Бартоломео Эстебан Мурильо

Жанровые сцены.

         Большое место в творчестве  Мурильо занимают жанровые сцены. Художник создал целую серию картин, с добродушным юмором изображающих жизнь севильских оборвышей. Главные герои этих произведений — симпатичные дети в лохмотьях, которые с аппетитом уплетают фрукты («Мальчики с дыней и виноградом»), забавляются с животными («Мальчик с собакой»), торгуют на улице («Продавщица фруктов»), играют в игры («Игра в кости»). В отличие от многих работ Мурильо на религиозные темы его лучшие жанровые картины абсолютно не сентиментальны, в них видна острая наблюдательность художника. И вместе с тем эти картины проникнуты острым лиризмом и добротой. Действие большинства из них происходит в трущобах, но их пространство как бы залито светом. Многие полотна украшены мастерски написанными натюрмортами; живописная красота фруктов и цветов усиливает ощущение радости и полноты жизни. Картина "Маленький нищий" (Вшивый нищий), приобретенная Лувром в 1858 году, относится к ранним работам мастера. В ней с замечательной правдивостью изображена сидящая фигура маленького уличного мальчишки. Луч света, проникающий в открытую дверь, ярким пятном выхватывает эту фигурку из мрака помещения. Неторопливая кисть художника ведет обстоятельный рассказ и о склоненном к рукам лице мальчика, внимательно высматривающего закопавшееся в лохмотья насекомое, и о его загорелых руках, крепко сжимающих полотно грязной рубашки, и о худых коленях и грязных ступнях. На первом плане художник расположил выписанный с сурбарановской материальностью натюрморт, состоящий из глиняного кувшина, соломенной сумки с яблоками и нескольких валяющихся на полу креветок. Об этой картине можно сказать, что в ней художник предвосхищает реализм XIX века.

         Натурализм Мурильо совершенно иного свойства, нежели характерный караваджеский натурализм Веласкеса и Сурбарана. Совсем от прикрас Мурильо не умеет отказаться даже тогда, когда ставит целью изображение уличных детишек, объедающихся фруктами или играющих в кости; ведь эти мальчишки и девчонки с улиц Севильи могут смело фигурировать на стенах самых пышных дворцов — настолько в них грязь выставлена в каком-то опоэтизированном виде, настолько все это «грим» бедности, а не действительное «клеймо нищеты». Однако в типах, в позах, в выражениях Мурильо выдает непосредственность своих наблюдений, и именно народные типы, позы, выражения ему удалось перенести затем в религиозные картины, которые тем и действуют так убедительно, что в них просветлена и освящена обыденность, «улица». Таким образом, до известного момента Ван Дейк и Мурильо идут рука в руку (ведь, и у Ван Дейка основа натуралистическая), но затем они резко расходятся: ван Дейк ставит свое искусство в услужение светской гордыне, «аристократизму»; Мурильо спускается к малым сим или, вернее, подымает их до себя, ласково встречает их у ворот в свое «Царствие Небесное». Особенной популярностью пользуются те церковные образы мас­тера, в которых действующими лицами являются совершенно юные детишки. И действительно, здесь он неподражаем. Рождение ребенка от любимой женщины он должен был встретить с чисто библейским умилением, с благодарственной молитвой, обращенной к Создателю, и эта умиленность души Мурильо, это отношение к ребенку, как к ниспосланному свыше благу и как к носителю божественного отражения, неизменно просвечивает в лучших его картинах.

         Мурильо – это испанский мастер цвета, весёлый интерпретатор и бытописатель севильского народного быта, мастер религиозной живописи, полной нежности, интимности и мистицизма. После смерти Мурильо испанская школа живописи практически перестала существовать. Общий уровень мастерства резко упал, художники работали под влиянием итальянских, французских и немецких живописцев. В Испании время от времени появлялись выдающиеся мастера, но об испанской школе как о явлении в искусстве можно говорить лишь применительно к XVII столетию.