Проблемы совершенствования законодательства Российской Федерации по противодействию легализации преступных доходов

     Проблемы  совершенствования  законодательства Российской Федерации по противодействию  легализации преступных доходов 

О.В. Зимин 

кандидат  юридических наук

Заместитель начальника ВНИИ МВД России 

Б.С. Болотский 

кандидат  юридических наук, профессор

Заслуженный юрист Российской Федерации

Ведущий научный сотрудник ВНИИ МВД России 

     Противодействие легализации (отмыванию) криминальных доходов, является одним из наиболее важных и актуальных направлений  борьбы с организованной преступностью и всеми видами квалифицированных корыстных преступлений.

     Постепенно  процесс отмывания противоправных доходов из этапа развития организованной преступности трансформировался в высокодоходное и эффективное криминальное производство, скрытое от большинства форм социального контроля, по сути, став третьей по величине индустрией в мире по объемам оборотного капитала. Более двух третей криминальных средств легализируются в форме инвестиций в высоко прибыльные отрасли экономики.

     Легализованные  доходы – пройдя круг преобразований и трансформаций снова становятся финансовой основой транснациональной организованной преступности, международного терроризма и коррупции, а противодействие легализации (отмыванию денег) путем установления уголовной и других видов юридической ответственности – не единственный, но достаточно эффективный способ сдерживания этих опасных криминальных проявлений. Такого рода стратегия противодействия особо опасной преступности признана как на международном уровне, так и во многих государствах и регионах, включая и Россию¹. 

     Анализ  различных источников международного законодательства, регламентирующее противодействие легализации преступных доходов, позволяет сделать обоснованный вывод, что национальное антиотмывочное законодательство содержит систему нормативных правовые актов, не в полной мере соответствующих научно обоснованным подходам мирового сообщества к борьбе с данным явлением, входящим в разряд наиболее опасных проявлений организованной преступности.

     Следует отметить, что нормы ратифицированных Российской Федерацией международных соглашений: Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности от 12 декабря 2000 года², Конвенции ООН против коррупции от 31 октября 2003 года³, Конвенции СЕ об уголовной ответственности за коррупцию от 27 января 1999 года⁴, расширяющие сферу противодействия легализации преступных доходов, не получили соответствующего отражения в российском законодательстве.

     Вследствие  этого, в ряде своих положений  Федеральный закон и связанные с ним законодательные и подзаконные акты расходятся с международно-правовыми стандартами в области борьбы с легализацией преступных доходов. Эти расхождения в целом представляют собой ограничения сферы применения установленных международными стандартами мер противодействия отмыванию доходов от преступлений и ответственности за легализацию таких доходов.

     Расхождения норм российского законодательства и международно признанных стандартов, в частности, касаются:

     - определения оснований осуществления  мер противодействия легализации преступных доходов и содержания таких мер;

     -  правового регулирования применения  мер уголовной ответственности, в т.ч. конфискации,  за легализацию преступных доходов;

     - международного сотрудничества  по конфискации и возврату  доходов от преступлений при  легализации денежных средств или иного имущества, полученных преступным путем, имеющей трансграничный характер;

     - использования оперативно-розыскных  (специальных) мер борьбы с  легализацией доходов от преступлений.

     Не  вдаваясь в разбор имеющихся в  науке теорий имплементации норм международного права в национальное законодательство Российской Федерации необходимо отметить, что слабое отражение в российском законодательстве международно признанных норм, направленных на борьбу с незаконным обогащением в результате использования преступных доходов, особенно отчетливо проявляется на фоне положений главы V Конвенции Организации Объединенных Наций против коррупции о необходимых мерах по конфискации и возвращению активов и отмены в России конфискации как вида уголовного наказания, резко ограничивающей, а во многих  случаях полностью исключающей реализацию данных положений Конвенции ООН.

     Расхождение норм российского законодательства и международно признанных стандартов в области определения оснований осуществления мер противодействия легализации преступных доходов и содержания таких мер связаны, прежде всего, с определением понятия легализации преступных доходов.

     Статьей 3 Федерального закона установлено,  что легализация (отмывание) доходов, полученных преступным путем, - это придание правомерного вида владению, пользованию или распоряжению денежными средствами или иным  имуществом, полученными в результате совершения преступления, за исключением ряда прямо перечисленных шести видов налоговых и валютных преступлений, уголовная ответственность за которые обусловлена крупным или особо крупным размером содеянного. Ими являются:

     - невозвращение в крупном размере  (свыше 5 млн. рублей) средств в  иностранной валюте, подлежащих  в соответствии с законодательством  Российской Федерации обязательному перечислению на счета в уполномоченный банк Российской Федерации (статья 193 Уголовного кодекса);

     - уклонение от уплаты таможенных  платежей в крупном (свыше 500 тыс. рублей) или особо крупном  размере (свыше 1,5 миллиона рублей) (статья 194 Уголовного кодекса);

     -  уклонение от уплаты налогов и (или) сборов, взимаемых с физических лиц, в крупном (свыше 300 тыс. рублей) или особо крупном размере (свыше 1,5 млн. рублей) (статья 198 Уголовного кодекса);

     - уклонение  от уплаты в крупном  (свыше 1,5 млн. рублей) или особо крупном размере (свыше 7,5 млн. рублей) (статья 199 Уголовного кодекса) налогов и (или) сборов, взимаемых с организаций;

     - неисполнение налоговым агентом  обязанностей по исчислению, удержанию  или перечислению налогов и  (или) сборов в крупном (превышающем 1,5 млн. руб.) или особо крупном размере (превышающем 7,5 млн. руб.) (статья 199¹ Уголовного кодекса);

     - сокрытие в крупном размере  (в сумме свыше 250 тыс. руб.) денежных  средств либо имущества, за  счет которых должно производиться  взыскание налогов и (или) сборов (статья 199² Уголовного кодекса).

     Международно-правовыми  стандартами не предусмотрено таких  исключений из числа так называемых основных (предикатных) преступлений, доходы от которых являются предметом так называемых основных (предикатных) преступлений. Согласно п. «е» статьи 1, статье 6 Страсбургской конвенции, основное преступление означает любое преступление, в результате которого были получены доходы, которые могут стать предметом легализации. Не предусматривают таких исключений  Конвенция СЕ об уголовной ответственности за коррупцию (статья 13), Конвенция ООН против коррупции (пункт «h» статьи 2, подпункт «а» пункта 2 статьи 23), Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности (пункт «h» статьи 2, подпункт «а» пункта 2 статьи 6). Сорок рекомендаций FATF (рекомендация 1) предлагает: «Странам следует применять понятие преступления отмывания денег ко всем серьезным преступлениям с целью охватить как можно более широкий круг основных преступлений». При этом серьезными преступлениями  (при отсутствии такой категории преступлений в национальном законодательстве)  предлагается считать преступления, максимальным наказанием за которые является лишение свободы на срок более одного года (Сорок рекомендаций ФАТФ) либо не менее четырех лет или более строгое наказание (пункт «b» статьи 2 Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности). Содержание санкций статей 193, 194, 198, 199, 199¹, 199² УК РФ, которыми регламентирована ответственность за преступления, исключенная Федеральным законом из числа основных (предикатных) преступлений, показывает,  что абсолютное большинство этих составов преступлений (за исключением предусмотренного частью первой статьи 198 УК РФ) следует считать серьезными преступлениями (по классификации FATF). Согласно определению серьезных преступлений Конвенции ООН, ими являются квалифицированные виды уклонений от уплаты налоговых и таможенных платежей (части вторые статей 194, 199, 199¹, статья 199² УК). Страсбургской конвенцией (п. 4 статьи 6) предусмотрено, что каждое государство при ратификации может сделать оговорки относительно состава основных преступлений, исключив некоторые из них. Российской Федерацией при ратификации указанной Конвенции (Федеральный закон от 28 мая 2001 года № 62-ФЗ)⁵  такой оговорки не было сделано.

     Наличие данной оговорки в определении понятия  отмывания преступных доходов в Федеральном законе и связанных с ней нормах, определяющих сферу обязательного контроля за операциями с денежными средствами или иным имуществом и регулирующих основания ответственности за легализацию преступных доходов, способствует росту уклонений от налогообложения и сокрытию средств в иностранной валюте за границей и влечет исключение уголовной ответственности за отмывание доходов от таких преступлений даже в тех случаях, когда их размеры достигают величин, сопоставимых с некоторыми статьями  расходов федерального бюджета.

     Пунктом 5 статьи 9 новой редакции Страсбургской  конвенции СЕ, принятой 3 мая 2005 года  (CETS № 198), установлено, что каждая сторона обязуется гарантировать наличие в своем законодательстве положения о том, что предшествующее  или одновременное осуждение за совершение предикатного преступления не является необходимым условием для осуждения за отмывание денег.

     Российское  законодательство (статья 13 Федерального закона) не содержит такого положения, что вызывает разногласия специалистов и нестабильность решений правоохранительных органов при рассмотрении вопросов ответственности за легализацию преступных доходов лиц, не осужденных за основное преступление.

     Представляется, что выраженная Конвенцией СЕ позиция  в решении данной ситуации не противоречит основным положениям и принципам  российского законодательства, регулирующего привлечение к уголовной ответственности.  Суд, осуждая за легализацию (отмывание) доходов, полученных преступным путем, всегда связан с необходимостью установления преступного происхождения денежных средств или иного имущества, составляющего такие доходы, независимо от того, осуждено ли виновное лицо за преступление, посредством которого они получены.

     Однако, указанные положения Страсбургской  конвенции целесообразно ввести в Федеральный закон, чтобы исключить разногласия при решении вопросов ответственности за действия по легализации в таких случаях.

     Следующий вопрос, который требует рассмотрения, - это вопрос о составе активов, на которые распространяется действие законодательства о противодействии легализации доходов от преступлений.

     Определяя понятие доходов от преступления, аналогичные по содержанию пункты «е», «d» статей 2 конвенций ООН против коррупции и против транснациональной организованной преступности, а также пункты «а» и «b» статьи 1 Страсбургской конвенции подробно характеризуют его содержание как любого имущества, вещественного или невещественного, движимого и недвижимого, выраженного в вещах или в правах либо представляющего акты и документы, подтверждающие право на такое имущество. Федеральный закон (ст. 3) более краток, указывая на денежные средства или иное имущество, полученные в результате совершения преступления. Учитывая определение состава имущества в Гражданском кодексе Российской Федерации (ст. 128), можно, по нашему мнению, считать, что здесь нет значительных расхождений в составе активов, признаваемых доходами от преступлений.

     Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации не содержит понятия доходов от преступления, указывая на деньги, ценности и иное имущество, полученные в результате совершения преступления, как вещественные доказательства (пункт 2¹ части 1 статьи 81). Если принять во внимание, что в данном случае содержится указание на иное имущество, которое может составлять доход от преступления, а состав имущества, определенный Гражданским кодексом РФ, наиболее полно отражает характеристики таких доходов в международных соглашениях о противодействии их легализации,  можно считать, что уголовно-процессуальный закон в общем плане указывает на активы, признаваемые международно-правовыми нормами доходами от преступлений, не называя их таковыми.

     Это подтверждается определением  состава  активов, на которые может быть обращена конфискация, внесенным в пункт 4¹ части 3 статьи 81 УПК РФ Федеральным законом от 27 июля 2006 года № 153-ФЗ⁶.

     В соответствии с ним, деньги, ценности и иное имущество, указанные в пунктах «а» - «в» части первой статьи 104¹ УК РФ,  подлежат конфискации в порядке, установленном Правительством Российской Федерации, за исключением случаев, когда они подлежат возвращению законному владельцу. Указанными нормами УК РФ, также введенными Федеральным законом от 27 июля 2006 г. № 153 –ФЗ, установлено, что конфискация может быть обращена на:

     деньги, ценности, иное имущество, полученные в результате совершения преступлений, исчерпывающий перечень которых дан в пункте «а» ч. 1 ст. 104¹ УК (всего 45 составов);

     деньги, ценности, иное имущество, в которые  имущество, полученное в результате  совершения преступления, и доходы от этого имущества были частично или полностью превращены или  преобразованы;

     деньги, ценности, иное имущество, используемые или предназначенные для финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации);

     орудия, оборудование или иные средства совершения преступления, принадлежащие обвиняемому.

     Наряду  с этим, установлено, что в случаях, когда имущество, полученное в результате совершения преступления, и (или) доходы от этого имущества были приобщены к имуществу, приобретенному законным путем, конфискации подлежит та часть этого имущества, которая соответствует стоимости приобщенных имущества и доходов от него (ч. 2 ст. 104¹ УК). Одновременно предусмотрено: если конфискация определенного предмета, входящего в имущество, указанное в ст. 104¹ УК РФ, на момент принятия судом решения о конфискации данного предмета невозможна вследствие его использования, продажи или по иной причине, суд выносит решение о конфискации денежной суммы, которая соответствует стоимости данного предмета (ст. 104² УК РФ). Имущество, подлежащее конфискации, обращается в собственность государства и тогда, когда оно передано другому лицу (организации), которые знали или должны были знать, что оно получено в результате преступных действий (ч. 3 ст. 104¹ УК РФ).