Права на чужие вещи: понятие и виды

      Сущность  института узуфрукта состоит  в том, что одному лицу (узуфруктарию) принадлежат отдельные – связанные  с потребительской стоимостью вещи  полномочия собственника, тогда как  титул и право распоряжения остаются у ее собственника. “Право собственности  при этом не пребывает в “подвешенном состоянии”, а субъективная юридическая  ситуация dominus proprietas не сводится к правомерному ожиданию восстановления вещи. Например, приобретения, сделанные рабом, обремененным узуфруктом обращаются в пользу собственника за исключением того случая, когда они сделаны на средства узуфруктария”.⁹

      Объектом  узуфрукта может быть любая плодоносящая и непотребляемая в процессе ее хозяйственного использования вещь. Выгодополучатель присваивает плоды от такой вещи и имеет право пользоваться ею не меняя ее хозяйственного назначения.

      Юрист Павел определил узуфрукт как  право пользования и извлечения плодов из чужих вещей, но не на субстанцию вещи. Использование вещи не по назначению римское право квалифицирует  как злоупотребление собственностью. Узуфруктарий не имеет право производить  улучшения вещи, не то чтобы ухудшать ее качество. Причина отсутствия у  узуфруктария права владения заключается  прежде всего в защите непосредственной связи с вещью.

      Собственник вещи, обремененной узуфруктом оказывается  лишенным практически всех полномочий. Гай называет такую собственность  голой. “Голый” собственник не может  установить сервитут на свою вещь (даже с согласия узуфруктария), изъять ее из оборота (например, переведя участок  в категорию религиозных вещей) или отпустить на волю раба (в  таком случае раб остается рабом, но без господина). “Отсюда –  распространенные в прошлом концепции  узуфрукта как временной собственности, собственности на плоды, совместной собственности, а также – функционально  разделенной собственности. … Эти  искусственные конструкции не применимы  к римскому праву. Узуфруктарий не может  считаться собственником уже  потому, что его полномочия являются временными. Только крайний упадок научного уровня правовой мысли в  постклассическую эпоху мог привести к трактовке узуфрукта как  временной собственности, подлежащей возврату”.¹⁰

      Узуфрукт  защищался посредством специального вещного иска – vindicatio ususfructus. Этот иск мог быть вчинен против голого собственника и против любого третьего лица. Этот же иск использовался узуфруктарием и для защиты сервитутов, установленных в пользу имения, поскольку на кофессорный иск о сервитуте был управомочен только собственник.

      Узуфрукт  прекращался смертью или в  результате умаления правоспособности. Только при Юстиниане минимальное  умаление правоспособности перестает быть основанием для прекращения узуфрукта, а в классическую эпоху этот эффект имело любое ограничение правоспособности. Также узуфрукт прекращается с наступлением конечного срока или реализацией отменительного условия, поставленного при совершении акта установления, или при совпадении собственника и узуфруктария в одном лице. Прекращение узуфрукта могло быть вызвано гибелью вещи или ее качественной трансформацией (когда возникал новый вид вещи) или добровольной уступки узуфрукта в пользу собственника посредством in iure cessio в форме негаторного иска об узуфрукте. 
 
 
 
 
 
 
 
 

3. Квазиузуфрукт.

     “Объектом узуфрукта, устанавливаемого посредством  legatum per vindicationem, могло быть все наследственное имущество – usus fructus omnium bonorum (узуфрукт на все имущество). Сама логика юридической конструкции узуфрукта предполагала, что объектом uti frui могут быть только вещи, непотребляемые при их хозяйственном использовании”.¹¹ Однако в начале I в. н.э. был принят сенатусконсульт, который предусматривал защиту легатария, даже если объектом такого легата были потребляемые вещи, например, деньги. Вскоре такой порядок был распространен и на требования по обязательствам. Легатарий должен был гарантировать собственнику (наследнику) восстановление такого же количества таких же вещей после своей смерти или умаления правоспособности. Таким образом, он получал не узуфрукт, а право собственности на вещи, которыми мог располагать по своему усмотрению. Личное обязательство легатария перед  наследником никак не обуславливает его реальное право, и классики не признавали эту фигуру узуфруктом.

     Даже  отказ дать cautio, то есть обещание не влиял на реальное положение легатария, но лишь создавал на стороне наследника безусловное право истребовать вещь посредством кондикционного иска после смерти или умаления правоспособности легатария. Наследодатель мог ограничить продолжительность вещного права легатария. Конструкция квазиузуфрукта давала возможность преодолеть такие свойственные праву собственности ограничения как недопустимость конечного срока или резолютивного условия. 
 

4. Право пользования.

      “Другой личный сервитут – usus, то есть право пользоваться вещью, но без права пользования ее плодами; впрочем, в пределах личных потребностей субъект этого права может пользоваться и плодами. В остальном сервитут usus сходен с узуфруктом. В форме специального личного сервитута можно было предоставить право жить в доме (habitatio), право пользования рабочей силой раба или животного (operae servorum vel animalium)”.¹²

      Право на личное пользование жилищем (проживание) в предклассический и классический периоды было одним из вариантов  права пользования и носило строго персональный характер: субъект права  на личное пользование жилищем не мог передавать жилье другим лицам, ни даже подселять к себе кого-либо. Исключение было сделано только для  ближайших родственников. Кв. Муций предоставил такое право супругам, считая, что желание состоять в браке (в ту эпоху было тесно связано с совместным проживанием) не должно конкурировать с желанием пользоваться жилищем. Ограничивалось и право на гостеприимство. Расходы на ремонт дома ложились на собственника, поскольку ему принадлежали и плоды от него. Право проживания обязательно было срочным и пожизненным, но не прекращалось ни в результате умаления правоспособности ни в результате длительного неиспользования как это было с узуфруктом.

      Право на личное пользование жильем становиться  самостоятельным вещным правом только при Юстиниане, который также  дозволил легатарию, получившему право  на личное пользование жильем, сдавать  его в аренду за плату.

      “Сходным  образом, только в юстиниановском праве  становиться особой фигурой и  право на личное пользование рабочей  силой чужого раба, которое классики рассматривали либо как usus, либо как ususfructus, в зависимости от интерпретации воли наследодателя. Так, operae servorum можно сдать в аренду за плату”.¹³ Особенность этого права состояла в том, что оно не только не прекращалось из-за умаления правоспособности или неиспользования, но и также не было пожизненным и переходило по наследству. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

5. Суперфиций  и эмфитевсис.

      К числу прав на чужие вещи принадлежали также вещные, отчуждаемые, передаваемые по наследству права долгосрочного  пользования чужой землей: сельскохозяйственной для ее обработки как в случае эмфитевсиса или городской для  возведения на ней строения при суперфиции. Оба эти права сходны с сервитутами  в том отношении, что как сервитуты, так и суперфиций и эмфитевсис являются правами пользования чужой  вещью. Однако отличительным критерием  суперфиция и эмфитевсиса от сервитутов служит широта содержания и долгосрочность их действия.

      Суперфициарий был уполномочен отчуждать свое право, закладывать, обременять (но только с эффектом в плане ius honorarium) сервитутами или узуфруктом требовать предоставления обращения. Если суперфициарий принадлежал нескольким лицам, они были уполномочены на иск аналогичный иску о разделе общей собственности.

      Кроме суперфиция и эмфитевсиса к правам на чужие вещи относилось право наследственного  арендатора общественного поля. Общественные земли римского народа являлись землями, изъятыми из коммерческого оборота  и частные лица не могли иметь  на них никаких прав. Экономическая  отдача от этого имущества могла  быть получена только опосредованно: через  распорядительную и административную деятельность государства. Лица, путем occupatio захватившие эти земли в частное пользование были заинтересованы в публичном признании своих интересов на этих землях. Одним из способов была регулярная уплата ренты публичным функционерам. Магистраты (цензоры или квесторы) на основании специального закона сдавали на откуп право сбора ренты отдельным лицам или компаниям откупщиков, которые в свою очередь могли взыскивать установленные платежи в свою пользу. Цензоры были уполномочены сдавать землю на откуп на пятилетний срок, квесторы – на столетний. Сделка частного оккупанта со специальным откупщиком влекла за собой фиксацию размеров “арендованного” участка и его принадлежности держателю на соответствующий срок. Отныне держатель получал интердиктную защиту своего владения. “Тесное политическое и экономическое сотрудничество между держателями общественной земли и откупщиками приводило к злоупотреблениям, а рента на практике зачастую не вносила и ее уплата сводилась к фикции. Откупщики обычно давали в залог государству свои земли и получали необходимую свободу рук. Борьба с злоупотреблениями и попытки конфискации захваченных земель успеха не имели. Напротив, экономически и политически господствующие группы добились того, что вопрос о принадлежности оккупируемых земель был окончательно решен в их пользу: аграрный закон 111 г. до н.э. сделал всякое частное владение на публичных землях в Италии частной собственностью”.¹⁴ Впоследствии рентный режим распространился на муниципальные и провинциальные земли. Здесь практиковалась бессрочная (столетняя) аренда: владелец не мог быть согнан с земли до тех пор, пока уплачивал ренту (vectigal). Участок переходил по наследству и мог быть отчужден владельцем посредством traditio. В I в. н.э. претор управомачивает вектигалисту на специальный вещный иск и возникает новое реальное право на чужую вещь. Вектигалиста мог закладывать участок, обременять его сервитутами, отказывать его по завещанию.

      В постклассическую эпоху на Востоке  Римской Империи появилась особая конструкция эмфитевсиса. Эмфитевсис – это долгосрочная аренда невозделываемой  земли. Как отметил исследователь  римского права П.Н. Галанза, “эмфитевсис  по своей юридической природе  очень близок к сдаче земли  в вечную аренду, но отличался от нее тем, что на арендатора возлагалась  обязанность подвергнуть землю  обработке. … Арендатор должен был  платить собственнику земли ежегодный  оброк”.¹⁵ Права собственника при этом выражались в обязанности эмфитевты ежегодно вносить тот самый оброк, преимущественном праве на покупку участка от эмфитевты, а также в праве на 2% от суммы сделки при отчуждении участка третьему лицу. Пренебрежение этими обязанностями (например, неуплата оброка более трех лет) лишало эмфитевту прав на участок. Значение эмфитевсиса в основном усилилось лишь в средние века, когда его конструкция была взята за основу феодальной собственности (права сеньора описаны как явная собственность, а права вассала уподоблены собственности). 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

6. Залоговое право.

      Залоговое право также как и вышеперечисленные  права является разновидностью прав на чужие вещи. Назначение этого  права состоит в обеспечении  исполнения обязательств. Это право  обращения взыскания на (в случае неисполнения обязательства) на определенную заранее вещь. И это право не зависит от того, продолжает ли вещь принадлежать должнику или нет и  предпочтительно перед всеми  другими требованиями. “Та черта  залогового права, что вещь, заложенная собственником продолжает оставаться предметом залога и тогда, когда  она перешла в собственность  другого лица, означает, что залоговое  право пользуется абсолютной защитой (то есть против всякого у кого заложенная вещь окажется). В развитом римском  праве содержание залогового права  состояло в праве субъекта залогового права при неудовлетворении обязательства, в обеспечение которого установлено  залоговое право, вытребовать заложенную вещь из рук всякого третьего лица, продать ее и из вырученной суммы  удовлетворить себя по обязательству  предпочтительно перед всеми  другими взыскателями”.¹⁶ Так как это право предназначено для того чтобы обеспечить какое-либо обязательство, то оно являлось правом придаточным, и существовало лишь постольку поскольку существовало обеспечиваемое залогом обязательство. Римское право знало следующие виды залога:

1. Заклад – это залог с передачей вещи кредитору;
2. Ипотека – залог, при котором вещь остается у должника. Обычно ипотеке подлежали недвижимые вещи.
3. Последующий залог (перезалог) имел место в том случае, когда вещь стоила дороже, чем было занято у кредитора, то кредитор имел право еще раз перезаложить вещь. На практике имела место очередь кредиторов.
4. Залог прав требования

      Для установление залогового права не требовалось  какой либо обязательной формы, что  порождало неуверенность деловых  отношений, так как лицо, желающее обеспечить свое право требованием  залогом, не могло проверить не была ли передана вещь в залог кому-нибудь еще. Древний Египет был куда прогрессивнее  Рима в этом отношении: уже в I в. н.э. там существовала система поземельных книг (аналог современного земельного кадастра), в которые заносились вещные права на землю (переход этих прав, находится ли участок в залоге или нет и т.д.).

      Залог прекращается в случае гибели вещи, в случае исполнения обязательства  и в случае слияния в одном  лице собственника и залогодержателя.