Биография Аристотеля

ведущие к борьбе между различными слоями населения  за власть, к  смене  форм

власти, к их вырождению в «неправильные» формы.

      Так, при царской власти, пояснял  Цицерон, все прочие  люди  отстранены

от участия  в принятии решений и законов;  народ  не  пользуется  свободой  и

отстранен от власти и при господстве оптиматов. При  демократии  же,  «когда

все вершится по воле народа, то, как бы справедлив и  умерен он ни был,  все-

таки само  равенство  это  не  справедливо,  раз  при  нем  нет  ступеней  в

общественном  положении».

      Основной порок простых форм  государства состоит, согласно  Цицерону,  в

том,  что  все  они  неизбежно,  в  силу  присущей  им   односторонности   и

неустойчивости, находятся  на  «обрывистом  и  скользком  пути»,  ведущем  к

несчастью. Царская  власть,  чреватая  произволом  единовластного  правителя,

легко вырождается  тиранию,  а  власть  оптиматов  из  власти  наилучших  (по

мудрости и  доблести) превращается в  господство  клики  богатых  и  знатных.

Хотя такая  власть и продолжает ошибочно  именоваться  правлением  оптиматов,

но на деле, замечает Цицерон, «нет более уродливой формы  правления, чем  та,

при  которой  богатейшие  люди  считаются  наилучшими».   Соответственно   и

полновластие  народа, по оценке Цицерона, приводит к  пагубным  последствиям,

к «безумию и  произволу толпы», к ее тиранической власти.

      Эти уродливые виды  властвования  (тирания  единоличного  владыки   или

толпы,  господство  клики)  уже  не  являются,  согласно  Цицерону,  формами

государства, поскольку  в таких случаях вовсе отсутствует  само  государство,

понимаемое  как общее дело и достояние  народа, отсутствуют общие  интересы  и

общеобязательное  для всех право.

      Предотвратить  подобное  вырождение   государственности,   по   мнению

Цицерона,  можно  лишь  в  условиях  наилучшего  (т.  е.  смешанного)   вида

государственного  устройства,  образуемого   путем   равномерного   смешения

положительных свойств трех простых форм правления. «Ибо, —  подчеркивал  он,

— желательно, чтобы в  государстве  было  нечто  выдающееся  и  царственное,

чтобы одна часть  власти была уделена  и  вручена  авторитету  первенствующих

людей, а некоторые  дела  были  предоставлены  суждению  и  воле  народа».  В

качестве важнейших  достоинств такого государственного строя Цицерон  отмечал

прочность государства  и правовое равенство его граждан.

      Как путь к смешанной  форме   правления  Цицерон  (вслед   за  Полибием)

трактовал  эволюцию  римской  государственности  от  первоначальной  царской

власти к сенатской республике. При этом аналогию царской власти он  видел  в

полномочиях магистратов (и, прежде всего, консулов), власти  оптиматов  —  в

полномочиях сената, народной власти —  в  полномочиях  народных  собраний  и

народных  трибунов.  В  этой  связи Цицерон восхищался  дальновидностью и

мудростью «предков», создавших такую разумную форму  государства, и  призывал

твердо придерживаться их политических заветов. Подчеркивая  опасность  крена

в сторону того или иного начала смешанной государственности  и  выступая  за

их  взаимное  равновесие,   он   подчеркивал   необходимость   «равномерного

распределения прав, обязанностей и полномочий  —  с  тем,  чтобы  достаточно

власти было у магистратов, достаточно влияния  у совета первенствующих  людей

и достаточно свободы у народа».

      Достоинства государственного устройства  Рима — это по оценке Цицерона,

плод многовекового  опыта всего римского народа,  а  не  создание  отдельного

одаренного  лица, от которого обязательно что-то  ускользает.  В  отличие  от

Рима в  других  государствах  формы  правления  создавали  на  основе  своих

законов и установлений отдельные лица (например, Минос  — на Крите; Ликург  —

в Спарте; Тесей, Драконт, Солон, Клисфен, Деметрий Фалерский  —  в  Афинах  и

т. д.).

      Свою концепцию наилучшей (смешанной) формы государства, в  отличие  от

платоновских  проектов  идеального  государства,  Цицерон   считал   реально

осущестимой,  подразумевая  при  этом   практику   римской   республиканской

государственности  в  лучшую  пору  ее   существования   («при   предках»).

Платоновское  же государство — это, скорее, не реальность,  а  лишь  желание,

оно «не такое, какое могло  бы  существовать,  а  такое,  в  каком  было  бы

возможно усмотреть  разумные основы гражданственности».

      Смысл «срединного» характера политической позиции Цицерона  состоял  в

том, что он, отстаивая республиканские традиции  и  систему  республиканских

учреждений, выступал  под  лозунгом  «всеобщего  согласия»  всех  социальных

слоев римских  граждан  в  рамках  «общего  правопорядка».  Эта  «срединная»

позиция отчетливо  проявилась и в  политическом  лавировании  Цицерона  между

«оптиматами»  и «популярами» —  приверженцами,  условно  говоря,  двух  линий

политической  ориентации соответственно на верхи  и  низы общества.  Сознавая

различие  целей  оптиматов  и  популяров,  Цицерон  вместе  с  тем  развивал

представление о том, что подлинные интересы тех и других вполне  могут  быть

соединены и  учтены в рамках «общего согласия». Себя Цицерон, после  избрания

его на  народном  собрании  консулом,  аттестовал  (не  без  демагогии)  как

истинного защитника  народа, как консула-популяра.

      С этой позиции «истинного  популяра» и борца за «всеобщее   согласие»  и

благо государства  он атаковал своих политических  противников,  в  частности

таких лжепопуляров, по его  оценке,  как  Рулл,  Катилина,  Клодий.  За  его

ведущую роль по подавлению «заговора Катилины»  Цицерон получил от  народного

собрания благодарность  и почетный титул «отец отечества». Это было в  63  г.

до н.э., а в 58 г.  до  н.э.  при трибунате Клодия  Цицерон был вынужден

покинуть Рим, куда он снова возвратился лишь через 17 месяцев, когда  Клодий

потерял свое влияние. В конце 50-х гг. Цицерон  выступал  против  всевластия

триумвиров (Помпея, Цезаря и Красса) и возможной военной диктатуры.  В  40-х

гг.  установление  режима  личной  власти  Цезаря  он  расценил  как   «ночь

республики», «утрату  свободы в государстве» и тиранию. Убийство  Цезаря  (44

г. до н. э.) он  встретил  с  радостью.  Хотя  Цицерон  и не  был в числе

заговорщиков, однако последние считали его  своим человеком и после  убийства

Цезаря в  сенате выкрикивали «Цицерон!» в  знак восстановления свободы.

      С учетом специфики практической  политики и ее  особой  логики  следует

все. же признать, что в своей деятельности Цицерон в целом  оставался  верен

основным идеям  и принципам той теоритической  концепции государства,  которую

он развивал  в  своем  политическом  учении.  Ключевая  роль  и  там  и  тут

отводилась  представлениям  об  «общем  благе»,  «согласовании   интересов»,

«общем правопорядке»  и т. д.

      При этом, разумеется, имелись в  виду  интересы  свободных   сословий  и

граждан римской  республики, но вовсе не рабов.

      Мудрый государственный деятель,  согласно  Цицерону,  должен  видеть  и

предугадывать пути и повороты в делах государства,  чтобы  воспрепятствовать

неблагоприятному  ходу событий (смене  форм  правления  в  пагубную  сторону,

отклонению  от  общего  блага  и  справедливости)  и  всячески  содействовать

прочности и долговечности государства как «общего правопорядка».

      Лицо, ведающее делами государства,  должно быть  мудрым,  справедливым,

воздержанным  и красноречивым.  Оно  должно,  кроме  того,  быть  сведущим  в

учениях о государстве  и «владеть основами права, без  знания  которых  никто

не может  быть справедлив».

      В том крайнем случае, когда  под вопрос  поставлено  само  благополучие

государства  как  общего  дела  народа,  с  согласия   последнего   истинный

государственный деятель, по Цицерону,  должен  «как  диктатор  установить  в

государстве порядок». Здесь политик выступает не в  своих корыстных целях,  а

в  общих  интересах  как  спаситель  республики.  Следуя  Платону,   Цицерон

полагал,  что  истинным  правителям  в  награду  за   их   дела   «назначено

определенное  место  на  небе,  чтобы  они   жили   там   вечно,   испытывая

блаженство».

      Обязанности  идеального  гражданина,  согласно  Цицерону,  обусловлены

необходимостью  следования  таким   добродетелям,   как   познание   истины,

справедливость, величие духа и благопристойность.  Гражданин  не  только  не

должен сам  вредить другим, нарушать чужую собственность  или  совершать  иные

несправедливости,  но,  кроме  того,  обязан  оказывать  помощь  потерпевшим

несправедливость  и трудиться для общего блага.

      Всемерно   восхваляя   политическую   активность   граждан,    Цицерон

подчеркивал, что  «при защите свободы граждан нет  частных  лиц».  Он  отмечал

также долг гражданина защищать отечество в качестве воина.

      Апелляции к природе, к ее разуму и законам характерны и  для  правовой

теории Цицерона. В  основе  права  лежит  присущая  природе  справедливость.

Причем справедливость эта понимается  Цицероном  как  вечное,  неизменное  и

неотъемлемое  свойство  и  природы  в   целом,   и   человеческой   природы.

Следовательно, под «природой» как источником справедливости и  права  (права

по природе, естественного права) в его учении имеются в  виду  весь  космос,

весь окружающий человека физический и социальный  мир,  формы  человеческого

общения и общежития, а также само человеческое бытие, охватывающее его  тело

и душу,  внешнюю  и  внутреннюю  жизнь.  Всей  этой  «природе»  (в  силу  ее

божественного  начала)  присущи  разум  и   законообразность,   определенный

порядок.  Именно  данное  духовное  свойство  природы  (ее  разумно-духовный

аспект), а вовсе  не ее предметный и телесно-материальный состав,  занимающий

подчиненное  и  второстепенное  место  (как  тело  по  отношению   к   душе,

чувственные части  души по отношению к разумной ее  части)  и является,  по

Цицерону, подлинным  источником и носителем естественного  права.

      Цицерон дает следующее развернутое   определение  естественного   права:

«Истинный  закон  —  это  разумное   положение,   соответствующее   природе,

распространяющееся на всех людей, постоянное, вечное,  которое  призывает  к

исполнению  долга, приказывая; запрещая,  от  преступления  отпугивает;  оно,

однако, ничего, когда это не  нужно,  не  приказывает  честным  людям  и  не

запрещает им и  не воздействует на бесчестных,  приказывая  им  что-либо  или

запрещая. Предлагать полную или частичную отмену такого закона —  кощунство;

сколько-нибудь  ограничивать  1его  действие  не  дозволено;  отменить   его

полностью невозможно, и  мы  ни  постановлением  сената,  ни  постановлением

народа освободиться от этого закона не можем».

      Этот «истинный закон» — один  и тот же везде и всегда, и «на все народы

в любое время  будет распространяться один вечный и неизменный закон,  причем

будет один общий  как бы наставник и повелитель всех людей — бог,  создатель,