Санкции в гражданском праве

Имущественные санкции договорного  характера в отечественной науке  получили название «вторичных денежных обязательств» Проблема «вторичных»  денежных обязательств не получила развернутого освещения ни в теории, ни в практике. Да и сам термин, указывающий на «вторичность» обязательства, довольно условен. Он указывает на те денежные обязательства, которые могут возникать  как следствие и на основе большинства  обязательств и иных правоотношений, в том числе, и не денежных. «Каждое  обязательство можно свести к  обязательству денежному», - писал  Д.И. Мейер. Трансформация эта может  происходить двумя способами:

1. «Вторичное» денежное обязательство  (т.н. «регулятивное») может возникнуть  по обоюдной воле сторон, которые  пожелали по новому урегулировать  свои прежние отношения, например, прекратив их предоставлением отступного (ст. 409 ГК) или новацией (ст. 414 ГК).

2. «Вторичное» (т.н. «охранительные) денежное обязательство может  возникнуть в случае нарушения  каких-либо гражданско-правовых  обязательств. То, что гражданско-правовая  ответственность реализуется в  форме обязательственного правоотношения, не вызывает сомнений в доктрине. Еще Л.А. Лунц выделял денежные  обязательства (не называя их  «вторичными»), возникающие путем  «замены любого предмета долга  его денежным эквивалентом», который  служит «санкцией за неисполнение  обязательства». Среди них он  рассматривал и обязательства  по возмещению «убытков из  правонарушения» (т.е. из деликта). Д.И. Мейер писал об обязательственной  природе ответственности в форме  неустойки: «действие неустойки... состоит в обязательстве контрагента,  при оказавшейся его неисправности  по договору, произвести условленный  платеж: неисправность контрагента  служит, таким образом, как бы  сигналом для наступления этого  обязательства». В свое время  О.С. Иоффе подчеркивал, что  «внедоговорная ответственность  осуществляется путем установления  между сторонами особого обязательства  – по возмещению причиненного  вреда... Напротив, договорная ответственность  особого обязательства не порождает  и осуществляется путем присоединения  к существующему между сторонами  обязательству новой обязанности  нарушителя (по возмещению убытков,  уплате штрафов и т.п.)». Сказанное  однако не исключает существование  «новой обязанности нарушителя»  (должника) и корреспондирующего  ему права потерпевшего (кредитора)  в рамках элементарного обязательства,  о котором говорится в п. 1 ст. 307 и п. 2 ст. 308 ГК РФ. Естественно,  «вторичный» («присоединенный») характер  такого обязательства очевиден: оно становится частью сложного  обязательства, охватывающего ряд  взаимных прав и обязанностей  сторон договора. В этом смысле  обязанность покупателя уплатить  денежную сумму за переданный  ему товар также не существует  в виде самостоятельного обязательства,  но вряд ли кто-нибудь возьмется  отрицать существование между  сторонами денежного обязательства.

«Вторичность» деликтных, как и  кондикционных, обязательств, вероятно, можно усмотреть в том, что  они возникают как результат  нарушения каких-то субъективных прав потерпевшего, то есть при анормальном  развитии абсолютных и иных правоотношений, в которых участвовал потерпевший.

Нет препятствий рассматривать  охранительные обязательства в  качестве денежных: при ближайшем  рассмотрении становится очевидным, что  деньги здесь используются в качестве средства погашения денежного долга, возникшего у нарушителя в результате совершения правонарушения, а в конечном итоге, направлены на восстановление имущественного положения потерпевшего, существовавшего  до нарушения. И если обязанность  по возмещению вреда не носит однозначно денежного характера (ибо возможно возмещение вреда в натуре), то обязанности возместить убытки, уплатить неустойку и проценты сразу же существуют в рамках денежных обязательств.

Таким образом, все обязательства, в которых реализуется гражданско-правовая ответственность, а также кондикционные  обязательства мы условно объединим  под единой категорией «охранительные вторичные денежные обязательства», нисколько не оспаривая различий в правовом режиме составляющих ее отношений.

Поскольку речь идет о денежных обязательствах, то возникает вопрос о применении к ним нормативных правил, касающихся таких обязательств (в частности, статьи 395 ГК РФ). Предваряя последующее  изложение, следует заметить, что  российская судебная практика рассматривает  проценты по ст. 395 ГК РФ (то есть проценты за просрочку) не как плату за кредит, а как меру гражданско-правовой ответственности, имеющую компенсационную природу.

Обоснованность применения процентов  годовых к «регулятивным вторичным» обязательствам не вызывает сомнений. Так, если по соглашению сторон обязанность  исполнить обязательство в натуре (передать вещь, произвести работы, оказать  услуги) заменяется обязанностью должника уплатить определенную сумму, то с истечением срока уплаты этой суммы, определенного  законом или соглашением сторон, на сумму долга подлежат начислению проценты на основании п. 1 ст. 395 ГК, если иное не установлено соглашением  сторон (п. 25 Постановлении Пленума  Верховного Суда РФ и Пленума Высшего  Арбитражного Суда РФ от 8.10.98 г. № 13/14 «О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о  процентах за пользование чужими денежными средствами» (далее –  Постановление № 13/14).

Специально законом урегулировано  применение статьи 395 ГК РФ к кондикционным  обязательствам. В соответствии с  п. 2 ст. 1107 ГК РФ на сумму неосновательного денежного обогащения подлежат начислению проценты за пользование чужими средствами с того времени, когда приобретатель  узнал или должен был узнать о  неосновательности получения или  сбережения денежных средств. Здесь  проценты по п.2 ст. 1107 ГК РФ также предстают  как санкция, налагаемая за неисполнение денежного обязательства (а именно – за нарушение обязанности передать потерпевшему сумму денежного обогащения сразу, как приобретатель об этом узнал или должен был узнать).

Однако, по мнению судебной практики, проценты не должны уплачиваться за нарушения  обязательств по возмещению убытков, уплате неустойки и процентов, предусмотренных  ст. 395 ГК РФ по следующим причинам:

1. Это меры гражданско-правовой  ответственности, и применение  к ним нормы статьи 395 ГК РФ  является установлением двойной  ответственности фактически за  одно нарушение. «Суд... неправомерно  взыскал проценты за пользование  чужими денежными средствами, начисленные  на сумму убытков, применив  фактически две меры ответственности» (Постановление Президиума Высшего  Арбитражного Суда РФ от 29 сентября 1998 г. № 2959/98).

2. Проценты из смысла статьи 395 ГК РФ начисляются лишь на  сумму основного долга, а не  «вторичных» (дополнительных) сумм, подлежащих уплате в связи  с основным (долговым) обязательством. Например, в уже приведенном Постановлении  суд отметил, что «поскольку  возмещение убытков... является ответственностью, а не долговым (денежным) обязательством, на убытки не должны начисляться  проценты за пользование чужими  денежными средствами, что также  является ответственностью» (Постановление  Президиума Высшего Арбитражного  Суда РФ от 29 сентября 1998 г. №  2959/98).

В другом деле Президиум Высшего  Арбитражного Суда РФ сформулировал  следующую позицию: «гражданским законодательством  взыскание процентов с сумм штрафных санкций не предусмотрено» (Постановление  от 11 февраля 1997 г. № 3074/96). Начисление процентов  по ст. 395 ГК РФ за просрочку в уплате таких же процентов сдерживается также императивно сформулированным правилом абз. 2 п. 51 Постановления Пленума  Верховного Суда РФ и Пленума Высшего  Арбитражного Суда РФ от 1.07.1996 г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с  применением части первой ГК РФ». В соответствии с ним предусмотренные  п. 1 ст. 395 ГК РФ проценты подлежат уплате только на соответствующую сумму  денежных средств и не должны начисляться  на проценты за пользование чужими денежными средствами.

Тем не менее, в литературе встречались  мнения, не соответствующие сложившейся  судебной практике. Так, О.Н. Садиков  рассуждает следующим образом: «в законодательстве нет общей нормы об исключении неустойки из числа денежных обязательств, по которым проценты не начисляются... Имеются достаточные юридические  основания считать, что проценты должны начисляться и за просрочку  уплаты неустойки, если нет специальных  правил об иных последствиях ее неуплаты». Действительно, если мы признаем, что  обязанности по возмещению убытков, уплате неустойки или процентов  по ст. 395 ГК РФ реализуются в рамках денежного обязательства, то на основании  каких конкретно правовых норм мы выводим последние из сферы действия статьи 395 ГК РФ?! Есть мнение, что воля законодателя, прежде всего, направлена на установление ответственности за задержку в движении денежного капитала, а не каких-либо иных второстепенных (некапитальных) сумм. Во-первых, такой  вывод не следует однозначно из текста статьи 395 ГК РФ, где говорится лишь о «чужих денежных средствах». Во-вторых, с экономической точки зрения приращение капитала в виде процентов  возможно только в результате использования определенной денежной суммы путем передачи ее в кредит. Поэтому, как правильно подмечено в литературе, «если всякий раз при решении вопроса о том, обязан ли должник платить кредитору проценты за неправомерное пользование его денежными средствами, мы будем отталкиваться только от понятия «денежный капитал», то количество случаев появления такой обязанности на стороне должника резко сократится по сравнению с законодательством».

Характерно, что в Германии, где  существует запрет сложных процентов, судебная практика исходит из того, что взыскание процентов за просрочку  представляет собой возмещение убытков, а не уплату процентов в правовом смысле слова (как плату за кредит). Поэтому условия, позволяющие банкам начислять проценты за просрочку  в уплате процентов за просрочку, признаются действительными.

Не совсем корректен тезис о  том, что начисление процентов по ст. 395 ГК РФ на суммы санкций означает установление двойной ответственности  за одно правонарушение. Любая мера ответственности составляет содержание своего обязательства – либо возникающего вновь, либо присоединяющегося к  уже существующему договорному  обязательству. Но, тем не менее, каждое обязательство имеет свое основание  возникновения (юридический факт - правонарушение). Например, денежное обязательство по уплате штрафа может являться ответственностью за поставку некачественного товара (неисполнение обязательства по поставке товара надлежащего качества). Если же, несмотря даже на судебное решение, продавец откажется уплачивать штраф, то это уже будет другим правонарушением (неисполнение денежного обязательства  по уплате штрафа). И за такое правонарушение предусмотрена ответственность  статьей 395 ГК РФ. Таким образом, основания  для ответственности в форме  неустойки и для ответственности  в форме процентов не совпадают  и соответственно влекут возникновение  различных охранительных правоотношений.

Позицию судов о возможности  применения ст. 395 ГК РФ к охранительным  денежным обязательствам нельзя назвать  последовательной. В пункте 23 Постановления  № 13/14 сформулировано следующее правило: «в том случае, когда суд возлагает  на сторону обязанность возместить вред в деньгах, на стороне причинителя  вреда возникает денежное обязательство  по уплате определенных судом сумм. С момента, когда решение суда вступило в законную силу, если иной момент не указан в законе, на сумму, определенную в решении при просрочке  ее уплаты должником, кредитор вправе начислить проценты на основании  п. 1 ст. 395 ГК РФ. Проценты начисляются  и в том случае, когда обязанность  выплатить денежное возмещение устанавливается  соглашением сторон».

Как видно, Постановление № 13/14 не содержит четких правил о запрете  начисления процентов на сумму санкций  и даже допустило начисление процентов  на сумму убытков, взыскиваемых в  счет возмещения вреда. Противоречивость такого подхода уже отмечалась в  литературе.

Может также вызывать вопросы предложенный судом подход к определению момента, с которого начисляются проценты.

Сама обязанность нести ответственность (наказание в виде неустойки и  т.д.), как и охранительное денежное обязательство с неопределенной (но определимой) суммой, возникает  еще при совершении правонарушения. В одном из дел суд кассационной инстанции так выразил обязательственную  сущность гражданско-правовой ответственности: «...обязательство банка перед  аптечной базой возникло из причинения убытков, а не из постановления апелляционной  инстанции..., которое не установило новые права и обязанности, а  лишь подтвердило совершение ответчиком неправомерных действий, повлекших  убытки у истца». (Постановление  Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 сентября 1998 г. № 2959/98). Самая  же ответственность наступает позднее, когда с момента определения  конкретной суммы у должника, опять  же в рамках общего охранительного правоотношения, возникает обязанность  уплатить конкретную сумму (суммы убытков (ст. 15, 393, 1082 ГК РФ), неустойки (ст. 330 ГК РФ), процентов (ст. 395 ГК РФ)). По выражению  Л.А. Новоселовой, «до момента, когда... определяется размер денежной суммы, подлежащей уплате потерпевшему, денежное обязательство  не сформировалось».  
Конкретизация юридических форм имущественных лишений нарушителя, по мнению суда, может происходить или вследствие соглашения с потерпевшим, или вследствие судебного решения Л.А. Лунц также считал, что лишь «с того момента, как состоялось судебное решение, фиксирующее сумму убытков, налицо денежное обязательство, выраженное в определенной сумме денежных единиц». Однако, данная точка зрения не бесспорна. Ведь денежное обязательство может быть конкретизировано по сумме значительно раньше судебного решения. Например, деликтное денежное обязательство - с момента предъявления соответствующего денежного требования кредитора. Обязательства по уплате договорных убытков, уплате неустойки (процентов) вообще конкретизированы уже в момент соответственно возникновения убытков или нарушения договора. Так, если договором предусматривался штраф в 1000 руб. за просрочку в уплате суммы, то денежное обязательство, которое возникнет между нарушителем и потерпевшим после истечения срока для уплаты суммы долга, будет вполне определенным по содержанию для каждой стороны сразу же в момент нарушения договора. Конкретная сумма, которую должен уплатить нарушитель, составляет 1000 руб. Аналогичная позиция применительно к деликтным обязательствам высказывалась Д. Савельевым, который полагал более оправданным «связывать возникновение денежного обязательства с предъявлением потерпевшей стороной требований о возмещении убытков в денежной форме, поскольку суд своим решением лишь подтверждает законность притязаний истца, устанавливает факт существования денежного обязательства».