Мошенничество

 

Мошенничество и разбой (ст.162 УК РФ) отличаются так  же по объективной стороне данных преступлений. Разбой определяется в законе как нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия опасного для жизни и здоровья, либо с угрозой применения такого насилия. Разбой является преступлением с двумя объектами: он одновременно посягает на отношения собственности и на здоровье человека. Степень общественной опасности разбоя весьма высока и поэтому, с учетом повышенной опасности разбоя и в целях усиления охраны личности, законодатель конструирует состав этого преступления, как усеченный.

 

В ст. 164 УК РФ предусматривает ответственность  за такое деяние как хищение предметов  или документов, имеющих особую историческую, научную, художественную или культурную ценность, независимо от способа хищения. Особая историческая, научная, художественная или культурная ценность предметов или документов определяется на основании экспертного заключения с учетом не только их стоимости в денежном выражении, но и значимости для истории, науки и культуры.

Подобное  разъяснение содержится в постановлении  Пленума Верховного Суда РФ от 25 апреля 1995 г. «О некоторых вопросах применения судами законодательства об ответственности за преступления против собственности» (см. Бюллетень ВС РФ, 1995, N 7, с. 3). Объективные признаки рассматриваемого преступления выражаются в хищении перечисленных предметов и документов, независимо от способа их изъятия (тайно, открыто, с помощью насилия, обмана или злоупотребления доверием). Таковым может быть кража, мошенничество, присвоение, растрата, грабеж и разбой. Все виды хищения предметов, имеющих особую ценность, совершаются с прямым умыслом и корыстной целью.

 

Причинение  имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, предусмотренное  ст. 165 УК РФ, по ряду признаков сходно с мошенничеством, так как для  достижения своих целей виновный использует обман или злоупотребление  доверием. При мошенничестве происходит изъятие имущества в пользу виновного  или других лиц, а при причинении имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием такого изъятия не происходит.

В этом преступлении отсутствует такой признак хищения, как изъятие имущества из наличных фондов того или иного собственника, то есть не происходит уменьшение наличной массы имущества, принадлежащего собственнику или находящегося у иного законного  владельца. Имущественный ущерб  данного преступления заключается  не в прямых убытках, а в неполучении  должного, в упущенной выгоде.

 

Ст. 290 УК РФ предусматривает ответственность  за получение взятки. Преступление заключается в передаче взятки должностному лицу, которая может быть совершена  лично или через посредника. За покушение на дачу взятки подлежит ответственности взяткодатель и  в случае так называемого ложного  посредничества. Сам ложный посредник, то есть лицо, обманным путем присвоившее  себе деньги или иные ценности под  видом передачи их должностному лицу в качестве взятки, отвечает за подстрекательство  к даче взятки и мошенничество. Таким  образом, мы видим, что умысел и реальная возможность совершения действий, являющихся требуемыми в соответствии  со статьей 290 являются основополагающими моментами.

Лицо, не обладающее возможностью совершения указанных  действий, осознает, что вводит взяткодателя в заблуждение, тем самым, обманным путем, пытаясь завладеть его  средствами, что дает основание говорить о применении  статьи 159.

 

Приведенный выше анализ отграничения мошенничества  от смежных составов позволяет выявить  ряд особенностей данного преступления от других. Мошенничество является формой хищения, поэтому ему присущи  все признаки этого понятия.

Предметом мошенничества может быть не только имущество, но и право на него, отдельные  правомочия по имуществу. Завладев правом на имущество, виновный тем самым  завладевает и самим имуществом.

При мошенничестве  способом завладения чужим имуществом является обман или злоупотребление  доверием. При совершении данного  преступления потерпевший сам передает имущество преступнику, полагая, что  последний имеет право получить его. При этом именно обман или  злоупотребление доверием побуждает  собственника или иного законного  владельца передать преступнику  имущество или имущественное  право.

Субъективная  сторона предполагает прямой умысел. Виновный осознает, что вводит в  заблуждение потерпевшего либо заведомо использует его доверие для получения чужого имущества и завладения им, и желает этого.

Мошенничество имеет материальный состав, и преступный результат состоит в причинении собственнику реального материального  ущерба, размер которого определяется стоимостью изъятого имущества.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 3. Обзор судебной практики по делам о мошенничестве

 

Многолетняя практика применения судами разбираемой  статьи показывает, что основные ошибки возникают в момент квалификации соответствующего преступления. Конечно, правильная квалификация есть обязательный элемент любого уголовного дела, поскольку  иначе нарушается принцип справедливого  наказания, что, в свою очередь, может  привести к ущемлению законных прав граждан и нарушению нормального функционирования общества.

Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за II квартал 2002 г. (по уголовным делам) (утв. постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 17 июля 2002 г.), приводит пример, в соответствии с которым, неверная квалификация судом опротестовывалась заместителем Генерального прокурора РФ. Действия осужденного переквалифицированы с пп. "в", "г" ч. 4 ст. 290 УК РФ на ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 3 ст. 159 УК РФ.

До этого  по приговору суда Бобылев осужден по пп. "в", "г" ч. 4 ст. 290 УК РФ. Установлено, что он, работая главным инспектором отдела собственной безопасности таможенного управления, а затем заместителем начальника отдела, заявил Р., ведущему инспектору таможни, о том, что в отношении него имеются компрометирующие материалы, и потребовал 15 тыс. долларов США. При получении денег Бобылев был задержан.

Кассационная  инстанция изменила приговор, исключила  осуждение Бобылева за вымогательство и получение взятки продуктами на сумму 1234 руб. и смягчила ему наказание.

Заместитель Генерального прокурора РФ в протесте поставил вопрос об изменении судебных решений и переквалификации действий Бобылева с пп. "в", "г" ч. 4 ст. 290 УК РФ на ч. 3 ст. 30 и п. "б" ч. 3 ст. 159 УК РФ.

Президиум Верховного Суда РФ удовлетворил протест, указав следующее.

Согласно  ст. 290 УК РФ ответственность по данному  Закону наступает в случае получения  должностным лицом взятки за действия (бездействие) в пользу взяткодателя или представляемых им лиц, если такие  действия (бездействие) входят в служебные  полномочия должностного лица либо оно  в силу должностного положения может  способствовать таким действиям (бездействию), а равно за общее покровительство  или попустительство по службе.

Однако, как установлено судом, осужденный никаких конкретных действий в пользу Р. или его близких не совершал и не мог совершить, покровительства  оказать также не мог.

Из дела усматривается, что какими-либо материалами, свидетельствующими о совершении Р. противоправных действий, осужденный не располагал, а его умысел изначально был направлен на завладение денежными  суммами путем обмана потерпевшего.

С этой целью  Бобылев лично составил не соответствующие действительности материалы и, используя их, требовал от потерпевшего деньги.

Начальник отдела службы безопасности таможенного  управления и его заместитель  показали в суде, что с 30 января 1998 г. Бобылева перевели в Московскую западную таможню и по своему должностному положению он не мог контролировать деятельность Р.

Кроме того, ни органы следствия, ни суд не указали, какой ущерб законным интересам  потерпевшего могли причинить действия (бездействие) осужденного при неисполнении его требования о даче взятки или  какие вредные последствия в  случае дачи взятки предотвращались  для потерпевшего, если к последнему не было и не могло быть каких-либо претензий в связи с его  деятельностью по таможенной службе.

Вместе  с тем если вначале Бобылев по службе мог контролировать работу потерпевшего, то затем, на момент передачи денег, они работали в разных подразделениях и осужденный никакого отношения к деятельности потерпевшего не имел.

Таким образом, фактически Бобылев, используя свое служебное положение и злоупотребляя доверием потерпевшего, пытался обмануть его, вводя в заблуждение и заявляя о том, что в отношении него существуют компрометирующие материалы, добиваясь передачи ему 15 тыс. долларов США. Однако преступный результат его действий не наступил, так как он был задержан на месте преступления и поэтому не мог воспользоваться деньгами по независящим от него обстоятельствам, т.е. совершил действия, предусмотренные ч. 3 ст. 30 и п. "б" ч. 3 ст. 159 УК РФ, - покушение на мошенничество в крупном размере, совершенное лицом с использованием своего служебного положения.

Таким образом, надлежит более точно определять умысел виновного и, исходя из этого, принимать соответствующее решение  о квалификации.

Подобная  точка зрения поддерживается в Постановлении  Пленума Верховного Суда РФ от 28 апреля 1994 г. N 2 «О судебной практике по делам об изготовлении или сбыте поддельных денег или ценных бумаг» (с изменениями от 17 апреля 2001 г.). В частности п. 3 говорит, что в тех случаях, когда явное несоответствие фальшивой купюры подлинной, исключающее ее участие в денежном обращении, а также иные обстоятельства дела свидетельствуют о направленности умысла виновного на грубый обман ограниченного числа лиц, такие действия могут быть квалифицированы как мошенничество.

Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за I квартал 2000 г. (по уголовным делам) (утв. постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 15 октября 2001 г.) приводит еще одно дело, суть которого сводится к следующему.

Адвокат М. осужден по ч. 3, ст. 30, п. «в», ч. 2, ст. 159 УК РФ. Он признан виновным в том, что, работая председателем областной коллегии адвокатов и выступая по уголовному делу в качестве защитника, с использованием своего служебного положения, путем обмана покушался на похищение денежных средств из федерального бюджета. М. заключил с матерью обвиняемого Ж. соглашение об участии в деле ее сына в качестве защитника на предварительном следствии и суде, и она по квитанциям соответственно внесла на счет коллегии адвокатов деньги общей суммой 5 тысяч рублей. После рассмотрения дела М. имея умысел на присвоение денежных средств из бюджета, обратился в суд с заявлением об оплате его услуг по защите подсудимого Ж. из федерального бюджета в сумме 1932 рубля, скрыв факт своего участия в деле по соглашению. Довести свой умысел М. до конца не удалось, так как судья, узнав об осуществлении защиты подсудимого по соглашению, в удовлетворении заявления отказал.

Судебная  коллегия по уголовным делам Орловского областного суда приговор в отношении  М. оставила без изменения.

Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в  протесте поставил вопрос об отмене судебных решений и прекращении дела за отсутствием состава преступления. Президиум Орловского областного суда протест удовлетворил, указав следующее.

Как видно  из показаний и материалов дела, М., полученные от матери Ж. деньги отработал  полностью в ходе судебного заседания, в результате чего дело было направлено на дополнительное расследование. Дальнейшее его участие мать Ж. оплатить временно не могла, и он осуществлял последующую  защиту обвиняемого, выписывая соответствующие  регистрационные карточки с указанием  принятия поручения по защите в порядке  ст. 49 УПК РСФСР (по назначению суда, а не по соглашению с матерью Ж.). Далее он предоставил суду заявление  с просьбой оплатить услуги по защите подсудимого из средств федерального бюджета.

Изложенные  судом доказательства вины не изобличают его в покушении на мошенничество. Суд сделал ошибочный вывод о  покушении адвоката на завладение денежными  средствами из федерального бюджета, так  как в его заявлении указывалось  о дальнейшем истребовании этих денег  с осужденного на счет того же бюджета. Из показаний в суде матери Ж. и  самого Ж. видно, что они настаивали на участии по делу М. в качестве защитника, рассчитаться с ним до принятия по делу окончательного решения  ввиду отсутствия материальной возможности  не могли. Поэтому М, написал в  суд заявление об оплате его труда.

В суде установлено  ненадлежащее оформление адвокатом  его участия в деле по назначению суда, в порядке ст. 49 УПК РСФСР, но это не образует состава преступления – мошенничества. С учетом изложенного, судебные решения в отношении М. отменены и делопроизводство прекращено.

Показанный  случай подтверждает тот факт, что  полноценное разбирательство дела и объективная оценка, обстоятельств  - обязательные элементы любого уголовного дела. И опять же вопрос стоит  об умысле обвиняемого на совершение преступления. Не лишним будет еще  раз напомнить, что мошенничество  совершается только с прямым умыслом.

Мошенничество – это форма хищения, получившая весьма широкое распространение  в условиях рыночной экономики и  свободы предпринимательской деятельности. Во многом это связано с появлением новых его видов, ранее не известных российскому уголовному праву.

В настоящее  время Россию захлестывает волна  мошеннических преступлений, которые  приобретают новые формы и  способы реализации. Поэтому существует проблема предупреждения мошенничества и уголовное законодательство имеет ряд пробелов – нет ответственности за хищение чужого имущества при помощи телефонов и компьютеров и т. д.