Хищение путем грабежа. Отграничение от разбоя

Также стоит оценить  суждение о том, что «изъятие всегда сопряжено с обращением чужого имущества  в пользу виновного»¹¹. Если бы это было так, то законодатель, конечно же, не стал бы в определении хищения использовать союз «или» между словами «изъятие» и «обращение».

Обязательный признак  хищения – незаконный характер изъятия  чужого имущества, т.е. его перевод  в фактическое обладание виновного без каких-либо законных оснований для этого и без согласия собственника или иного владельца.

Существенным признаком  хищения служит безвозмездность  изъятия чужого имущества. Изъятие  считается безвозмездным, если оно  производится без соответствующего возмещения, т.е. бесплатно или с символическим либо неадекватным возмещением. Так, выбраковка скота с последующим приобретением по заведомо низкой цене практикой вполне обоснованно признается хищением. Точно так же является хищением завладение имуществом путем замены его на заведомо менее ценное¹².

Некоторые юристы указывают  на отсутствие необходимости включения  в определение хищения признака безвозмездности по следующим соображениям:

а) этимологически «безвозмездность»  означает «бесплатный, неоплачиваемый», между тем судебная практика признает наличие данного признака и в случае частичной оплаты стоимости похищенного имущества;

б) безвозмездность при хищении  – одна из сторон цели («корыстной»), другого конструктивного признака, непосредственно указанного в законе;

в) на безвозмездность указывает  общественно опасное последствие, характерное для хищения (реальный ущерб), которое не может наступить  при возмездном завладении чужим  имуществом¹³.

Н.Д. Эриашвили, наоборот, подчеркивает обязательность этого признака, исключение, которого, по его мнению, «породит трудности при применении закона и в первую очередь при разграничении хищений и иных преступлений, как против собственности, так и направленных на другие объекты уголовно-правовой охраны»¹⁴.

Безвозмездность изъятия чужого имущества неразрывно связана с наступлением в результате этого преступления общественно опасных последствий в виде причинения собственнику или иному владельцу имущественного ущерба, под которым понимаются прямые убытки, измеряемые стоимостью похищенного имущества. Именно с наступлением таких последствий связывается момент окончания хищения. Определение момента окончания хищения имеет как теоретическое, так и серьезное практическое значение. От его решения зависит признание хищения оконченным либо прерванным на стадии покушения, наличия добровольного отказа от его совершения, точность юридической оценки содеянного и т.д.¹⁵

Хищение чужого имущества должно признаваться оконченным преступлением с момента  фактического изъятия имущества  независимо от того, удалось ли виновному распорядиться похищенным имуществом как своим собственным: потребить или использовать иным образом, продать, подарить, передать в долг либо в счет уплаты долга и т.д. Однако для признания хищения оконченным необходимо, чтобы в результате незаконного изъятия чужого имущества виновный получил реальную возможность распорядиться похищенным имуществом по своему усмотрению. Отсутствие такой возможности исключает квалификацию преступления как оконченного хищения. Таким образом, момент окончания хищения не совпадает точно с моментом изъятия имущества; он наступает чуть позднее, тогда, когда похититель может посчитать изъятое имущество своим собственным.

Поскольку момент возникновения реальной возможности определяется по-разному в каждом конкретном случае, возникает вопрос: в каких границах она определяется? Г.А. Кригер, уделивший наибольшее внимание данному вопросу, отметил, что возможность распорядиться имуществом по своему усмотрению не следует путать или отождествлять с реальным достижением тех конечных целей, которые лицо ставило перед собой. Он пишет: «Виновный может и не достичь этих целей, то есть не успеть потребить, продать или иным способом распорядиться похищенным имуществом; важно, чтобы он достиг возможности совершить указанные действия»¹⁶.

Хищение – материальный состав преступления; для наличия  оконченного состава необходимо, чтобы объекту преступления был  причинен ущерб. Значение установления действительной стоимости похищенного  объясняется также интересами определения степени общественной опасности криминального хищения. Очевидно, чем больше совокупная стоимость изъятого имущества, выраженная в денежной сумме, чем больший материальный ущерб причиняется собственнику, тем выше степень общественной опасности совершенного преступления. Во многих составах хищений это обстоятельство приобретает квалификационное значение в силу того, что размер причиненного материального ущерба как преступного результата предусмотрен в качестве квалифицирующего или даже особо квалифицирующего признака. В связи с этим хищения подразделяются на: мелкое (ст. 7.27 КоАП РФ), хищение, причинившее значительный ущерб гражданину (п. «в» ч. 2 ст. 158, ч. 2 ст. 159, ч. 2 ст. 160 УК РФ), крупное (п. «в» ч. 3 ст. 158, ч. 3 ст. 159, ч. 3 ст. 160, п. «д» ч. 2 ст. 161, ч. 3 ст. 162 УК РФ), хищение в особо крупном размере (п. «б» ч. 4 ст.158, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 160, п. «б» ч. 3 ст. 161, п. «б» ч. 4 ст. 162 УК РФ)  и хищение предметов, имеющих особую ценность (ст. 164 УК РФ)¹⁷.

Обязательный признак объективной стороны хищения – причинная связь между противоправными действиями виновного и наступившими общественно опасными последствиями в виде причинения собственнику или иному владельцу реального имущественного ущерба.

1.2. Субъективные  признаки хищения

Субъективная сторона всякого хищения характеризуется виной в виде прямого умысла. Виновный осознает общественную опасность своих действий и отсутствие у него всяких прав на похищаемое имущество, предвидит неизбежность наступления вредных последствий в виде причинения собственнику или иному владельцу имущественного ущерба и желает их наступления.

Обязательные признаки субъективной стороны хищения –  корыстный мотив¹⁸ и корыстная цель¹⁹. Сущность корыстного мотива при хищении состоит в побуждениях паразитического характера, в стремлении удовлетворить свои материальные потребности за чужой счет противоправными способами, путем завладения имуществом, на которое у виновного нет никаких прав. Известный русский исследователь В.В. Есипов писал: «Мотив корысти означает все те побуждения и стимулы, которые имеют своим основанием желание противозаконного обогащения; поэтому нельзя считать похищением изъятие чужих съестных припасов для раздачи бедным»²⁰.

Корыстная цель – стремление извлечь материальную, имущественную  выгоду незаконным путем. Данная цель должна удовлетворяться за счет изъятого имущества, а не каким-либо иным способом. Изъятие признается совершенным с корыстной целью лишь в том случае, если виновный преследует намерение обратить похищенное имущество в свою пользу или в пользу других лиц²¹. При удовлетворении личных материальных потребностей самого похитителя наличие корыстной цели не вызывает никаких сомнений. Но корыстная цель имеется и в тех случаях, когда похищенное имущество передается другим лицам, в обогащении которых виновный заинтересован по различным причинам (при передаче похищенного имущества родным или близким виновного либо лицам, с которыми у него имеются имущественные отношения, например передача в счет погашения долга, или с которыми после передачи похищенного возникают имущественные отношения, например сдача в аренду).

Незаконное изъятие  чужого имущества без корыстной  цели не образует хищения. Именно таким  образом теория уголовного права  и судебная практика решили вопрос о квалификации действий лиц, незаконно изымающих детали или запасные части автомашин либо механизмов одного государственного предприятия и использующих их для работы автомашин либо механизмов другого государственного предприятия. Подобные действия при соответствующих условиях могут содержать состав какого-то иного преступления, для которого корыстная цель – не обязательный признак. В силу отсутствия корыстной цели не может квалифицироваться как хищение и так называемое временное позаимствование, когда, например, кассир берет во временное личное пользование деньги из кассы с их последующим возвратом.

Однако обязательность такой цели законодатель поставил под  сомнение тем, что, как уже говорилось, вопреки приведенному положению  фактически сконструировал в УК РФ ряд норм о хищении, совершаемом необязательно с корыстной целью. К ним можно относить хищения ядерных материалов, радиоактивных веществ, оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, взрывных устройств, наркотических средств и психотропных веществ (ст.ст.221, 226, 229 УК РФ). Хотя формально, как следует из примечания 1 к ст. 158 УК РФ, корыстная цель (как и другие названные в нем признаки хищения) обязательна и для перечисленных выше преступлений. Вместе с тем не все признаки хищения, указанные в законе, могут быть признаны едиными или универсальными. Например, «корыстная» цель является обязательной при краже чужого имущества, однако она не всегда присутствует при хищении наркотических средств; безвозмездность обязательна при мошенничестве, однако необязательна при хищении радиоактивных веществ; причинение имущественного ущерба (и обогащение виновных) обязательно при грабеже; «временное позаимствование» исключает ответственность за присвоение чужого имущества, однако не исключает ее при хищении оружия и т.д.

Надо заметить, что, называя  цель, к которой стремится виновный, и мотив, которым он руководствуется, одинаково корыстными, законодатель создал проблему: внес разночтение как в практику, так и в теорию. Например, Пленум Верховного Суда РФ как убийство из корыстных побуждений предлагает квалифицировать убийство, совершенное «в целях получения материальной выгоды для виновного или других лиц... или избавления от материальных затрат...»²². В литературе же высказана по данному вопросу такая мысль: «Цель при хищении... как и мотив, является корыстной, т.е. сводится к стремлению виновного безвозмездно и заведомо противоправно присвоить чужое имущество...»²³.

Нетрудно заметить, что  здесь, по сути, происходит смешивание понятий мотива и цели преступления. Однако в этом вопросе нельзя не замечать того обстоятельства, о котором А.Ф. Зелинский говорит следующее: «Мотив означает «почему» и «ради чего» (личностный смысл) совершается деятельность и действие как ее часть. Цель отвечает на вопрос, «для чего» действие совершается»²⁴.

Таким образом, мотив  и цель – понятия хоть и близкие, но не совсем совпадающие по содержанию, их нельзя отождествлять²⁵. В конкретном человеческом поведении мотив, очевидно, не может быть одновременно его целью²⁶. Поэтому как, например, хулиганские побуждения нельзя «трансформировать» в «хулиганскую цель», так и корыстный мотив, по нашему мнению, не может превратиться в «корыстную цель».

В рассматриваемой ситуации необходимо иметь в виду и то обстоятельство, что во всех без исключения статьях  УК РФ, в которых упомянута корысть, кроме статей о хищении, она характеризует мотив преступления. Этот признак субъективной стороны в ст.ст. 181, 182, 183, 285, 292 и 325 обозначен словами «корыстная заинтересованность», а в ст. 105, 153, 206 и 245 УК РФ – словами «корыстные побуждения». Особо следует отметить, что корыстные побуждения являются признаком также похищения человека (ч. 2 ст. 126 УК РФ).

В теории многие специалисты  корыстный мотив признают обязательным признаком хищения чужого имущества²⁷. Однако высказано мнение и о необязательном его характере. Так, В.Н. Литвинов мотивами несовершеннолетних участников групповых корыстных преступлений против собственности называет «желание утвердить себя как умеющего жить»²⁸, а И.С. и С.И. Тишкевичи утверждают, что «корыстные мотивы при хищении не обязательно должны быть единственными»²⁹.

Действительно, в примечании 1 к ст.158 УК РФ корыстный мотив  не назван. Одно это обстоятельство дает основание говорить о том, что  мотив не является обязательным признаком  преступлений, именуемых в УК РФ хищением. Конечно, корыстный мотив типичен для хищения чужого имущества, однако фактически, совершая такого рода преступления, виновный может руководствоваться и другими мотивами, в том числе самыми «благородными» (помощи обездоленным, возврата долга и т.п.). Поэтому главным в квалификации действий виновного как хищения является не мотив, который может быть не только корыстным, а цель, которой является незаконное обогащение, получение наживы за счет чужого имущества, какими бы мотивами при этом лицо не руководствовалось³⁰.

Резюмируя сказанное, можно прийти к следующим выводам: во-первых, имеются достаточные основания для отнесения в уголовном законодательстве РФ слова «корысть» к характеристике исключительно мотива совершения преступления, во-вторых, при совершении хищения чужого имущества наличие корыстного мотива не обязательно, в-третьих, цель при хищении не может быть названа «корыстной»³¹.

Конечно, совершая хищение, виновный преследует определенную цель³². Эта цель состоит, прежде всего, в обогащении виновного, в личном потреблении похищенного имущества (по этой причине нельзя назвать приемлемым предложение С.В. Склярова об указании в примечании 1 к ст.158 УК РФ такой цели хищения, как цель распоряжения похищенным «по усмотрению виновного»³³; подобное нововведение, необоснованно расширит понятие хищения и позволит квалифицировать как хищение случаи завладения чужим имуществом, например, для последующего его уничтожения).