Александр 2

Западники и славянофилы

Соловьёв указывал, что удовлетворительного решения  сформулированных им общечеловеческих вопросов ещё не дано ни на Западе, ни на Востоке и, следовательно, работать над ними должны вместе и солидарно  друг с другом все деятельные силы человечества, без различия стран  света; а затем уже в результатах  работы, в применении общечеловеческих принципов к частным условиям местной среды сами собой сказались  бы все положительные особенности  племенных и народных характеров. Такая «западническая» точка  зрения не только не исключает национальную самобытность, но, напротив, требует, чтобы  эта самобытность как можно полнее проявлялась на деле. От обязанности  совместного культурного труда  с прочими народами противники «западничества», по его словам, отделывались произвольным утверждением о «гниении Запада»  и бессодержательными прорицаниями об исключительно великих судьбах  России. По мнению Соловьёва, желать своему народу величия и истинного превосходства (для блага всех) свойственно каждому  человеку, и в этом отношении не было различия между славянофилами  и западниками. Западники настаивали лишь на том, что великие преимущества даром не даются и что когда дело идёт не о внешнем только, но и о внутреннем, духовном и культурном превосходстве, то оно может быть достигнуто только усиленной культурной работой, при которой невозможно обойти общих, основных условий всякой человеческой культуры, уже выработанных западным развитием.

По словам Соловьёва, после того как идеализированные представления и пророчества  изначального славянофильства бесследно  испарились, уступив место безыдейному  и низменному национализму, взаимное отношение двух главных направлений  русской мысли значительно упростилось, вернувшись (на другой ступени сознания и при иной обстановке) к тому же общему противоположению, которым  характеризовалась эпоха Петра  Великого: к борьбе между дикостью и образованием, между обскурантизмом и просвещением.

Наро́дничество — идеология интеллигенции в Российской империи в 1860—1910-х годах, ориентированная на «сближение» с народом в поиске своих корней, своего места в мире. Движение народничества было связано с ощущением интеллигенцией потери своей связи с народной мудростью, народной правдой. В советской историографии народничество считалось вторым, революционно-демократическим («разночинским») этапом революционного движения в России, пришедшим на смену «дворянскому» (декабристам) и предшествовавшим «пролетарскому» (марксистскому) этапу.

Течения

В рамках народнического движения существовали два основных течения — умеренное (либеральное) и радикальное (революционное). Представители  умеренного течения стремились к  ненасильственным социальным, политическим и экономическим преобразованиям. Представители радикального течения, считавшие себя последователями  Чернышевского, стремились к быстрому насильственному свержению существовавшего  режима и немедленному осуществлению  идеалов социализма.

Также по степени  радикализма в народничестве  можно различить следующие направления: (1) консервативное, (2) либерально-революционное, (3) социально-революционное, (4) анархистское.

Консервативное направление

Консервативное (правое) крыло народничества было тесно  связано со славянофилами (Апполоном Григорьевым, Н. Н. Страховым). Его деятельность была представлена, в основном, творчеством журналистов, сотрудников журнала «Неделя» П. П. Червинского и И. И. Каблица — Юзова.

В легальной печати наиболее ярким выражением народнического настроения 70-х гг. был шум, поднятый по вопросу о «деревне». Небольшая статья в «Неделе» (1875) о том, почему литература пришла в упадок, подписанная никому не известными инициалами П. Ч. и принадлежавшая перу писателя П. П. Червинского, никогда более не останавливавшего на себе внимания большой публики, создала целую литературу журнальных и газетных статей, долго и усердно разбиравших тезис статьи, что интеллигенция должна учиться нравственности у «деревни». В числе лиц, поддержавших это, оказался К. Д. Кавелин, занимавшийся общинным землевладением.

Народные «устои» (общинное начало, артельное начало и брожение религиозной мысли) были не только признаны явлением достойным  уважения, но были поставлены выше духовных устоев интеллигенции. Особенно заметно  сказалось новое отношение к  народу как в количестве статей, посвященных народной жизни, так  и в общем и направлении. Стремлением к идеализации народа отличалась в особенности «мужицкая беллетристика».

Либерально-революционное  направление

Либерально-революционное (центристское) крыло в 1860-1870-е было представлено Г. З. Елисеевым (редакция журнала «Современник», 1846—1866), Н. Н. Златовратским, Л. Е. Оболенским, Н. К. Михайловским, В. Г. Короленко («Отечественные записки», 1868—1884), С. Н. Кривенко, С. Н. Южаковым, В. П. Воронцовым, Н. Ф. Даниельсоном, В. В. Лесевичем, Г. И. Успенским, А. П. Щаповым («Русское богатство», 1876—1918).Ведущими идеологами этого направления в народничестве (получившего в советской историографии название «пропагандистского», а в постсоветской —"умеренного") были П. Л. Лавров и Н. К. Михайловский.

Социально-революционное  направление

В советской историографии  это направление именовалось  «заговорщицким» или «бланкистским». Основные теоретики социально-революционного течения русского народничества  — П. Н. Ткачев и в определенной мере Н. А. Морозов. Ткачев утверждал, что  самодержавие в России не имеет социальной опоры ни в одном сословии русского общества и его можно будет  быстро ликвидировать. Для этого «носители революционной идеи», радикальная часть интеллигенции, должны были создать строго законспирированную организацию, способную захватить власть и превратить страну в большую общину-коммуну.

Анархистское направление

Если Ткачев и  его последователи верили в политическое объединение единомышленников во имя  создания государства нового типа, то анархисты оспаривали необходимость  преобразований в рамках государства. Их идеологами были М. А. Бакунин и  П. А. Кропоткин. Оба они скептически  относились к любой власти, считая ее подавляющей свободу личности и порабощающей ее.Бакунин считал русского человека бунтарем «по инстинкту, по призванию», а у народа в целом, полагал он, в течение многих веков уже выработался идеал свободы. Поэтому он полагал, что революционерам осталось лишь перейти к организации всенародного бунта (отсюда — наименование в марксистской историографии возглавляемого им крыла народничества «бунтарским»). Цель бунта по Бакунину — не только ликвидация существующего государства, но и недопущение создания нового.