Государственный строй и право Руси в период политической раздробленности (удельный период) — xii – xiv вв.

Остальное городское население  делилось на старейших и молодших или чёрных, мелких ремесленников  и розничных торговцев. Сельское население, как и в других землях, было представлено смердами, как свободными, так и феодально-зависимыми. Среди  последних источники знают закладчиков  – людей, порвавших с общиной  и перешедших в юрисдикцию боярина; половников – людей, не имевших собственной  земли и орудий и сидевших на земле  феодала за половину дохода от нее. Половники, в свою очередь, делились на изорников (пахарей – от слова  «орать» – пахать), огородников  и кочетников (рыболовов – от слова «кочь» – лодка). Феодально-зависимые  люди имели, однако, право ухода от своих хозяев, погасив долг. Временем выхода считалось Филиппово Заговенье  – 14 ноября ст. ст. Есть мнение, что главная  направленность этого законоположения  – ограждение смерда от произвола  господ, которые могли требовать  ухода половника с земли только в этот срок, иначе несли убытки. В домашнем хозяйстве свободных  людей широко применялся и труд холопов, домашних слуг. Но это холопство  отличается от древнерусского рабства, ибо имеет под собой экономическую  основу. Это прототип будущего кабального холопства.

2. Основные черты республиканского строя Великого Новгорода

Главная особенность заключалась  в положении князя. Его функция  сводилась к вооруженной защите и организации обороны республики. С князем заключался договор, определявший его права и обязанности. Окончательно кандидатуру приглашаемого князя  утверждало вече. Известно около 30 таких  договоров (от середины XIII до конца XIV вв.) с тверскими, литовскими и московскими  князьями. Князь целовал крест (приносил клятву) «держати Новгород по пошлине» (по обычаю, ставшему нормой – как  «пошло»). Права князя при этом оговариваются в договорах нечетко, можно думать, что князь участвовал в управлении вместе с посадником, архиепископом и др.

Более подробно регламентируются обязанности  и то, что князь не должен делать: творить суд единолично, а только вместе с посадником, раздавать новгородские земли своим вассалам и слугам, ставить слободы, раздавать государственные  грамоты, «без вины» лишать новгородца «волости», облагать население податями. Даже охотиться и ловить рыбу князь  мог только в отведённых для этого  местах. Не разрешалась ему и торговля с иноземцами без новгородских посредников. В договорах определялись даже размеры  пошлин на содержание княжеского двора  и дружины. Как считал с свое время  Г.Ф. Миллер, написавший первый научный  труд по истории Великого Новгорода, положение князей в нём было аналогично положению «комендантов городского войска» в XVIII в.

Такой же статус имел и князь во Пскове, хотя близость города к границе  и постоянные пограничные конфликты  и стычки псковичан вынуждали  их дружить с великокняжеской  властью.

Главным законодательным органом  республиканского Новгорода было вече. Структура же вечевых органов  определялась административным устройством  города. Новгород делился на 5 концов, а концы на сотни и улицы, во главе которых стояли выборные кончанские. и улицкие старосты, сотники. Здесь действовали местные кончанские и улицкие вечевые собрания. Вечевые собрания действовали и в пятинах, т.е. административных округах, на которые делилась Новгородская земля (их было 5). Но высшим органом власти было городское вече, на котором принимались чаконы, утверждались международные договоры, решались вопросы войны и мира, выбора князей, высших должностных лиц. В вечевых собраниях участвовали только взрослые свободные мужчины.

Источники, однако, не позволяют с  большей определенностью раскрыть все нюансы в деятельности вече. Так, считалось, что вече собиралось по звону вечевого колокола на Ярославовом  дворище, однако раскопки показали, что  там могло поместиться всего  несколько сот человек, но никак  не все жители Новгорода. Да и трудно представить, чтобы можно было решить какие-то вопросы на сборище в  несколько тысяч человек. В.О. Ключевский не зря предполагал, что в работе вече было много анархии, шума, крика, усобиц и драк.

В советское время превалировала  точка зрения, согласно которой только «имущие» слои населения могли принимать  участие в вечевых собраниях. Однако Новгородскую судную грамоту, как  это видно из преамбулы к ней, принимали на вече не только бояре, но и житьи люди, купцы и черные люди, а Псковскую судную грамоту  – «весь Псков». Возможно, что  вече собирало лишь известную часть  горожан, элитарную или наиболее почитаемую (тех же улицких и кончанских старост, сотников). Известно также  предположение В.Л. Янина об избирательном  бюллетене (берестяная грамота с  именами четырех человек), с помощью  которого, возможно, проводились на вече выборы должностных лиц.

Как бы то ни было, вечевое устройство Новгорода отразилось даже в его  гербе. В нем центральное место  занимала трибуна («степень») – кресло, с которого новгородский посадник управлял вечем. У веча существовало свое делопроизводство, свой архив, свои исполнительные органы.

Высшие исполнительные органы Великого Новгорода – это посадник, архиепископ  и тысяцкий. Архиепископ возглавлял Совет знати «Осподу», определял  идеологию городской жизни. Посадник – степенной, т.е. посаженный на «степень»  или действующий и посадник старый, переизбранный, но не потерявший свой авторитет, как и тысяцкий – помощник посадника – избирались вечем. В  их руках находились все управленческие функции как в области финансов, суда, так и в области торговли и дипломатии. Выборность должностных  лиц Великого Новгорода и Пскова является ярчайшим свидетельством демократизма и правового характера государственности  в этих республиках.

Республиканская государственность  в Новгороде не была застывшей, она  развивалась, эволюционируя в сторону  угасания роли вече и усиления значения боярского Совета, который подготавливал  решения вече. Власть великого князя, в особенности с 1370-х гг., когда  на эту должность стали избираться московские князья, жившие в своей  «отчине» и лишь эпизодически наезжавшие в Новгород, стала номинальной.

В XV в. Новгород попытался окончательно высвободиться из-под влияния  московских великих князей, но это  ему не удалось. В 1456 г. под Ругой, а затем в 1471 г. в битве при  Шелони Великий Новгород, имея огромное численное преимущество в военной  силе, потерпел сокрушительное поражение  от Москвы. Новгород пал, а великий  князь московский Иван Васильевич III конфисковал земли у оппозиционных  новгородских бояр и житьих людей, тяготевших к польско-литовскому государству  и намеревавшихся, как считал Великий  князь, вместе с предводительницей  Марфою Борецкой, матерью посадника, «отпасть в латынство». Новгородские феодалы были выселены в пограничные  земли Московской Руси, а на их землях Иван III, создавая себе опору на новгородской территории, «испоместил» около 2 тысяч  служилых московских людей. Поход Ивана III на Новгород в 1478 г. поставил окончательную  точку в этой борьбе. Новгородский вечевой колокол, символ вольности  и республиканского строя, по звону  которого собиралось вече, был вывезен  в Москву и повешен на одной  из кремлевских башен как обычный  благовест. Ещё ранее, в 1462 г., Москве подчинился и Псков.

Однако, как считал А.И. Герцен, республиканская  государственность Новгорода и  Пскова была столь значительной и  реально значимой демократической  традицией России, что ещё в  начале XVI в. не было ясно, какой из принципов  возьмет верх: «князь или община, Москва или Новгород».

3. Уголовное право

ПСГ делает шаг вперед в определении  понятия «преступление». Это не только нанесение материального, морального и физического ущерба частным  лицам, как в Русской Правде, но и причинение вреда государству  и его органам. Государственное  преступление это перевет – измена, которая карается смертной казнью. К перевету приравнено действие гак называемого кромского татя (или «кримского»), т.е. вора, совершившего кражу в кремле, где хранилась государственная казна, акты и прочие ценности. Другое толкование – хромовый вор. Смертной казнью карается в ПСГ и зажигальник (поджигатель), под которым также понимается государственный преступник. К числу преступлений против государства относятся тайный посул судье, насильственное вторжение в зал суда («судебницу»), нанесение ударов судебно-административному лицу – подвернику (очевидно, привратнику).

В ПСГ развита система имущественных  преступлений и способы защиты имущества  и охраны собственности, что свидетельствует  о более высокой степени правовых отношений. Кража (татьба) подразделяется теперь на простую и квалифицированную. К последней относится кража  церковного имущества, конокрадство, кража  в третий раз, наказывающиеся смертью. ПСГ отличает от татьбы разбой, наход  и грабеж. Под находом понимают вооруженное нападение на чужую  землю с целью ее захвата (присвоения). Это свидетельство существования  достаточно хорошо развитой земельной  собственности.

Преступления против личности –  убийства, каравшиеся штрафом в 1 рубль (это 200 грамм серебра, что равноценно целому стаду овец), оскорбление  – публичное избиение («бой»), приравненное к убийству. Неуплата штрафа влекла за собой выдачу преступника «головой»  потерпевшему. Особенно серьезным преступлением, связанным с оскорблением, считалось  вырывание бороды, предмета особой национальной гордости русича. За него полагался штраф в 2 рубля.

В отличие от Русской Правды ПСГ  не знает членовредительства. Вероятно, членовредительские наказания осуществлялись по нормам самой Русской Правды, которая применялась и в Новгородско-Псковском  судопроизводстве.

В остальном система наказаний  в ПСГ более продумана. В неё  входит смертная казнь, денежный штраф (продажа, а не «вира»), как правило, в размере 1 рубля. Дополнительные штрафы за некоторые преступления идут князю  и посаднику. Имеют место и  взыскания в пользу потерпевшего. Естественно предположить, что несостоятельные  штрафники поступали в зависимость  к пострадавшему и оправданному в суде. Определяет ПСГ и размеры  пошлин в адрес разного рода судебных лиц.