Фонари как украшение города Санкт - Петербурга

  1.   Введение.

   Петербургские  фонари… Они стали для нас  привычными и необходимыми в  нашей повседневной жизни. Фонари  освещают улицы, придают характер  вечеру или утру.

   У  Александра Блока есть замечательное  стихотворение в котором он  обозначил состояние души горожанина, перечислив приметы городского пейзажа:

                              Ночь, улица, фонарь, аптека,

                              Бессмысленный и тусклый свет.

                              Живи еще хоть четверть века  –

                              Все будет так. Исхода нет. 

                              Умрешь – начнешь опять с  начала,

                              И повторится все, как встарь:

                              Ночь, ледяная рябь канала,

                              Аптека, улица, фонарь. 

   Я  думаю, каждому случалось оставаться  в ночном одиночестве, когда  постепенно, один за другим гаснет  свет в окнах домов. И только  фонарь, молчаливо светит, освещая  нам нужный маршрут.

   За  двести с лишним лет петербургские фонари приобрели совершенно особенную прорисовку формы, силуэт. Это никогда не было штампом. До сих пор поражает бесконечное разнообразие фонарей – от маленьких, легких, забранных в простые проволочные решетки, до чугунных фонарных соцветий. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2.   От масленых фонарей к электрическим.

   Как же было еще далеко до подобных образов, до мистического характера петербургского фонаря, когда 23 ноября 1706 года по личному распоряжению Петра I зажгли несколько десятков светильников на всех улицах у Петропавловской крепости. Этой иллюминацией отмечалась победа русских войск над шведами под Калишем. Но только в 1718 году на улицах установили постоянные уличные фонари, изготовленные по проекту архитектора Ж.-Б. Леблона. Петербург стал первым русским городом, в котором организовали регулярное уличное освещение.

   Эти  фонари наполнили город чадящим  тусклым светом. Застекленные светильники  крепились к деревянным столбам,  окрашенным белыми и голубыми  полосами. В них, шипя и разбрызгиваясь  во все стороны, горело конопляное масло. Прохожие остерегались проходить вблизи – можно было испортить одежду и это было небезопасно для глаз.

   Светили  масленые фонари плохо. Их зыбкий, неверный свет вполне соответствовал  зыбкости судьбы самого Петербурга  в те времена. Столица еще только намечалась. Линии города проводились уверенной рукой, но уверенность его в завтрашнем дне отсутствовала. Он еще мог замереть и затихнуть.

   Петербург  разорялся наводнениями, вспыхивал  пожарами, но опять наполнялся  жизнью. Самая верная примета  жизни – повседневность. Так, среди прочих примет повседневности, привычным типажом петербургской улицы: как лавочник, извозчик, купец, будочник, стал и фонарщик с лестницей на плече и масленкой с «гарным» (то есть горючим) маслом в руках. Прежде, чем в Петербурге появились целые артели фонарщиков, обязанности зажигать и гасить фонари возлагались на караульных (будочников). «Как только сумерки упадут на дома и будочник, накрывшись рогожею, вскарабкается на лестницу зажигать фонарь… тогда настанет то таинственное время, когда лампы дают всему какой-то заманчивый чудесный свет…» - писал Гоголь в повести «невский проспект».

   В  популяром журнале  «Волшебный  фонарь»  на 1817 год среди его непритязательных зарисовок петербургских уличных сцен есть разговор кухарки и фонарщика. Фонарщик изображен в синей робе, в белом переднике, держащим лестницу и масленку. Фонари стали источником еще одного городского запаха – ветер подхватывал и нес по городу характерный дух горящего масла.

   Сто  сорок лет масляные фонари  освещали наш город. И значит, все это время в определенный час на вечерних улицах появлялись фонарщики. Лестница приставлялась к фонарному столбу – фонарщик зажигал или гасил фонарь, в зависимости от времени суток.

Теперь фонари вспыхивают как будто сами собой. Вот разве что этот некий час, когда должны появиться вечерние огни на улицах, достался нам в наследство от прошлого.

   Масляные  фонари на полосатых столбах  больше напоминали военный строй.  Как будто что-то охраняли. В них еще не было ни таинственности, ни одиночества, свойственных образу городского фонаря, появившегося позднее. И может быть, по этому они почти не отозвались в петербургской поэзии того времени.

   В XIX веке вместо масла стали использовать светильный газ, получаемый искусственным путем на заводах. Газовое освещение в Петербурге применили впервые на Александровской мануфактуре, которая находилась на далекой тогда окраине столицы по Шлиссельбургскому тракту (ныне проспект Обуховской обороны). Но вскоре газовое освещение появилось и в центре города. Первые 204 газовых фонаря зажглись в 1839 году. Они стали освещать Дворцовую площадь, Невский проспект до Фонтанки, Миллионную улицу, Большую Морскую и Малую Морскую улицы. Свет газовых фонарей был во много раз ярче света масляных. Пушкин уже не увидел Петербург в этом новом освещении. А между тем, именно в газовых фонарях появилась некая отстраненность, созвучная душе горожанина. И  поэты переносили красоту этих фонарей в стихи.

 

                               Дитя столицы, с юных дней

                             Он полюбил ее движенье,

                               И ленты газовых огней, 

                               И шумных улиц оживленье.

                                                                       С. Надсон 

                               Столица бредила в часу своей тоски,

                               Гонясь за куплей и продажей.

                               Общественных карет болтливые  звонки

                               Мешались с лязгом экипажей.

                               Движенью пестрому не виделось конца,

                               Ночные сумерки сползали,

                               И газовых рожков блестящие  сердца

                               В зеркальных окнах трепетали.

                                                                      К. Фофанов 

   В  Петербурге появились газовые  заводы. «Общество освещения газом  Санкт-Петербурга», Высочайше утвержденное в 1835 году, построило первый такой завод для столицы. Завод возник в Александро-Невской части на Обводном канале. В дальнейшем с появлением газовых заводов в других частях города он стал называться  «Главным газовым заводом Общества столичного освещения». Среди построек завода особенно выразительны газгольдеры – гигантские газохранилища, в которых накапливался светильный газ. Это круглые в плане кирпичные здания с узкими, как бойницы, окнами и куполообразными завершениями. До сих пор они поражают своей монументальностью.

   Сооружения  Газового завода на Обводном  канале отмечались в журнале   «Зодчий» за 1873 год как лучшие произведение  «кирпичного стиля»  шестидесятых годов XIX века. Одним из их авторов был Рудольф Богданович Бернгард, мастер промышленной архитектуры.

   Санкт  - Петербург в середине XIX века по освещенности улиц не уступал европейским столицам. Прежде всего, конечно, в центральных частях города. Газовые рожки использовались и в окнах магазинов для вечерней рекламы. В это время Некрасов написал:

                                 

                                 Нам зимою приятней столица

                                 Там, где ярко горят фонари,

                                 Где гуляют довольные лица,

                                 Где катаются сами цари.

  

   В  1848 году в Петербурге появились фонари на спирто-скипидарной смеси. Горели они хуже газовых, но были очень дешевыми в использовании и быстро распространились. Из общего числа петербургских фонарей в том же 1848 году половину составляли спирто-скипидарные. Просуществовали они всего пятнадцать лет до 1863 года, когда в Петербурге установили шесть тысяч керосиновых фонарей.

   Событие  это современники расценили едва  ли не как революцию в осветительной  технике. Новое горючее давало  более ровное, яркое освещение.

   По-прежнему  огромный штат фонарщиков обслуживал  керосиновые и газовые фонари. Их одежда была насквозь пропитана запахом керосина. Теперь вместо масленок фонарщики носили сумки с кое- каким аварийным запасом – несколько стекол, моток фитиля, спички. А легкая лесенка на плече осталась.

   Обычный  традиционный уличный фонарь выглядел в виде стеклянного  «домика», накрытого металлической крышей, который помещался на столбе. В каждом таком  «домике» горела керосиновая лампочка с узким фонарем. Точно такие же лампы продавались в керосиновых и посудных лавках. Они горели на окнах, в мелких лавочках.

   Пониже  стеклянного  «скворечника»   на столбе фонаря имелась перекладина.  На нее крючьями набрасывалась легкая лесенка, по которой взбирался фонарщик. Каждое его движение было доведено до автоматизма: откинуть хрупкую дверцу, снять стекло, зажечь спичку. Огонь загорался – стекло, дверца – и фонарщик стремглав летит дальше, оставляя за собой цепочку огоньков.

   Позже  установили фонари вдвое выше. Наверху столба поднимался длинный,  изогнутый плавным завитком кронштейн  с блоком. Через блок перекинут стальной трос, и, крутя рукоятку особого ключа, входящего в паз коробки, подвешенной на столбе внизу, фонарщик теперь мог спускать и поднимать фонарь.

                          

                           …Вечерний час. Мигая фонари

                           Возносят лики длинной чередою:

                           Над городом, под яркою звездою, 

                           Фонарный свет, как отблески зари.

                                                                       А. Скалдин 

   Конец  XIXстолетия ознаменовался появлением в Петербурге первых электрических фонарей. Они осветили в 1879 году только что построенный Литейный мост и плац Преображенского полка напротив Таврического сада.

   В  1880 году в журнале  «Электричество», учрежденным в том же году, инженер-электротехник В.Н. Чиколев опубликовал большую статью  «Об электрическом освещении улиц, мостов и площадей». В статье приводился полный расчет освещения Невского проспекта с применением 60 электрических фонарей, взамен существующих 230 газовых, Николаевского моста – с использованием 12 электрических фонарей вместо 132 газовых.

   Возникшее  в те годы Товарищество  «Электротехник»  обратились в Санкт-петербургскую городскую думу с предложением отвести поблизости от Невского проспекта место для постройки «изящного железного павильона с зеркальными стеклами для устройства небольшого электрического завода». За право приводить вдоль Невского проспекта «проводники для электрического освещения во все дома на протяжении от Адмиралтейской площади до Аничкова моста Товарищество со своей стороны обязалось зажигать для города бесплатно по одному электрическому фонарю на известное число фонарей, поставленных для частого употребления, и на первый раз освещать бесплатно Екатерининскую площадь (ныне площадь Островского) перед Александровским театром».

   Но  в 1880 году у города отсутствовала  достаточная финансовая база  для сооружения центральных электрических  станций. Нехваткой финансов объяснялось  неудачное начинание Товарищества «Электротехник». В течение 1882-1883 годов вдоль Невского проспекта Товарищество установило фонари и провело электротехническую сеть, но станцию не построило, вследствие чего освещение центральных улиц осуществила, в конце концов, фирма «Русские заводы Сименс и Гальске». К.Ф. Сименс, располагал крупным капиталом, использовал инициативу русских технических кругов; он скупил всю электрическую сеть и фонари, установленные на Невском проспекте, и в декабре 1883 года 32 электрических фонаря осветили главную улицу столицы. Весь город сходился на Невский по вечерам, чтобы полюбоваться  «светом без огня», так писали об электрическом освещении в газетных очерках.