Атаман Аненков

В составе 4-го Сибирского казачьего  полка Анненков участвовал в военных  действиях на территории Белоруссии. После тяжелого поражения в районе Пинских болот вместе с остатками  полка он добрался до Гродно, где добился разрешения служить в формировавшихся там партизанских частях и был назначен атаманом отряда. Назначение проводилось тогда на основе избрания кандидата всеми командирами полков, которые входили в отряд.

В 1915—1917 гг. он с успехом командовал отдельным партизанским отрядом, созданным для выполнения разведывательных и диверсионных задач в тылу противника. Традиции и правила жизни в отряде были сохранены атаманом и в годы гражданской войны. В его частях, как и во время мировой войны, бойцы и командиры носили отличительную нашивку, изображавшую черный с красным угол, череп и кости, а также значок с аналогичной эмблемой и надписью «С нами Бог».

Военные действия Борис Анненков закончил в чине войскового старшины. Награжден  отечественными и иностранными орденами.

 

 

 

Присягнув на верность Временному правительству  вместе с другими офицерами, Анненков тем не менее рассчитывал на восстановление обновленной монархии — с избранным  Учредительным собранием царем, Думой и земствами.

В октябре 1917 г. войсковой старшина Б.В.Анненков командовал отрядом в  составе 1-й армии. Установление советской  власти он считал незаконным, происшедшим  без поддержки «не только армии, казачества, но и вообще народа». Подчиняясь армейской дисциплине, он в декабре 1917 г. вместе с вооруженным отрядом Сибирской казачьей дивизии прибыл на расформирование в Омск, где к тому времени сосредоточились 8 казачьих полков.

В борьбе за власть между войсковым  Сибирским советом и Советом  рабочих и солдатских депутатов  казачество оказалось расколотым: часть его по приказу Совдепа разоружилась, что вызвало недовольство офицерства. После отказа подчиниться приказу Совета казачьих депутатов о разоружении Анненков был объявлен вне закона.

В январе 1918 г. возглавил созданную  в Омске казачью Организацию тринадцати. Около 7 небольших групп, в том числе Анненков с 24 казаками, решивших на нелегальном собрании не подчиняться новой власти, в январе 1918 г. рассредоточились в ближайших к Омску станицах.

Деятельная натура атамана реализовалась в почти авантюрных операциях, призванных, в частности, привлечь на сторону белых колеблющуюся часть сибирского казачества. Анненковский отряд, располагавшийся в станице Захламино в шести верстах от Омска, организовал налет на Омский казачий собор, похитив знамя Ермака и войсковое знамя в честь 300-летия дома Романовых.

Стоя на санях со знаменем в руках, Анненков промчался по льду Иртыша и, сумев скрыться от погони, увел казаков  в Кокчетавские степи. Вскоре он обосновался  в станице Мельничная в 21 версте от Омска.

К весне 1918 г. отряд атамана вырос  до 200 человек. Хорошо организованные и  дисциплинированные, казаки совершили  налет на войсковые склады и таким  образом обеспечили себе полное вооружение.

 

 

При подавлении выступлений применялись  исключительные меры. По приказу военного министра П.П.Иванова-Ринова Анненков также участвовал в карательных операциях. 15 сентября 1918 г. его отряд занял Славгород, при обороне которого погибли 150 красноармейцев. Семипалатинская область и Алтайская губерния были «почти сплошь перепороты отрядом Анненкова, многих расстреляли, целые деревни сжигали, грабили, женщин насиловали». На судебном процессе в Семипалатинске в июле 1927 г. Б.В.Анненков признал, что предотвратить «эксцессы» в обстановке вооруженного столкновения «не было возможности»3.

После подавления восстания получившая имя Анненкова партизанская дивизия  была направлена в Семипалатинск, где  атаман руководил формированием 6 полков и нескольких артиллерийских батарей  для Семиреченского фронта.

Многим импонировало в атамане то, что он презирал карты и иные азартные игры, не курил и не пил, не был замешан в скандальных любовных похождениях. Придерживаясь выработанных во время мировой войны правил, атаман стремился к своеобразной военной демократии в своих частях. Офицером можно было стать, только пройдя все ступени, начиная с рядового. Употребление обращений «брат» и «ты» независимо от звания не привлекало кадровых офицеров, многие из которых уезжали из анненковских частей, отказываясь служить под началом своих бывших подчиненных.

«Старых генералов я считал хламом», — говорил позже атаман. Он выдвигал молодежь, ссылаясь на печальный опыт мировой войны. Всё это не могло  не вызвать недовольство омского  правительства.

Один из его представителей, И.И.Серебренников, уже в эмиграции писал: «Вспоминаю, как однажды осенью 1918 г. в Омск полетели тревожные телеграммы из Семипалатинска с жалобами на произвол, который начал творить там атаман Анненков. Он наложил на семипалатинское купечество огромный налог, каковой и стал взыскивать под угрозой расстрела, и учинил ряд других беззаконных поступков».

Глава правительства П.В.Вологодский  на заседании Совета министров «произнес  горячую филиппику против Анненкова, требовал отстранения его от должности  и настаивал на предании атамана суду и даже на его аресте». Исполняющий дела военного министра генерал Сукин заявил, однако, что отряд не выдаст атамана и его можно будет взять только с боем. К тому же он имеет значительные силы. В итоге Совет министров постановил расследовать незаконные действия Анненкова4.

Он был вызван в Омск, но отказался  подчинить свой отряд 2-му Степному сибирскому корпусу, который действовал в Семиречье, и вернулся, захватив с собой около полутысячи новых  добровольцев.

23 октября 1918 г. в связи с  подготовкой наступления в Семиречье отряд Анненкова был развернут в дивизию. 29 октября его партизаны устроили в здании клуба-театра в Семипалатинске бал-концерт, в котором участвовали оперные артисты, оркестр атаманского отряда. Половину выступавших составляли партизаны. В начале ноября они включились в операцию по овладению регионом5.

 

 

Командиры подразделений 

Семиречинской армии 

атамана Б.В.Анненкова. Сибирь.

1918–1919 гг.

 

 

 

 

 

 

 

 

Стремление  к автономии, нежелание полностью  подчиняться Колчаку, которого Анненков считал «слепым исполнителем воли союзников», выразилось, в частности, в отказе атамана принять присвоенное ему 25 ноября 1918 г. Верховным правителем звание генерал-майора, хотя затем это решение все-таки было утверждено.

 

 

 

Дальнейшая  военная карьера и личная судьба Бориса Анненкова оказались связаны с событиями на Семиреченском фронте.

В начале декабря 1918 г. ему было поручено в составе 2-го Степного сибирского корпуса освобождение юго-восточной части современного Казахстана, приказом Колчака 6 января 1919 г. объявленной театром военных действий. Положение белых здесь характеризовалось острым дефицитом продовольствия, обмундирования, вооружения. Из-за разнонаправленности целей соединившихся в армию Верховного правителя сил: казачества, партизанских отрядов, национальных казахских частей, а также слабости красноармейских отрядов ситуация в Семиречье отличалась неустойчивостью. Главной проблемой для белых была ликвидация Черкасской обороны — сопротивления удерживаемых красными 13 сел Лепсинского и Копальского уездов. Предпринятое отрядом Анненкова 20 января 1919 г. наступление на окруженные села оказалось неудачным8.В занятых населенных пунктах Анненков действовал и убеждением, и принуждением. 10 января 1919 г. он издал приказ населению занятого Урджарского района. В нем говорилось: «§ 1. Вверенный мне отряд прибыл в Семиречье для борьбы с большевиками, для водворения правопорядка, тишины и спокойствия.

В отношении населения мы будем  держаться совершенно одинаково  беспристрастно, будь то казак, крестьянин или киргиз.

На старое мною поставлен крест, так как многие из нас были благодаря  своей темноте в заблуждении. Наказаны будут только те, кто сознательно  вел вас к этой разрухе. Но в  будущем, предупреждаю, будет жестоко  наказан всякий, кто вновь будет  замечен в преступлениях против существующего государственного порядка, насилиях, грабежах и других преступлениях».

В § 2 всё население обязывалось  беспрекословно выполнять приказания областной и сельской администрации  и нести государственные повинности.

Кроме того запрещалось сдавать землю китайцам под посев опия, причем весь посев, говорилось в приказе, будет уничтожаться через подставное лицо. Посевы разрешались только русским с ведома управляющего областью. Приказ запрещал также продажу породистых лошадей. Такие сделки могли заключаться только с ведома военных властей и лишь в исключительных случаях.

Интересно, что белые стремились воздействовать на население не только угрозой наказания и силой  приказа. 28 февраля того же года, например, общее присутствие Семиреченского областного правления постановило переименовать село Ивановка Лепсинского уезда в село Анненково.

Атаман между тем всячески пытался  удержать ситуацию под контролем. Так, в приказе по Уч-Аралскому и  Урджарскому районам, которые в  феврале 1919 г. находились на военном положении, запрещалась продажа спиртных напитков. Виновные в их изготовлении и продаже предавались военно-полевому суду. Китайские подданные, привозившие спиртное, высылались с конфискацией товара.

Анненков распорядился также арестовывать на 14 суток пьяных и налагать на них штраф в размере 1 тысячи рублей. Эти средства должны были распределяться следующим образом: 500 рублей — в лазарет, 300 — «в общество», 200 — в пользу поимщика. Аналогичные меры применялись за найденные спиртные напитки9.

Своеобразно относился атаман и к побежденным. В телеграмме уполномоченного командира корпуса генерала Ефремова из Сергиополя (центр Урджарского района) в Омск от 10 января 1919 г., в частности, говорилось: «В следственную комиссию в Сергиополь под конвоем следовало 17 красноармейцев, на пути таковые были освобождены атаманом Анненковым и приняты бойцами в партизанскую дивизию. На мое требование вновь передать их начальнику районной милиции Анненков ответил, что красноармейцы приняты, дабы искупить свою вину, о чем докладываю».

Об этом факте 17 января управляющий  министерством внутренних дел А.Н.Гаттенбергер сообщил главе колчаковского  правительства, предложив доложить лично Верховному правителю, чтобы  «отменить означенное распоряжение атамана Анненкова»10. В личном конвое атамана, состоявшем из 30 казаков, почти половину составляли пленные красноармейцы, отличившиеся мужеством в боях. Один из них, Иван Дупляков, пользовался особым доверием командира: находясь неотлучно рядом с ним, Дупляков позже, уже после отступления в Китай, по завещанию, составленному Анненковым в китайской тюрьме, должен был получить хранившиеся у него 4 слитка золота.

 

 

 

Боец-анненковец

 

 

Только к июню 1919 г. белые смогли организовать развернутое наступление, добившись к августу сокращения территории Черкасской обороны до трех сел. После 16-месячного сопротивления под напором Семиреченской группы войск Колчака, в состав которой входили дивизия Анненкова и четыре казачьих бригады, оборона пала. Три роты красноармейцев во главе с командирами сдались в плен добровольно, часть их затем приняла участие в боях в составе анненковской дивизии.

Однако перелом в пользу Красной  армии, происшедший летом 1919 г. по всему  Восточному фронту, сказался и на положении  дел в Семиречье. Главная опора  белых — город Семипалатинск — был занят советскими частями 10 декабря. Остатки 2-го Степного сибирского корпуса, в который входили и части атамана, пополнялись отступавшими отрядами армии А.И.Дутова. Красноармейская разведка доносила, однако, что в сотнях Анненкова нет орудий и пулеметов, «патронов на людях от 20 до 60… Штадив имеет зеленый флаг с белым черепом и костями и надписью “С нами Бог”»11.

Пытаясь задержать распад, командование белых концентрировало разлагающиеся  части в сводные формирования, проводило дополнительные мобилизации, организовывало набеги плохо вооруженных отрядов на занятые красными населенные пункты, но изменить ситуацию в свою пользу было уже неспособно.

29 февраля 1920 г. Анненкову было  предложено добровольно сдать  оружие, однако он намеревался продолжать сопротивление. Ответить на ультиматум советской делегации, предъявленный 2 марта, в течение 18 часов анненковцы отказались, настаивая на 24-часовом перерыве.

В результате наступления частей большевистского  Туркестанского фронта к концу марта  были заняты основные населенные пункты Семиречья. В ночь на 25 марта 1920 г. Б.В.Анненков в сопровождении 4 тысяч бойцов и отступавшего населения ушел за границу, объявив специальным приказом о прекращении вооруженной борьбы и праве каждого солдата и офицера самостоятельно определить свою дальнейшую судьбу.

Принявший от него командование полковник  Асанов приказал оставшимся силам Семиреченской  армии «считать себя войсками РСФСР» и ожидать распоряжений командования Красной армии12.

 

 

 

Отступившие в Китай белые оказались в сложном положении. По настоянию властей они сдали оружие, часть казаков покинула отряд, а сам Анненков, не выполнив требований китайских властей о разоружении отряда, в марте 1921 г. был арестован и посажен в тюрьму города Урумчи. Китайцы добивались от него передачи вывезенных из России ценностей.

Лишь в результате неоднократных  обращений бывшего начальника штаба  его дивизии полковника Н.А.Денисова к властям, а также к посланникам  стран Антанты в Китае Анненков в феврале 1924 г. был освобожден. Он решил полностью отойти от участия в эмигрантском движении и уехать в Канаду, но не смог найти средства на получение визы.

Практически сразу после освобождения молодой генерал стал получать многочисленные настойчивые предложения включиться в деятельность антисоветских организаций, объединить и возглавить монархические группировки и отряды.

Реально оценивая политическую ситуацию и соотношение сил, Б.В.Анненков всячески уклонялся от активной деятельности, но в конце концов принял предложение  сформировать отряд в составе китайских войск под командованием маршала Фын Юйсяна, который у белоэмигрантов считался сторонником большевиков.