Геополитика стран

  Жан Тириар строил свою политическую теорию на принципе "автаркии больших пространств". Развитая в середине XIX века немецким экономистом Фридрихом Листом, эта  теория утверждала, что полноценное  стратегическое и экономическое  развитие государства возможно только в том случае, если оно обладает достаточ ным геополитическим масштабом  и большими территориальными возможностями. Тириар применил этот принцип к актуальной ситуации и пришел к выводу, что  мировое значение государств Европы будет окончатель но утрачено, если они не объединяться в единую Империю, противостоящую США. При этом Тириар считал, что такая "Империя" должна быть не "федеральной" и "регионально  ориентированной", но предельно унифицированной, централистской, соответствующей якобинской модели. Это должно стать мощным единым континен тальным Государством-Нацией. В этом состоит основное различие между воззрениями де Бенуа и  Тириара. 

  В конце 70-х годов взгляды Тириара  претерпели некоторое изменение. Анализ геополитической ситуации привел его  к выводу, что масштаб Европы уже  не достаточен для того, чтобы освободиться от американской талассократии. Следовательно, главным условием "европейского освобождения" является объединение  Европы с СССР. От геополитической  схемы, включающей три основные зоны, Запад, Европа, Россия (СССР), он перешел  к схеме только с двумя составляющими  Запад и евразийский континент. При этом Тириар пришел к радикальному выводу о том, что для Европы лучше  выбрать советский социализм, чем  англосаксон ский капитализм. 

  Так появился проект "Евро-советской  Империи от Владивостока до Дублина"¹. В нем почти пророчески описаны причины, которые должны привести СССР к краху, если он не предпримет в самое ближайшее время активных геополитических шагов в Европе и на Юге. Тириар считал, что идеи Хаусхофера относительно "континентального блока Берлин-Москва-Токио" актуальны в высшей степени и до сих пор. Важно, что эти тезисы Тириар изложил за 15 лет до распада СССР, абсолютно точно предсказав его логику и причины. Тириар предпринимал попытки довести свои взгляды до советских руководителей. Но это ему сделать не удалось, хотя в 60-е годы у него были личные встречи с Насером, Чжоу Эньлаем и высшими югославскими руководителями. Показательно, что Москва отвергла его проект организа ции в Европе подпольных "отрядов европейского освобождения" для террористической борьбы с "агентами атлантизма". 

  Взгляды Жана Тириара лежат в основе ныне активизирующегося нонконформистского движения европейских национал-большевиков ("Фронт Европейского Освобож  дения"). Они вплотную подходят к  проектам современ ного русского неоевразийства.

  3 Мыслить континентами. Йордис фон Лохаузен

  Лохаузен  считает, что политическая власть только тогда имеет шансы стать долговечной  и устойчивой, когда властители мыслят не сиюминутными и локальны ми категориями, но "тысячелетиями и континентами". Его главная книга так и  называется "Мужество властвовать. Мыслить континентами"². 

  Лохаузен  считает, что глобальные территориальные, цивилизационные, культурные и социальные процессы становятся понятными только в том случае, если они видятся  в "дальнозоркой" перспективе, которую  он противопоставляет исторической "близорукости". Власть в человеческом обществе, от которой зависит выбор  исторического пути и важнейшие  решения, должна руководствоваться  очень общими схемами, позволяющим  найти место тому или иному  государству или народу в огромной исторической перспективе. Поэтому  основной дисциплиной, необходимой  для определения стратегии власти, является геополитика в ее традиционном смысле оперирование глобальными категориями, отвлекаясь от аналитических частностей (а не "внутренняя" прикладная геополитика школы Лакоста). Современные  идеологии, новейшие технологические  и цивилизационные сдвиги, безусловно, меняют рельеф мира, но не могут отменить некоторых базовых закономерностей, связанных с природными и культурными  циклами, исчисляемыми тысячелетиями. 

  Такими  глобальными категориями являются пространство, язык, этнос, ресурсы  и т.д. 

  Лохаузен  предлагает такую формулу власти: 

  "Могущество = Сила х Местоположение"

  Он  уточняет:  "Так как Могущество есть Сила, помноженная на местоположение, только благоприятное географическое положение дает возможность для  полного развития внутренних сил."³

  Таким образом, власть (политическая, интеллектуальная и т.д.) напрямую связывается с  пространством. 

  4 Евразийская Империя  Конца.  Жан Парвулеско

  Концепция Парвулеско вкратце такова⁴: история человечества есть история Могущества, власти. За доступ к центральным позициям в цивилизации, т.е. к самому Могуществу, стремятся различные полусекретные организации, циклы существования которых намного превышают длительность обычных политических идеологий, правящих династий, религиозных институтов, государств и народов. Эти организации, выступающие в истории под разными именами, Парвулеско определяет как "орден атлантистов" и "орден евразийцев". Между ними идет многовековая борьба, в которой участвуют Папы, патриархи, короли, дипломаты, крупные финансисты, революционеры, мистики, генералы, ученые, художники и т.д. Все социально-культурные проявления, таким образом, сводимы к изначальным, хотя и чрезвычайно сложным, геополитическим архетипам.  

  Это доведенная до логического предела  геополитическая линия, предпосылки  которой ясно прослеживаются уже  у вполне рациональных и чуждых "мистицизму" основателей геополитики как  таковой. 

  5 Индийский океан  как путь к мировому  господству. Робер  Стойкерс

  Стойкерс  также считает, что социально-политические и особенно дипломатические проекты  различных государств и блоков, в  какую бы идеологическую форму они  ни были облачены, представляют собой  косвенное и подчас завуалированное  выражение глобальных геополитических  проектов. В этом он видит влияние  фактора "Земли" на человеческую историю. Человек существо земное (создан из земли). Следовательно, земля, пространство предопределяют человека в наиболее значительных его проявлениях. Это  предпосылка для "геоистории".

  Континенталистская  ориентация является приоритет ной  для Стойкерса; он считает атлантизм  враждебным Европе, а судьбу европейского благосостояния связыва ет с Германией  и Средней Европой⁵ . Стойкерс сторонник активного сотрудничества Европы со странами Третьего мира и особенно с арабским миром.

  Вместе  с тем он подчеркивает огромную значимость Индийского океана для будущей геополитической  структуры планеты. Он определяет Индийский  океан как "Срединный Океан", расположенный между Атлантическим  и Тихим. Индийский океан расположен строго посредине между восточным  побережьем Африки и тихоокеан ской зоной, в которой расположены  Новая Зеландия, Австралия, Новая  Гвинея, Малайзия, Индонезия, Филиппины  и Индокитай. Морской контроль над  Индийским океаном является ключевой позицией для геополитического влияния  сразу на три важнейших "больших  пространства" Африку, южно-евразийский rimland и тихоокеанский регион. Отсюда вытекает стратегический приоритет  некоторых небольших островов в  Индийском океане особенно Диего  Гарсия, равноуда ленного от всех береговых  зон. 

  Индийский океан является той территорией, на которой должна сосредоточиться  вся европейская стратегия, так  как через эту зону Европа сможет влиять и на США, и на Евразию, и  на Японию, утверждает Стойкерс. С его  точки зрения, решающее геополитическое  противостояние, которое должно предопределить картину будущего XXI века, будет разворачиваться  именно на этом пространстве.

  Стойкерс  активно занимается историей геополитики, и ему принадлежат статьи об основателях  этой науки в новом издании "Брюссельской энциклопедии".

  6 Россия + Ислам = спасение  Европы. Карло Террачано

  Он  полностью разделяет идею единого  Евразийского Государства, "Евро-советской  Империи от Владивостока до Дублина", что сближает его с Тириаром, но при этом он не разделяет свойственного  Тириару "якобинства" и "универсализма", настаивая на этно-культурной дифференциации и регионализме, что сближает его, в свою очередь, с Аленом де Бенуа. 

  Подчеркивание центральности русского фактора  соседствует у Террачано с  другим любопытным моментом: он считает, что важнейшая роль в борьбе с  атлантизмом принадлежит исламскому миру, особенно явно антиаме риканским  режимам: иранскому, ливийскому, иракскому  и т.д. Это приводит его к выводу, что исламский мир является в  высшей степени выразителем континенталь ных геополитических интересов. При этом он рассмат ривает в качестве позитивной именно "фундаменталист скую" версию Ислама. Окончательная  формула, которая резюмирует геополитические  взгляды доктора Террачано, такова: 

  Россия (heartland) + Ислам против США (атлантизм, мондиализм)⁶

  Европу  Террачано видит как плацдарм русско-исламско го антимондиалистского  блока. С его точки зрения, только такая радикальная постановка вопроса  может объективно привести к подлинному европейскому возрождению. 

  Геополитическое будущее России

  В нашем обществе сегодня представлены два принципиальных проекта относительно русского будущего.

  Первый  проект принадлежит радикальным  либералам, "реформаторам", которые  берут в качестве примера западное общество, современный "торговый строй". Этот проект отрицает такие ценности, как народ, нация, история, геополитические  интересы, социальная справедливость, религиозный фактор и т.д. В нем  все строится на принципе максимальной экономической эффективности, на примате  индивидуализма, потребления и "свободного рынка". Либералы хотят построить  на месте России новое, никогда еще  не существовавшее исторически общество, в котором установятся те правила  и культурные координаты, по которым  живет современный Запад и, в  особенности, США. Этот лагерь может  легко сформулировать ответ на любые  вопросы относительно того или иного  аспекта российской действительности исходя из уже существующих на Западе моделей, пользуясь западной либеральной  терминологией и юридическими нормами. Эта позиция еще некоторое  время назад почти доминировала идеологически в нашем обществе, да и сегодня именно она является наиболее известной, так как совпадает  в целом с общим курсом и  принципиальной логикой либеральных  реформ. 

  Второй  проект русского будущего принадлежит  т.н. "национально-патриотической оппозиции", которая представляет собой разнообразную  и многоликую политиче скую реальность, объединенную неприятием либеральных  реформ и отказом от либеральной  логики, проповедуемой реформаторами.

  Оба этих проекта и либеральный и  советско-царистский являются сущностно  тупиковыми для русского народа и  русской истории. Либеральный проект вообще предполагает постепенное стирание национальных особенностей русских  в космополитической эре "конца  истории" и "планетарного рынка", а советско-царистский силится возродить  нацию и государство именно в  тех исторических формах и структурах, которые, собствен но, и привели постепенно русских к краху. 

  По  ту сторону и либерализма "реформаторов" и совето-царизма "объединенной оппозиции" назревает насущная потребность  в "третьем пути", в особом идеологиче ском проекте, который был бы не компромиссом, не "центризмом" между теми и  другими, но совершенно радикальным  новаторским футуристическим планом, порывающим с безысходной дуалистической логикой "либо либералы, либо оппозиция" где, как в лабиринте без выхода, мечется нынешнее общественное сознание русских.   
 

  Для того, чтобы строить планы относительно "интересов государства", необходимо иметь ясное представле ние, о  каком именно государстве идет речь. Иными словами, это имеет смысл  при наличии четко выявленного  политического субъекта. В настоящей  ситуации такого субъекта в случае русских нет.

  Существование России, понятой как Российская Федерация (РФ), явно не удовлетворяет никаким  серьезным критериям при определении  статуса "государства". Разброд  в оценках статуса РФ в международной  политике ярко свидетельствует именно о таком положении дел. Что  такое РФ? Наследница и правопреемница СССР? Региональная держава? Мононациональное государство? Межэтническая федерация? Жандарм Евразии? Пешка в американских проектах? Территории, предназначен ные  к дальнейшему дроблению? В зависимости  от конкретных условий РФ выступает  в одной из этих ролей, несмотря на абсолютную противоречивость таких  определений. В какой-то момент это  государство с претензией на особую роль в мировой политике, в другой это второстепенная региональная держава, в третий поле для сепаратистских экспериментов. Если одно и то же территориально-политическое образование выступа ет одновременно во всех этих ролях, очевидно, что речь идет о какой-то условной категории, о некоей переменной величине, а  не о том завершенном и стабильном политическом феномене, который можно  назвать государством в полном смысле этого слова.