Перевод фразеологизмов

При создании своего фразеологизма-аналога переводчик может воспользоваться уже существующими в переводимом языке фразеологическими средствами и моделями.

Близким к этому является приспособление к контексту уже существующего  фразеологизма путем изменения  структуры, добавления новых компонентов, придания при помощи фонетических средств  вида пословицы, комбинирования из двух единиц одной и т. д. – пути, которые можно было бы назвать лексико-фразеологическим переводом.

Иногда в качестве отличительного признака фразеологизмов выступает  частотность употребления в речи того или иного идиоматического  выражения, при нарушении которой  употребляемая фразеология может  придавать речи говорящего необычный  или даже старомодный характер. Об этом переводчику следует всегда помнить.

2.3 Трудности перевода фразеологизмов

Как уже было указано выше, фразеологизмы – особый тип сочетаний. Основной их особенностью является «частичное или полное несоответствие плана содержания плану выражения, что определяет специфику фразеологизма» [1, с.60] и, безусловно, будет влиять на выбор приемов и способов перевода.

Практически в любом языке отмечено несколько уровней фразеологизмов, причем не все они общеизвестны, широкоупотребимы и зафиксированы словарями. Некоторые из этих фразеологизмов используются только определенными группами носителей языка и отсутствуют в словарях. Именно поэтому первостепенная задача переводчика – уметь распознать фразеологические единицы в тексте, отличать устойчивое сочетание от переменного. Следует также иметь в виду, что многозначность и омонимия свойственны не только словам, но и фразеологизмам, то есть одно и тоже сочетание может одновременно быть и устойчивым, и свободным. Например, The girl next door– 1. девушка, живущая рядом, соседка; 2. девушка, каких много. Поэтому умение анализировать речевые функции является еще одним условием адекватного перевода фразеологизмов на иностранные языки. Иногда авторы используют фразеологическую единицу сразу в нескольких значениях для создания образных или эмоциональных ассоциаций или юмористического эффекта. [3, с.19]

Бывают случаи, что переводчику приходится восстанавливать фразеологические единицы, подвергшиеся авторской трансформации и передать в переводе достигаемый ими эффект.

Еще одной неизбежной трудностью являются национально-культурные отличия между близкими по смыслу фразеологическими единицами в разных языках. Зачастую, совпадая по смыслу, фразеологические единицы имеют разную эмотивную функцию или стилистическую окрашенность. Аналогичные проблемы могут возникнуть даже при переводе фразеологизмов, имеющих одинаковый источник, например, библейский, античный или мифологический. Такие фразеологизмы будут называться интернациональными. К ним принадлежат фразеологические единицы, которые заимствовались из языка в язык или же возникали у разных народов независимо друг от друга вследствие общности человеческого мышления, близости отдельных моментов социальной жизни, трудовой деятельности, производства, развития науки и искусств.

С наибольшими трудностями приходится сталкиваться переводчику при работе с фразеологическими единицами, основанными на современных реалиях. Лишь некоторые из них быстро становятся популярными и проникают в международные словари. Например, Hell’s Angel s– Ангелы ада; Поле чудес – «the Land of Wonders».

Наконец, следует упомянуть и  различного рода исторические выражения, или крылатые фразы. Трудность заключается в том, что иногда они имеют по нескольку соответствий, как в языке оригинала, так и в языке перевода. Рассмотрим фразу, авторство которой приписывают О. Кромвелю.

«Put your trust in God…and keep your powder dry! »

Если в контексте прослеживается военная тематика, то выражение можно перевести дословно: «Положитесь на Бога и держите порох сухим!» Но исторически сложилось так, что выражение стало очень популярным в английской культуре и зачастую употребляется в бытовых ситуациях и не вызывает каких-либо исторических ассоциаций. Это связано с тем, что в сознании носителя языка значения фразеологических сочетаний закрепляются подобно тому, как закрепляются значения отдельно взятых слов, и внутренняя форма ФЕ не всегда помогает мотивировать значение. Тогда для перевода вполне подойдет русская народная пословица «На бога надейся, а сам не плошай», которая в большей степени передает разговорный характер исходной единицы. В таких случаях переводится не столько сама фразеологическая единица, сколько ее роль в исходном тексте [5, с.59].

Теперь, основываясь на анализе вышеперечисленных трудностей перевода и особенностях фразеологических единиц, можно сформулировать основные правила перевода фразеологических единиц:

1. Оптимальным переводческим решением, несомненно, является поиск идентичной фразеологической единицы. Однако следует признать, что число подобных соответствий в английском и русском языках крайне ограничено.

2. При отсутствии непосредственных соответствий фразеологизм, употребленный в языке оригинала, можно перевести с помощью аналогичной фразеологической единицы, хотя он и будет построен на иной словесно- образной основе. Следует также учитывать, что стилистическая или эмоциональная окраска не всегда совпадают. В этом случае взаимозамена невозможна.

3. Калькирование, или пословный  перевод, иногда допустимы, хотя этот метод не всегда является эффективным. Интересно, что порой переводчикам удается внедрить в язык перевода и даже культуру новую фразеологическую единицу. Чаще всего этот путь применим к фразеологизмам, имеющим библейские, античные или мифологические источники.

4. При переводе текстов культурно- исторической тематики применяют калькирование наряду с объяснением в возможно более кратком виде. Такой вид перевода называется двойным, или параллельным.

5. Если в языке перевода нет  фразеологизмов, в большем или  меньшем объеме эквивалентных исходной фразеологической единице, нужно искать соответствующие по значению и окраске слова, так называемые однословные частичные эквиваленты фразеологизмов.

6. При переводе фразеологических единиц с одного языка на другой рекомендуется пользоваться наиболее полными толковыми фразеологическими двуязычными словарями.

При переводе фразеологических единиц переводчик должен уметь установить, имеет ли он дело с переменным или устойчивым словосочетанием. Для этого необходимо иметь большой «рецептивный запас фразеологизмов» [25, с.15]. Следует иметь в виду, что словосочетаниям, так же как и словам, свойственны многозначность и омонимия, причем одно из значений может быть фразеологическим и один из омонимов – фразеологизмом. Например, словосочетание to burn one’s fingers имеет значения 1. обжечь пальцы и 2. обжечься на чем-либо, ошибиться; to be narrow in the shoulders может иметь прямой смысл (быть узкоплечим) и фразеологическое значение (не понимать юмора). “Don’t mention it” может значить: “Не напоминай мне об этом” и “Не стоит благодарности, пожалуйста”. Фразеологизм “to throw the book at smb.” означает “приговорить кого-либо к максимальному сроку заключения”. Но теоретически возможен контекст, в котором это словосочетание употреблено как переменное. Фразеологизм может иногда отличаться от переменного словосочетания лишь артиклем, который является в данном случае формальным дифференцирующим признаком. Например: to go to the sea - отправиться к морю, to go to sea – стать моряком; to draw a line – проводить черту, to draw the line – устанавливать границу дозволенного.

Хорошее рецептивное знание фразеологии необходимо и для  того, чтобы различать узуальные  и окказиональные фразеологизмы, а  также для того, чтобы уметь  восстановить фразеологизмы, подвергшиеся «авторской трансформации» [8, с.271], и передать при переводе достигаемый ею эффект. К числу авторских преобразований, в результате которых подчеркивается ассоциатиивное значение фразеологизмов (почти не воспринимаемое иначе), относятся, в частности, следующие стилистические приемы:

1. Введение во фразеологический оборот новых компонентов, семантически соотнесенных с прямым значением, т.е. со значением исходного переменного словосочетания. Например, фразеологизм to put the cart before the horse – делать все наоборот (дословно - впрягать лошадь позади телеги), подвергся преобразованиям следующего рода: “Let’s not put the cart too far ahead the horse” (E.S. Gardner).

2. Обновление лексико-грамматического  состава фразеологизма в результате  замены отдельных его компонентов  другими словами. Происходит своеобразная  деформация фразеологического оборота,  текст которого легко восстанавливается.  Например, заимствованный из Библии фразеологизм to have a millstone about one’s neck (носить тяжкий камень на сердце) был видоизменен С.Т. Колриджем и выглядел так: have an albatross about one’s neck (дословно – носить альбатроса на шее); в поэме С.Т. Колриджа “The Ancient Mariner” говорится о моряке, убийством альбатроса накликавшем беду на свой корабль и вынужденном носить как наказание мертвого альбатроса вокруг шеи.

3. Расщепление фразеологизма  и использование его компонента (или компонентов) в составе  переменного словосочетания. Отдельный  компонент 
(или компоненты) в этом случае являются носителем ассоциативного значения всей фразеологической единицы, на котором строится весь смысл высказывания. Полная форма фразеологизма как бы проходит вторым планом, но без восстановления ее понимание невозможно. Например:

– “I’ve got a cold.”

– “It’s in your feet.” (B. Manning)

В этом диалоге один из говорящих  жалуется на болезнь, а другой собеседник говорит, что это не болезнь, а  трусость. Фразеологизм представлен здесь лишь одним компонентом, – to get cold feet – трусить, проявлять малодушие.

4. Фразеологизм может  быть приведен не полностью,  с сохранением лишь части компонентов: “He complained to Fleur that the book dealt with nothing but birds in the bush.” (J. Galsworthy) Здесь использована часть пословицы: “A bird in the hand is worth two in the bush.” (Лучше синица в руках, чем журавль в небе). A bird in the bush в данном примере означает пустые обещания [27].

В выше изложенном материале рассмотрены  трудности, с которыми сталкивается переводчик при переводе фразеологизмов. Учитывая специфику фразеологизма переводчику необходимо сделать выбор приемов и способов перевода, использование которых помогло бы достичь желаемого результата при переводе. Основываясь на анализе вышеперечисленных трудностей перевода и особенностях фразеологических единиц, были сформулированы основные правила перевода фразеологических единиц, а также рассмотрены стилистические приемы, используемые при переводе фразеологизмов.

2.4 Эмотивность и оценка

Эмотивная лексика традиционно изучается с учетом таких категорий, как оценочность, экспрессивность, образность, причем связи её с оценкой оказываются особенно тесными. Сопряжение эмоций и оценки не утрачивают актуальности.

Итак, эмоциональность и оценочность – категории, безусловно, взаимосвязанные, а вот на счет характера их связи имеются различные точки зрения.

Согласно первой точке зрения, оценочность и эмоциональность – нерасторжимое единство. Так, например, считает Н.А. Лукьянова: "Оценочность, представленная как соотнесенность слова с оценкой, и эмоциональность, связанная с эмоциями, чувствами, не составляют двух разных компонентов значения, они едины" [22, с. 127]. Этого же мнения придерживается и В. И. Шаховский. Вольф, наоборот, разводит компоненты "эмоциональность" и "оценочность", рассматривая их как часть и целое.

Ещё одна позиция: оценочность и эмотивность – компоненты хоть и предполагающие друг друга, но различные. Различие этих компонентов подтверждает тот факт, что отдельным подклассам эмоциональных явлений функция оценки свойственна не в одинаковой степени. По мнению сторонников этой позиции, оценочность не в равной степени свойственна эмоциональной лексике. Так, долгое время в параметре оценки не рассматривалась лексика эмоций типа " любовь", "грусть", но в последние годы исследуется характер оценочности и подобных слов. В результате выделены типы оценочных слов: общеоценочная лексика типа "нравится/не нравится, одобрение/не одобрение"; часто оценочные слова или интерпретирующие "эмотивный аспект" оценки слова, типа "любовь", "презрение". Вторые содержат наряду с оценочной модальностью обозначение эмоции.

Благодаря фундаментальным исследованиям  ученых мы имеем сегодня достаточно полное представление о системе оценочных значений в том числе и о структуре оценки эмотивной лексики. Хотя положение о том, что эмотивная лексика включает в свое значение оценочный компонент, и что оценочная структура различных классов эмотивной лексики неодинакова, можно считать общепризнанным, но избирать оценочные слова в качестве центрального критерия при выборе материала эмоциональной лексики представляется нецелесообразным, так как функциональная природа оценки различна. Это проявляется в несовпадении типологии оценок в трудах различных авторов [23, с. 27].

Подобным образом различаются  эмоциональность и экспрессивность. Английские лексикографы (например, Хорнби или Фаулер), правда, они не разграничивают эти понятия. Многие считают, что экспрессивность всегда достигается за счет эмоциональности. Такое расширенное понимание опровергается конкретным материалом. Наличие эмоциональной коннотации почти всегда влечет за собой экспрессивность, но обратное неверно. Механизмы языкового выражения эмоций говорящего и языкового обозначения, интерпретации эмоций как объективной сущности говорящего и слушающего принципиально различны. Можно говорить о языке описания эмоций и языке выражения эмоций.

На определенном этапе стало необходимо как–то разграничить лексику, в разной степени эмоционально заряженную, с целью исследования различной природы выражения эмоциональных смыслов. Появилось терминологическое разграничение: лексика эмоций и эмоциональная лексика. Выделение двух типов эмотивной лексики учитывает различную функциональную природу этих слов: лексика эмоций сориентирована на объективацию эмоций в языке, их инвентаризацию (номинативная функция), эмоциональная лексика приспособлена для выражения эмоций говорящего и эмоциональной оценки объекта речи (экспрессивная и прагматическая функции). Таким образом, лексика эмоций включает слова, предметно-логическое значение которых составляют понятия об эмоциях. К эмоциональной лексике относят эмоционально окрашенные слова, содержащие чувственный фон. Принимая во внимание различие природы эмотивной заряженности слов, надо учитывать, что лексика того и другого множества участвует в отображении эмоций человека. Она соотносится с миром эмоций и отображает этот мир, следовательно, правильнее будет слить эти два направления в одно. Л.Г. Бабенко предлагает, сохраняя за терминами "лексика эмоций" и "эмоциональная лексика" их традиционное осмысление, назвать совокупность обозначаемых ими средств эмотивной лексикой.

Основанием единой модели глобального  описания всего множества эмотивной лексики может служить категория эмотивности. Эта категория пока имеет дискуссионный характер, терминологический аппарат также до конца не оформлен, но статус её как категории доказывается рядом исследований. Прежде всего раскрывается отличие эмотивности от эмоций: "На языковом уровне эмоции трансформируются в эмотивность, эмоции – психологическая категория, эмотивность – языковая" [24, с.131].