Происхождение человека разумного

неандертальцев  и  истоки  многих  социальных  институтов  и  идеологических

явлений  в  среднем  палеолите  заставляют  с  сомнением  отнестись  к  идее

внутренней  конфликности   неандертальского   стада.Прогрессивное   развитие

мустьерской  техники и трансформация ее  в верхнепалиолитическую   также

свидетельствуют  против этой идеи.Увеличение объема  мозга,развитие  речевой

функции и языка,усложнение трудовой деятельности  и хозяйственного  быта  –

это  общие  тенденции  эволюции  гомицид,  особенно  гомицид  в   социально-

культурной сфере. Они были бы не возможны при отсутствии  социальных  связей

и направленного групового поведения.Истоки социального поведения уходят  в

животный мир,и поэтому ,трактуя проблему факторов формирования Homo  sapiens

, целесобразнее  говорить  об  усилении  уже существовавших  на  предыдущих

стадиях антропогенеза  общественных связях , а не о замене  ими конфликтного

поведения .В противном случае мы возвращаемся к той же ,  уже  рассмотренной

нами ,гипотезе обуздания  зоологического  индивидуализма,  только  на  более

низком этапе эволюции гомицид. Изложенный подход наиболее  близок  к  старым

взглядам В.М.Бехтерева, специально выделившего  социальную  форму  отбора  и

понимавшего под ней  такой  отбор  ,при  котором  отбирались  индивидуумы  с

поведением полезным не самому индивидууму ,  а для группы  ,к которой он

принадлежит.Строго говоря ,на  всех  этапах  эволюции  гомицид  такая форма

отбора была, очевидно,решающей; и роль ее ,возможно  ,только  еще усилилась

при формировании человека рвзумного.

       Таким  образом,социальность  ,наибольшее  приспособление  к жизни в

коллективе  ,создающийся   при   этом   наиболее   благоприятный   для   нее

морфофизиологический  и психологический тип , что в совокупности  обусловило

наиболие  резкое  отличие человека  от  других   представителей   животного

мира,определили,можно предпологать , и следующий этап  эволюции  человека  –

выделение человека современного вида как наиболее совершенного  организма  с

точки зрения требований  социальной  организации  .По  аналогии  с  трудовой

теорией  антропогенеза  эту  гепотизу  можно назвать   социальной   ,   или

общественной,подчеркивая этим ведущюю роль коллективной  общественной  жизни

именно в формировании современного вида в нутри рода Homo. 
 

3.Локальные варианты  внутри неандертальского вида 

Решение проблемы центров  возникновения  современного  человека   неразрывно

связано с систематикой неандертальского вида, с числом  локальных  вариантов

внутри него , а главное - с их систематическим положением  и отношением  к

прямой  линии  человеческой  эволюции.  Все  эти  вопросы  получили  широкое

освещение в антропологической  литературе.

      В  пределах неандертальского вида  в  нашем  понимании  можно   выделить

несколько групп ,имеющих морфологическую, географическую  и  хронологическую

специфику.Европейские    неандертальцы     ,     составляющие     компактную

географическую  группу,  распадаются  в  соответствии   с   распространенным

мнением на два типа , своеобразных морфологически и сущестовавших  в разное

время.  Литературная  традиция  связывает  выделение  этих  типов  с  именем

Ф.Ванденрайха, выступившего со статьей на эту тему  в 1940  году  ,  однако

М.А.Гремяцкий осуществил его раньше  в докладе  ,  сделанном   в Институте

антропологии  МГУ  в  1937  году.  К  сожалению  ,текст  этого  доклада  был

опубликован лишь через 10 лет и остался малоизвестным  западноевропейской  и

американской науке. Выделенные  типы  именуются  различными  исследователями

«классическими» , или «типичными» и «атипичными»  неандертальцами,  «группой

Шаппель и Ферасси»  и  «гуппой  Эрингсдорф»  по  названиям  мест  важнейших

находок  и т.д. Вторая группа по сложившейся традиции якобы  более  ранняя  ,

она датируется перидом рисского оледенения ( около 110-250 тыс.  лет.  назад

) и рисс-вюрмским межледниковьем. Первая группа относится к более позднему

периоду и датируется началом и серединой вюрмского оледенения  (  от  70  до

110   тыс.   лет.   назад   ).   Хронологические   различия   сопровождаются

морфологическими , но  последние парадоксальным  образом не  соответствует

ожидаемым и характеризуют обе группы  в обратном  порядке по  сравнению с

геологическим  возрастом:  более  поздние  неандертальцы  оказываются  более

приметивными, более ранние  – прогрессивными.  Мозг  у последних,  правда,

несколько  меньше  по  объему,  чем  у  поздних  неандертальцев,  но   более

прогрессивен по строению,  череп  выше,  рельеф  черепа  меньше  (исключение

составляют сосцевидные  отростки, развитые сильнее, -  типичный  человеческий

признак), на нижней челюсти  намечается  подбородочный  треугольник,  размер

лицевого скелета  меньше.

      Происхождение    и  генеологические  взаимоотношения двух  этих  гупп

европейских неандертальцев много раз обсуждались с  самых  разных  сторон  .

Была высказана  гипотеза , согласно которой поздние неандертальцы приобрели

свои отличительные  особенности  под  влиянием  очень  холодного  ,  сурового

ледникового климата  в условиях Центральной  Европы.Их  роль  в формировании

современного человека была меньше , чем ранних , более прогрессивных форм  ,

которые и явились  прямыми и основными  предками  современных  людей  .Однако

против   такой   трактовки   морфологии    и    генеологических    отношений

хронологических групп  в составе европейских  неандертальцев  выдвигалось  то

соображение , что географически они были распространены  на  одной и тойже

территории и ранние формы также могли быть подвержены воздействию  холодного

климата  в  приледниковых  районах  ,   как   и   поздние.   Приводились   и

общетеоритические   возражения   против   попытки   рассматривать    поздних

палеоантропов  как  боковую ветвь  ,не  принимавшую  совсем  или  принимавшую

млое участие в сложении физического типа человека разумного .Таким  образом

, вопрос о степени  участия обеих групп европейских  палеоантропов в  процессе

формирования Homo sapiens остается открытым ; скорее следует ожидать  ,  что

поздние  неандертальцы  также  могли  явиться  непосредственной  базой   для

сложения физического  типа современного человека в Европе.

      Любопытно  отметить ,что  перечисленные  выше  различия  констатированы

разными  авторами   преимущественно  при  сравнении  отдельных  черепов  «на

глазок»  ,  при игнорировании того   очевидного   обстоятельства   ,   что

классические   неандертальцы   представлены   преимущественно   мужскими   ,

атипичные  – женскими  черепами  .  Если  же  принять   во   внимание   это

обстоятельство и  вычислить средние по  гуппам   ,  то  при ничтожном числе

наблюдений , которым представлена каждая  группа  ,  невозможно  подтвердить

приведенный перечень различий  сопоставлением средних  :  различия  являются

случайными и разнонаправленными. Их оценка с помощью простых  статистических

приемов показала , что суммарные различия  примерно  равны тем ,  которые

разделяют современные  рассовые ветви, и , следовательно ,  говорить  о двух

группах разного уровня эволюционного развития  в составе неандертальского

вида с морфологической  точки зрения нет оснований. Не больше этих  оснований

в  географии  находок   (ареолы  обеих  групп  примерно  совпадают  )  и их

хронология (время  их  существования  также  более  или  менее  совпадает  в

широких границах ).

Разумеется  ,  в составе европейских неандертальцев  могли   существовать

локальные варианты , приуроченные к отдельным популяциям и их группам ,  но

в целом неандертальское  население Европы образовывало достаточно  однородную

группу.География  этой  группы  не  полностью соответствует географическим

рамкам Еевропы , и по этому мы лишь условно можем называть ее европейской .

Расчеты и сравнительные  сопоставления  продемонстрировали  сходство  с  этой

гуппой также известных нам североафриканских находок из  Джебел  Ирхуда  и

одного из черепов , найденного при раскопках пещеры Схул в Палестине ,  того

черепа , который обозначается в научной литературе  как Схул  IX  .  Таким

образом , европейская гуппа  территориально  охватывала  Северную  Африку  и

какую-то прибрежную  часть  территории  восточного  Средиземноморья   уже  в

пределах азиатского материка .

      Однако  и на территории Европы , в самых южных ее районах ,  проживали

формы , которые не  могут быть  по  морфологическим признакам включены  в

европейскую группу . Речь идет о черепе из Петралоны  в Греции  .Череп был

найден в 1959 году одним  из  рабочих  ,  принимавших участие в раскопках

Петралонской  пещеры  ,  и поэтому его стратиграфическое положение ,  а

следовательно , и хронологическая датировка не в полне  ясны  .  Своеобразие

его морфологии отразилось в оценках его  положения  внутри  неандертальского

вида  .Авторы   первых  описаний  и  измерений  П.Коккорос  ,  А.Канеллис  и

А.Саввас , как всегда бывает в таких случаях ,  ограничились  лишь  самым

предварительным  диагнозом   и   отнесли   череп   к   группе   классических

неандертальцев Европы. Совершенно очевидно  , что в этом  сказались гипноз

бесспорно  примитивных  особенновстей  строения  черепа   по   сравнению   с

соаременным , его бесспорно неандертальские признаки.Однако  реферировавший

работы греческих  ученых  М.И.Урысон не согласился с  их диагнозом и в  первые

отметил налисие признаков , сближающих череп из  Петралоны  с африканскими

формами.Окончательный вывод М.И.Урысона :  петралонский  череп представляет

собой  промежуточную  форму между африканскими и классическими европейскими

неандертальцами .  Э.Брайтингер  в докладе на  VIII  Междунарадном  съезде

антропологических и  этнографических  наук  в  Москве  в  августе  1964  года

специально  подчеркнул  замеченное  М.И.Урынсоном  сходство  с африканскими

формами.

       Включившийся  позже  в  изучение  петралонского  черепа  А.Пулянос  ,

используя сначала  предшествующие  ,  а затем и самостоятельные измерения

черепа  , оспорил эту точку зрения и сближал череп сначала с европейскими

неандертальцами ,подчеркивая,

правда , его своеобразие.  В ряде  его работ  ,  посвященных не  столько