Экологические проблемы России

В данном случае нельзя не упомянуть  Конституцию Республики Украина, где  данный вопрос урегулирован надлежащим образом. Например, согласно ст.85 к полномочиям  Верховной Рады относится объявление отдельных местностей зонами чрезвычайной экологической ситуации; правовой режим  зон чрезвычайной экологической  ситуации определяется исключительно  законами Украины (ст.92); Президент вправе объявить в случае необходимости  отдельные местности Украины  зонами чрезвычайной экологической  ситуации — с последующим утверждением этих решений Верховной Радой  Украины (ст.106) и т.д.

Охрана окружающей среды и обеспечение экологической безопасности

 Отдельным предметом  совместного ведения п. «д»  ч.1 ст. 72 Конституции России выделяет  охрану окружающей среды и  обеспечение экологической безопасности. Для выяснения соотношения указанных  понятий обратимся к ст.1 Федерального  закона «Об охране окружающей  среды» от 10 января 2002 г. Согласно  данного закона, охрана окружающей  среды – это «деятельность  органов государственной власти  Российской Федерации, органов  государственной власти субъектов  Российской Федерации, органов  местного самоуправления, общественных  и иных некоммерческих объединений,  юридических и физических лиц,  направленная на сохранение и  восстановление природной среды,  рациональное использование и  воспроизводство природных ресурсов, предотвращение негативного воздействия хозяйственной и иной деятельности на окружающую среду и ликвидацию ее последствий».

Экологическая безопасность – это «состояние защищенности природной  среды и жизненно важных интересов  человека от возможного негативного  воздействия хозяйственной и  иной деятельности, чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера, их последствий».

Таким образом, на что направлена природоохранная деятельность, какова ее цель? Представляется, что эта  цель - обеспечение экологической  безопасности. Кстати, данный вывод  достаточно распространен в научной  литературе. Одним из первых проблему соотношения указанных понятий  поднял в своих трудах М.М. Бринчук. Он писал, что нет оснований выделять отношения по обеспечению экологической  безопасности как отдельную группу общественных отношений, регулируемую нормами экологического права, наряду с охраной окружающей среды и  отношениями по использованию природных  ресурсов. Экологическая безопасность – это принцип охраны окружающей среды и природопользования.⁹

К сказанному остается лишь добавить, что обеспечение экологической  безопасности еще более логично  понимать как цель охраны окружающей среды. Однако упоминание деятельности и ее цели в Основном законе едва ли целесообразно, тем более что относительно к другим отраслям законодательства этого не делается.

 В соответствии со  ст.71 Конституции РФ, гражданское  законодательство отнесено к  предмету исключительного ведения  Российской Федерации. Между тем,  такое решение вызывает ряд  серьезных сомнений и возражений. Продемонстрируем лишь один аспект  данной проблемы.

Предположим, субъект РФ принимает закон «Об обороте  земель населенных пунктов» (или «Об  обороте земель сельскохозяйственного  назначения»). После вступления такого закона в силу, сразу возникнет  вопрос о его конституционности  и отраслевой принадлежности. Суть проблемы заключается в том, что  обязательственное право традиционно  рассматривается как подотрасль гражданского права, а, следовательно, любые нормы о купле-продаже  или аренде земельных участков будут  хотя бы формально относиться к числу  норм гражданского права, которое ст. 71 Конституции отнесла к предметам  исключительного ведения Российской Федерации. Следовательно, такой закон  субъекта РФ противоречит закрепленному  в Конституции принципу разграничения  предметов ведения не зависимо от его содержания.

В контексте данной ситуации показательна точка зрения Е.А. Суханова, который полагал, что право собственности и иные вещные права на землю, а также сделки с земельными участками, является частью имущественного, гражданско-правового оборота. Земельно-правовые нормы устанавливают ограничения, связанные с предельными размерами земельных участков, находящихся в частной собственности, обеспечением их строго целевого назначения и наиболее рационального использования, определением категорий земель и их учетом и т.п., а также предусматривают последствия их нарушения (в основном административно-правового характера), т.е. имеют публично-правовую природу.¹⁰

Следовательно, жесткая конституционная  регламентация гражданского законодательства как предмета исключительного ведения  Российской Федерации сковывает  инициативу субъектов РФ и препятствует развитию их законодательства и созданию надлежащих правовых основ защиты прав и законных интересов граждан (в  том числе на земельные участки). Поэтому неудивительно, что в  юридической литературе высказано  достаточное количество предложений  о необходимости отнесения гражданского законодательства к числу предметов  совместного ведения,¹¹ как впрочем, и прямо противоположных суждений.¹²

В связи с этим, мы предлагаем при подготовке в будущем проекта  изменений и дополнений в Конституцию  отнести гражданское законодательство к предметам совместного ведения  РФ и субъектов РФ. Гарантией же от своеволия субъектов РФ при  принятии актов гражданского законодательства будет являться Конституция РФ, не допускающая противоречия законов  субъектов РФ федеральным законам  по предметам совместного ведения.

Более того, существует весьма обширный зарубежный опыт по данному  вопросу. Например, широко известен Гражданский  кодекс канадской провинции Квебек, причем Канада, как известно, является федеративным государством, как и  Россия. При этом регулирование гражданских  отношений на уровне субъекта Федерации  не привело в этой стране ни к  каким катастрофическим последствиям, а, напротив, является примером для  подражания во многих зарубежных правовых системах.

Определение критериев отнесения правовой общности к отрасли

Показанная выше проблема необходимости уточнения предметов  ведения Российской Федерации и  ее субъектов является частью более  фундаментальной теоретико-правовой проблемы определения критериев  отнесения той или иной правовой общности к отрасли права и  снижения субъективизма в этом вопросе. Как отмечалось А.В. Кузьменко, появление  в научной литературе «многих  отраслей права (банковское, страховое, корпоративное, аграрное, профсоюзное и т.д.), вызывающих в ряде случаев серьезные возражения относительно «чистоты происхождения», можно рассматривать как неизбежный результат происходящих изменений: количественных (рост законодательства) и качественных (усложнение структуры общественных отношений и интеграция их правового регулирования). Этот процесс должен вызывать и соответствующие изменения в элементном составе и структуре системы права».¹³ Поэтому работа по совершенствованию критериев выделения отраслей права и законодательства, а равно и по теоретическому обоснованию разграничения предметов ведения между РФ и субъектами РФ, должна быть продолжена.

Одним из таких предложений  в будущую редакцию Конституции  России является необходимость дополнения ст.72, регулирующей предметы совместного  ведения федерации и ее субъектов, указанием на градостроительное законодательство. Аргументом в пользу такого решения может служить объективное наличие совокупности законодательных актов федерального и регионального значения, включая Градостроительный кодекс РФ от 29 декабря 2004 г., № 190-ФЗ, градостроительные кодексы субъектов РФ, иные нормативно-правовые акты, включая муниципальные. У данной отрасли законодательства четко выделяется собственный предмет правового регулирования, обусловленный существованием значительной государственной потребности в регулировании данных общественных отношений.

Государственная власть и природа

 Согласно ч.2 ст.46 Конституции,  решения и действия (или бездействие)  органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных  лиц могут быть обжалованы  в суд. Между тем, гражданское  законодательство (ст.50 ГК РФ) предусматривает  несколько видов некоммерческих  юридических лиц, включая наряду  с общественными объединениями  в эту группу учреждения, благотворительные  и иные фонды и т.д. Следовательно,  возникает сразу два вопроса:  во-первых, можно ли обжаловать  в суд решения и действия  представителей других коммерческих  и некоммерческих юридических  лиц, и, во-вторых, чем обусловлено  повышенное внимание разработчиков  Основного закона к одной из  разновидностей некоммерческих  юридических лиц в ущерб другим?

 Согласно ч.3 ст.35 Конституции  России, «принудительное отчуждение  имущества для государственных  нужд может быть произведено  только при условии предварительного  и равноценного возмещения». Рассмотрение  данной нормы в контексте земельного  законодательства порождает ряд  вопросов. Во-первых, ст.49 Земельного  кодекса РФ предусматривает изъятие,  в том числе путем выкупа, земельных  участков для государственных  или муниципальных нужд. Следовательно,  остается открытым вопрос о  соответствии Конституции РФ  процедуры изъятия участка для  муниципальных нужд. Во-вторых, изъятие  имущества для государственных  нужд подлежит возмещению. А подлежит  ли аналогичному возмещению изъятие  имущества (например, земельного  участка) для муниципальных нужд? Земельное и гражданское законодательство  дает на этот вопрос утвердительный  ответ. Однако из конституционных  норм такой ответ не следует.

 

 

Заключение

В заключении следует отметить, что данная статья не ставила цель упрекнуть разработчиков Конституции РФ в игнорировании определенных правил юридической техники или иных недоработках. Напротив, представляется необходимым проведение уже сейчас поиска адекватных реалиям XXI века вариантов закрепления в будущей Конституции норм об охране окружающей среды и использовании природных ресурсов. Это позволит повысить эффективность действия конституционных норм и создать надлежащую систему гарантий прав каждого на благоприятную окружающую среду, земельных прав граждан и их объединений, а также уточнить систему экологических и природоресурсовых обязанностей данных субъектов.

 

Используемая литература

1 Подробный анализ этих точек зрения проведен в работе: Рыженков А.Я., Черноморец А.Е. Конституционные правоотношения нуждаются в трансформации // Новая правовая мысль. - 2004. - № 2. - С. 2-7.

2 Зинченко С.А., Бондарь Н.С. Собственность. Свобода. Право. – Ростов-на-Дону, 1995. – С. 101.

3 Прокаев А.В. Право государственной собственности на недра // Юрист. – 2004. - № 1. – С. 37.

4 Прохорова Н.А. Понятие «управление» в земельном праве // Государство и право. – 2003. - № 6. – С.93.

5 Чубуков Г.В. Природоресурсное право Российской Федерации: Учебное пособие. – М., 2003. – С.34.  

6 Демьяненко В.В. Крестьянская производственная кооперация в современной России: правовые проблемы становления и развития: Автореф. дис. … докт. юрид. наук. - Саратов, 2004. – С.11.

7 Фокин А.В. Экологические права и обязанности человека и гражданина (теоретико-правовой аспект): Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – Волгоград, 2006. – С.8.

8 Там же. С. 17-18.

9 Бринчук М.М. Экологическое право (право окружающей среды): Учебник для высших юридических учебных заведений. – М., 1998. - С. 68-70; Бринчук М.М. Охранять окружающую среду или обеспечивать экологическую безопасность? // Государство и право. - 1994. - № 8/9. - С. 118-127

10 Суханов Е.А. Вступительная статья к книге: Копылов А.В. Вещные права на землю в римском, русском дореволюционном и современном российском гражданском праве. - М.: «Статут», 2000. - С. 4-5.

11 См., например: Лачуев К.Г. Законодательство субъектов Российской Федерации как источник гражданского права России: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – М., 2006.

12 Цветков С.Б. Гражданское законодательство должно остаться в исключительном ведении Российской Федерации // Актуальные проблемы гражданского права и гражданского процесса: сборник научных статей по итогам межрегиональной научно-практической конференции, Волгоград – Волжский, 20-21 апреля 2007 г. – С. 329-334.

13 Кузьменко А.В. «Системный взгляд» на системы права // Правоведение. - 2003. - № 5. - С. 10-11