Жизнь и творчество Андрея Рублева

        В “Успении” изображено то, что  обычно изображается в иконах  на этот сюжет. У погребального  ложа Марии стоят апостолы. Уходит  вверх сияющая золотом фигура  Христа с белоснежным младенцем  - душой богоматери в руках.  Христа окружает иссиня-темная  мандорла. По сторонам от нее  стоят два высоких здания, отдаленно  напоминающие двухэтажные башни  с плакальщицами в псковской иконе “Успение”.

        Апостолы Феофана не похожи  на строгих греческих мужей.  Они сгрудились у ложа без  всякого порядка. Не совместная  просветленная скорбь, а личное  чувство каждого - смятение, удивление,  отчаяние, горестное размышление о смерти - читается на их простых лицах. Многие слово бы не в состоянии смотреть на мертвую Марию. Один чуть выглядывает из-за плеча соседа, готовый в любую минуту опустить голову. Другой, забившийся в дальний угол, одним глазом следит за происходящим. Иоанн Богослов почти спрятался за высоким ложем, в отчаянии и ужасе взирая из-за него.

        Над одром Марии, над фигурами апостолов и святителей высится сияющий золотом Христос с душой богоматери в руках. Апостолы не видят Христа, его мандорла - это уже сфера чудесного, недоступного человеческому взгляду. Апостолы видят лишь мертвое тело Марии, и это зрелище преисполняет их ужасом перед смертью. Им, “земным людям”, не дано узнать тайну “вечной жизни” Марии. Единственный, кому известна эта тайна,- Христос, ибо он принадлежит сразу двум мирам: божественному и человеческому. Христос полон решимости и силы, апостолы - скорби и внутреннего смятения. Резкое звучание красок “Успения” как бы раскрывает крайнюю степень душевного напряжения, в котором пребывает апостолы. Не отвлеченное, догматическое представление о загробном блаженстве и не языческая боязнь земного, физического уничтожения, а напряженное размышление о смерти, “умное чувство”, как называли подобное состояние в Х1У веке,- таково содержание замечательной иконы Феофана.

        В”Успении” Феофана есть деталь, которая как будто концентрирует  в себе драматизм происходящей  сцены. Эта свеча, горящая у  ложа богоматери. Ее не было  ни в “Десятинном успении”, ни  в “Пароменском”. В “Десятинном  успении” на подставке у ложа  изображены красные туфли Марии,  а в Пароменском” - драгоценный  сосуд - наивные и трогательные  детали, связывающее Марию с земным миром. Помещенная в самом центре, на одной оси с фигурой Христа и херувимом, свеча в иконе Феофана кажется исполненной особого смысла. По апокрифическому преданию, Мария зажгла ее перед тем, как узнала от ангела о своей смерти. Свеча - это символ души богоматери, светящей миру. Но у Феофана это больше, чем отвлеченный символ. Трепещущее пламя словно бы дает услышать гулкую тишину оплакивания, ощутить холодность, недвижность мертвого тела Марии. Мертвое тело - как сгоревший, остывший воск, из которого навсегда улетучился огонь - душа человек. Свеча догорает, это значит, что кончается время земного прощания с Марией. Через несколько мгновений исчезнет сияющий Христос, его мандола, скрепленная, как замковым камнем, огненным херувимом. В мировом искусстве н много произведений, которые с такой силой давали бы ощутить движение, быстротечность времени, равнодушного к тому, что оно отсчитывает, неумолимо ведущего все к концу.[2]

Творчество  и биография - Дионисий

Картины художника

    О жизни иконописца Дионисия мы знаем  гораздо больше, чем о его гениальных предшественниках — Феофане Греке  и Андрее Рублеве. Дионисий достиг славы  при жизни. Так случилось, что  творчество талантливого иконописца любил  государь «всея Руси» Иван III. После  падения Византии Русское государство  стало центром православия: славянский мир с надеждой и упованием  смотрел на Восток. Московскому князю  сулили корону византийских императоров. «Москва — третий Рим», — говорили в столице Руси. Московский митрополит обращался к Ивану III: «Государь  и самодержец всея Руси», «новый царь Константин». Дотошные исследователи  родословий выводили происхождение  московских князей через Рюрика от великого римского императора Августа. В конце концов Иван III женился  на племяннице последнего византийского  императора Софии Палеолог, на русском  гербе изобразили двуглавого византийского  орла. Так слились воедино прошлое  величие Византии и энергия, сила возрождающейся из пепла войн, распрей  Руси. Главное, чем тогда дышала страна, — освобождение от монголо-татарского ига. Разве не истинный праздник в  родной стороне? Вот в такое время  освобожденной, обновляемой Руси как  нельзя кстати пришелся светлый талант Дионисия — его умение создавать  праздничный настрой духа, его  сочные краски.

    Между 1467 и 1477 годами иконописец вместе со своим  учителем мастером Митрофаном принял участие в росписи церкви Рождества  Пресвятой Богородицы в Пафнутьево-Боровском  монастыре. Это был один из первых серьезных заказов, выполненных  Дионисием. И духовные лица сразу  оценили талант молодого человека, чье призвание — нести прекрасное, создавать красоту. В 1481 году Дионисий получил приглашение владыки  Вассиана создать иконы для иконостаса Успенского собора Московского Кремля. Вместе с тремя другими мастерами  Дионисий приступил к выполнению нового заказа. Талант молодого художника  ценили так высоко, что выплатили  задаток — 100 целковых. По тем временам это была внушительная сумма. Исследователи  искусства Древней Руси, специалисты  по творчеству Дионисия считают, что  именно он выполнил деисусный чин - одну из ответственейших частей заказной работы... После Успенского собора Дионисий получил прозвание «мастера преизящного».

    Чем отличается живопись Дионисия от живописи других мастеров? Композиции его работ  торжественны, краски нежны и светлы, словно летний день, фигуры грациозно  удлинены, лики святых красивы. Произведения Дионисия легки и радостны, они  как бы рассчитаны на то, чтобы поведать миру о счастливой Руси, о том, что  великая держава готова идти в  будущее с надеждами, а не со скорбью  в сердце. Много работал Дионисий для Иосифо-Волоколамского и Павло-Обнорского монастырей. Но особенно значительным его творением являются фрески собора Рождества Богородицы Ферапонтова  монастыря, где мастер трудился в 1495—1496 годах. Великий гимн житию Богородицы создал прославленный иконописец: светлое, возвышенное настроение пронизывает  все фрески, нежные, чистые краски льются из каждого уголка собора. Преобладающие  тона — зеленоватые, золотистые и  белые. В Ферапонтовом монастыре  Дионисий работал не один, а с  сыновьями и подмастерьями; впоследствии же он воспитал несколько учеников, которые продолжали творить в  духе великого иконописца. Надо сказать, что именно благодаря Дионисию белый  цвет обрел свое звучание в древнерусском  искусстве.

    Фрески  Ферапонтова монастыря никогда  не переписывались — у монастыря, расположенного в глухом Белозерском  крае, не было на это средств, — и  по их первоначальному колориту мы теперь можем судить о манере письма Дионисия. Исследователи наследия великого мастера В. Н. Лазарев и П. П. Муратов  так писали о значении творчества Дионисия для древнерусской живописи. В. Н. Лазарев: «Творчество Дионисия сыграло огромную роль в истории  древнерусской живописи... С Дионисием  парадное, праздничное, торжественное  искусство Москвы стало на Руси ведущим. На него начали ориентироваться все  города, ему начали всюду подражать...»  П. П. Муратов: «...После Дионисия древнерусская  живопись создала много прекрасных произведений, но Дионисиевы мерность и стройность уже никогда более  не были ей возвращены».

    Творчество  этого замечательного художника  развивалось в эпоху формирования централизованного Русского государства  и было органично связано с  подъемом русской национальной культуры. Дионисий продолжал и развивал наследие А. Рублева, создавая произведения, исполненные  оптимизма и торжественной ясности. Он предвосхитил развитие светского  начала в искусстве XVI века, вводя  черты конкретности в изображение  действия, поз, одежд и т. д. Изящный  уверенный рисунок, легкий прозрачный колорит, гибкие вытянутые пропорции  фигур и уравновешенная гармоничная  композиция — все это придает  произведениям Дионисия неповторимое обаяние спокойной величавости  и лиризма.