Понятие и правовая природа брака

     В российской дореволюционной науке  существовала интересная теория крестьянского  брака, так называемая артельная теория, согласно которой считалось, что кровное родство в семье не составляет ее основу, а является элементом случайным, положение главы крестьянской семьи — не что иное, как положение распорядителя общего хозяйства, точнее — артельного старосты. При этом все имущество семьи принадлежит не главе семьи лично, а всем членам семьи сообща как дольщикам общей совместной собственности, и права таких дольщиков основываются не на кровном родстве, а на личном труде каждого и притом в размере действительного участия. Такое воззрение заставляет рассматривать семью и брак как нечто вроде договора, имущественной сделки. Этой позиции придерживались многие русские ученые, например Оршанский, Ефименко, Матвеев. 
Очень серьезно критиковал артельную теорию С.В. Пахман, говоря, что артельная теория крестьянской семьи несостоятельна и не может сводиться к тому, что брак это — не что иное, как имущественная сделка. «На самом деле,  — писал С.В. Пахман,  — судя по весьма многим признакам, следует прийти к заключению, что в крестьянском быту родство вовсе не игнорируется. Так, всем известно, что родственные связи у крестьян развиты в весьма значительной степени; родство сознается ими, по крайней мере, не в меньшей степени, чем в других классах общества». 
Существо брака как имущественной сделки объяснялось тем, что брак производит перемещение известной ценности из рук родителей невесты в руки жениха, при этом под ценностью понималась рабочая сила женщины. Таким образом, брак является договором купли-продажи о приобретении рабочей силы и иного имущества как средств семейного хозяйства.

С.В. Пахман отмечал, что, несмотря на внешнюю логичную стройность такой характеристики брачного союза, нельзя не заметить, что ею совершенно заслоняются те элементы брака, которые не имеют ничего общего с хозяйственным оборотом. Если бы крестьяне видели в невесте только вещь, годную для работы и хозяйства, было бы совершенно необъяснимо требование от нее при вступлении в брак целомудрия. Подобное требование, очевидно, не имело бы смысла, если бы на женщину смотрели только как на рабочую силу, по крайней мере, трудно допустить, что это требование обусловливается требованием о свойстве вещи.

     Позже возникла теория брака как договора между самими супругами, а не между женихом и родителями невесты. Однако довольно большое количество ученых критиковали и критикуют такую договорную теорию брака. В обоснование своих возражений часто приводится довод о том, что договор не может порождать брачное правоотношение, поскольку договор — это всегда нечто временное, касающееся имущества, а брак охватывает всю человеческую жизнь и прекращается смертью супругов или утратой взаимной любви и уважения. Однако,  здесь следует согласиться с М.В. Антокольской, которая правильно замечает, что недостатком таких доводов является перенесение этических представлений о браке в область права. «Право,  — пишет М.В. Антокольская,  — безусловно, должно строиться в соответствии с этическими представлениями своей эпохи. Но право не может включать в себя этические нормы». 
И тем не менее утверждение о том, что право регулирует имущественные отношения между супругами, еще не дает повода говорить о том, что брак является гражданско-правовым договором. Внешне брак подпадает под действие ст. 420 Гражданского кодекса РФ (ГК РФ) о том, что договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей. Безусловно, мужчина и женщина, вступившие в брачный союз, устанавливают, изменяют и прекращают для себя некоторые гражданские права. Однако при вступлении в брак будущие супруги не оговаривают права и обязанности, которые должны возникнуть в силу такого договора, т.е. не устанавливают содержание договора, и между тем такие права и обязанности все же возникают, но возникают автоматически в силу закона. При этом крайне сомнительно говорить о том, что супруги, вступая в брак, заранее имели цель приобрести все предусмотренные права и обязанности и на этом основании строить договорную теорию брака. Если следовать этой концепции, то заявление об отцовстве мужчины, не являющемся мужем матери ребенка, является гражданско-правовым договором между отцом и ребенком (в лице матери ребенка, которая дает согласие на такую запись, что вытекает из обязательности совместного с матерью подписания заявления об отцовстве — ст. 51 СК РФ), согласно которому отец принимает на себя обязательство по содержанию и воспитанию ребенка, а ребенок по достижении совершеннолетия обязуется содержать нетрудоспособного отца. Но ведь очевидно, что такое заявление не может считаться договором, а является лишь юридическим фактом, который порождает соответствующие правоотношения. Иначе нам придется значительное количество поступков трактовать как гражданско-правовые договоры либо односторонние сделки. 
Кроме того, в отрицание концепции брака как договора можно привести следующее обоснование. Согласно догме частного права, для того чтобы договор считался заключенным, необходимо согласовать все его существенные условия. Договор не будет заключен до тех пор, пока не будет согласовано хотя бы одно из всех его существенных условий. Единственным общим для всех договоров существенным условием является предмет договора. Без определения того, по поводу чего заключается договор, невозможно заключить ни один договор. Так, отмечает Н.Д. Егоров, нельзя заключить договор купли-продажи, если между покупателем и продавцом не достигнуто соглашение о том, какие предметы будут проданы в соответствии с данным договором.¹⁵

     Существует  насколько правовых теорий, объясняющих  правовую природу брака. В наиболее общем виде их можно свести к пониманию брака как договора, как таинства и как института особого рода (sui generis). Теория брака как договора берет свое начало в Древнем Риме. В римском праве классического периода все основные формы вступления в брак носили на себе признак простой гражданской сделки. Данный подход был прежде всего связан с тем, что правовому регулированию в Риме подвергалась только определенная сфера брачных отношений, их цивилистическая сторона, их нравственная и сакральная (приобщение к семейному культу) области совершенно справедливо оставались за рамками права.

      В дальнейшем канонические нормы придают  институту брака характер мистического таинства, подчеркивая его духовную сторону. Классическим каноническим понятием брака становится представление о нем, как о «самом полном (физическом, нравственном, экономическом, юридическом, религиозном) общении между мужем и женой». Таким образом, в орбиту права попадают не только правовые, но и этические, религиозные и в определенной степени физические элементы брака.

      В тот период, когда семейные отношения  регламентировались религиозными правилами, этот подход был вполне оправдан, но с заменой канонических норм светскими установлениями он изживает себя. Светское право, в отличие от религии, не регулирует и не может регулировать отношения, принадлежащие духовной, этической сфере.

      В браке можно условно выделить разные группы отношении: духовные, физические и материальные. Духовные и физические элементы брака, безусловно, не могут регулироваться правом, и с этим соглашаются практически все современные и дореволюционные ученые. Однако такое разделение отношений, составляющих брачный союз, получило признание не сразу.

      В современном плюралистическом обществе невозможно навязывание всем его членам единых представлений о браке. Поэтому право, основываясь на нравственных нормах, должно охватывать лишь ту сферу брачных отношений, которая, во-первых, поддается правовому регулированию, а во-вторых, нуждается в нем. Постепенно осознание необходимости такого разделения все же пробивает себе дорогу. Одновременно с этим возрождается интерес к концепции брака как договора. «Согласно с воззрениями, сложившимися во Франции, — пишет по этому поводу К.Д. Кавелин, — брак по своей духовной стороне есть таинство и как таинство подлежит ведению церкви, но как светское учреждение, вытекающее из контракта и на нем основанное, брак есть гражданский институт».

      Данное  определение, на наш взгляд, соответствует  и современной ситуации. В той  части, в которой брачные отношения регулируются правом, — это гражданско-правовые отношения. В другой своей части, которая лежит в религиозно-этической или просто этической сфере, брак может рассматриваться как таинство, как мистический союз, как союз, предполагающий наиболее полное общение, или даже как средство достижения определенных выгод — все это лежит за границами права.

      Этическая оценка своего брака — сугубо личное дело каждой супружеской пары, она зависит исключительно от их религиозных, философских и этических представлений. Навязывание таких представлений извне есть не что иное, как посягательство на свободу мировоззрения личности. Католик может считать свой брак нерасторжимым и, даже получив развод в светском учреждении, не допускать для себя возможности вступления в новый брак.

      Супруги, заключившие брак из чисто материальных побуждений, могут считать, что все  их права и обязанности вытекают из заключенной ими сделки, и государство признает такой брак действительным, поскольку мотивы заключения брака не имеют правового значения. Все это небезразлично для религии и морали, но и то и другое может быть у разных людей разным, и признание этого факта является одной из важнейших гарантий человеческой свободы.

      Концепция брака как института особого  рода была весьма популярна и в прошлом. Ее сторонники признают наличие в брачном правоотношении тех или иных договорных элементов, но отказываются рассматривать его как договорное. И.А. Загоровский, например, указывает, что хотя брак «в происхождении своем заключает элементы договорного соглашения, но в содержании своем и в прекращении далек от природы договора; как содержание брака, так и его расторжение не зависят от произвола супругов. Поэтому брачный институт вернее причислить не к области договорного права, а к разряду институтов особого рода (sui generis)».¹⁶

      Г.Ф. Шершеневич считал, что основанием возникновения и брака, и гражданского обязательства является договор, но брачное правоотношение, по его мнению, не является гражданским обязательством. Отличия брака от обязательства он видит в том же, что и И. Кант:

      «Когда  договор направлен на исполнение одного или нескольких действий, то последствием его будет обязательственное отношение, брачное же сожительство не имеет в виду определенных действий, но общение на всю жизнь, оно имеет, по идее, нравственное, а не экономическое содержание».

       Таким образом, Г.Ф. Шершеневич признавал  юридический факт, порождающий брачное  правоотношение, договором, отношение  же,  возникающее на его основе, он тоже относил к институтам особого рода.

       Практически все современные ученые в нашей  стране отказываются признавать соглашение о заключении брака гражданским договором. Основные их доводы можно свести к следующему: во-первых, они полагают, что целью заключения брака является не только возникновение брачного правоотношения, но также и создание союза, основанного на любви, уважении и т.д. Вторым доводом служит то, что, вступая в брак, будущие супруги не могут определять для себя содержание брачного правоотношения, их права и обязанности определены императивными нормами закона, что нетипично для договорных правоотношений.¹⁷

       Например, О.С. Иоффе отмечал, что брак возникает  на основании юридического акта, совершенного с намерением породить правовые последствия. В этом проявляется сходство брака с гражданской сделкой. Но тем не менее социальное содержание и правовые особенности брака в социалистическом обществе, по его мнению, исключали квалификацию брака в качестве одной из разновидностей гражданско-правовых сделок. Сделка имеет юридической целью создание для ее участников конкретных прав и обязанностей. Брак, основанный на любви, а не на своекорыстных имущественных интересах, такой правовой цели не преследует. Целью вступления в брак О.С. Иоффе называл желание получить государственное признание созданного союза, «основа которого — взаимная любовь и уважение — не входит в его юридическое содержание». Поэтому брак может прекратиться в любое время, как только эта основа будет подорвана, что невозможно в гражданских сделках.

       Действительно, воля лиц, заключающих брак, направлена на достижение целого ряда последствий, как правовых, так и внеправовых. Прежде всего они стремятся приобрести общественный и правовой статус законных супругов. Статус состояния в браке влечет за собой и приобретение прав и обязанностей супругов.

       Возникают ли они в силу закона независимо от воли супругов? По-видимому, нет. Прежде всего, если супруги категорически против их возникновения, они могут не регистрировать брак. Заключая брак, они дают согласие на вступление в отношения, большая часть которых ранее была императивно определена законом.

       Можно ли на этом основании заключить, что  брак отличается от договора тем, что  договором стороны сами устанавливают  для себя содержание правоотношения, а все права и обязанности, вытекающие из брака, уже закреплены в норме закона.

       Во-первых, с усилением диспозитивного регулирования  и появлением брачных договоров и алиментных соглашений эти возможности значительно расширяются. Само заключение брака как юридический факт не предназначено для конкретизации прав и обязанностей супругов. Из этого факта вытекает только то, что два лица становятся мужем и женой, приобретая новый правовой статус. С помощью брачного договора и алиментного соглашения супруги могут почти полностью изменить свои имущественные отношения. Даже если брачный договор не был заключен данной супружеской парой, супруги не теряют возможности заключить его в будущем.

       Когда мы говорим, что брак — наиболее полное общение супругов: материальное, физическое и духовное, то мы предполагаем, что между супругами возникает бесчисленное множество личных отношений, содержание которых они определяют для себя сами. Все эти отношения не регулируются правом, а, значит, и соглашения, устанавливающие их содержание, лежат во внеправовой сфере. Поэтому невозможно ска-. зать, что отношения, возникающие из брака, как в своей юридической, так и в неюридической части, заранее определены законом, в то время как отношения, вытекающие из гражданского договора, определяются этим договором.¹⁸

       Напротив, содержание супружеских отношений  может варьироваться еще в большей мере, чем содержание других договорных отношений, но изменение этих прав и обязанностей производится не актом вступления в брак, а с помощью специальных юридических актов: брачных договоров и других соглашений между супругами.

       По  нашему мнению, все вышесказанное  позволяет сделать вывод о  том, что соглашение о заключении брака по правовой природе не отличается от гражданского договора. В той части, в какой оно регулируется правом и порождает правовые последствия, оно является договором.

       Признание этого факта не принижает этического значения брака. Безусловно, это соглашение играет и внеправовую роль, и в  этой части рассматривается вступающими  в брак по-разному. В зависимости  от своих убеждений они могут расценивать его как клятву перед Богом или как моральное обязательство, или как чисто имущественную сделку. Следует еще раз подчеркнуть, что все это лежит во внеправовой сфере.¹⁹ 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

§ 2. Гражданско-правовой характер брака.