Отказ прокурора от государственного обвинения

 

Содержание

 

Введение3

Отказ прокурора от государственного обвинения 4

Заключение9

Список использованных источников11

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

Актуальность данной темы обусловлена потребностями   осуществляемой в Российской Федерации судебной реформы, одной из задач которой является превращение юстиции из карательной в правоохранительную [1], преобразование уголовного процесса из обвинительного в состязательный. «Уголовный процесс нужно построить на началах подлинной состязательности. Тем самым предполагается не только разделение и персонификация функций обвинения, защиты и разрешения дела, не только равноправие сторон обвинения и защиты, но и предоставление им в законодательном порядке равных возможностей по воздействию на окончательное решение суда». Принцип состязательности нашел свое закрепление в ст.123 ч. 3 Конституции РФ [1], в которой сказано: «Судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон».

Среди проблем государственного обвинения особое место занимают проблемы, связанные с отказом  прокурора от обвинения: о понятии, видах, целях, основаниях, правовых последствиях такого отказа. Между тем этот процессуальный институт не получил должной правовой регламентации в действующем  уголовно-процессуальном законодательстве. Так, по разному определяются правовые последствия отказа прокурора от государственного обвинения при рассмотрении уголовных дел различными судебными составами: судьей единолично, судьей и двумя народными заседателями либо тремя профессиональными судьями, с одной стороны, и судом присяжных - с другой (ст.248, 430 УПК РФ [2]) . Нельзя признать удовлетворительными и решения этого вопроса, предложенные авторами проектов нового УПК Российской Федерации. Поэтому актуальность темы диссертации обусловлена необходимостью выработки рекомендаций по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства и практики его применения.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Отказ прокурора от государственного обвинения

УПК РФ предусматривает возможность отказа государственного обвинителя в ходе судебного разбирательства от предъявленного лицу обвинения и определяет последствия такого отказа. Отдельного рассмотрения заслуживает вопрос о том, насколько решения об отказе от обвинения, принимаемые государственным обвинителем, соответствуют приведенным в законе требованиям.

Право государственного обвинителя на отказ от обвинения введено  в процессуальное законодательство ввиду особой значимости положения  прокурора, осуществляющего от лица государства уголовное преследование  виновного в преступлении лица непосредственно  в ходе судебного следствия. Расширение полномочий обвинителя в суде свидетельствует  о развитии состязательности сторон, являющейся основным принципом уголовного судопроизводства, закрепленным в ст. 15 УПК РФ [2].

В соответствии с ч. 7 ст. 246 УПК РФ, если в ходе судебного  разбирательства государственный  обвинитель придет к убеждению, что  представленные доказательства не подтверждают предъявленное подсудимому обвинение, он отказывается от обвинения, изложив  суду мотивы принятого решения. Полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного  разбирательства влечет прекращение  уголовного дела и уголовного преследования  полностью или в соответствующей  части по основаниям, предусмотренным  п. 1 и 2 ч. 1 ст. 24 и п. 1 и 2 ч. 1 ст. 27 УПК  РФ [2].

Большой юридический словарь  определяет обвинение как описание преступного деяния [4]. В ст. 5 УПК РФ [2] обвинение рассматривается как утверждение о совершении определенным лицом деяния, запрещенного уголовным законом, выдвинутое в порядке, установленном настоящим Кодексом.

Если в ходе судебного  разбирательства выяснится, что  отсутствуют общие признаки преступления: субъект не достиг возраста привлечения к уголовной ответственности, нет необходимого элемента объективной стороны и т. д., то прокурор отказывается от обвинения, изложив мотивы отказа, а суд в обязательном порядке своим постановлением прекращает уголовное преследование и производство по делу. Частичный отказ прокурора выражается в отказе от обвинения в совершении одного из нескольких преступлений (например, прокурор отказался от обвинения по ч. 1 ст. 167 УК РФ, настаивая на ч. 1 ст. 158 УК РФ) и влечет принятие аналогичного судебного решения.

В соответствии с Постановлением Конституционного Суда РФ от 08.12.2003 № 18-П  «По делу о проверке конституционности  положений ст. 125, 219, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального  кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан» отказ прокурора должен быть мотивирован ссылкой на предусмотренные законом основания, указанные в п. 1 и 2 ст. 24 и п. 1 и 2 ст. 27 УПК РФ [2].

Однако на практике реализация данных положений затруднена. Весьма распространены случаи ошибочного отказа государственных обвинителей от обвинения.

В подобной ситуации вышестоящий  прокурор, как правило, обжалует постановление  судьи о прекращении дела, и  кассационная инстанция удовлетворяет  его представление.

По делу А., обвиняемого  в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 264 УК РФ, государственный обвинитель отказался от обвинения, мотивировав  данное решение отсутствием причинной  связи между нарушением А. правил дорожного движения и смертью  пассажира. Кассационная инстанция  удовлетворила представление вышестоящего прокурора и жалобу потерпевшего об отмене судебного решения о  прекращении производства по делу и  исправила ошибку, допущенную обвинителем, участвующим в деле.

Позиция вышестоящего суда соответствует положениям ч. 1 ст. 381 УПК РФ, предусматривающей отмену вынесенного решения в случае ограничения (лишения) процессуальных прав потерпевшего как участника  уголовного судопроизводства.

Возникает любопытная ситуация, когда положения ст. 246 УПК РФ уполномочивают государственного обвинителя отказаться от обвинения, если, по его мнению, в  ходе судебного разбирательства  оно не подтверждается, а суд в  этом случае обязан прекратить уголовное  дело и преследование по основаниям, указанным в ст. 24 и 27 УПК РФ [2].

Вышестоящий прокурор вправе принести представление на решение  суда о прекращении дела в связи  с отказом обвинителя от обвинения, и кассационная инстанция может  на законных основаниях отменить решение  суда, поскольку ч. 9 ст. 246 УПК РФ, запрещавшая пересмотр постановлений  о прекращении уголовного дела, признана не соответствующей Конституции  РФ приведенным выше Постановлением Конституционного Суда РФ.

Казус заключается в том, что суд лишен возможности  не согласиться с отказом обвинителя от обвинения, даже если наличествуют доказательства виновности подсудимого.

Еще более спорной представляется ситуация, когда государственный  обвинитель просит смягчить обвинение  путем отказа от ссылки на отягчающие обстоятельства и переквалификации действий виновного по более мягкой норме УК РФ [3]. Некоторые суды в этом случае основывают решение о квалификации только на позиции обвинителя в судебном заседании.

Отказ прокурора может  быть заявлен до удаления суда в  совещательную комнату в соответствии с требованиями ч. 8 ст. 246 УПК РФ, в  том числе в прениях сторон, в которых обвинитель, обосновывая  свою позицию и, соответственно, предлагая  вариант квалификации действий субъекта, может просить суд признать лицо виновным в совершении конкретного  преступления.

В чем состоит разница  между официальным отказом прокурора  от обвинения и его предложением по изменению квалификации действий подсудимого? Имеют ли эти заявления  общую основу и какие решения должен принимать по ним суд? Например, обвинитель до прений отказался от ссылки на отягчающее обстоятельство «проникновение в помещение», а в прениях просил суд сохранить данный признак в квалификации.

В судебном разбирательстве  в отношении Г., обвиняемого в  преступлении, предусмотренном п. «б, в» ч. 2 ст. 158 УК РФ [3], т. е. в краже с незаконным проникновением в помещение и с причинением значительного ущерба гражданину, обвинитель просил исключить из квалификации п. «в» — причинение значительного ущерба, не подтвержденное доказательствами, и суд расценил заявление обвинителя как отказ от обвинения в части. По представлению вышестоящего прокурора и жалобе потерпевшего приговор кассационной инстанцией отменен ввиду несоответствия выводов суда доказательствам, рассмотренным в судебном заседании.

Часть 7 ст. 246 УПК РФ предусматривает  прекращение уголовного дела и преследования  в том случае, если прокурор отказался  от обвинения в совершении преступления полностью или частично. Если полный отказ от обвинения трудностей в  правоприменении не вызывает, то по поводу частичного отказа возникают некоторые вопросы. Как уже отмечалось, он должен расцениваться как отказ об обвинения в совершении одного преступления из ряда вмененных.

По делу Я., обвиняемого  в совершении деяний, предусмотренных  ч. 1 ст. 213 и 119 УК РФ, прокурор мотивированно  отказался от обвинения по ст. 119 УК РФ [3], отказ был принят судом, и дело по обвинению в этой части прекращено.

Этот пример иллюстрирует возможность обоснованного частичного отказа государственного обвинителя от обвинения, влекущего законное и  справедливое решение суда о прекращении  дела в соответствии с требованиями ч. 7 ст. 246 УПК РФ [2].

Предложения государственного обвинителя по изменению обвинения  путем исключения из квалификации признаков  состава, отягчающих наказание, ссылки на отдельную норму либо посредством переквалификации деяния по более «мягкой» норме, регламентируемые ч. 8 ст. 246 УПК РФ [2], не являются обязательными для суда, поскольку по смыслу данного положения закона подобные заявления не влекут автоматического принятия судом решения в соответствии с выраженной позицией обвинения.

Разграничение полного или  частичного отказа от обвинения, предусмотренного ч. 7 ст. 246 УПК РФ, и предложений  обвинителя об изменении обвинения  в сторону смягчения, регламентируемых ч. 8 ст. 246 УПК РФ, основывается не только на применении норм материального права, но и на процессуальных требованиях, согласно которым в первом случае необходимо прекратить уголовное дело и преследование, а во втором таких  последствий не возникает.

Положения ч. 8 ст. 246 УПК РФ [2] предоставляют обвинителю дополнительные права в судебном разбирательстве по оценке доказательств, не возлагая на суд корреспондирующих обязанностей. Расширение прав государственного обвинителя подкрепляет его независимое положение на стадии судебного производства, предоставляет возможность действовать сообразно ситуации в зависимости от степени доказанности виновности подсудимого по отдельным пунктам обвинения.

В этом аспекте представляется спорным мнение П. Е. Кондратова о том, что изменение обвинения в сторону смягчения, предлагаемое обвинителем в соответствии с ч. 8 ст. 246 УПК РФ, влечет невозможность указания в приговоре на исключенные обвинителем признаки преступления или отвергнутые им нормы УК РФ [8].

Если следовать предложению  уважаемого ученого, то суд при постановлении  приговора окажется связан позицией обвинителя. Между тем положение ч. 1 ст. 17 УПК РФ прямо предусматривает оценку доказательств судьей по своему внутреннему убеждению, а не исходя из мнения государственного обвинителя.

В противном случае суд  будет лишен возможности самостоятельно решать вопрос о квалификации действий виновного лица, что нарушает требования Конституции РФ об осуществлении  правосудия только судом (ч. 1 ст. 118), а  также положения ст. 6 УПК РФ о  защите прав (интересов) потерпевших  от преступления и определении виновным справедливого наказания.

Положение ч. 2 ст. 8 УПК РФ, в соответствии с которым никто  не может быть признан виновным в  совершении преступления и подвергнут уголовному наказанию иначе как  по приговору суда и в порядке, установленном настоящим Кодексом, превращается в этом случае не более  чем в декларацию, поскольку практически  приговор суда отразит интересы обвинения  и ни о каком отделении функций  обвинения от разрешения уголовного дела, закрепленном в ч. 2 ст. 15 УПК РФ [2], говорить не придется.

Как указал Конституционный  Суд РФ в Постановлении от 20.04.99 № 7-П по делу о проверке конституционности положений п. 1 и 3 ч. 1 ст. 232 УПК РФ, рассматривая уголовные дела, суд осуществляет исключительно функцию отправления правосудия и не должен подменять собой органы и лиц, формулирующих обвинение (этим нарушается конституционный принцип состязательности, и сторона защиты оказывается в худшем положении).

Направляя уголовное дело в суд, прокурор или его заместитель  подписывают обвинительное заключение (обвинительный акт), подтверждая  тем самым достоверность сведений и доказательств обвинения в  отношении лица. Государственный  обвинитель при отказе от обвинения  в судебном процессе, таким образом, не соглашается с выводами обвинительного заключения и позицией вышестоящего прокурора.