Особое производство - форма гражданского производства

     Главной чертой дел особого производства, которая позволяет отграничить его от дел искового производства и от производства по делам, возникающим из публичных правоотношений, как об этом можно судить из содержания ст. 263 ГПК РФ, является отсутствие при рассмотрении дел особого производства спора о праве. Так, судья Марксовского горсуда Саратовской области при рассмотрении дела по заявлению М. об установлении факта владения и пользования жилым помещением на праве собственности пришел к выводу, что в указанном случае имеет место спор о праве собственности на часть дома и строения. По этой причине заявление М. было оставлено без рассмотрения определением Суда¹. Соответствующие разъяснения на этот счет дает и Верховный Суд Российской Федерации. Например, в случае возникновения спора о праве на расчет пенсии из наиболее выгодного варианта среднемесячного заработка при установлении факта получения гражданами заработной платы в определенном размере, такой спор должен быть разрешен в исковом порядке². При этом большинством авторов отмечается, что целями судебной деятельности в особом производстве является защита законных интересов участников гражданских правоотношений путем установления определенных юридически значимых фактов и состояний. В этом и состоит основное отличие дел особого производства отдел искового производства - при рассмотрении исковых дел разрешается спор о праве гражданском, целью существования искового производства является защита субъективного цивильного права, в делах же особого производства осуществляется непосредственная защита законного интереса, которая является целью существования указанного вида гражданского судопроизводства. То есть предмет судебной защиты по делам особого производства - законный интерес, цель судебной деятельности - защита указанного интереса, способ защиты - создание определенных условий для удовлетворения указанного интереса.

     Что касается возможности наличия любого иного спора в делах особого производства, то следует отметить, что в свое время И. Рапопортом была высказана мысль о бесспорном характере фактов, устанавливаемых судом по делам особого производства. В связи с этим он утверждал, что если при рассмотрении дела в порядке особого производства кто-то «заявит суду в той или иной форме об оспаривании им достоверности подлежащего установлению факта, то народный суд, не требуя от него представления доказательств, прекращает производство в особом порядке... что связано с сущностью особого производства, как производства бесспорного»³.

     Точка зрения И. Рапопорта о неуместности в особом производстве спора о факте была также поддержана П.Ф. Елисейкиным и А.А. Мельниковым. В обоснование своей позиции они приводили довод о том, что по делам особого производства при возбуждении спора о факте между заявителем и заинтересованным лицом неизбежно должен возникнуть спор о праве. По их мнению, спор о факте в «чистом виде» безотносительно к спору о праве невозможен, так как трудно представить себе, что заявитель и заинтересованное лицо будут спорить о факте, не касаясь обусловливаемых им прав⁴.

     Следует не согласиться с приведенной  точкой зрения, потому что не во всех случаях участник производства по гражданскому делу, привлеченный для участия в нем в качестве другого заинтересованного лица, обязательно будет оспаривать права заявителя, вытекающие из факта, который заявитель просит установить. Во-первых такая ситуация возможна, когда в производстве по делу, рассматриваемому судом в порядке особого производства, заинтересованным лицом выступает орган власти, по отношению к которому у заявителя, в случае установления определенного факта, возникает право, например право на получение пособия в связи со смертью кормильца. Обязанность указанного органа власти по начислению и выплате пособия в связи со смертью кормильца, которая корреспондирует указанному праву, соответствующий орган власти должен, выполнить независимо от желания лиц, его представляющих в соответствующем судебном процессе. При этом вопрос о праве, вытекающем из факта, устанавливаемого в порядке особого производства, и корреспондирующей ему обязанности лежит за рамками соответствующего судебного дела. Это связано с тем, что возникновение такой обязанности обусловлено наличием соответствующей нормы публичной отрасли материального права, согласно которой указанный орган власти должен выполнить соответствующую обязанность при установлении определенного факта, который заложен в гипотезе соответствующей нормы материального права.

     Например, при установлении факта нахождения заявителя на иждивении скончавшегося лица, орган социальной защиты населения, в соответствии ч. 2 ст. 7, ч. 1 ст. 15 Федерального закона от 1998 г. № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний»⁵ и п. 7.2 Приказа Фонда социального страхования Российской Федерации от 13 января 2000 г. № 6 «О переходе на обязательное социальное страхование от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», будет обязан выплачивать заявителю соответствующее пособие по потере кормильца. В связи с этим, если соответствующий орган управления будет оспаривать право заявителя на получение им указанного пособия, при условии того, что сами обстоятельства, с которыми норма материального права связывает возникновение указанного субъективного права заявителя, не будут оспариваться указанным органом власти, то он должен будет оспорить законность нормативного акта, возлагающего на указанный орган обязанность, по выплате пособия. Только в таком случае указанный спор о факте превратится в спор о праве.

     Во-вторых, вполне возможна такая ситуация, когда  другое заинтересованное лицо по делу особого производства, в силу принципа диспозитивности не обязанное возбуждать спора о праве, будет оспаривать наличие соответствующего факта, полагая, что он не существует. При этом указанный участник производства по делу впоследствии сам убедится в обратном, т.е. в существовании соответствующего факта, и не пожелает оспаривать «вытекающее» из указанного факта право заявителя. Если признать правильной точку зрения И. Рапопорта, П.Ф. Елисейкина и А.А. Мельникова, то следует признать, что вообще нет смысла в существовании наиболее распространенной категории дел особого производства - об установлении фактов, имеющих юридическое значение. В таком случае удостоверять факты, имеющие юридическое значение вполне по силам органам нотариата. Так, засвидетельствование нахождения лица в живых или в определенном месте, засвидетельствование тождественности явившегося лица с лицом, изображенным на представленной им фотографии, засвидетельствование времени предъявления документов, чем занимается нотариат, является удостоверением определенных юридических фактов, которые не требуют их доказывания⁶.

     Мнение, схожее с точкой зрения И. Рапопорта, П.Ф. Елисейкина и А.А. Мельникова, было высказано С.Н. Абрамовым. Суть его состоит в том, что при рассмотрении дел особого производства «задача суда заключается в подтверждении в бесспорном, одностороннем порядке на основании установленных фактов и в соответствии с нормами материального права, субъективных гражданских прав заявителя. В этом случае деятельность суда в известном смысле схожа с деятельностью нотариальных органов, так как и в том и в другом случае имеет место, по заявлению заинтересованного лица, подтверждение в бесспорном порядке тех или иных субъективных прав при отсутствии спора с чьей-либо стороны. Разница, однако, между деятельностью нотариального органа и суда заключается в том, что нотариальный орган подтверждает права заявителя на основании очевидных фактов, без проверки и исследования доказательств, устанавливающих эти факты, которые должны быть установлены путем проверки и исследования доказательств»⁷.

     Следует согласиться с позицией С.Н. Абрамова о том, что зачастую деятельность суда при рассмотрении дел особого производства, особенно дел об установлении фактов, имеющих юридическое значение, внешне очень похожа на деятельность нотариата, подтверждающего в бесспорном порядке определенные субъективные права. Зачастую суд на практике по делам особого производства выносит решения, глубоко не вникая в обстоятельства дела, и на основании недостаточной для этого совокупности доказательств⁸. Так, по делу об установлении факта приобретения гражданства Российской Федерации по заявлению Ц. единственным свидетелем выступила Д. В деле, возбужденном на основании аналогичного по содержащемуся в нем требованию заявления Д. и которое было рассмотрено в один день с делом Ц., единственным свидетелем оказалась Ц. То есть в указанном случае главными доказательствами по обоим делам были показания заинтересованных лиц, которые суд должен был оценить достаточно критически. Решениями от 27 июня 2003 г. Марксовский городской суд Саратовской области установил факты приобретения гражданства Российской Федерации Ц. и Д. в консульском отделе посольства Российской Федерации в Кыргызстане. В то же время можно отметить, что суды на практике не всегда выступают в роли статистов, узаконивая чьи-то не вполне обоснованные требования. Так, решением от 17 января 2003 г. Марксовский городской суд отказал в удовлетворении требования Г. об установлении факта предоставления квартиры заявителю. При этом суд в мотивировочной части принятого им решения указал, что по результатам исследования в судебном заседании доказательств требования заявителя следует признать необоснованными⁹. По этой причине указанная схожесть судебного рассмотрения дел особого производства с деятельностью органов нотариата является сугубо внешней. Если вникнуть в содержание деятельности суда по делам особого производства, то обнаружатся существенные отличия. Так, С.Н. Абрамов сам же показывает слабое место своей формулировки, говоря о том, что отличие деятельности суда в делах особого производства от деятельности органов нотариата состоит в проверке и в исследовании доказательств. В этом плане следует согласиться с Н.Л. Чудиновской, которая отмечает, что определенные юридические факты устанавливаются, как судебными, так и административными органами. При этом критерием разграничения компетенции указанных органов является очевидность устанавливаемого факта. Суд устанавливает факты, которые неочевидны, в их подтверждение представляются противоречивые доказательства, при исследовании которых возможно возникновение спора о существовании устанавливаемого факта¹⁰. Уже сам факт того, что необходимым условием осуществления правосудия по делам особого производства предполагается наличие процесса доказывания, компонентами которого являются проверка и исследование доказательств, говорит о том, что в делах особого производства возможно возникновение спора об устанавливаемом факте.

     Подобный  спор возможен между заявителем и  заинтересованным лицом, прав которого может коснуться установление определенного  факта. В ходе указанного спора заявитель доказывает наличие определенных фактов, а заинтересованное лицо - их отсутствие. Если бы в делах особого производства не было возможно возникновение спора о факте, то участие в них наряду с заявителем других заинтересованных лиц было бы бессмысленным¹¹.

     Кроме того, целью рассмотрения некоторых категорий дел особого производства является установление определенного правового состояния другого лица, а не заявителя. Например, по делам о признании гражданина недееспособным. Также следует заметить, что в делах особого производства вопрос о подтверждении субъективных прав заявителя лежит за рамками судебного рассмотрения. Он решается на основании норм материального права, определяющих их возникновение в зависимости от существования определенных обстоятельств, о наличии или об отсутствии которых суд должен вынести свое решение по делу, рассматриваемому в порядке особого производства¹².

     Кроме того, следует отметить, что по некоторым категориям дел особого производства защита законного интереса заявителя не является основной целью судебной деятельности. Так, по делам о принудительной госпитализации гражданина в психиатрический стационар и принудительном психиатрическом освидетельствовании законные интересы заявителя, являющегося врачом-психиатром, затрагиваются в меньшей степени, чем интересы госпитализируемого или освидетельствуемого лица. Заявление в суд подается в защиту законных интересов госпитализируемого или осви-детельствуемого лица. Интерес же заявителя по сравнению с интересом освидетельствуемого или госпитализируемого лица в указанных делах является вторичным и основывается на обязанности соответствующего стационара осуществлять защиту интересов душевнобольных лиц. Подобный интерес связан не с желанием заявителя в создании необходимых условий для удовлетворения собственных потребностей, а вытекает из его служебного положения, обязывающего его обратиться с заявлением в интересах другого лица. То есть если бы не существовало интереса госпитализируемого или освидетельствуемого лица в проведении в отношении его процедур освидетельствования или госпитализации, то и не существовало бы соответствующего интереса психиатрического стационара в предъявлении заявления о принудительных освидетельствовании или госпитализации. Также во многих делах особого производства защищается, как интерес самого заявителя, так и интерес лица об уточнении или изменении правового статуса которого подается соответствующее заявление. В этой связи следует согласиться с формулировкой, данной П.Ф. Елисейкиным о том, что в основе судебной защиты по делам особого производства «лежит определение (уточнение) правового положения лица или имущества в отдельных материальных правоотношениях: гражданских, трудовых, брачно-семейных и т.п.»¹³.

     С противоположной мнению И. Рапопорта, П.Ф. Елисейкина, А.А. Мельникова и С.Н. Абрамова позицией выступают С.А. Иванова и Л.Н. Бардин, которые отмечают, что если в особом производстве не было возможно спора о факте, то участие других заинтересованных лиц было бы лишено смысла¹⁴. К этой точке зрения также присоединяется Т.Д. Пескова, которая отмечает, что «было бы неразумно отрицать очевидное - взаимосвязь фактов, имеющих юридическое значение, и права, возникающего на основании данных фактов. В то же время безоговорочное утверждение о том, что всякий спор о факте есть спор о праве, не отвечает действительности»¹⁵.

     А.А. Павлушина отмечает, что в делах особого производства материально-правовой спор отсутствует, а имеется спор в процессуально-правовом смысле с «незаинтересованным лицом», как правило, с органом власти¹⁶. Следует не согласиться с указанным утверждением, так как споры, возникающие в делах особого производства, за исключением тех, что связаны с процессуальными вопросами, касаются вопросов, регулируемых нормами материального права.¹⁶ В процессе подобных споров участники производства по делу могут отстаивать свои доводы, обосновывая свои позиции положениями норм материального права. То, что в качестве других заинтересованных лиц в делах особого производства чаще всего выступают органы власти, также не свидетельствует о том, что в делах особого производства невозможны споры материально-правового характера. Указанные органы власти нельзя назвать незаинтересованными, так как в силу своего положения они обязаны отстаивать публичные интересы. Интерес органов власти по делам особого производства состоит в защите общественных интересов.

     Так как дела особого производства рассматриваются и разрешаются с целью удовлетворения законных интересов заявителя, а вопрос о субъективном праве заявителя, как правило, лежит за рамками судебного разбирательства, то, для того чтобы определить предмет судебной защиты в делах особого производства с целью его отграничения от искового производства, необходимо раскрыть сущность понятий субъективного права и законного интереса.

     Следующим отличием между исковым производством и особым производством является то, что в делах искового производства имеется институт изменении предмета и основания иска. Для дел особого производства возможность изменения предмета требований, изложенных в заявлении или их оснований, прямо не предусмотрена. Однако возможны ситуации, когда по делу особого производства устанавливается, что заявитель неверно выбрал требование об установлении определенного юридического факта либо правового состояния. Например, по причине небольших правовых познаний заявитель-гражданин просит признать лицо умершим, хотя имеется необходимость и все основания для установления факта смерти данного лица в определенное время и при определенных обстоятельствах. Также возможно то, что обстоятельства, на которых заявитель основывает свои требования, не имеют юридического значения для их рассмотрения и удовлетворения, но при этом на момент подачи заявления или рассмотрения дела будет установлено, что в этом же случае имеются другие обстоятельства, которые имеют правовое значение для заявителя. Представляется, что в подобных случаях в целях процессуальной экономии целесообразно предоставить заявителю, если он пожелает, возможность для изменения предмета требований, изложенных в заявлении или их основания¹⁷.