Правовое поле деятельности пресс-служб

Примерно в 45 законах  РФ идет речь о различных тайнах и упоминаются сведения, которые  не могут быть тайной данного вида, но они легко становятся тайной другого  вида. Условия для этого создаются  тем же ГК РФ. Например, ситуация с коммерческой и служебной тайнами (статья 139), когда признаки тайн совпадают. Как же разделить этих сиамских близнецов?

Переходя к проблеме реализации права на информацию, следует  отметить, что то, что некоторые  юристы называют “правом юридических лиц на информацию”, является лишь способом обеспечить информационную поддержку своей деятельности в определенной области и в определенном статусе.

Статья 23 Конституции  РФ – право на неприкосновенность частной жизни, на личную и семейную тайны, на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Эти личные права должны обеспечиваться обязанностями общества и государства по их соблюдению. Поэтому в ст. 24 не допускается сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия, а также очень важная обязанность органов государственной власти – обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом. (Эта обязанность нашла прямое отражение в нескольких законах).

Наконец, ст. 29 разрешает  свободно искать, получать, передавать, производить, распространять информацию. При этом гарантируется свобода  массовой информации, а цензура, соответственно, запрещается, но между получением и передачей может быть этап сбора и хранения, а производство информации плохо отделимо от производства информационных услуг. Кроме всего прочего, возможно, есть право ограничивать доступ к производимой мною "свободно" информации.

Помимо указанных выше, новейшее законодательство ввело еще  ряд прав на информацию, в том  числе право собственности на информационные ресурсы и исключительные права на произведения науки, литературы, искусства и т.д. Встретилась даже “собственность на права”.

О реализации рассматриваемых  прав по большому счету говорить не приходится – в большинстве законов  механизмы отсутствуют, а ответственность  только декларируется. Правда, впервые  появилась статья 140 УК РФ. Отказ  в предоставлении информации или предоставление неполной и заведомо ложной информации наказывается в случае, если эти деяния причинили вред “правам и законным интересам гражданина”. Насколько мне известно, вред причиняется личности, но не правам.

Существует также закон  “Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан”, предусматривающий (вслед за Конституцией), право гражданина обжаловать как действия представителей властных структур, так и послужившую основанием для совершения действий (принятия решений) информацию либо то и другое одновременно. К официальной информации относятся сведения в письменной или устной форме, повлиявшие на осуществление прав и свобод гражданина.

Ст. 12 закона “Об информации, информатизации и защите информации”  прямо посвящена реализации права на доступ к информации из “государственных информационных ресурсов”, состав и содержание которых до сих пор является тайной. Закон распространяет на юридических лиц права граждан на доступ к информации, что не вытекает из Конституции РФ. Органы государственной власти и другие владельцы информации при этом поставлены в одинаковые условия в части обязательного бесплатного предоставления гражданам перечней информации и сведений об условиях доступа (что ущемляет права коммерческих организаций), а также в части предоставления права самостоятельно определять порядок получения пользователем информации (что расширяет права органов власти).

Закон “Об участии  в международном информационном обмене”, напротив, насыщен механизмами, но реализация их либо невозможна, либо опасна, что ограничивает возможности свободного обмена информацией.

В части вывоза информации определенные ограничения вводит ст. 17, предусматривающая сертификацию информационной продукции, услуг и  средств международного информационного  обмена, причем сертификат, гарантирует соответствие продукции и услуг требованиям договора. Кто будет выдавать такой сертификат? Как будет сертифицироваться информационная продукция, “ввозимая” по сетям связи? Кто и как определяет необходимость и возможность сертификации? Средства международного информационного обмена, обрабатывающие информацию с ограниченным доступом, подлежат обязательной сертификации, что неправомерно. Ведь режим ограниченного доступа включает все виды тайн (государственную, коммерческую, служебную, личную и т.д.). Если гостайну государство обязано защищать, то другие виды тайн устанавливаются владельцем соответствующей информации, который и обеспечивает меры защиты.

В ст. 8 п. 1 установлены  ограничения на вывоз информации, среди которых “общероссийское национальное достояние”. В действующем законодательстве используется весьма широкий спектр терминов, близких к последнему (всенародное достояние, достояние народа, общероссийское достояние, общественное достояние, достояние государства и даже “общероссийское достояние казачества). Поэтому данный термин требует определения.

Закон в ст. 9 гарантирует  защиту конфиденциальной информации со стороны государства только при  сертифицированных средств международного обмена, но тогда потребуется поголовное лицензирование всех видов деятельности, связанной с международными контактами, как резидентов, так и нерезидентов РФ, что абсурдно по своей сути.

В ст. 7 установлен перечень документированной информации, вывоз  которой из Российской Федерации  не ограничен. Перечень “разрешающих ограничений не полон (не включает, например, акты гражданского и хозяйственного законодательства, гражданско-процессуального, уголовного права и другие, которые Россия обязана предоставлять в соответствии с Европейской конвенцией об информации), следовательно, любое дополнение его потребует изменения закона. Но если перечисленные виды информации можно вывозить без ограничений, то эти ограничения могут коснуться всех других видов? Теперь о ввозе информации. Создание координирующих и контролирующих органов международного информационного обмена и требование выявления “недостоверной, ложной иностранной документированной информации” (в смысле статей 9 ч. 3, 14, 15, 16 закона) практически вводит цензуру иностранных изданий, что противоречит ч. 5 статьи 29 Конституции РФ, запрещающей цензуру.

Доступ к иностранным  информационным продуктам устанавливается, согласно ст. 12, собственником или  владельцем этих продуктов в соответствии с законодательством РФ, о чем  наши иностранные корреспонденты скорее всего не догадываются, особенно, если представляют доступ к продуктам через глобальные сети. Эти примеры характеризуют возможности “свободного информационного обмена”.

Предложенный выше анализ позволяет сделать некоторые  выводы. В первую очередь речь идет о необходимости уточнения, изменения действующего законодательства. Но это самый очевидный вывод.

С позиций исправления  системных ошибок следует говорить о совершенствовании технологии разработки законов и формировании государственной системы ответственности за их качество. Сейчас никто не заботится о непротиворечивости, исполнимости, эффективности действия законов. ГПУ Президента странным образом содействует выпуску низкокачественных указов. Правовое управление ГД по своему статусу и технологии работы не способно влиять на эффективность законотворческого процесса. Правительство не препятствует принятию дорогостоящих законов, не требует финансового обоснования. По видимому, не в интересах власти наводить порядок, имеющиеся “щели” она использует для решения своих проблем. Следовательно, нужен какой-то противовес, легально лоббирование. Нужны общественные консультативные органы, которые могли бы стать выразителями общественных интересов и контролировать отражение этих интересов в законодательстве.

 Роль пресс-службы в применении правовых норм о недопустимости злоупотребления свободой массовой информации.

Вопрос о злоупотреблении  правом может возникнуть при нарушении  как частных, так и публичных  интересов во всех сферах правового  регулирования. Это свидетельствует о том, что принцип недопустимости злоупотребления правом распространяется на всю систему права и тем самым является общеправовым.

Такой же точки зрения придерживается и Конституционный  Суд РФ (см., например, абз.1 п.3 мотивировочной части постановления от 12 апреля 2002 г. N 9-П и абз.2 п.4.3 мотивировочной части постановления от 15 марта 2005 г. N 3-П).

Данный принцип находит  выражение как в Конституции  РФ, так и в нормах международного права.

Не допускается использование  средств массовой информации для разглашения сведений, составляющих государственную, коммерческую или иную специально охраняемую законом тайну, для призыва к насильственному изменению существующего конституционного строя, разжигания религиозной, социальной, классовой, национальной нетерпимости, для пропаганды войны и в целях совершения уголовно наказуемых деяний.

Не допускается монополизация  средств массовой информации путем  превышения установленных в соответствии с действующим законодательством максимального числа средств массовой информации, учрежденных одним органом, организацией или лицом, размера тиража, продолжительности и числа каналов вещания, других ресурсов, технических устройств и оборудования, а также в иных формах.

 
     Не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства.

    Не допускается использование средств массовой информации в целях совершения уголовно наказуемых деяний, для разглашения сведений, составляющих государственную или иную специально охраняемую законом тайну, для призыва к захвату власти, насильственному изменению конституционного строя и целостности государства, разжигания национальной, классовой, социальной, религиозной нетерпимости или розни, для пропаганды войны, а также для распространения передач, пропагандирующих порнографию, культ насилия и жестокости. 
    Запрещается использование в теле-, видео-, кинопрограммах, документальных и художественных фильмах, а также в информационных компьютерных файлах и программах обработки информационных текстов, относящихся к специальным средствам массовой информации, скрытых вставок, воздействующих на подсознание людей и (или) оказывающих вредное влияние на их здоровье.

    Не допускается использование установленных настоящим Законом прв журналиста в целях сокрытия или фальсификации общественно значимых сведений, распространения слухов под видом достоверных сообщений, сбора информации в пользу постороннего лица или организации, не являющейся средством массовой информации.

    Запрещается использовать право журналиста на распространение информации с целью опопрочить гражданина или отдельные категории граждан исключительно по признакам пола, возраста, расовой или национальной принадлежности, языка, отношения к религии, профессии, места жительства и работы, а также в связи с их политическими убеждениями.