречивое отношение к власти – сочетание апелляции к ней по самым различным поводам с определенным недоверием. По мнению указанных авторов, власть и стремление к ней не являются в русском менталитете абсолютной ценностью. Так, на уровне коллективного бессознательного власть наделяется такими характеристиками, как:

■ глобальность (вездесущность);

■ таинственность, связь с «темной» силой, колдовством;

■ безликость, размытость.

Для понимания функционирования властных отношений также важно учитывать и то, что люди отличаются по своей ориентации на подчинение власти. Психологический анализ предпосылок нацизма, осуществленный Э. Фроммом, В. Райхом, Т. Адорно, позволил выделить особый тип личности, который характеризуется рядом особенностей. В аспекте рассматриваемой проблемы важным представляется то, что для человека с авторитарным характером характерно двойственное отношение к власти. С одной стороны он: