Антропология – наука о человеке

Последним ученым, всерьез  занимавшимся близкой к френологии деятельностью, был Ч. Ломброзо. В  конце XIX в. он изучал внешность преступников в итальянских тюрьмах. Ломброзо считал, что преступники характеризуются особыми чертами внешности. Во многом они соответствуют представлениям того времени о «доисторическом человеке». Это небольшой череп, маленькая покатая лобная кость с большими надбровными дугами, прогнатизм, большие сосцевидные отростки височной кости, большая тяжелая нижняя челюсть. Также, для преступников, согласно Ломброзо, типичны аномалии ушей, пониженная болевая чувствительность и повышенная острота зрения – в общем, перечень признаков, которые антрополог назвал бы архаичными. Однако, несмотря на довольно обширный контингент, исследованный Ч. Ломброзо, его выводы всегда вызывали законный скепсис других ученых. В любом случае, практическое применение его изысканий, безусловно, невозможно.

Взгляды Э. Кречмера. Более известны, популярны и заслуживают серьезного обсуждения работы немецкого психиатра Э. Кречмера.

     Согласно  автору, люди, страдающие маниакально-депрессивным  психозом, имеют пикнический конституциональный тип. У них часто повышено жироотложение, фигура округлая, лицо широкое, словом, выражены все характерные для данного типа черты. Было даже подмечено, что у них рано образуется лысина.

Прямо противоположный  комплекс внешних признаков обычно имеется у больных шизофренией. В наибольшей степени он соответствует астеническому конституциональному типу. У них узкое тощее тело и шея, длинные конечности и узкое лицо. Иногда у людей с шизофренией ярко выражены нарушения гормонального статуса – мужчины евнухоидны, а женщины мускулинны. Реже среди таких больных встречаются атлеты. Также Э. Кречмер доказывал, что атлетический тип телосложения соответствует эпилептическим нарушениям.

Автор выделил подобные взаимосвязи и для здоровых людей. Однако у здоровых людей они выражены намного слабее, поскольку представляют как бы середину изменчивости психики (норму). Больные же занимают крайнее  положение в этом ряду. У здоровых людей тенденции к тому или иному «краю» выражаются в стабильном проявлении шизотимических или циклотимических черт характера или темперамента (сейчас мы скорее назвали бы это явление акцентуациями).

Согласно Э. Кречмеру, психически здоровые пикники являются циклотимиками. У них как бы в скрытой и сглаженной форме проявляются черты, присущие больным маниакально-депрессивным психозом. Эти люди общительны, психологически открыты окружающим, жизнерадостны. Астеники же проявляют противоположный комплекс психических черт, и называются шизотимиками. Соответственно, у них есть склонность к чертам характера, напоминающим проявления шизофрении. Шизотимики необщительны, замкнуты, погружены в себя. Для них характерна скрытность и склонность к внутренним переживаниям. Люди атлетической конституции являются иксотимиками. Они неторопливы, спокойны, не очень рвутся к общению, но и не избегают его. В понимании Э. Кречмера, они наиболее приближаются к средней норме здоровья.

Кречмер даже привел список специальных дарований, присущих по его наблюдениям пикникам-циклотимикам и астеникам-шизотимикам (табл. 1).

Таблица 1. Психические особенности и дарования  по Э. Кречмеру

Работы Э. Кречмера вызвали довольно большой научный и общественный резонанс. Различные исследования то подтверждали, то опровергали основные выводы Кречмера. Основными минусами его работы являются методические оплошности: использование в качестве «нормы» санитаров клиники абсолютно не отражает существующие в обществе морфологические и психические реалии, а число обследованных Кречмером людей слишком мало, поэтому выводы являются статистически недостоверными. В более тщательно проведенных исследованиях столь явных (однозначных) связей между психическими особенностями и признаками телосложения найдено не было.

Однако видимо, некоторая  тенденция к установлению связи  между «строением тела и характером»  все же есть, и ряд ученых приводит тому доказательства.

Работы У. Шелдона. Достаточно жесткие связи морфологии и темперамента были описаны в У. Шелдоном. Работа выполнена на ином методическом уровне и заслуживает большего доверия. При описании темперамента автор использовал не дискретный тип, а компоненты, подобно тому, как это было сделано в его конституциональной системе. 50 признаков были разделены им на три категории, на основании которых У. Шелдон выделил три компонента темперемента, каждый из которых характеризовался 12 признаками. Каждый признак оценивался им по семибалльной шкале, а средний балл по 12 признакам определял весь компонент (аналогия с конституциональной системой здесь налицо). У. Шелдон определил три таких компонента темперамента – висцеротония, соматотония и церебротония. Обследовав таким образом 200 испытуемых, Шелдон сопоставил их с данными по соматотипам. При том, что отдельные соматические и «психические» признаки обнаружили слабую взаимосвязь, конституциональные типы демонстрировали высокую ассоциацию с определенными типами темперамента. Автор получил коэффициент корреляции порядка 0,8 между висцеротонией и эндоморфией, соматотонией и церебротонией, церебротонией и эктоморфией.

Люди с висцеротоническим  темпераментом отличаются расслабленностью движений, общительностью, во многом –  психологической зависимостью от общественного мнения. Они открыты для окружающих в своих мыслях, чувствах и поступках. Они, чаще всего, по данным Шелдона, имеют эндоморфный конституциональный тип.

Соматотонический темперамент  характеризуется прежде всего энергичностью, некоторой холодностью в общении, склонностью к авантюрам. При достаточной общительности люди этого типа скрытны в своих чувствах и эмоциях. Шелдон получил значимую связь соматотонического темперамента с мезоморфным конституциональным типом.

Продолжая тенденцию  к уменьшению общительности, церебротонический темперамент отличается скрытностью в поступках и эмоциях, тягой к одиночеству, скованностью в общении с другими людьми. Согласно Шелдону, такие люди наиболее часто имеют эктоморфный конституциональный тип (табл. 2).

Таблица 2. Характеристики компонентов темперамента и соответствующих соматотипов по У. Шелдону

Данные У. Шелдона неоднократно проверялись другими исследователями. Например, Д.У. Фиске на большом количестве наблюдений опроверг существование  какой-либо связи темперамента и  конституционального типа.

Другие исследователи доказывали вполне высокую степень этих ассоциаций. Очевидно, связь эта существует, но имеет характер тенденции. Уверенное «предсказывание» черт характера на основе телосложения, а по характеру – соматотипа, пока выглядит не вполне корректным. Очевидно, тем не менее, что нашем мышлении существует стереотипный образ человека, связывающий воедино конституциональные черты и особенности поведения.

Итак, существуют десятки, если не сотни исследований на тему связей различных психических процессов с типами телосложения. Доказывалось, например, что эктоморфы (они же астеники, они же люди грудного типа) менее общительны, более боязливы, недружны, невеселы, но имеют лучшую вкусовую чувствительность, лучше изучают языки, лучше читают и имеют больший запас слов. Мезоморфы (они же атлеты, они же люди мышечного типа) более активны, энергичны, имеют больший запас физических сил, имеют хорошую ориентацию в пространстве, но хуже учат языки и имеют меньший запас слов. Эндоморфы (они же пикники, они же люди брюшного типа) характеризуются прежде всего общительностью и веселостью, большим проявлением чувств, но намного менее выносливы, чем два других типа. Представляется вероятным, что наибольшая связь между телосложением и особенностями психической сферы проявляется в чертах поведения.

В целом, как будто  подтверждаются распространенные стереотипы веселого беззаботного толстяка, решительного и самоуверенного атлета и погруженного в свой мир «юноши бледного со взором горящим». Однако стоит напомнить, что  эти связи не абсолютны, а имеют лишь характер тенденций. Во всяком случае – это так до тех пор, пока мы не получим новых серьезных аргументов «за» или «против».

Было выдвинуто и  немало обоснований для таких  ассоциаций. Однако связь признаков  может быть как прямой, так и обратной или даже опосредованной через третьи факторы. Отчего бы ни быть беззаботным человеку, если он имеет полноценное и даже избыточное питание? И не будет ли у него при этом накапливаться подкожный жир? Действительно, атлетически сложенный человек более активен и уверен в себе потому, что у него больше запас энергии и действуют внутренние биохимические связи, обуславливающие развитие мышц, с одной стороны, и влияющие на мозг – с другой? Или это оттого, что он просто физически силен и к нему соответствующим образом относятся окружающие? А человек со слабой мускулатурой, довольно невзрачно выглядящий, не будет ли осторожнее в общении со своими более мускулистыми сородичами? Не станет ли он держаться немножко в стороне от них просто из чувства самосохранения?

При оценке исследований, подобных вышеприведенным, всегда стоит  проверять, на каких материалах основаны выводы. Часто значительные связи  обнаруживаются, когда число наблюдений оказывается очень малым или  исследованный контингент имеет  какую-либо особенную специфику. Например, практически все подобные работы проводились на европейцах и американцах. А как же тогда сопоставить с мнением о необщительности астеников стереотип о большей жизнерадостности южных народов? Ведь, как мы видели в прошлых темах, именно популяции, живущие в тропическом и субтропическом климате, оказываются наиболее долихоморфными.

Ответы на большинство  поставленных выше вопросов зависят  от того, насколько наследственно  обусловлены конституциональные признаки.

26. Конституция  и половой диморфизм.

Половой диморфизм (от лат. di – два, morphe – форма) – анатомические  различия между самцами и самками  одного и того же биологического вида, не считая половых органов. Половой  диморфизм может проявляться  в различных физических признаках.

Половой диморфизм – явление общебиологическое, широко распространенное среди раздельнополых форм животных и растений.

С точки зрения Эволюционной теории пола половой диморфизм рассматривается  как следствие асинхронной эволюции полов. Следовательно, половой диморфизм возникает только по эволюционирующим признакам. Это эволюционная «дистанция» между полами, которая появляется с началом эволюции признака и исчезает с ее концом. Соответственно, половой диморфизм может быть следствием любого вида отбора, а не только полового, как считал Дарвин.

Формы полового диморфизма.

Репродуктивный  половой диморфизм – это постоянный диморфизм по первичным и вторичным половым признакам, разным у мужского и женского пола и имеющим прямое отношение к размножению (гаметы, гонады, гениталии, молочные железы, борода человека, грива льва, шпоры петуха и др.). Это фундаментальные видовые признаки, гены которых должны быть общими для двух полов. А поскольку по общим генам не может быть генотипический половой диморфизм, то репродуктивный половой диморфизм – гормональный, то есть фенотипический. Его назначение – задать программы двух полов.

Модификационный половой диморфизм – временный, в пределах онтогенеза. Он возникает в результате изменений женского пола, имеющего более широкую норму реакции. Он предшествует эволюции любого признака, и чем шире норма реакции признака, тем больше может быть половой диморфизм по нему. Назначение модификационного полового диморфизма – защита женского пола от действия отбора, пока не появятся новые гены, проверенные в мужском геноме. Пример такого диморфизма – адаптация женщин арктических популяций: толстый жировой слой, короткие ноги, высокая минерализация скелета.