Безэквивалентная лексика

. Перевод советизмов 

Советизмы, слова, рожденные Великим Октябрем, представляют для переводчика с русского языка  особый интерес потому, что хочется  и нужно каждый из них довести до сознания и сердца иностранного читателя, а сделать это бывает иногда мучительно трудно. Для определения этой группы реалий, о которых еще Л. Н. Соболев писал как о «советских неологизмах», «советских реалиях»,

можно воспользоваться дефиницией, точнее — дефинициями Г. В. Чернова.

Включая в свои исследования «так называемые «советизмы», автор 

отмечает, что  это «слова и словосочетания, возникшие  за годы советской 

власти, или старые слова и словосочетания, у которых  в этот период

возникли новые значения».

Своеобразие советизмов можно искать, прежде всего, в их отличиях от реалий. Ведь далеко не все  они обладают основными признаками реалий — национальным колоритом  и отсутствием эквивалента на другом языке.

А между тем  характерным для них является другое качество, встречаемое не у каждой реалии. Например, такие единицы, как «очередной отпуск», «общественные фонды», «детский сад», «производственное обучение», «индустриализация», «депутат», «выполнение плана» и т. п., в отличие от реалий, имеют в других языках достаточно полноценные соответствия. Например, соответствия стипендии — англ, scholarship, fellowship и др., фр. bourse (d'enseignement), нем. stipendium — с виду

покрываются в  отношении референтов: «стипендии»  есть, должно быть, во всем мире и, очевидно, везде это — «постоянное денежное пособие, выдаваемое учащимся в учебном заведении» (Ожегов.).

Коренная перестройка  общественной жизни в советскую  эпоху обусловила

и сдвиг в  семантике русской лексики: появление  слов, обозначающих  

новые понятия, и изменение значений многих старых слов, с изменением обозначавшихся ими в прошлом понятий. Таким  образом, в дополнение к 

коннотативному  значению, к национальному колориту обычных реалий, советизмы обладают своим, специфическим только для  советского строя социальным колоритом, чем они в ряде случаев и отличаются от других реалий.

Трехступенчатая коннотация (национальный, исторический и социальный

колорит), необходимость  передать при переводе характерные  особенности 

в корне отличного  образа жизни, о котором у читателей, если и имеются

кое-какие, то во многих случаях не слишком ясные  и объективные 

сведения, делают перевод советизмов чрезвычайно  трудным, в частности 

на языки несоциалистических стран. И здесь еще одно специфическое 

отличие советизмов от других реалий мы видим в необходимости особого

учета языка, на который делается перевод: предназначен ли он для 

читателей из стран  социализма или для читателей стран вне нашего лагеря.

Собственно советизмы  — реалии, характерные для Советского Союза (совхоз, неотложка, ЖЭК, целинник, стахановец), — переводят, обязательно учитывая отсутствие их референтов в стране читателя перевода, не упуская, тем не менее, из виду то общее положение, что читатель из социалистической страны в любом случае обладает более обширными фоновыми знаниями об СССР по сравнению с читателями из капиталистических стран.

Перевод насчитывает  многовековую историю: "Перевод почти  столь же древен, как и оригинальное творчество, и обладает историей столь  же славной и сложной, как и любая область литературы". Множество дошедших до нас сведений свидетельствует о том, что человечество уже в самом начале своей истории столкнулось с проблемой передачи содержания с одного языка на другой. Художественный перевод, как прозаический, так и стихотворный, знаком уже с античности. Неудивительно и то, что именно в эпоху античности наблюдается стремление осмыслить накопленный практический опыт, выработать критерии подхода к различным типам перевода, т.е. обусловить возникновение собственно переводческих концепций, что свидетельствует о том, что перевод занимает важное место в культуре. И совершенно естественным оказывается то, что в центре внимания античных мыслителей оказывается проблема соотношения оригинала и переводного произведения. Перевод выступает в качестве равноценной замены подлинника. Античная эпоха оставила богатое наследство в области переводческой деятельности, выработала различные способы передачи оригинального текста и, соответственно, указала на принципиальную неоднозначность самого понятия "перевод".

Лексика как  наиболее подвижный, динамичный уровень  языковой системы реагирует на происходящие в обществе перемены весьма чутко  и исторически быстро. Это можно  наблюдать в периоды радикальных  изменений политического, социального, экономического устройства, которые связаны с ломкой стереотипов поведения, переориентацией морально-этических установок. Октябрьская революция 1917 года оказалась переломным явлением в судьбе русской культуры: советская власть сразу приступила к созданию пролетарского типа культуры, к воспитанию человека нового типа, к распространению всеобщей грамотности и просвещения. Все это отразилось в лексике «официального» языка.

Следует отметить значимость профессии переводчика  в советское время. В советское  время уровень художественного перевода был настолько высок, что переводческая школа была предметом национальной гордости – наряду с классическим балетом и баллистическими ракетами. До сих пор часто приходится слышать, что многие художественные произведения сильно выигрывали в переводе. Фраза «Поэт в России больше, чем поэт» относилась и к переводчикам.