Краткий очерк истории отечественного уголовно-процессуального права

Краткий очерк  истории отечественного

уголовно-процессуального  права

В историко-правовых исследованиях первым законодательным источником уголовно-процессуального права на земле наших предков

называется Русская Правда, или Правда Ярослава (в последней редакции — Пространная Правда), появившаяся в Киевской Руси в 1029 г.

Русская Правда ограничивала обычай кровной мести, законодательно

устанавливала возможность  ее замены денежным вознаграждением потерпевшему, содержала ряд процессуальных норм о доказательствах в

судебном споре и об элементарной организации правосудия.

Следующей крупной вехой  на пути развития отечественного уголовно-процессуального законодательства принято считать Судебник

(Законы Великого князя  Иоанна Васильевича) 1497 г.— первый  кодекс

Московского общерусского централизованного  государства. Спустя сто

лет — в 1550 г.— Судебник был существенно обновлен. В 1649 г., в период царствования на Руси Алексея Михайловича, было издано Со-

борное уложение — полный сборник русских законов, в котором  судо-

устройству и судопроизводству посвящены главы X—XV.

XVIII век ознаменовался  тем, что в царствование Петра I источником уголовно-процессуального права стали главным образом личные царские указы и уставы, в числе которых наиболее заметное

место занимает Артикул воинский. После смерти царя-реформатора в

русском уголовном судопроизводстве и законотворчестве в данной

области отмечается длительный застой, продолжавшийся вплоть до

1832 г., когда был издан  Свод законов Российской империи.  Спустя

еще тринадцать лет, то есть в 1845 г., последовало принятие Уложения о наказаниях уголовных и исправительных.

Затем наступило время  коренной судебной реформы. 29 сентября 1862 г. императором Александром II были утверждены Основные

положения уголовного судопроизводства, а 20 ноября 1864 г. изданы Судебные уставы, в число которых вошли Учреждение судебных

установлений, Устав уголовного судопроизводства и Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями,— источники права, влияние

которых заметно на всем последующем законотворчестве об уголовном судопроизводстве, несмотря на смену политических режимов в

России.

Советская власть отменила царское законодательство. Законодательное строительство уголовного процесса началось заново. Начало

такому строительству  было положено Декретом о суде № 1 от 22 ноября 1917 г., Декретом о суде № 2 от 7 марта 1918 г., Декретом о

суде № 3 от 20 июля 1918 г. и инструкцией Народного комиссариата

юстиции (НКЮ) РСФСР от 23 июля 1918 г. «Об организации и действии местных народных судов»4, которые содержали необходимые

правила процедурного свойства. В годы Гражданской войны

(1918—1922) был издан ряд  содержащих уголовно-процессуальные

нормы законодательных актов, посвященных деятельности карательных органов советского государства — революционных трибуналов и

Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем.

В 1922 г. был принят первый советский Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, в 1923 г.—второй УПК РСФСР, а в 1924 г. в

связи с образованием СССР — Основы уголовного судопроизводства

Союза ССР и союзных  республик. Эти законодательные акты формально действовали весь сталинский период существования советской власти (1924—1953), однако существенно корректировались различными нормативными актами, издаваемыми по линии ведомства

госбезопасности, и засекреченными актами, а также самой практикой

применения закона, подчиненной политическому режиму беспощадных массовых репрессий, своеобразной вырубки генофонда нации на

страх уцелевшим.

С 1953 г. в СССР начался  процесс обновления всего советского

законодательства. В ходе этого обновления были приняты Основы

уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик

1958 г. и УПК РСФСР  I960 г., а также УПК других союзных республик, входивших в состав СССР. Принятый в пору так называемой

«хрущевской оттепели», этот кодекс за сорок лет своего существования пережил и саму политическую оттепель, и последовавший за

нею двадцатилетний (1965—1985 гг.) период, который связан с понятием застоя, а также время перестройки (вторая половина 80-х годов)

и один из самых сложных  периодов российской истории — период

коренных общественных преобразований 90-х годов, которому история еще не присвоила точного общепринятого наименования. С ним

правоохранительная система  России вошла в обстановку обвала взращенной на почве передела собственности организованной мафиозно-гангстерской насильственной и «беловоротничковой» преступно-

сти (уголовно наказуемой коррупции), создавшей реальную угрозу

самому существованию  общества и государства. В его  содержании,

судебной, прокурорской, следственной и адвокатской практике применения, а также в теоретических воззрениях на различные проблемы уголовного судопроизводства и в характере изменений и дополнений, внесенных в него за все время применения, как в капле воды, отражаются все типичные черты нашего времени, уголовной политики государства, его отношения к личности гражданина, а в конечном счете — зримые черты большой политики и сущности господствующего политического режима, а также общественного менталитета.

На основании УПК РСФСР 1960 г. работал отлаженный конвейер

советской уголовной репрессии, звенья которого — политический и

уголовный сыск, дознание, следствие, прокурорский надзор за расследованием, само правосудие и даже исполнение судебных приговоров — по традиции, заложенной в гораздо более трагический период нашей

истории, были обособлены друг от друга лишь условно, для отвода

глаз обывателя. Находясь под тотальным контролем партийной  власти,

конвейер на своем входе  был способен безотказно принять  любого,

кого считал нужным пропустить через него господствующий режим, а

на выходе выдать полностью  изломанного изгоя общества (или вообще не выдать никого, причем с сохранением тайны захоронения ос-

танков). Наряду со своей  естественной функцией преследования воров, убийц, насильников и других уголовников долгие годы немалые

силы народной милиции, народной прокуратуры и народных судов отвлекались на то, чтобы отлавливать и изобличать валютных проституток, бродяг и попрошаек, тех, кто едва сводил концы с концами в

своем бюджете, покупал вещь по одной цене и перепродавал по другой, более высокой, или варил самогон, из-за недостатка настоящего

корма скармливал своей корове печеный хлеб или не вырабатывал

минимум трудодней в колхозе.

Начиная уже с 1963 г. в УПК  РСФСР 1960 г. был внесен ряд существенных изменений и дополнений, которые в максимально общем виде могут быть охарактеризованы следующим образом. Это новеллы о (об): – предоставлении права производства предварительного следствия следователям органов внутренних дел (1963 г.);

Правовая основа российского  уголовного процесса

— совершенствовании института защиты на стадии предварительного расследования (1970, 1972 и 2001 гг.);

— учреждении правового института возмещения вреда гражданину, реабилитированному в ходе уголовного процесса (1981 — 1984 гг.);

— установлении ускоренного  и упрощенного порядка досудебной

подготовки материалов о  преступлениях небольшой тяжести, когда

фактические обстоятельства их совершения не представляют сложности (протокольное производство—1966 и 1985 гг.).

Толчком к интенсивным  изменениям и дополнениям в действующее уголовно-процессуальное законодательство России послужил распад СССР, отмена действия Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик, овладевшая обществом идея построения

независимого демократического правового государства. 24 октября

1991 г. Верховный Совет  РСФСР одобрил представленную Президентом РСФСР Концепцию судебной реформы в РСФСР1. В предисловии к этому документу реформа 1958—1960 гг. названа умеренной и

непоследовательной, новое законодательство, сформированное в тот

период,— страдающим системными пороками и идеологизированностью, современное состояние отечественного правосудия и правоохранительной деятельности — кризисным, что выражается в:

неспособности юстиции справиться с возложенными на нее задачами, низкой эффективности ее усилий;

невысоком качестве работы системы правоохранительных органов

при их чрезвычайной перегруженности;

кадровом голоде, «бегстве» судей и следователей от тягот и лишений юридической службы, непрестижности последней;

отсутствии сплоченной и независимой судейской корпорации,

имеющей вес в государственной  деятельности и сознательно реализующей интерес права;

утрате работниками правоохранительных органов способности оставаться самостоятельной личностью, ориентации их на исполнение

навязанной извне воли;

нищете юстиции, низком уровне материально-технического обеспечения ее деятельности и социально-бытовых гарантий для ее служителей;

разладе между обществом и правоохранительными органами, не

заслуживающими доверия и неавторитетными в глазах общественного мнения.

Вскоре после обнародования  Концепции на волне все тех же романтических настроений, свойственных начальному этапу любых

кардинальных преобразований, в России в экспериментальном по-

рядке в девяти субъектах Российской Федерации — Ставропольском,

Алтайском и Краснодарском краях. Ивановской, Московской, Рязанской, Саратовской и Ростовской областях — был возрожден институт

суда присяжных заседателей. Однако создание таких судов по всей

стране надолго затормозилось, в связи с чем создалось очевидно ненормальное положение, когда право гражданина быть судимым судом

присяжных оказалось в  зависимости от того, где, в каком  крае или

области совершено преступление и соответственно закончено предварительное расследование уголовного дела.

В этот же период по пути демократизации уголовно-процессуального законодательства был сделан еще один крупный шаг: УПК был

дополнен нормами (статьи 2201 и 2202), согласно которым лицу, заключенному под стражу на стадии предварительного расследования,

его защитнику и законному  представителю было предоставлено  право

обжалования в судебном порядке  решения органа расследования, а

также прокурора об аресте и о продлении срока содержания под

стражей. Так в российском процессе зародился правовой институт

судебного контроля за применением мер процессуального принуждения органами дознания, следователем и прокурором на стадии предварительного расследования.

Дальнейшее совершенствование  УПК происходит уже на основе

Конституции РФ 1993 г. К наиболее существенным уголовно-процессуальным новеллам, появившимся после 1993 г., следует отнести

группы норм о (об):

уголовном судопроизводстве у мировых судей и апелляционном

обжаловании приговоров мировых судей (2000 г.);

установлении срока содержания подсудимого под стражей во время судебного разбирательства по его делу и порядке продления таких

сроков (2001 г.);

дополнении арсенала следственных действий по собиранию доказательств действием под названием «контроль и запись телефонных и

иных переговоров» (2001 г.).

Параллельно законодательному процессу фрагментарного совершенствования УПК в течение 90-х гг. Конституционным Судом

Российской Федерации  был принят целый ряд решений, которыми

признаны неконституционными и утратили свою силу многие нормы и институты, которые в современных условиях стали выглядеть

анахронизмом и вступили в очевидное противоречие с установлениями Конституции Российской Федерации. Наиболее заметные из

них основываются на гарантированном Конституцией праве каждого гражданина на судебную защиту. Этими решениями для заинтересованных лиц был открыт путь для судебного обжалования целого

ряда следственных и прокурорских решений и действий — об отказе

в возбуждении уголовного дела и о прекращении уголовного дела; о

продлении срока предварительного расследования; о наложении

ареста на имущество; о  производстве обыска; о приостановлении

производства по уголовному делу. Существенной корректировке

подвергся институт возвращения  судом уголовного дела для производства дополнительного расследования. Другие решения Конституционного Суда коснулись института кассации, надзорного производства и стадии возобновления дел по вновь открывшимся обстоятельствам. Однако, при всей их важности, эти коррективы не

затронули отживших основ  полу розыскного советского процесса с

его предварительным расследованием, вмонтированным в структуры

исполнительной власти. Словом, несущие стропила, на которых

держалось обветшавшее здание, оставались нетронутыми из-за опасности его полного несанкционированного обрушения, а попытки

капитально «отремонтировать»  его путем внесения законодательных

изменений и дополнений, а также путем принятия решений Конституционным Судом РФ зачастую подтверждали старую истину о

том, что бессистемный ремонт системы таит в себе опасность существенных перекосов. Примером может служить важнейшее постановление Конституционного Суда РФ о не конституционности ряда

норм УПК РСФСР 1960 г., которые позволяли и обязывали суд осуществлять функцию уголовного преследования1. 8 декабря 1999 г. в

связи с указанным постановлением Конституционного Суда соответствующее постановление принял Верховный Суд Российской Федерации2. Тем не менее Конституционному Суду РФ еще дважды пришлось возвращаться к данной теме в 2000 г.3 Но все равно практики в