Театр Европы. Лев Додин

Его генеральная установка —  включить живые жизненные токи, пульс  и дыхание жизни, ощущения плоти, живой восторг перед жизнью, ужас и растерянность перед ней  в предустановленный и зачастую предвзято настроенный механизм театрального мышления и чувствования. Это не равно жизнеподобию. Жизнеподобие — слово, которое вообще ничего не объясняет. Всё зависит от взгляда  на проблему: можно сказать «натуралистическая» (жизнеподобная?) стихия спектакля, а можно — стихия жизненная.

Для Додина единственная живая и  плодотворная стихия — жизненная. «Жар-птица» Льва Додина — живая материя духа, обитающая в пространстве жесткого и умного построения.

Додин десятилетиями ищет способов защиты от самого, пожалуй, для него неприемлемого в театре — театрального «знания и умения», «сценического  навыка», то есть с фатальной неизбежностью  растущего у артиста арсенала профессиональных отмычек. С их помощью  актер вступает на путь самоповтора  или дублирования пути, пройденного  прежде другими. Возможность противостоять  процессу накопления театральной инерции  Додин видит в том, чтобы переключить  внимание с театрального опыта на жизненный, сфокусироваться на уникальности и вместе с тем всеобщности  именно этой жизненной ситуации: «надо  представить, что мы идем по дороге жизни, а не по дороге театра».

До начала репетиций содержание произведения еще как бы не существует для участников работы. Оно только, как говорит Додин, «предлагается  к обсуждению, познанию и возрождению  театром... Его надо выстрадать», и  только тогда оно сможет стать содержанием спектакля, а не пересказанным, доложенным зрителю театральным сюжетом.

Вообще-то у Додина замысел будущего спектакля имеется всегда. Тому подтверждение  — предварительная, как правило, работа с художником, нередко изготовление макета оформления уже к началу проб. Но этому исходному замыслу никогда  не придается статус непреложного закона или же путеводной звезды. За ним  сохраняется значение рабочей версии, предложения для внутренней ориентировки режиссера.

Истинный замысел и подлинное  решение приходят только в совместной работе с актерами. И не потому, что артисты должны проглотить незаметно внедренную в них идею режиссера, да так, чтобы они со временем приняли ее за собственную. Додин уверен: жизнеспособен лишь замысел, совместно рожденный, имеющий десятки степеней углубления и уточнения. В конечном счете зрителю предстоит встреча с авторской волей Додина, но впитавшей в себя множество творческих воль (а не исполнительского энтузиазма) всех участников работы.

Пожалуй, присутствие в процессе проб человеческого (а не актерского) начала, человеческого по преимуществу — наиболее фундаментальная черта  режиссерского метода Додина. Артисты  часто слышат: нам нужно представить  себе, что происходит между людьми, а не то, как сыграть эту пьесу  в театре. На репетиции «Пьесы без  названия» Додин останавливает  артистов, которые репетировали Василия, Венгеровича и Осипа: «У вас сейчас действуют три персонажа —  лакей, еврей и бандит. Это всё  театр масок. А у людей все сложнее».

Человеческая сложность для  Додина прежде всего сложность личности человека-артиста, которую не положено прятать в тень ради создания образа. Если что-либо от этой сложности не перейдет во внутренний состав роли —  она пуста, нечему развиваться: хотели сотворить новую сущность, а выработали еще один сценический знак. Во время  репетиций того же спектакля Додин  обратился к Сергею Курышеву, примеривавшемуся к роли Платонова: «В лучшие моменты  проб я вас узнаю в Платонове (многие привыкли думать, что лучшие моменты — когда артиста нельзя узнать. — В.Г.). Себя открыть надо, а не образ нащупать. Надо не образ  открывать, а влюблять себя в это существо».

Спектакль долго репетируется в  комнате. После выхода на сцену, иногда очень короткого, снова репетиционное  помещение, которым может быть и  рабочий кабинет Додина, и самое  неожиданное место — например, зрительский буфет. Снова сцена. Комната. Многие спектакли начинали свою историю вообще вне театральных  стен: «Вишневый сад» — в старинной  шотландской усадьбе, затем —  в поселке на Карельском перешейке, «Чайка» — на берегу озера вблизи селения Будогощь, «Пьеса без названия»  — в конгресс-холлах парижского отеля «Home Plaza»...

В этих условиях пространство, среда  остаются не сценическими, определенными  замыслом и макетом, а каждый раз  предоставляют свободу для воображения  артистов и режиссера. Додину менее  всего нужен принцип расположения фигур в пространстве. Додин-«методист» был бы вполне счастлив, если бы актеры, каждый раз приходя на спектакль, не знали, откуда выйдут, где встанут, куда сядут, когда погаснет или вспыхнет свет, а в идеале — лишь смутно предугадывали сегодняшнее поведения  партнера по игре и тем более не знали наизусть его текста. Это  создало бы условия для подлинно импровизационного самочувствия. Но Додин — ас режиссуры, повелитель сценического пространства и времени  рано или поздно осуществляет свое право на создание непреложно точного  сценического рисунка. Однако чем позже, тем лучше. Во всяком случае не раньше, чем артисты зажили в свободной  среде, объединенные поиском общего смысла и не обремененные необходимостью работать на рисунок.

Но прежде чем артисты окажутся способны порождать собственные  рисунки и смыслы, надо изучить  очень и очень многое. На четвертом  месяце проб «Пьесы без названия»  Додин размышляет: «Чего нам не хватает? Станиславский сказал бы —  этюда. Знаний». Предельно закономерное сближение понятий «этюд» и «знание». Для Додина этюд — это также  способ расширения познаний о персонаже, пьесе, жизни, в ней текущей. Но еще  и инструмент связи вымышленной, предлагаемой ситуации с собственным  житейским опытом, сближения системы  ориентации персонажа и своей  личной. На довольно отдаленном от начала репетиционном этапе Додин замечает: «Пока у нас ни один персонаж не отвечает себе на вопрос, почему он здесь  появился? У всех один ответ: потому что началась моя сцена». Смысл  замечания: системы ориентации, а  главное, системы мотивации у  артиста и персонажа пока еще  грубо разделены. До конца они  и не сольются — персонаж всегда останется под контролем артиста, но резервы для их сближения еще очень велики.

Серьезная проблема импровизационного  самочувствия, над которой бьется Додин, — противоречие между накапливающимся  репетиционным опытом и непредвзятостью  сиюминутного зрительного, слухового  и психического восприятия. «Для многих из вас часто готовое, то, что вы уже нарепетировали, гораздо важнее того, что происходит сейчас». А сиюминутно складывающееся, с оттенками непроизвольного  восприятия и нечаянной реакции, — и есть то главное, ради чего до полуночи тянутся радостно-мучительные  пробы. Чтобы избежать стагнации  восприятия, формальных и механических реакций, Додин не устает перетряхивать  пьесу, сцену, эпизод, меняет композицию, смысловой анализ, исполнителей ролей. Чтобы понять эстетическое додинское  кредо, надо знать, что у него форма  — производное от волнения, но никак  не наоборот. Форма ищется постоянно, но она должна знать свое место (именно свое) в гораздо более увлекательном  для Додина поиске...

Заключение.

Театр Додина с годами всё менее  идентифицирует себя как «театр и  только театр», а сам Додин себя единственно как режиссера: «Если  говорить о жанре, то я скорее философ, размышляющий главным образом о  себе, о своем понимании добра  и зла, о том, что справедливо  и что нравственно, а что подло  и жестоко. Но поскольку я театральный  режиссер, то эти свои размышления  я воплощаю в ткани спектаклей».

Парадокс Льва Додина в то же время  и парадокс театра — его одиночество  публично. И даже не только публично, но в некотором роде и коллективно. Театр — единое духовное целое  — коллективная художественная душа — среда для философствования и в то же время для наполнения образами — место, где Лев Додин  бывает счастлив. «Я так счастлив бываю  на репетициях — это своего рода приостановленное время. Так бывает, когда ты один».

Список литературы.

1. Валерий Галендеев, статья « Лев Додин: метод и школа».

(Искусство. 2002. № 9);

2. Цитаты из репетиции «Пьесы без названия» по записи А.А.Огибиной и автора.

3. Официальный сайт МДТ - Театра Европы.Санкт-Петербург.

( http://www.mdt-dodin.ru/ )

4. Петербургский Театрал. Интернет проект.  

( http://www.teatralspb.ru/theatre )